Стефани Лоуренс - Неуловимая невеста

Тем более что долг зовет. Долг и память о Джеймсе Макфарлане. Повернувшись, он поднялся по ступеням и вошел на веранду.

«3 сентября 1822 года.

Моя комната в резиденции губернатора. Бомбей.

Дорогой дневник!

Я так долго ждала и, должна признать, уже привыкла думать, что этого никогда не случится. Но теперь, когда это, кажется, произошло, я вдруг начала осторожничать. Именно это мои сестры имели в виду, утверждая, что я все пойму сама? Да, конечно, мой желудок и нервы оказались крайне чувствительны к присутствию майора Гамильтона, как и предсказывали Эстер, Мегги и Хилари, но можно ли положиться на эти ощущения?

С другой стороны, похоже, что судьба выкидывает свои обычные трюки. Наступает конец моему пребыванию в Индии. Путешествие было предпринято, чтобы расширить горизонты моего представления о неженатых джентльменах, показать мне различные образцы мужских характеров, тем более что всем известна моя разборчивость… и что же? Я наконец нашла того, кто заинтересовал меня, но едва успела узнать его имя и положение.

К сожалению, тетушка Селма осталась в Пуне. Слишком далеко, чтобы попросить у нее совета, так что все сведения будут исходить от дяди, хотя он отвечает, не думая о мотивах моих расспросов, что, впрочем, даже к лучшему.

Пока не узнаю больше о майоре Гамильтоне, я не смогу понять, «тот ли он», предназначен ли для меня. Так что сейчас самое важное — побольше узнать о нем. Но от кого?

И мне необходимо проводить с ним больше времени… но как?!

Я должна сделать все, чтобы найти способ… осталось всего несколько дней.

И после всех лет ожидания, что он появится, сама мысль о том, что я уплыву, оставив своего единственного, невыносима.

10 сентября 1822 года

Бомбей. Резиденция губернатора

Эмили, хмурясь, смотрела на индийского слугу, стоявшего в островке солнечного света, протянувшегося по шелковому ковру в гостиной тетушки.

— Он уезжает?

Мальчик-слуга Чандра кивнул:

— Да, мисс. Говорят, что и он, и все его друзья подали в отставку, потому что уж очень опечалены смертью капитана.

Она едва удержалась, чтобы не начать рвать на себе волосы. Какого дьявола он вытворяет? Как может оказаться «тем самым, единственным», если так трусливо бежит домой в Англию? А честь? А месть за друга, зверски убитого фанатиками?

Перед ее мысленным взором предстали четверо офицеров, сидевших за угловым столиком. Она помрачнела еще больше.

— Все четверо подали в отставку? — Дождавшись кивка Чандры, она уточнила: — И все возвращаются в Англию?

— Так говорят в Бомбее. Я перемолвился словцом кое с кем, кто знает их слуг. Всем не терпится увидеть Англию.

Эмили уселась на стул за письменным столом тетушки, снова подумала о четверке офицеров, вспомнила пакет, который вручила в руки Делборо, и мысленно покачала головой. Трудно смириться с тем, что кто-то из них способен поджать хвост и удрать в кусты, но все четверо сразу? Она не будет так поспешно терять веру в Гамильтона!

Они что-то замышляют.

Хотелось бы знать, что именно.

Восемнадцатого сентября она собиралась сесть на корабль, отправлявшийся в Саутгемптон через мыс Доброй Надежды. Но перед отъездом необходимо узнать о Гамильтоне больше. Намного больше. Как только она убедится, что он не так труслив, каким его рисуют сплетники, она сумеет с ним увидеться. Но прежде…

Она вспомнила о Чандре.

— Я хочу, чтобы ты проследил за майором Гамильтоном. Подумай, как можно узнать о его планах, не только от слуг, но и от солдат. Да, и узнай, куда он ходит. Только смотри, чтобы тебя не поймали.

Чандра самоуверенно ухмыльнулся. На темном лице ярко выделялись белоснежные зубы.

— Можете рассчитывать на Чандру, мисс.

— Знаю, — улыбнулась она.

Эмили застала его за игрой, что было строго запрещено слугам, но, узнав, что деньги нужны на лекарство для матери, попросила у дворецкого аванс и договорилась, чтобы за матерью, тоже служившей в губернаторском особняке, лучше ухаживали. С тех пор Чандра стал ее добровольным рабом. И поскольку был ловким, наблюдательным и совершенно невидимым на людных улицах Бомбея, оказался чрезвычайно полезен в слежке за Гамильтоном и его друзьями.

