Он не отвечает. Когда я смотрю на него, его лицо выражает его ответ. Что он знает меня лучше, чем я думаю. Я все еще не могу поверить.

 — Что, черт побери, с тобой не так?

 Он щурится, и медленно рассматривает мое лицо, говоря, как бы со скукой:

 — Я задаю себе этот вопрос каждый день моей жалкой жизни.

 Я позволяю его ответу соскользнуть с меня. Сейчас не время для сочувствия. Чувствуя себя дерзко, я заявляю:

 — Я могу позвонить в полицию.

 Наклонившись, он пальцами пробегает по моей щеке. И глубоко вдохнув, на выдохе отвечает:

 — Да можешь. Но не будешь.

 Закрыв глаза, я прислоняюсь к его прикосновениям, которые сейчас на моей челюсти.

 — Ты не сделаешь этого, потому что понимаешь, что с тобой случится то же, что происходит со стукачами, не так ли, Лекси?

 Мое тело напрягается. Я отстраняюсь от его излишне приятных прикосновений:

 — Это угроза?

 Медленно качая головой, его глаза не покидают моих, когда он отвечает:

 — Нет. Просто факты.

 Уставившись на него, я сдерживаюсь и не говорю ему, что знаю о наркотиках все. И нет, эти знания пришли ко мне не из-за этого, что я работаю социальным работником, а из-за необходимости удалять иглу из руки моего брата, когда он был под кайфом и не замечал, что не вытащил ее.

 Вот, что делало с человеком проживание в нашем доме.

 Мои родители никогда не получили бы премию «Лучшие родители года». Скорее всего, получили бы – «Ура, ваши дети все еще живы». Отец был алкоголиком и просто подонком. Мама притворялась, что все хорошо и очень много работала. В целом, у меня было двое родителей, которые вообще не были родителями. Мой брат нашел свой путь избегать того факта, что мы никогда не покинем эту адскую бездну.

 Воспоминания о моем брате всегда наводят меня на строчку из песни «Я, ты и мое лечение» группы «Boys and Gils».

 Мы все зависимы от того, что прогоняет нашу боль.

 В этой фразе так много правды.

 В моем сердце появилась тупая боль, которая внезапно вернула так давно забытые времена, и подняла давно подавленные воспоминания…

 Я вернулась в реальность, когда Твитч потянул меня вверх, чтобы я встала перед ним. Расставив свои ноги, он тянет меня за руку, пока я не оказываюсь между ними. Разглядывая меня с замешательством в глазах, он говорит:

 — Думаю сейчас, я готов для этих губ.

 Его глаза опускаются к моему приоткрытому рту, и я трепещу. Его рука обнимает меня за талию, крепко удерживая меня напротив него. Всем телом я прижимаюсь к нему, мой язык выскальзывает, чтобы увлажнить нижнюю губу. Я хочу этого поцелуя так сильно, что мой голос звучит неубедительно даже для меня:

 — Ты манипулируешь мной.

 Вытягивая свободную руку, он пальцами перебирает прядь моих волос, и открыто признает:

 — Да, — наклонившись, его губы на мгновение касаются моих, прежде чем он шепчет у моей щеки:

 — Ты понятия не имеешь, насколько большим подарком являются эти мои слова. Но поймешь.

 Я не понимаю, что это значит. Прежде, чем у меня появляется время задуматься об этом, он приказывает:

 — Теперь, поцелуй меня, Лекси. Я не буду просить еще раз.

 Тяжело дыша, я касаюсь, к его обнаженной груди. Нежно глажу ее твердое тепло. Преодолевая расстояние между нами, наши губы соприкасаются, и мое тело вздрагивает. Я тихо постанываю, прижимаясь немного сильнее, пока наши открытые рты трутся, вдыхая друг друга. Рука вокруг моей талии сжимается.

 Его вкус. Шоколад и мята. Просто... потрясающе.

 Этот вкус теперь запечатлен в моей памяти. И одного вкуса недостаточно.

 Мой рот накрывает его, оставляя маленькие поцелуи на его неожиданно пассивном рте. Его язык выскальзывает, и на мгновение, я забываю, с кем я. Игриво отстраняясь, улыбаюсь, когда он рычит, притягивая меня обратно к своему телу.

 Хлопок!

 Моя попа пульсирует, а его рот проглатывает мой удивленный вскрик. Теперь не пассивный, его рот пожирает мой, с жадностью пробуя меня, упрашивая мой язык поиграть с ним.

 Мою уже влажную сердцевину затопляет.

 Подняв руки между нашими телами, я ладонями прикасаюсь к его лицу, и он позволяет мне сделать это лишь на мгновение, прежде чем нежно убирает мои руки от себя, отодвигая меня.

