— Мисс Касл, с вами все в порядке? — раздался тихий спокойный голос.

Джуд заставила себя сделать глубокий вдох. Она знала, что все это пройдет, если она просто будет нормально дышать. Ноги у нее подкашивались, и Джуд прислонилась к теплому крепкому телу рядом.

— Да, — едва прошептала она. — Просто я… простите… одну минуту.

Сакс стояла, как скала, когда Джуд уперлась в нее и прижимала ее к себе так, что могло показаться, будто они обнимаются. На лбу у Джуд выступила испарина, кровь отхлынула от лица.

— Давайте вы приляжете, — мягко предложила Сакс. Она чувствовала, как режиссера бьет дрожь.

— Нет! — быстро отказалась Джуд, опираясь рукой на плечо Сакс и выпрямляясь с видимым усилием. — Сейчас все пройдет, я правда в порядке.

Сакс изучающее оглядела ее и, не отпуская Джуд, положила два пальца ей на кисть, чтобы измерить пульс сердце женщины билось быстро.

— Да с вами действительно все будет в порядке. Но в данный момент вам все же нужно хотя бы сесть.

— Прошу прощения, — снова извинилась Джуд, смущенно засмеявшись, когда Сакс довела ее до стула около длинной стойки у дальней стены.

В глазах у Джуд прояснилось, и она остро ощутила руку Сакстон вокруг своего запястья. Еще она почувствовала крепкое тело рядом со своим и мягкую округлость груди, которая коснулась ее собственной. Ноги Джуд снова подогнулись, но теперь уже не из-за головокружения. Она быстро оторвалась от Сакс и села на стул.

Одна из медсестер спросила у хирурга, нужно ли ей что-нибудь, но та покачала головой. Придвинув другой стул, она устроилась рядом с Джуд и спросила:

— Что с вами случилось?

Смутившись, Джуд покраснела.

— Да ничего особенного. Слегка закружилась голова. Наверное, все-таки нужно было позавтракать.

— Такое действительно бывает, — согласилась Сакс, и на самом деле она не думала, что дело было в нехватке сахара в крови. Гипогликемия обычно сопровождалась такими симптомами, как сильно учащенным пульсом, тремором обморочным состоянием. Джуд Касл прекрасно себя чувствовала, пока не вошла в приемный покой травматологии. — С вами такое случалось прежде?

— Нет, — призналась Джуд, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом этих глаз, которые видели насквозь. По крайней мере, последний раз это было так давно, что я решила, что все закончилось.

— Вам нужно сделать ЭКГ. Медсестра может сделать вам ЭКГ прямо здесь.

— В этом нет необходимости, правда. Я уже чувствую себя отлично. — В доказательство Джуд поднялась и немного прошлась, всей душой желая ускользнуть от зоркого взгляда Синклер.

Ей нужно было пройтись, чтобы прогнать тревогу засевшую в ней, словно дурной сон. А еще ей нужно забыть острое желание, которое охватило ее, когда Синклер просто держала ее, не давая упасть. Не самое лучшее начало. Стараясь говорить ровным голосом, Джуд спросила:

— Сколько пациентов проходит через вашу травматологию в год?

— Где-то тысячи полторы. — ответила Сакстон, продолжая следить за походкой Джуд. Резкая смена темы не ускользнула от ее внимания, но она как никто другой осознавала необходимость личного пространства. Она понимала, что у людей могут быть свои секреты. — Когда к нам привозят пострадавшего, здесь негде повернуться, потому что тут находятся парамедики, медсестры, рентгенологи, персонал, обслуживающий аппараты искусственного дыхания, анестезиологи, как минимум три хирурга, а также различные консультанты.

— А родственники?

— Не здесь, — покачала головой Сакс. — Они могут посидеть в комнате ожидания дальше по коридору. — Чаще всего родственники не могут увидеть пациента до тех пор, пока его не переведут в отделение интенсивной терапии или не сделают ему операцию. Здесь мы работаем, как в современном подвижном полевом госпитале: оцениваем состояние пострадавшего и как можно быстрее отправляем его по назначению.

— Но ведь иногда вы делаете операции прямо здесь? — спросила Джуд, заметив, что начинает забывать неприятные ощущения по мере их разговора. Она вернулась и снова села напротив Сакс.

— Лишь в случае крайней необходимости, когда речь идет о жизни и смерти.

— И когда же возникают такие обстоятельства? — уточнила Джуд. — Кстати, я могу записать это на диктофон?

