– Любава, – звонко гаркнул девичий голосок с той стороны, и по дверям снова чем-то бухнули. Судя по интенсивности звука – кувалдой.

– Это визажистка моя, – провыла сзади Лиза. Получилось так страшно и мучительно, что глаза у Насти резко разлепились, и она испуганно обернулась. Оказалось, что сестрица всего лишь зевала, а не рыдала, как показалось сначала. Еще бы, в шесть утра-то! – Насть, чего застыла? Открой!

И Лиза тихо опустилась на пуфик в коридоре, видимо, решив доспать сидя.

Любава ворвалась в квартиру свежим вихрем, едва не прибив медлительную Настю чемоданчиком с металлическими краями. Вероятно, это именно им визажистка долбилась в двери.

– Вы чего, еще спите? – Она покрутила взлохмаченную Лизину голову, словно лампочку, потерла тонкими пальцами рыжие космы невесты и неодобрительно заявила: – Срочно мыться. Сейчас буду красить.

– А чего так рано-то? – сварливо поинтересовалась Настя. – У нас бракосочетание только на три часа дня назначено.

– А у меня еще два заказа, – нагло заявила визажистка. – Так что давайте не телитесь тут. Время – деньги. Займемся делом, господа. Кстати, вы, женщина, тюнинговать свой стог соломы на голове будете?

Тут до Насти дошло, что последняя реплика адресована ей.

– Нет. – Настасья даже вздрогнула, представив, во что может превратить ее каре эта девица с пирсингом во всех местах, орнаментами и японскими иероглифами в виде тату на мощных ручищах и дредами на башке. Особенно впечатляли дреды – замусоленные и свалявшиеся. – Я уж лучше с соломой.

– Тогда от невесты подальше становитесь, а то будете на ее фоне сильно проигрывать, – то ли пожалела ее Любава, то ли прорекламировала авансом свое мастерство.

– А вы разве не макияжем занимаетесь? – робко бросила в удалявшуюся спину Настя. Ей всегда казалось, что визажист и парикмахер – разные люди.

– Я всем занимаюсь, – любезно проинформировала через плечо Любава. – Если надо, и обои могу поклеить, и отштукатурить, и с детьми посидеть. Надо?

В голосе мастерицы появилась хищная заинтересованность, как у цыгана, сбывающего хромую клячу по цене арабского скакуна.

– Нет. – Настя быстро скрылась в своей комнате. Пусть эта универсальная специалистка уродует Лизавету. Той все равно уже ничего не повредит. Настя накануне видела ее свадебный наряд – какие-то кружевные белые сапоги, в которых тощая сестрицына нога болталась, как карандаш в стакане, белую джинсовую юбку, щедро обсыпанную стразами со словом «счастливая», выложенным все теми же стразами аккурат на заднице, и джинсовую куртку, с надписью опять же стразами «Лиза+Саша» на спине. Более нелепый маскарадный костюм было сложно представить. Он был именно маскарадный, и свадебным его не делал даже белый цвет. Хотя, возможно, Настасья совсем отстала от жизни.

– Хто тама приходил?! – зычно громыхнула из кухни Полина Федоровна, будущая свекровь Лизаветы.

Она прибыла накануне. Слава богу – с пустыми руками. Никакого поросенка, бутыли самогона и прочих деревенских гостинцев она не привезла, чем очень порадовала Настю.

– Ночь у старшего погощу, ночь у вас, – строго объявила Полина Федоровна с порога. – А потом домой. У меня там коза, куры, некогда мне тут гостевать долго.

К слову сказать, будущая свекровь была хоть и громкая, но весьма приличная. И одета она была вполне современно – в костюм, а не как ожидала Настя – в какой-нибудь деревенский халатик. Лиза ей не понравилась, о чем Полина Федоровна сразу и объявила.

– Надо было старшую брать, – недовольно резюмировала она, задумчиво посопев. – У этой ни кожи ни рожи, и работы нет. А старшая – путная девка. Дурак ты, Сашка. Как есть дурак. Так я и думала, что толку из тебя не будет.

Лизавета тогда немедленно обиделась, а Настя ощутила прилив симпатии к гостье, поэтому терпела ее присутствие гораздо легче, чем предыдущих теток.


Поспать Насте больше не удалось. Следом за визажисткой прискакал Гера. С Герой Настя познакомилась еще в июле, когда свадьба только планировалась. Он был то ли распорядителем, то ли организатором, то ли тамадой, то ли всем сразу. Гера был великолепен и неподражаем: на голове у него кудрявились розовые волосенки, собранные сзади в тощий хвост, а под хрящеватым носом топорщились темные усики, как у мушкетера, только более редкие и жалкие. В общем, он был креативен и оригинален. Они с Лизаветой оказались родственными душами.

