Моника Маккарти - Неукрощенный

Она вспыхнула, вспомнив их страстную любовь предыдущей ночью. Впервые после той ночи накануне нападения они делили постель.

– Негодяй! Как вы, мужчины, любите мерить свое здоровье удалью в простынях. Ну ладно, тогда, пожалуйста, иди, рубись мечом, но если не вернешься через пару часов, я отправлю Бесси за тобой.

– Если ты так угрожаешь, разве можно отказаться? – Все так же улыбаясь, он привлек ее к себе и требовательно поцеловал. Крепкий, пьянящий вкус его губ вызвал прилив острого желания. Она так любила, когда он целовал ее. Одна ночь любви не могла унять пожар страсти после перерыва в несколько недель. Кровь помчалась по жилам. По телу разлилось тепло, когда он, раздвинув губы, проник в нее языком.

В этом поцелуе не было ни соблазнения, ни домогательства. Его губы были полны желания, опаляли этим желанием. Он знал, что хотел. Она тоже. Их обоюдное влечение было очевидным. Тела касались друг друга, понимали друг друга. Она чувствовала, как он бедрами прижимается к ней, и сама хотела его. Язык проникал все глубже, а рука нацелилась на ее лиф.

– Рори, ты идешь или нет? – крикнул Алекс снизу. Рори поднял голову, прервав поцелуй, медленно выплывая из марева страсти. Их дыхание стало ровнее. Когда они поняли, какой выбор предлагает им Алекс, оба дружно рассмеялись. Рори вопросительно посмотрел на нее.

Изабель отрицательно покачала головой.

Ей нужно было сделать кое-что очень важное. И чем быстрее, тем лучше.

– Потом. Ночью закончим то, что начали, Рори. Твои львы внизу голодны. Прочь отсюда, а то они придут за тобой сюда, – проворчала она.

Неохотно он отпустил ее.

– Думаю, надо сказать пару слов Алексу, чтобы не прерывал. – Он ласково чмокнул ее в лоб на прощание и, сразу забеспокоившись, отправился к своим дружинникам.

Изабель глядела ему вслед, любуясь силой и горделивостью его движений. Даже в мелочах Рори был настоящим шотландским воином. Поразительно, но еще два месяца назад он был на пороге смерти. Чувство неописуемого блаженства вдруг коснулось ее. Завоевать любовь такого мужчины, как Рори, – одно это вызывало благоговейный трепет. Она должна сделать все, чтобы удержать его.

Изабель опустилась на край кровати и прижала руки к животу, борясь с неожиданно подступившей тошнотой. Последнюю неделю или две у нее было несколько приступов странной слабости, вероятно, вследствие стресса.

Она дожидалась возможности побыть одной, чтобы поближе рассмотреть знамя. Слит предупредил ее, чтобы она не пыталась его обмануть, и она понимала, что скоро он сообщит ей, как поступить. Нужно подготовиться. Она должна быть уверена, что шаль Бесси можно выдать за знамя Фей.

Оглушительный рев донесся со двора – так воины встретили Рори. Она сделала глубокий вдох. Все, время наступило! Ее передернуло от волнения. «Покончи с этим, и побыстрее». На цыпочках она подошла к двери, подождала и прислушалась, не идет ли кто-нибудь. Все было тихо. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Никого.

Медленно Изабель приблизилась к кровати, пошарила рукой за спинкой, чтобы найти ту завитушку, про которую Рори говорил Алексу. Очень легко нашла ее, повернула, а потом скользнула вниз. Под кроватью ее рука наткнулась на открытый потайной ящик. Гравированная металлическая шкатулка оказалась тяжелее, чем она думала. Потребовалось какое-то время, чтобы вытащить ее из ящика. Двумя руками Изабель с трудом водрузила ее на постель и нажала на вырезанный знак Маклаудов. Замок щелкнул, и она подняла крышку.

Запах пыли и плесени ударил в лицо. Она потерла нос, чтобы не чихнуть. В шкатулке аккуратно сложенное лежало легендарное знамя Фей Маклаудов. Она благоговейно подняла его, и легкие складки сами распрямились поверх покрывала. Теперь можно было без помех рассмотреть знамя. Это было удивительно. Она держала знамя в руках и все еще была жива.

А теперь шаль. Бесси отдала ее без слов, только приподняла одну бровь, а может, две. Вытащив шаль из своих вещей, Изабель поднесла ее к окну и стала сравнивать со знаменем. Через открытое окно подул ветер, и легкая шелковая ткань надулась, как парус. Поразительно! Именно такой она ее и запомнила. Шаль, должно быть, была отрезана от одного куска материи со знаменем. Разве что оно было меньше изношено. Чуть-чуть темнее знамени, шаль была покрыта такими же малиновыми и желтыми узорами. Любой мог бы спутать их, даже человек, который видел знамя вблизи. Отличия можно было найти, только если скрупулезно сличать их между собой.

