— В какую тебе сторону? — нерешительно произнесла я, наконец, задержав на Косте свой взгляд, и в то же мгновение пожалела об этом. Выглядел он потрясающе. Черные джинсы, темно-синяя футболка с V-образным вырезом, идеально подчеркивающая его крепкую, атлетическую фигуру, волосы, как и всегда, в красивом беспорядке…смотреть на него и понимать, как всё это стало для меня недоступно, было больно.

— Мне на остановку, а тебе?

— Тоже.

И не сговариваясь, мы двинулись в том направлении.

— Кость, спасибо твоему отцу за помощь в папином деле, — нарушив тишину, длившуюся достаточное количество времени, испытывая неловкость, вымолвила я. — Я и не ожидала, что он проявит такое участие в деле, к которому, по сути не имел никакого отношения. Если бы не он, неизвестно, чем бы обернулась вся эта история.

— Я и сам от него такого не ожидал, — более тепло, чем прежде, ответил Костя. — Я после всего совсем под другим углом взглянул на этого человека. Мы недавно поговорили с ним.

— Правда? — не скрывая радости, улыбнулась я. — То есть у вас перемирие?

— Можно и так сказать, — кивнул он, не глядя на меня, но улыбнувшись в ответ. — Пока что всё хорошо. Несколько дней уже ужинаем дома, как полноценная, счастливая семья.

— Я очень рада за вас, Кость!

— А как у вас дела дома? Кажется, всё наладилось?

— К счастью, да. Но сколько я всего натворила перед этим, скольким людям сделала больно…так стыдно за всё, что случилось. Я должна была послушать тебя, Кость. И ничего бы этого не произошло.

— Но хорошо то, что хорошо кончается, разве не так? — добавил он, искренне улыбнувшись. — С Анжелой вы помирились, вся семья вместе. А без ошибок в жизни никак.

— Наверное, — вздохнула я, не решаясь затронуть самое главное. — Ребята, должно быть, злятся на меня?

— Ты про Макса, Игоря и Антона? — я кивнула. — Почему они должны на тебя злиться? Они понимают, что у тебя поступление, ты вся в экзаменах. Так что насчет них даже не переживай.

— Я ведь бросила вас перед самым концертом, даже не предупредив ребят…так разве поступают?

— Карин, всё от ситуации зависит. Мы отыграли этот концерт безо всяких накладок, никто тебя ни в чем не винит.

— Кость…а я была на вашем концерте.

— Правда? — слегка сконфузившись, спросил он.

— Да, и я слышала последнюю песню. Очень красивая. Только вот…грустная безумно. Я плакала.

Костя молчал.

— Подожди! — не выдержала я, резко остановившись. — Я не хочу так, Кость! Я не хочу терять тебя…ты самый родной мне человек, ближе тебя нет никого. Родители, Анжела — это всё не то, это совсем другое. Ты нужен мне. Нужен, как прежде. Я без тебя не я…прости меня, пожалуйста, если сможешь, — я знала, что по щекам катились слёзы, что голос срывался и дрожал от переполнявших моё нутро чувств, и мне вовсе не хотелось представать перед Костей в таком виде, но сдерживать себя не получалось. У меня был последний и единственный шанс всё исправить. И крохотная надежда. — Пожалуйста, не отпускай меня. Я не смогу без тебя, Кость.

Я была готова умереть от боли, когда он внезапно коснулся моих плеч и крепко прижал к своей груди. Всё, что мне в те минуты было нужно. Тепло его тела, тепло его рук и голоса. Хотелось полностью раствориться в этом плену и знать, что все злодеяния моей судьбы завершились. Я плакала, не в силах остановиться. Костя…мой родной Костя. Он был нужен мне, как воздух, как небо, как солнце, без которого мир объят тьмой и страшным мраком. Я не видела своей дальнейшей жизни без этого человека.

— Карин, я не отпущу тебя, если ты сама этого не пожелаешь.

— Я никогда этого не пожелаю. Я глупая дуррочка, Кость. Нарисовала себе какие-то чувства к чужому человеку и чуть не потеряла самое ценное, что у меня было в жизни. Я люблю тебя, Кость. И всегда любила, только не могла себе в этом признаться.

— Карин… — проговорил он, ещё крепче прижав к себе. — Я люблю тебя больше жизни. Прости, это я дуррак, что не сказал этого раньше. Прости меня. Я никому не отдам эту светлую, солнечную девушку.

— Костя…

За считанные секунды в моих мыслях пролетела вся моя жизнь с тех пор, как в неё вошёл этот парень. Как я могла не видеть этого? Как? Костя нежно прильнул своими губами к моим, и всё моё сознание будто растворилось за гранью нашей реальности.