— Кстати, у Гамильтона, кроме этих троих, нет других друзей-англичан?

— Нет, мисс. Все они несколько месяцев назад приехали из Калькутты и держатся своей компанией.

Наверное, этим объясняется полная неудача Эмили, попытавшейся узнать о Гамильтоне у здешних кумушек. Она кивнула Чандре:

— Хорошо. Сообщишь все, что узнаешь.

15 сентября 1822 года

Бомбей. Резиденция губернатора

— Он уехал?! — Эмили ошеломленно уставилась на Чандру. — Когда? И как?

— Сегодня утром, мисс. Сел на шлюп до Адена.

— Вместе со слугами?

— Я так слышал, мисс. Когда я добрался до пристани, шлюп уже отошел.

Мысли Эмили беспорядочно метались, но она сумела взять себя в руки и уточнила:

— А остальные трое? Уехали с ним?

— Я успел узнать только о полковнике, мисс. Он уплыл на судне компании. Все очень удивились. Никто не знает, почему он так поспешно уехал.

Судно компании и было тем гигантским кораблем, который через мыс Доброй Надежды шел в Саутгемптон. Она сама собиралась сесть на такой всего через несколько дней.

— Попробуй что-нибудь узнать еще об одном майоре и капитане. Если все четверо разом покинули Бомбей…

Чандра поклонился и вышел.

Эмили почувствовала первые признаки мигрени.

Гарет Гамильтон, возможно, ее единственный, официально покинул Бомбей. Почему?

Тот ли он или нет?

Нужно провести с ним больше времени, прежде чем сказать наверняка. Если она хочет получить это время, возможно… лучше всего последовать за ним.

Но стоит ли это делать?..

16 сентября 1822 года

Бомбей. Резиденция губернатора

— Добрый вечер, дядя! — воскликнула Эмили, входя в столовую и садясь справа от дяди. Ужинали они вдвоем. Тетя еще не приехала из Пуны, что было очень кстати. Развернув салфетку, она улыбнулась дворецкому, подождала, пока тот поднесет ей блюдо и отступит, и сказала: — Мне нужно кое-что вам объявить.

— Вот как? — насторожился дядюшка Ралф.

Девушка улыбнулась Они с дядей Ралфом всегда прекрасно ладили.

— Не волнуйтесь, это всего лишь небольшое изменение в планах. Как вам известно, я должна была отплыть через два дня, но, поговорив со знающими людьми, решила, что можно попасть домой куда более прямым и коротким путем. — Эмили взмахнула вилкой. — Увидеть Египет. Пирамиды! Да и опасности почти никакой. Зато множество посольств и консульств. Будет куда обратиться за помощью в случае необходимости.

Ралф прожевал кусочек хлеба и нахмурился.

— Твоему отцу все это не понравится. Впрочем, он ничего не узнает, пока ты снова не будешь стоять перед ним.

— Так и знала, что вы не станете возражать.

— Твои родители ожидают тебя только через четыре месяца. Отправившись через Каир, ты сможешь сделать им сюрприз… если найдешь каюту. Купить билет за такой короткий срок довольно трудно. — Видя ее сияющее лицо, Ралф осекся. — Насколько я понимаю, ты уже нашла место на корабле?

Эмили кивнула:

— Да, на одном из шлюпов, который постоянно использует компания. Так что капитану и команде можно доверять.

Немного подумав, Ралф, в свою очередь, кивнул:

— Что же, ты самая благоразумная молодая леди из тех, кого я знал, а кроме того, с тобой Уотсон и Маллинс, так что, думаю, все будет в порядке. Так когда ты отплываешь?

«17 сентября 1822 года.

Моя каюта на борту шлюпа «Мэри Элис».

Дорогой дневник!

Я, как всегда, стараюсь записывать в тебя свои мысли ровно в пять вечера, перед обедом. Утром я отплыла из Бомбея, и, насколько поняла, мы успели покрыть довольно большое расстояние. Пока что «Мэри Элис», рассекая волны, держит путь на Аден.