Значит, ее план сработает!

Осторожно свернув, она положила знамя назад, в шкатулку. Свернула шаль и сунула ее в свой кофр. Стукнув крышкой, она услышала голос за спиной.

– Что ты делаешь?

У нее упало сердце, когда она услышала знакомый голос за спиной. Сколько он простоял здесь? Она оглянулась через плечо.

Увы, долго.

Окаменев, Рори стоял в дверях и наблюдал, как Изабель убирает драгоценный талисман Маклаудов в свой сундук. На какой-то миг он забыл обо всем и только пытался понять суть происходящего перед ним.

– Р-рори, – растерялась она. – Уже вернулся? Я думала, ты еще занимаешься. – Изабель подскочила к нему, прижалась к груди и обвила шею руками. Он все так же не замечал ничего вокруг. – Что-нибудь случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? – Забота в ее голосе прозвучала насмешкой.

От потрясения Рори не придумал ничего лучшего в ответ:

– Мне показалось, в окне что-то мелькнуло, – произнес он без выражения. «Я не хочу в это верить».

Знамя. Знамя Фей у Изабель. Как она до него добралась? Правда открылась внезапно. Удар был жестоким. Он посмотрел на нее сверху вниз, не желая признавать очевидное Широко распахнутые глаза, совершенный овал лица, само лицо, поднятое к нему в молчаливой мольбе. Эти нежные губы, которые он с упоением целовал всего несколько минут назад, сейчас дрожали. Желание, которое она вызывала, было непереносимым. Он ненавидел себя за слабость. Как такая невинность и красота могут скрывать такое вероломство?

Предательница!

Рори пересилил себя и не отвернулся, хотя смотреть на нее было чудовищно больно. Сердце ныло так, как никогда прежде. Боль пронзала насквозь, оставляя в теле огненные следы. Он должен был получить тысячу стрел в живот, чтобы эта боль сравнилась с агонией, охватившей его после предательства Изабель.

– Стерва! – Он отшвырнул ее от себя. – Как ты могла?

Она пошатнулась, но не упала.

– Рори, ты не понял. Я все объясню. Это не то, о чем ты подумал.

– Я все правильно понял, – отрезал он. Существовало только одно объяснение. – Ты шпионила за мной, когда я рассказывал Алексу, где спрятано знамя. – Рори пронзительно глянул на ее виноватое лицо, надеясь, что она разуверит его! Но она молчала.

Все подозрения, которые существовали прежде, вдруг ожили, не замутненные эмоциями. Мозаика сложилась, и от этого стало еще страшнее. Охотное согласие Слита на помолвку, рыскающая на кухнях Изабель, ее завлекающее поведение, вызывающие туалеты и страстное желание улечься к нему в постель, даже когда ей стало известно, что за этим нет будущего. Все вело к безошибочному выводу. Изабель действовала заодно со своим дядей. Она появилась в Данвегане с тайной целью.

Новый приступ боли в груди.

Она никогда не любила его.

Она одурманила его, зачаровала своей красотой, повела за собой по дорожке, по которой он поклялся никогда не ходить. Он полюбил врага и позволил красоте, похоти и любви затуманить свой разум. Хуже всего то, что из-за нее он отказался от союза с Аргайллом. Он поставил женщину выше своего долга перед кланом. И за это никогда не простит ее. Она сделала из него форменного идиота.

В ушах застучала кровь. Первоначальный взрыв эмоций превратился во все поглощающую ярость. Он стиснул кулаки, чтобы не взорваться, чтобы вихрь насилия не подхватил его. Ярость сотрясала до основания. Он боялся двинуться, не доверяя себе. На миг ему показалось, что он убьет ее за то, что она сделала с ним. С ними.

– Будь ты проклята. Я поверил тебе. – Он схватил ее за руки, как будто неистовство, охватившее его, сорвалось с цепи. – Значит, ты заодно со своим дядей. Приехала сюда под фальшивым предлогом, чтобы выкрасть знамя. Помолвка была для тебя пропуском назад, к своим.

– Да, но…

Он почувствовал, как от ее признания он как будто оказался в тисках. Что-то в нем умерло. С таким же успехом она могла ударить кинжалом в спину, пока он спал. Эффект был бы тем же самым. У него было ощущение, что кто-то рассек ему грудь, вырвал сердце и стал дробить его, пока от него ничего не осталось. Ничего, кроме холода и мучительной пустоты в том месте, где жила любовь.

Он не дал ей продолжить.

– Ты шпионила за мной и за моей семьей, замыслив предать нас. Ты вела себя как потаскушка и влезла в мою жизнь. Уверяю тебя, мне не требуется никаких объяснений.

Она отшатнулась, услышав жестокие слова. Но это его уже не волновало.