Эти губы, которые всегда были рядом, вдруг стали самым сладким, самым волшебным из того, что я познала за восемнадцать лет своей жизни.


30 глава

Выпускной

(Анжела)


Вот и подкрался конец июня. День, обещавший быть одним из самых ярких, самых незабываемых, самых трогательных в моей жизни, а также в жизни тысяч таких же, как я, выпускников. День нашего выпускного вечера. За это время много чего произошло: я познакомила Дениса с мамой и дядей Пашей, причем встреча произошла, на удивление, легко и свободно. Родители довольно коммуникабельные люди и сразу дали понять, что Денис произвел на них крайне положительное впечатление, поэтому за ужином мы говорили на самые различные темы, вплоть до обсуждения романа Пауло Коэльо "Алхимик", с которым все были знакомы. Денис также познакомил меня со своей бабушкой. Я жутко боялась такого события, но эта великолепная, милая, очень изящная женщина (бабушкой её сложно назвать), попросившая называть её Леной, приняла меня довольно тепло, приветливо и душевно. Оказалось, что она филолог по профессии, но всю жизнь занималась живописью, графикой, созданием декораций для театральных постановок, шила костюмы, брала на заказ портреты и до сих пор продолжала заниматься этим. Елена Николаевна — это воплощение вечной молодости, живительной, непрекращающейся энергии и источник вдохновения, она покорила меня своим необузданным желанием жить, творить, получать удовольствие от самых простых вещей. Первой моей фразой, когда мы попрощались с этой женщиной и покинули с Денисом стены их квартиры, было: "Я в восторге!". Это было сказано от чистого сердца. Такими людьми всегда восхищаешься, они не способны не оставить следа в сердце.

Но кроме того, двенадцатого июня, за день до ЕГЭ по литературе, сбылась моя давняя, заветная, страстная мечта — мы побывали с Денисом на концерте "30 seconds to mars", который я во век не забуду. Это было потрясающе, восхитительно, великолепно и просто волшебно! Я получила такой сильный заряд энергии, эмоций, прилива чувств, что, приехав во втором часу ночи с концерта домой, лежала всю ночь с наушниками в ушах и, слушая любимые песни, вновь и вновь возвращалась духом в ту атмосферу музыки, чудесного голоса Джареда Лето, в тот желанный мною мир, в который пропустил меня Денис. На утро нам с Кариной нужно было писать литературу, но я, не сомкнув за ночь глаз, как ни странно, ничуть не боялась последствий этой бессонной ночи, поскольку была очень вдохновлена нашей поездкой и знала, что она не только не помешает мне сдать экзамен, но скорее даже поможет в проявлении своих мыслей, своих чувств.

Так оно и вышло.

Результаты последних экзаменов стали известны за неделю до выпускного вечера, и в целом весь наш класс остался довольным. Конечно же, без огорчений и приятных неожиданностей тоже не обошлось, но по большому счету, все ребята написали на то, на что рассчитывали. Опасения появились чуть позже, когда по телевидению стали вещать о небывалом количестве стобальников, чего прежде никогда не было за всю историю ЕГЭ. При общении с ребятами из параллельных классов и знакомых из других школ стало известно, что действительно купленные ответы сделали своё дело. Заядлые троечники, которые на протяжении школьных лет не прикладывали к учебе никаких стараний, вдруг написали экзамены на наивысшие балы. Как такому не удивиться? И подобное происходило по всей стране. Становилось страшно, но и у нас с классом, благодаря подготовке, были далеко не низкие балы, поэтому совместно было решено перестать волноваться и просто довериться справедливости и судьбе. Чему быть, того не миновать. С такими мыслями мы начали готовиться к выпускному вечеру.

Ходили на репетиции, на примерки платьев, девчонки записались в салоны на прически и макияж, мы же с Кариной договорились всё сделать самостоятельно дома, поскольку не хотелось ничего сверхъестественного ни на волосах, ни на лице. Накануне мама забрала из ателье наши платья, купила для всех нас водостойкую тушь для ресниц, лак для укладки волос и себе новые очень стильные белые босоножки на широком каблуке к белому шифоновому платью, пошитому сверху капелькой. В ночь перед выпускным вечером мы с Кариной долго не могли уснуть, предвкушая это событие. Было очень страшно. Только подумав о том, что ждало меня впереди, я едва сдерживала слёзы. Как я привязалась к ребятам…будет ли в моей жизни что-то подобное?

— Анжел, мы, кажется, проспали, — вынырнув из-под одеяла, чуть хрипловатым, сонным голосом произнесла Карина, подтягиваясь. — Уже одиннадцать доходит.