Да, признаю, с моей стороны крайне дерзко преследовать джентльмена в той манере, в которой я преследую майора Гамильтона, но, как все мы знаем, удача любит смелых. Даже мои родители вынуждены смириться с тем, что мне необходимо найти мужа. И в Бомбей меня отослали потому, что я никак не могла выбрать жениха из тех молодых людей, которые делали мне предложение, и предпочла ждать своего единственного, как все мои сестры, и, подозреваю, невестки тоже. Я всегда считала, что главное — дождаться того, кто станет моей второй половиной, и если им окажется майор Гамильтон, вряд ли кто-нибудь возразит против моего решения преследовать его, тем более что в моем зрелом двадцатичетырехлетнем возрасте ничего другого не остается. Конечно, мне еще предстоит определить, действительно ли он — Тот Самый. Но смогу понять это только после новой встречи.

Кстати, о встрече… Он и его люди на два дня нас опережают.

Интересно, насколько быстро способен передвигаться шлюп?

Э.».

«1 октября 1822 года.

Моя каюта на борту «Мэри Элис».

Дорогой дневник!

Ответ на мой вопрос: удивительно быстро, особенно при всех парусах. Мои старания быть крайне любезной с капитаном и попытки убедить его продемонстрировать, насколько быстроходно его судно, увенчались успехом. Вчера ночью мы обогнали «Эгрет», шлюп, на котором плывут майор и его люди. Если на нашей стороне будут удача и попутный ветер, я сойду на берег в Адене раньше майора. И у него не будет причин заподозрить, что я отправилась в это путешествие следом за ним.

Э.».

2 октября 1822 года

Аден

— Какого?..

Гарет Гамильтон стоял на носу «Эгрета» и, не веря собственным глазам, смотрел на светло-розовый зонтик, плывший в толпе, которая валом валила по сходням соседнего причала.

Их корабль проследовал в гавань вслед за другим шлюпом компании, «Мэри Элис». Пришлось ждать, пока его разгрузят.

Его чемоданы вместе с багажом немногочисленных, но умелых и исполнительных слуг переносили на деревянный причал. Но не суета перед выходом на сушу была причиной охватившего его оцепенения.

Он заметил сначала зонтик, а потом и хозяйку, в таких же светло-розовых юбках. За ней следовали слуги. Огромный мускулистый мужчина прокладывал путь сквозь шумную, неугомонную толпу. Группа должна была пройти по соседнему с «Эгретом» причалу, прежде чем выбраться в город.

До этого момента он не видел лица хозяйки зонтика. Но тут она опустила зонтик на плечо и подняла голову. И Гарет уставился на… девушку, которую никак не ожидал увидеть в этой жизни.

Девушку, которая последние несколько недель населяла его сны и грезы.

Но чертов зонтик немедленно скрыл лицо его мечты.

— Дьявол!

Движение в толпе позади зонтика привлекло его внимание.

Служители культа Черной Кобры!

Кровь его похолодела. Он знал, что они будут его ждать, и вместе со своими людьми был готов к «теплому» приему.

Но Эмили Энсуорт и ее люди ничего не подозревали.

При этой мысли он перепрыгнул через поручень и приземлился на причале, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

Расталкивая толпу, он бросился за Эмили и едва успел схватить ее и оттащить от уже нацеленного в нее лезвия кинжала.

Ее недоуменный возглас мгновенно заглушили восклицания, вопли и визг. Кто-то успел разглядеть зловеще сверкающий кинжал, но схватить негодяя не успели. Он и его сообщники растворились в общей суматохе. Только Гарет, возвышавшийся над остальными, успел заметить лицо одного из служителей культа, уже немолодого чернобородого мужчины. Даже на расстоянии Гарет ощутил безумную злобу в его взгляде. Потом незнакомец повернулся, и его поглотила толпа.

Рядом с Гаретом появился Мукту.

— Проследить за ним?

Но Бистер уже погнался за убийцей.

Все инстинкты Гарета вопили, требуя последовать за служителем культа, но… но он взглянул на женщину, которую до сих пор держал за руки. И замер, уставившись в широко расставленные зеленовато-карие глаза, чуть более темного оттенка, чем у него.

Лицо столь же совершенное, как запечатлелось в его памяти. Только мертвенно-бледное. Она пережила сильнейшее потрясение.

— Нет, Мукту. Нужно как можно скорее убраться с пристани.

Мукту кивнул.

— Пойду за остальными, — бросил он и тут же исчез, оставив Гарета охранять мисс Энсуорт.

Тот поставил ее на ноги. Осторожно, как драгоценную фарфоровую вазу, которая могла рассыпаться.