«Останови его!»

– Хорошо.

Он повернулся и направился к двери.

– Дэвид!

Он остановился и склонил голову набок, но не обернулся.

– Да. Мы пойдем ужинать. И если ты не спешишь, может быть, ты еще немножко посидишь со мной?

Глава 15

Месяц спустя

Дэвид остановил машину у входа в одноэтажный дом. Они приехали в маленький городок Айна (штат Иллинойс), часах в пяти езды к югу от Чикаго. Аманда разглядывала ржавую водосточную трубу, порванные сетки на окнах. Немного работы – ну, может быть, не совсем немного, – и дом может стать прелестным.

Здесь жила Джульетт Пауэрс, девятнадцатилетняя девушка, чья воссозданная голова лежала в коробке на полу у заднего сиденья.

Мечтая о свободе и лучшей жизни, Джульетт сбежала из дому в шестнадцать лет. Отчим избивал ее и приставал к ней; он делался все невыносимее, а Джульетт мечтала о независимости, о жизни, где не будет побоев. Почти три года она жила, перебиваясь случайными заработками, ночевала в приютах. А потом ее убили.

Никто не знал, почему она оказалась в сарае в ночь своей гибели. Аманда подозревала, что ближе всего к истине версия детектива Маккола – девушке нужно было где-то укрыться от холода.

Дэвид заглушил мотор.

– Ты готова?

Она кивнула:

– Да. Не думала, что справлюсь, но сейчас мне кажется… что мы поступаем правильно. Жизнь Джульетт оборвалась слишком рано, но мы вернули ей имя. Сейчас она наконец-то обрела покой!

Три недели назад Дэвид и Аманда вместе с детективом Макколом привезли останки Джульетт – череп и найденные рядом волосы – ее матери и побывали на ее похоронах. Но Аманде хотелось, чтобы Джульетт запомнили красивой молодой женщиной. Поэтому она закончила реконструкцию по второму слепку черепа, который ей дали в лаборатории.

– Не считай меня высокомерным и не думай, будто я говорю покровительственно, – продолжал Дэвид, – но я горжусь тобой. Ты провела поразительную работу.

Аманда пожала плечами:

– С твоей помощью. Но спасибо. Не могу признаться, что очень рада, но есть какое-то удовлетворение в том, что мы узнали, кто она. Мы добились этого, Дэвид. Добились вместе.

– Знаю.

Он нагнулся и поцеловал ее, нежно чмокнул в щеку, а потом отстранился. Она открыла глаза и встретила взгляд его пронзительных голубых глаз, которые, как всегда, заряжали ее энергией.

– Я люблю тебя, Дэвид Хеннингс!

Он вытаращил глаза. Он достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать, что подобное признание далось ей непросто. Она сама, первая раскрыла ему душу… Определенную роль тут сыграл и он сам. Он доказал, что достоин ее доверия, чем облегчил ей возможность полюбить себя.

– Что ж, – протянул он, – это хорошая новость!

Прятавшийся в глубине его души идиот широко улыбнулся. Глядя на его самодовольную улыбку, Аманда покачала головой. Ей захотелось его задушить. Но ведь она только что призналась ему в любви! Хотя он ничего не говорил, Аманда не сомневалась: он питает к ней такие же глубокие чувства. Неделю назад он едва не сказал ей самые важные слова, но вовремя осекся, наверное боясь ее напугать. Ну и ладно!

Она нагнулась за сумкой.

– Хочу кое-что тебе показать.

Она протянула ему сложенный лист бумаги, и когда он просмотрел содержимое, то еще шире расплылся в улыбке. При виде счастья и гордости на его лице – гордости за нее – у нее перехватило горло. Аманда закрыла лицо руками, запрещая себе реветь. Последние недели все были такими – слезливыми. Видимо, ей нужно было выплакаться, чего она много лет себе не позволяла.

– Курсы художников-криминалистов! – сказал он. – Ты записалась!

Она убрала руки от лица и вытерла ладони о брюки.

– Да. Начало через месяц. Меня не будет три недели, но потом я смогу официально заниматься криминалистической реконструкцией. Больше я ее не боюсь, благодаря тебе, Дэвид. И я решила отказаться от нейтральной передачи. И на работе, и в личной жизни… и во всем. Спасибо!

Он снова нагнулся к ней, обхватил ладонью ее затылок и впился в нее поцелуем, от которого у нее плавились мозги. Как ему это удается? Аманда поняла, что Дэвид всегда будет ее удивлять. Ему удалось вытащить ее из зоны комфорта, в которой она провела много лет, и ей было хорошо!

Он прервал поцелуй, но не отпустил ее.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Ты ведь и так это знаешь, верно? Только я не хотел тебя торопить.