Услышав про одиннадцать, я резко приподнялась на кровати, сбросив с себя остатки крепкого сна.

— Вот это мы поспать! — рассмеялась Карина, сладко зевнув. — До скольки родители сегодня на работе?

— Мама сказала, они часа в три приедут, — ответила я, настроившись вставать. — А погода сегодня так и шепчет! Слава Богу, не подвела дождем.

— Знаешь, как ни странно, всегда в день выпускных вечеров погода очень солнечная, теплая. То ли совпадение, то ли закономерность. Ну что…будем подниматься?

— Да, надо бы уже. Чем будем завтракать? Хочешь я поджарю сосиски и яичницу с помидоркой?

— Безумно хочу! А с меня тогда кофе.

И сойдясь на этом, мы не торопясь попрощались с кроватями и направились в ванную чистить зубы.

Ближе к часу начались волнительные, долгожданные сборы. Пока я мыла голову, Карина уже успела высушить волосы и накрутить по всей их длине поролоновые розовые бигуди, спрыснув предварительно каждую прядь спреем для долгой фиксации. Когда мои волосы стали сухими, она то же самое проделала с ними, хотя я жутко боялась оказаться похожей на барашка, так как не очень доверяла такому способу укладки, но Карина пообещала сделать всё так, что волосы будут лежать мягкими волнами не хуже, чем нам сделали бы в каком-нибудь очень престижном салоне. Будь моя воля, я бы пошла и с обычной своей прической, однако спорить с моей сестрой в таком плане было бессмысленно, поэтому я, полностью расслабившись, доверилась её таланту. Думаю, плохо Карина не смогла бы сделать, даже если б того захотела.

Затем последовал макияж. Всё как полагается: покрыть лицо под основу тонким слоем крема для лица, далее наложить на него тональный крем, а затем рисовать то, что хочется. Карина подвела свои зелёные глаза неярким коричневым карандашом, наложила у внутренних уголков глаз бежевые матовые тени, которые мягкой растяжкой достигали темноты к внешним уголкам, отчего создавался эффект некой дымчатости, и, конечно, накрасила ресницы нашей водостойкой тушью. Я же решила обойтись без теней, поэтому подвела верхние веки черной тонкой подводкой, а нижние — легонько коричневым карандашом так, чтобы подчеркнуть их форму, и, разумеется, воспользовалась тушью. Она как завершающий штрих, без которого любой макияж теряется в своих красках.

Когда со всем было покончено, домой вернулись мама с дядей Пашей.

— Ну что, девчат, я быстро мыть голову и тоже собираться, — бросила спешно мама, на ходу расстегивая своё рабочее платье. — Во сколько начало торжественной части?

— В пять, поэтому ещё целых полтора часа в запасе, — ответила я, достав в прихожей из коробки новые, черные босоножки на тонком, высоком каблуке. — Не торопись.

— Ваши платья не нужно гладить?

— Нет, они ничуть не помялись за эти дни. Как висели, так и висят, поэтому о нас совсем не думай.

В половину пятого мы уже втроем стояли у порога одетые, обутые и причесанные, ожидая реакции дяди Паши, которая последовала незамедлительно.

— Мне больно смотреть на такую неописуемую красоту…ни за что бы не осмелился познакомиться с такими прекрасными девушками, боясь быть отвергнутым, — протянул он с нескрываемой улыбкой, надевая темно-серый пиджак.

— Пап, ну не преувеличивай! — рассмеялась Карина, поправив на плече серебристую цепочку маленькой кремовой сумочки под цвет таких же кремовых босоножек, которые как нельзя лучше сочетались с Карининым длинным платьем персикового цвета, изящно подчеркивавшим талию и всю красоту этой девушки с золотистыми волосами, мягкими локонами струившимися вдоль спины.

Мама выглядела ничуть не хуже. В своём белом платье, белых босоножках, с убранными на одну сторону распущенными волосами, с легким, неброским макияжем она была похожу на равную нам выпускницу школы. А что касалось меня, то я даже не ожидала того, что увидела в отражении зеркала, взглянув на себя после Карининой работы. На меня мягким, выразительным взглядом смотрел кто-то совершенно другой. В длинном шифоновом платье мятного оттенка с воздушными рукавами в стиле сороковых годов, с волосами неописуемой красоты. Никогда прежде у меня не было такой прически. Карина не просто накрутила мне бигуди, затем сняли их, оставив каждый локон таким, какой он получился. Она расчесала все пряди, чуть оттянула их, и вместо ожидаемого мною эффекта "барашек" получилось нечто невообразимо красивое. Я и не думала, что у меня такие мягкие, послушные волосы.