Сакс поняла, что ее ловко переиграли и втянули в интервью, но она не стала спорить и лишь недовольно усмехнулась, чувствуя свое поражение.

— Чрезвычайными могут оказаться различные случаи. Любые ситуации, связанные с нарушением дыхания, например, в результате перелома гортани, могут потребовать трахеостомии. Иногда при угрозе сильной потери крови в области таза или вследствие поражения внутренних органов пережимаем аорту, чтобы обеспечить кровоснабжение головного мозга.

Слушая Сакс, Джуд продолжала осматривать помещение. Это была ее съемочная площадка. Здесь будет отснята большая часть материала для фильма. Она проведет в этом приемном отделении кучу времени в течении следующего года.

— Чем вы занимаетесь между вызовами?

— Я обычно сижу в своем кабинете, занимаюсь административными делами. Или участвую в каких-каких-нибудь совещаниях, обхожу отделение. Если день выдается тяжелым я работаю в своей дежурной комнате, которая чуть дальше по коридору.

— Или пытается уговорить народ сыграть с ней партийку в шахматы, — подсказал чей-то мужской голос.

Джуд развернулась на своем стуле и увидела мужчину в бледно-голубом хирургическом костюме. Похоже костюмчик он подобрал под цвет глаз, подумалось Джуд, потому что стильная стрижка и потрясающая внешность явно говорили, что он следит за собой. Он мог бы смело рекламировать одежду для хирургов.

— Познакомьтесь, это Джуд Касл, а это Аарон Таунсенд, главный медбрат в травматологии, — представила Сакс.

Аарон дружелюбно улыбнулся и откровенно оценивающе взглянул на Джуд, пожимая ее руку.

— Приятно познакомиться. Ходят слухи, что нас увековечат в кино.

— Надеюсь, что так и будет, — рассмеялась Джуд понимая, что этот Аарон сразу стал безобидно флиртовать с ней, причем, скорее всего, на автомате. Но она не стала долго смотреть ему в глаза.

— Прекрасно! — с энтузиазмом отозвался красавец медбрат. — А насчет шахмат я серьезно. Когда наш замечательный доктор начинает скучать, она обожает разгромить кого-нибудь в какой-нибудь игре.

Джуд пожала плечами, надеясь, что выглядит гораздо более безразличной, чем на самом деле.

— Не волнуйтесь, шахматы не мой конек.

Сакс молча посмотрела на нее задумавшись о том, почему Джуд Касл солгала второй раз меньше чем за час.

Глава четвертая

30 июня, 12.42 дня

— В приемном покое вам придется работать с минимальным количеством людей, — предупредила Сакс после того, как Таунсенд пошел сам подменить медсестру на ланч палате интенсивной терапии, потому что в дневной смене не хватало одной медсестры. — Пространство здесь на вес золота.

— Я хочу, чтобы здесь работали как минимум два оператора, звукорежиссер, помощник сценариста и я сама, — тут же откликнулась Джуд, продолжая думать о том, Синклер, оказывается, еще и в шахматы играет. Здорово ничего не скажешь. Еще этого мне не хватаю.

— Даже не думайте, — предупредила бескомпромиссным, почти пренебрежительным тоном.

Продемонстрировать все свое презрение как к проекту в целом, так и к профессиональным требованиям Джуд лучше Сакстон Синклер могла лишь в том случае, объяви она об этом по внутренней связи на всю больницу.

Задетая за живое, Джуд смерила взглядом стоявшую расстоянии вытянутой руки Сакстон. В других обстоятельствах она, может, и попыталась бы уладить ситуацию более дипломатичным способом, но совсем недавно с ней чуть было снова не приключился обморок и она была выбита из колеи. Не тратя время на размышления, она заявила:

— Вы же знаете, что мне не нужно ваше разрешение. Я лишь пытаюсь быть вежливой.

— Вам нет нужды быть вежливой, мисс Касл. — не повышая голоса сказала Сакс. Она встала со стула, взгляд ее синих глаз был ледяным. — Но вам придется следить за тем, чтобы не мешать нашей работе, в противном случае я сделаю так, чтобы вас отсюда выгнали «пинком под зад».

Хуже нет, заносчивая, с диктаторскими замашками… Джуд вся кипела от злости, когда Синклер быстро вышла из комнаты. Она потерла виски и едва удержалась от того, чтобы не выругаться вслух. Прекрасно, просто прекрасно!


30 июня, 4.42 дня

— Почему ты решила проходить ординатуру у доктора Синклер? — задала вопрос Джуд, положив диктофон на стол в переговорной.