Лиза вообще считала, что она на редкость отлично все устроила и организовала. Фотографировать их будут ее друзья – бесплатно и мастерски, визажистка самая лучшая в городе – по рекомендации Маруси, которой про нее рассказывала Валентина Ивановна, мать подруги сестры мужа одной знакомой. Гера – вообще мегамозг, он организовывает самые крутые вечеринки и свадьбы. В общем, эта свадьба – заявка на хит Ютюба как минимум.

В какой момент сестра планирует начинать отдавать кредит за все это счастье, Настя не спрашивала. Про такое лучше не знать – спится спокойнее. Судя по тому, что взяты деньги были как минимум месяц назад, а ни Лизавета, ни Шурик работать так и не начали, пени там накапали уже немалые.


Родня у Александра оказалась весьма колоритной. Делегация из глубинки выглядела как толпа то ли переселенцев, то ли беженцев, которые в дорогу надели на себя все, что наделось – чтобы в руках не нести.

– Они что, на золотых копях работают? Или таборные? – изумленно прошептала Насте в ухо Дарья. Девушки скромно ждали начала торжества в прохладном холле Дворца бракосочетаний. Родня из глубинки потрясала воображение варварским великолепием цвета и обилием золота. Наряды у приехавших были изумительно сочных цветов из палитры «вырви глаз». Видимо, в тех краях считалось, что чем контрастнее, тем наряднее. Сразу было видно, что это одна большая семья, поскольку георгины у всех были то ли с одной клумбы, то ли из одной теплицы – фиолетово-белые, роскошные, собранные в увесистые веники. Как любая публика, сбившаяся в плотную многочисленную группу, гости с Саниной стороны чувствовали себя хозяевами положения, как жители Средней Азии на Казанском вокзале – гомонили, ржали и создавали непередаваемо праздничную атмосферу. Хмурились лишь Полина Федоровна и старший брат жениха – Николай.


Старший брат вообще как-то странно выделялся из общего настроя. Он объявился еще утром, в темном костюме, словно похоронный агент, и сразу начал орать на брата. Как выяснилось, Николай, подобно Насте, до последнего надеялся, что свадьба не состоится. Собственно, и доводы у него были такими же – два неприспособленных к жизни иждивенца решили соединить свои непутевые судьбы и идти рука об руку с неизвестной целью, но с вполне предсказуемым финалом.

– Боже мой! Что, в деревне девок нормальных нет? Мало городских к нам дачниц нормальных приезжало? – рычал Николай, совершенно не стесняясь присутствия невесты, которая что-то пыталась чирикать в защиту любимого, но как-то быстро сникла и убежала в ванную – то ли поправлять макияж, то ли плакать.

Шурик что-то вяло и неразборчиво бубнил про чувства.

– А на чьи деньги вся эта хрень? – грозно требовал ответа брат. И кстати, зрил в корень – как с определением всего предстоящего праздника, так и с финансовым моментом. – Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду тебе и дальше помогать? Я тебя содержал, пока ты учился, давал деньги, пока ты, бестолочь болотная, искал себя! Ну, сейчас-то, надо полагать, ты себя нашел, да? Я с себя обязанности по твоему воспитанию снимаю.

«Вот оно что, – поставила зарубку в памяти Настя. – Не одна я так маялась».

К Николаю она сразу прониклась симпатией, хотя его радость по поводу того, что братец сбыт на чужую жилплощадь, ее немного напрягала. Судя по обрывкам разговора, ждать, что Саша будет барахтаться как-то самостоятельно, было бы крайне опрометчиво. Точно, надо было бежать отсюда. А свою половину квартиры продавать, если не удастся разменяться. Перспективы маячили самые плачевные. И это Николай еще не знал про кредит. Настя некоторое время раздумывала, сказать ему или нет, но потом решила все же воздержаться. С одной стороны, брательник мог так отметелить жениха, что свадьба не состоялась бы. Но ведь на отдачу денег это все равно не повлияет. Так пусть уж Лизавета числится замужней женщиной, а муж, пусть он и недоразумение какое-то, решает их семейные вопросы сам. Или не решает…

– Мама, поехали! – гаркнул в коридоре Николай. – Я тебя к себе пока отвезу, а потом в ЗАГС вместе поедем.

– Здрасьте, – выползла в коридор Настя, решив, что желательно познакомиться со столь здравомыслящим родственником и скооперироваться на будущее. Мало ли, с такими молодоженами можно было вляпаться в любую неприятность, так что союзник ей бы не помешал.