 Воздух в офисе плотный, слышно только наше тяжелое дыхание. Твитч внезапно выпрямляется и отходит от меня:

 — Я позвоню.

 И вот так просто меня прогоняют.

 Я выхожу из «Фалькон Пластик» осведомленная немного больше, и сильно обеспокоенная, потому что, честно говоря, я понятия не имею, с кем имею дело.



 Было около 7 утра, когда зазвонил мой телефон. Едва проснувшись, и попив кофе, я открываю и читаю сообщение:

 Неизвестный номер: Суббота. Оденься прилично.

 Я смотрю на сообщение примерно с минуту, прежде чем ответить, точно зная, кто его прислал.

 Я: Кто это?

 Не проходит и десяти секунд, когда я получаю ответ.

 Неизвестный номер: Лекси...

 И я почти слышу предупреждение в его голосе через смс-ку. Я хихикаю, печатая ответ.

 Я: Да. ТВИТЧ. Я поняла. Одеться прилично. Что-нибудь еще?

 Это сообщение, должно быть, ошарашило его, потому что я не слышала звонок моего телефона целых пять минут.

 Неизвестный номер: Нет.

 Улыбнувшись самой себе, я быстро сохраняю его номер в моей телефонной книге, иду в ванную и включаю душ, стараясь не думать о том, что парень, которым я увлеклась, по факту, наркодилер.


 Как только я чувствую на себе его взгляд, на моем лице появляется глупая улыбка.

 Беру свои суши и бутылку воды с прилавка в кафе около моей работы, иду к скамейке в парке через улицу. Я сажусь, и осторожно высматриваю его. В солнцезащитных очках, чтобы никто не догадался, что на самом деле я делаю. И вдруг все внутри у меня сжимается.

 «Он все еще наблюдает за тобой. Ты случайно не забыла, что он наркодилер? И ему явно требуется научиться держать себя в руках. Что заставляет тебя думать, что хоть какая-то часть этого парня хороша для тебя? Он идет вразрез со всем, с чем ты работаешь. Не разрушай свою жизнь из-за такого парня. Он просто парень. Один из самых опасных, вообще-то. Очнись!»

 Я обдумаю это. Я так много работала, чтобы стать тем, кто я есть. Я не сделала ничего, чтобы поставить под удар свою работу.

 И хоть я и говорю это, я знаю, что это ложь. Так как вот она я, все еще желающая позабавиться с моим сталкером, несмотря на то, что он рассказал мне такие вещи, из-за которых меня могли бы уволить. Он не стоит этого. Я знаю. Так, почему я....

 Дзынь.

 Почти роняя телефон, я подрыгиваю от удивления, и прислоняю руку к груди.

 Твитч: Что случилось?

 Смотря на сообщение, я думаю «ты», прежде чем пишу простой ответ.

 Я: Я не знала, что ты все еще наблюдаешь. Ты удивил меня.

 Почти сразу же пришел ответ.

 Твитч: Прежде ты никогда не удивлялась.

 Я морщу лоб.

 Я: Ну, ты не делал ничего, чтобы спрятать это.

 Я жду, и жду, и жду. Минуты идут, и никакого ответа нет. Положив телефон, я тянусь к бутылке с водой, и в этот момент приходит смс-ка, и то, что он написал мне, взрывает мой мозг.

 Твитч: Возможно, я вообще не прятался.

 Поднимаю голову, больше не беспокоясь, заметит ли он, что я наблюдаю за ним, оглядываюсь во все стороны, высматривая фантом мужчины.

 Но как обычно, он исчез.

 Бросая телефон на колени, я расслабляюсь на скамейке, и выдыхаю. Меня не волнует, будет ли это смертельным для меня, но я собираюсь узнать больше об этом странном мужчине. И в этом случае, я понимаю, что терпение – определенно, преимущество.

 Субботняя ночь наступает достаточно быстро, и вот я смотрюсь в зеркало.

 — Почему ты всегда наряжаешься в Клеопатру? Я хотела быть Клеопатрой, — говорю я, надувшись, и смотрю на отражение Никки, она сидит на моей кровати, и наносит блеск персикового цвета на свои выпяченные губы.

 Даже не взглянув на меня, она продолжает красить губы, и мягко говорит:

 — Потому что Клеопатра мне больше подходит. Ты не можешь быть Клеопатрой. Она была вся такая «смерть этому человечишке, смерть тому», а ты была бы «как мы можем помочь всем этим людям?»

 Я тихо смеюсь. Она отчасти права.