– Нет, Рори, ты все воспринимаешь не так. Я смогла приехать сюда под выдуманным предлогом. Но я полюбила тебя и твою родню и тогда поняла, что не могу согласиться с тем, что планировал дядя.

– Хватит! – крикнул он. Упоминание о Слите подействовало на него, как красная тряпка на быка. Он подумал, что по уши окунулся в ее обман. Но теперь с этим покончено. – Не намерен выслушивать твою ложь. Считай, тебе повезло, что я не наряжу тебя, как шлюху, роль которой тебе прекрасно удалась, и не отправлю такой назад. Твой дядя смог бы оценить иронию. – Он посмотрел на нее со всем презрением, которое накопилось в сердце. – Собери вещи и уезжай, пока я не надумал отправить тебя, куда заслуживаешь. Ты ведь знаешь, Изабель, что мы делаем со шпионами в Данвегане.

Так не должно было случиться. Господи Боже, что же она наделала!

Панику, которая охватила ее, можно было пощупать. У нее даже был свой вкус. Она связала ей язык и не давала дышать.

Ее испугала не угроза очутиться в том сыром подвале. Нет, ее пугал Рори. Мысль, что он может отказаться выслушать ее, ужасала больше, чем она могла подумать.

Он не должен отсылать ее. Его нужно заставить это понять.

Слезы хлынули по щекам, она схватила его за рукав, пытаясь заставить послушать себя.

– Рори, пожалуйста. Я никогда бы не дала в руки дяди инструмент, чтобы он уничтожил тебя и твою семью. Я хотела обмануть его. Посмотри сюда. – Она кинулась к сундуку и вытащила шаль Бесси. – Видишь, это же не знамя. Это шаль. Я собиралась отправить ему это.

Рори внимательно разглядывал шаль, наконец сообразив, что перед ним и в самом деле не знамя.

– Это не важно. Ты шпионила за мной. Откуда я знаю, вдруг ты собиралась нам подменить знамя Фей вот этим?

– Все произошло случайно. Я не собиралась шпионить за тобой. Я услышала ваши голоса… – Она подняла глаза и встретила его взгляд, готовая выдержать презрение к себе. – А что касается остального, просто поверь мне. Я люблю тебя, и никогда не предам.

– Поверить? – Он словно выплюнул это слово. – Никогда! Ты должна немедленно покинуть нас. Не желаю тебя больше видеть.

Его голос был, как кусок льда, который попал в сердце и заморозил ее. Бесстрастный незнакомец мрачно разглядывал ее. Он стоял так близко, что ей были видны кончики его ресниц, темные тени от уже появившейся щетины на подбородке и гневный трепет ноздрей, когда он говорил. Всего час назад у нее было право дотронуться до него. Дотронуться до его лица, приподняться и достать до его губ своими губами. Все! Он был так близко – и так недостижим.

Изабель заглянула в это холодное и непреклонное лицо. Глаза блестели сталью, рот превратился в узкую линию над упрямой челюстью.

– Ты должен мне поверить, я рассказала бы все, если бы только была уверена, что ты не разорвешь помолвку. Я хотела рассказать в ту ночь, когда ты лежал раненный, но испугалась. Боялась, что не простишь меня.

– Ты была права, – произнес он с каменным выражением лица. Ничего не промелькнуло у него в глазах.

– Ты признался, что любишь меня, Рори. Тогда почему не хочешь выслушать?

Он рассмеялся, рассмеялся безжалостно.

– Наверное, ты догадалась, что я лгал. Мне было жалко тебя. Жалко оттого, что твоя семья так явно пренебрегает тобой. Я был благодарен за все, что ты сделала для Маргарет. И ты тогда очень нуждалась в благодарности. Кстати, когда я это говорил, мне казалось, я умираю.

У нее дернулась голова, словно он наотмашь ударил ее. Это неправда! Он должен любить ее. Это не могло быть просто жалостью. Или могло? Правда ранила. Он умело выбрал оружие и знал, как ей сделать больно. И все равно она знала, что их связывало нечто.

– Если хочешь, можешь отрицать, что любишь меня, но после счастья, которое соединяло нас эти несколько месяцев, ты не можешь быть ко мне равнодушен.

– Нас связывала похоть, Изабель. Не путай ее с человеческими отношениями или каким-нибудь более глубоким чувством. – Он нарочито нагло оглядел ее с ног до головы, как рассматривают лошадь на ярмарке. – Ты исключительно красивая женщина с роскошным телом, чего греха таить. Полагаю, не случайно Слит выбрал именно тебя мне в невесты. – У него торжествующе вспыхнули глаза, когда она смутилась. – Очень удачный выбор. С первого взгляда мне захотелось затащить тебя в постель, как и любую другую красивую женщину. Но красота приедается. Мне уже порядком надоел наш временный договор. Твое вероломство только ускорило неизбежное.