— Потому что она лучшая, — ответила Деб Стайн, всем своим взглядом говоря, что Джуд сама должна знать ответ на этот глупый вопрос.

— Что значит «лучшая»? — уточнила Джуд, стараясь прочувствовать звезду своего фильма и заложить основу для съемок, которые растянутся на многие будущие недели. — Что отличает ее от всех остальных хирургов-травматологов?

— Записываешь? — Деб качнула головой в сторону диктофона. — Потому что у ее отделения самые лучшие во всем штате показатели выживаемости пациентов, к тому же я видела, как она работает в операционной. Я попала сюда в качестве младшего хирурга-резидента, и с тех пор не устаю восхищаться ей. Руки у нее, как молния. Это что-то потрясающее.

У Джуд возникло подозрение, что в отношении Деб к Сакстон крылось что-то еще, судя по усмешке на ее лице. Она выключила диктофон и спросила:

— А если не для записи? Давай, Деб. Я же вижу, ты что-то недоговариваешь.

— Ну, она такая горячая штучка! — сдалась Деб, у нее даже глаза заблестели. — Все резиденты-лесби, которых я знаю, хотели бы работать с ней.

— Ах вот оно что. — Джуд надеялась, что не покраснела — Ладно, это мы не станем записывать. Да что, черт возьми со мной такое? Разве я сама не подумали о том же, как только увидела ее? Ну и что, что она вся из себя такая. Он та еще заноза в…

Деб Стайн вскочила от засигналившего бипера у нее на поясе и, не сказав ни слова, бросилась из переговорной, висевшем над головой селекторе раздалось: «Дежурным немедленно в приемный покой, дежурным немедленно приемный покой…».

Джуд схватила диктофон и тоже выбежала из комнаты.

#

В халате и перчатках, Сакс уже стояла в приемном покое, когда двойные двери разъехались и в комнату вкатились носилки с грудой медицинского оборудования, окровавленной одеждой и пострадавшим, на котором сидела одна из парамедиков. Она считала вслух, ритмично надавливая на грудь лежавшего на носилках мужчины: «Раз, два, три, четыре, пять… раз, два, три, четыре, пять…» Через каждые пять счетов она делала паузу, а ее напарник в этот момент накачивал воздух через ручной аппарат искусственной вентиляции легких, эндотрахеальная трубка которого торчала изо рта пострадавшего.

— Огнестрельное ранение в левую половину груди! — прокричал парамедик, ни к кому конкретно не обращаясь. Он чуть не сорвался на визг от напряжения, ведь ему приходилось бежать позади каталки и закачивать воздух в отказавшие легкие раненого. — Вставили ему трубку прямо на месте. Ввели пять литров физраствора. Сначала пульс прощупывался, давление было восемьдесят. Пульс и давление исчезли три минуты назад.

— Ранение сквозное? — выкрикнула Сакс, перекладывая крупного мужчину с каталки на операционный стол вместе с Нэнси Стивенсон, одной из медсестер. Она быстро оценила состояние зрачков пострадавшего. Так, не реагирует на свет. Если мозг еще функционирует, то перестанет через две минуты, если мы не дадим ему кислород.

— Не похоже, док. Пуля в него попала, но не вышла.

Сакс проворно передвигала свой стетоскоп с одной стороны груди раненого на другую, прислушиваясь к движению воздуха, который подавал в легкие парамедик. Когда Сакс выпрямилась, в приемный покой как раз вбежала Деб Стайн, а вслед за ней и Джуд Касл.

— Потока воздуха нет ни с какой стороны. Стайн, вставь грудную трубку справа. Нэнси, давай инструменты для вскрытия грудной клетки!

Команда травматологов работала слаженно и эффективно, почти без слов, совершая действия, отработанные уже сотни раз. Одна из медсестер разрезала остатки одежды пострадавшего, другая вставила стерильный катетер в его пенис и прикрепила трубку к мочесборнику. Третья медсестра брала у пациента кровь в несколько пробирок для лабораторных анализов. Хирург-интерн подтащил к операционному столу металлический поднос на высокой опоре и стал снимать несколько слоев стерильной ткани, которой были накрыты разнообразные хирургические инструменты. Рентгенолог прикатил огромный переносной рентгеновский аппарат и стоял в ожидании, спокойно подписывая будущие рентгеновские снимки. Он проставил дату, а вместо имени написал «неопознанный белый мужчина». Пока у кого-нибудь не найдется времени установить его личность, этот пострадавший так и будет называться — неопознанный белый мужчина.