– Здрасьте, – с трудом добавив в голос любезности, кивнул ей Николай.

– А я Лизина сестра, – обозначила свое место в системе координат Настасья. И чтобы было понятно, что она этим не особо гордится, тяжело вздохнула.

Николай никакого подтекста в ее вздохе не уловил и, довольно едко протянув «аааа, ясно», забрал маменьку и удалился, в следующий раз появившись только перед самой церемонией.


Гости с Лизаветиной стороны, если не считать Настю с Дашей, были полной противоположностью родне жениха. Во-первых, приглашена была исключительно молодежь, причем круг общения Лизы оказался настолько разносторонним, что помимо голодных и эпатажных молодых художников и фотографов, похожих на участников хеллоуиновской вечеринки, там маячили несколько панков, несколько готов и какая-то байкерская пара. Во-вторых, одеты они были не менее пестро, но как-то совершенно неподходяще для свадьбы. И если Шурикова родня смотрелась просто безвкусно, то молодняку не хватало только каких-нибудь транспарантов в поддержку чего угодно.

– У меня какое-то странное чувство, – призналась Дарья, сумрачно разглядывая собравшихся. – Я, конечно, давненько на свадьбах не была, но тут уж как-то все совсем того…

– Это потому, что ты слишком много знаешь, – утешила ее Настя. – Представь, что это просто свадьба. Расслабься, напейся, получи удовольствие. В конце концов, хоть на чьей-то свадьбе погуляли. Пусть даже и не на своей.

– Чего такие кислые? – к болтавшим полушепотом подружкам подлетела свежая, как розовый бутон, Марина Ивановна. – Шуршите тут, как две старушки. Ну-ка, быстро веселиться!

Маменька была великолепна, потрясающа и сногсшибательна. Впрочем – как обычно.

– Кто у нас жених? Я смотрю, родственнички у нас не из графьев, – сказала она довольно громко. Впрочем, мама была сама себе королевна, и чужое недовольство ее мало волновало, даже если «неграфья» и услышали бы ее мнение.

– А вы что, с Сашей еще не знакомы? – обалдело моргнула Даша. Она с трудом представляла себе вариант, при котором будущая теща впервые увидела зятя на свадьбе. Нет, Настасья, конечно, про маменьку много чего рассказывала, но чтобы вот так…

– Да как же не видела! Лизуня приводила его на чай, познакомиться. Так-то он красавчик, брови, реснички, рост. Говорил мало, так что произвел нормальное впечатление. Хотя я особо не присматривалась. Раз дочь выбрала, так тому и быть. У нас в семье демократия, – гордо объявила Марина Ивановна.

Настя невнятно хрюкнула. Судя по тональности – неодобрительно.

– Так что? – требовательно повторила вопрос маменька. – С родней-то у нас как? Какие-то они неинтересные, орут, блестят. Он что, из деревни?

– Мам, а для тебя это новость? – раздраженно уточнила Настя. – Я тебе вроде уже говорила.

– Ай, ты вечно всем недовольна и жалуешься, – отмахнулась родительница. – Тебя слушать – карма испортится. Что ты там говорила-то?

– Что Саша из какого-то поселка, жилья в городе нет, работы нет, образование тоже какое-то пунктирное, как у Лизки, а еще они взяли кредит, и неизвестно, чем собираются отдавать, – отчеканила Настасья. Мамино легкомыслие ее злило и даже вызывало легкую зависть. Вот умеют же люди жить так, не обременяя себя проблемами близких. И ничего, не щиплет их совесть за бока-то и в печень не клюет!

– Ну, значит, будете вместе жить, – тепло и ясно улыбнулась мама. – В тесноте, да не в обиде. Нарожают детишек, ты им поможешь, в этом тоже есть плюсы.

Теперь всхрюкнула Дарья, многозначительно округлив глаза.

– Да, а мужчин нормальных и нет вовсе, – продолжала печалиться о своем Марина Ивановна. – Какие-то затрапезные с их стороны приехали. А с нашей кто, не знаешь, Настя? Лиза мужчин нормальных приглашала?

– У нее свадьба, – холодно оповестила родительницу Настя. – Зачем ей мужики? Мам, а тебя не смутило то, что я сказала про кредит?

– А при чем тут я? – легко улыбнулась маменька. Она вообще на удивление много улыбалась голливудской улыбкой. Надо полагать – вставила новые зубы и отбелила старые. Марина Ивановна вообще на свою внешность денег не жалела, потому и выглядела едва ли не ровесницей дочерей – подтяжка, силикон в груди, ботокс во всех допустимых местах и прочие мелочи, неуловимо скрадывающие ее солидный возраст.