 — Нет, крошка. Ты не Клеопатра. Ты – ангел. Самый красивый.

 Рычание у двери привлекает мое внимание. Дэйв стоит там, надув губы, удерживая его пояс с мечом:

 — Я не могу надеть это.

 Он не в том настроение, в котором будет, как я надеялась. Оказывается, Фил счастлив снова быть одиноким, а Дэйв, видимо, не обрадован этой новостью.

 Подойдя к нему, я беру пояс и оборачиваю вокруг его талии. Он сегодня пират, одетый в кожаные бриджи, дутую рубашку, на глазу повязка, также имеется и меч. Полный комплект. Требуется несколько секунд, чтобы застегнуть пояс, после чего он выдыхает:

 — Спасибо, крошка.

 Смотря ему в глаза, я нежно отвечаю:

 — Мы не обязаны идти. Мы можем взять в прокате фильмы, позависать здесь, и лопать нездоровую пищу до потери сознания.

 И Дэйв улыбается. Первой настоящей улыбкой за прошедшую неделю. А потом замечает мой костюм. Отходит, чтобы лучше рассмотреть меня и выражение его лица становиться нежнее:

 — Ты, действительно, ангел. И выглядишь великолепно. Это идеально тебе подходит.

 Дотянувшись рукой до его щеки, я глажу ее, он принимает этот жест лишь на секунду, прежде чем отстраняется, откашливается, и выходит из комнаты:

 — Я буду в гостиной.

 Я ожидаю, когда Никки закончит макияж, идеально подходящий к ее костюму. Поворачиваюсь к зеркалу, и внимательно разглядываю себя.

 Длинное белое платье, которое на мне надето — милое и простое, с длинными рукавами, украшено маленькими жемчужинками и кристаллами, блестящими по всей длине. Оно великолепно. Ценник на костюме перевалил за тысячу долларов, но оно обалденное. Твитч может это себе позволить. Мои крылья обманчиво легкие, принимая во внимание, что их кончики доходят до моей попы. У костюма нет ореола, но в комплекте есть диадема, также переливающаяся кристаллами и жемчугом. Мои длинные темные волосы спадают свободными волнами, и Никки наложила особенные тени мне на глаза, которые замерцали и стали жемчужно-белыми. На мои губы она нанесла немного блеска, и все, я готова идти.

 Никки кричит:

 — Готова?

 Кивая моему отражению, я тихо отвечаю:

 — Да.

 Готова настолько, насколько это возможно.



 Приехав к историческому особняку в Дэрлинг Поинт, я задаюсь вопросом, сколько стоит арендовать это место на ночь. Я знаю, Твитч – богат, но такое место стоило бы примерно двадцать миллионов долларов, если его купить, так что аренда за ночь – сотни тысяч. я уверена. Такси останавливается, и мы втроем, не веря, смотрим друг на друга. Дэйв спрашивает:

 — Ты уверена, что это то самое место?

 С таким количеством автомобилей около этого места, я бы сказала “да”, но на всякий случай проверяю адрес на приглашении.

 — Да, все правильно. Это здесь.

 Ники говорит с трепетом:

 — Это потрясающе. Так красиво.

 Я согласна. Это бесподобное место.

 Расплатившись с таксистом, мы выходим к великолепному дому. У гигантских двойных ворот стоят охранники, проверяя пригласительные и ID гостей. Мое лицо вытягивается, я впечатлена так же, как и мои друзья. Приближаемся к громадному охраннику, и он проверяет наше приглашение и удостоверения личности. Внутри у меня все подпрыгивает, когда этот парень-охранник смотрит мне в глаза, достает рацию, и говорит:

 — Она здесь.

 Не улыбки. Ничего. Придурок-охранник говорит:

 — Ждите здесь.

 Как будто я собиралась провальсировать мимо него, поднять шумиху или разругаться в хлам.

 Борясь с сильным желанием закатить глаза, я открываю рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент низкий и знакомый голос произносит:

 — Посмотрите на это. Настоящий ангел.

 Хэппи подходит поближе, и чертовски удивляет меня, быстро обнимая и целуя в щеку. Улыбаясь, я спрашиваю:

 — Без костюма?

 Он широко улыбается.

 — Нет, я сегодня слежу за безопасностью. Или я, может быть, делаю это, потому что чертовски ненавижу наряжаться, — он подмигивает мне, позволяя нам понять, что это и есть та самая причина.

 Хихикая, я представляю их:

 — Никки и Дэйв, это Хэппи

 Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них, они стоят с открытыми ртами и похотливыми глазами смотрят на мускулистого, лысого мужчину. Я мысленно съеживаюсь.