— Жадный маленький попрошайка!

После ухода сына, который первым делом отправился к своему двойнику, чтобы в его компании с вожделением разглядывать обнаженные статуи в саду Нортклиффа, Дуглас решил сообщить новость жене. Поднявшись, он отправился на поиски Алекс и вскоре нашел ее в музыкальном салоне. Бедняжка честно старалась покорить сонату Скарлатти, изобилующую неимоверным количеством высоких нот и тремоло, которые к тому же следовало исполнять в быстром темпе. Увы, результат оставлял желать лучшего. Но Алекс не сдавалась и играла с огромным воодушевлением, как делала все, за что принималась. Дуглас легонько коснулся ее плеч, поцеловал в ухо, в нос и, наконец, завладел губами. Она повернулась на стуле, обняла его и потерлась щекой о грудь.

— Хорошо, что ты пришел, — вздохнула она. — Мне никак не дается этот отрывок.

В подобных случаях Дуглас с легким сердцем уклонялся от правды, чтобы не травмировать жену.

— У тебя великолепно получается, Алекс, — солгал он, снова целуя ее. — Я просто решил дать тебе отдохнуть. Кстати, пришло письмо от Тайсона.

— Господи! — ахнула Алекс, прочитав послание. — У нее два имени, совсем как у Мелинды Беатрис! Как по-твоему, груди у нее тоже нет?

Дуглас расхохотался, вспомнив любимое изречение Рейдера о том, что у настоящей женщины должно быть две красивые груди и всего одно имя, а не наоборот. Он придумал это после знакомства с Мелиндой Беатрис. Что ж, Тайсону опять не повезло. Сообщил ли он Райдеру о своей женитьбе? Интересно, какова их новая невестка и что означают эти удивительные перемены в брате?


Чедвик-Хаус, между Нижним Слотером и Мортимер-Кум, Котсуолдз


За левый рукав Райдера дергал один малыш, к правой ноге льнул другой, талию обхватила ногами крошечная девочка. Она смеялась и обнимала его за шею тощими ручонками. Райдер присоединился к общему веселью, одновременно пытаясь высвободить руку.

— Не смей меня душить, Линни! Я должен прочитать письмо. Его только что принесли. Оно от вашего дядюшки Тайсона, а я не жалую письма, доставленные таким образом. Они обычно сообщают о чем-то не слишком приятном. Отпустите меня хоть на минуту! Вот так. Я снова сдамся в плен, только дайте мне отдышаться.

Райдер уселся в гигантское кресло, сделанное по специальному заказу и вмешавшее одного взрослого, а с ним — не менее трех малышей или двоих детей чуть постарше. При этом Райдер радостно заявил своей жене Софи, что еще одного ребенка он сможет держать на коленях.

Он развернул листок, притворяясь, будто не замечает, как дети подбираются все ближе. Потом, не выдержав, улыбнулся и погладил исцарапанную ручонку Тео.


Дорогой Райдер!

Пишу, чтобы сообщить о своей женитьбе. Я нашел невесту в Шотландии. Ее зовут Мэри Роуз, и она прелестна.

Когда я покидал Килдрамми, Оливер только что приехал. Он буквально танцевал от счастья, восхищаясь всем, что попадалось на глаза, и даже говорить не мог от волнения. Он посылает тебе привет и просит сообщить, что даже мечтать не мог о месте управляющего в таком замке, как Килдрамми. Многое случилось за это время; пришлось столкнуться с весьма странными людьми, но все обошлось, а я приобрел жену, которая, по чести говоря, просто неотразима и дарит мне несказанное наслаждение. Поцелуй за меня жену и детей. Скоро ты познакомишься с Мэри Роуз.

Твой брат Тайсон.


— Вот это новость! — с расстановкой проговорил Райдер, глядя в пространство и не в силах поверить тому, что прочел. — Поразительно! Нет, не волнуйтесь, детки, новости вовсе не плохие. Просто совершенно не правдоподобные. Похоже, мой правильный зануда братец немного изменился. А может, довольно сильно. Ладно, посмотрим. Ты что насупился, Тео? Рука болит? Нед, иди сюда и обними меня покрепче.

— Что это, дядя Райдер?

Линни подобралась ближе и прижалась к нему. Ее примеру последовали мальчишки, облепив Райдера с обеих сторон. Теперь, когда он сложил письмо, они прильнули к нему еще теснее, хотя, казалось, такое совершенно невозможно. Но Райдер давно усвоил, что ребенок, как это ни удивительно, может уместиться в самом узком пространстве, где, кажется, не найдется места даже для мыши.

Он обнял всех разом, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Как же они боятся, что снова окажутся в том аду, из которого он их вытащил, и опять вернутся боль, унижение, беспомощность и мучительный голод, терзающий и без того худые животики! Сердце Райдера сжалось. Привычный гнев опалил его, гнев, который он будет чувствовать до самой смерти. Зато как хорошо, что у него есть они!

Райдер улыбнулся, гладя круглые головенки. Эти дети станут лучше. Научатся верить людям. Слава Богу, за долгое время у него почти не было неудач! Когда-нибудь они поймут, что здесь их всегда будут жалеть и любить.

Липни уютно устроилась у него под мышкой. Райдер уронил письмо на пол и сгреб в охапку всех троих.

— Дядя Райдер, а кто это вам пописывав — Тео, совсем еще малыш, учился говорить у пропитанного дешевым джином вора в грязных закоулках вблизи лондонских доков. Но за четыре месяца он сделал огромные успехи, и его рука, искалеченная извергом отцом, почти зажила.

— Один из моих братьев. Твой дядя Тайсон. Помнишь, Тео, ты встречался с ним вскоре после того, как я привез тебя сюда в начале лета? Он священник. С ним еще были его дети.

— Мегги научила меня лазить по деревьям! — вспомнила Линни. — Я свалилась вниз прямо на нее, но она только засмеялась и показала мне, как драться с мальчишками, врезать им как следует.

— Кажется, мне не слишком хочется слышать о подобных вещах, — заметил Райдер.

— Мегги велела нам не приставать к ее папе, — продолжала Линни. — Сказала, что у него в голове очень серьезные мысли, которые занимают все его время. И что он повсюду берет ее с собой, чтобы было кому оберегать его. Он такой неопытный, не от мира сего.

Похоже, Мегги хорошо знает своего отца. Райдер улыбнулся, представив милое сосредоточенное личико племянницы.

— Да, это правда, — подтвердил он. — Но жена? Что произошло с Тайсоном? Интересно, как Мегги к ней относится?

— Лео научил нас бегать наперегонки — сначала вокруг толстого дуба, потом перепрыгнуть через кусты, а потом обогнуть озеро и вернуться к дому. А победителю показал, как делать сальто, — вставил Нед. — Макс учил нас латыни, — добавил Тео.

— Vos amo — провозгласил Райдер, целуя каждого.

— Это что означает, дядя Райдер? — поинтересовалась Линни.

Он снова чмокнул ее в лобик.

— Я вас люблю.

— Vos amo, — повторили они хором несколько раз. Райдер театрально закатил глаза, понимая, что в ближайший месяц несчастная Софи не услышит ничего иного от всех шестнадцати ребятишек. Что же говорить о Джейн, директрисе Брендон-Хауса, расположенного всего в сотне ярдов от дома Райдера и Софи! Тамошние дети наверняка выучат эту фразу и будут распевать ее на все лады, пока не доведут бедняжку до того, что она попросту сбежит. Но ненадолго, потому что очень любит своих питомцев, — А еще Макс говорил: «Diabolus fecit, ut id facerem».

— Это означает «дьявол подтолкнул меня под руку», — пробубнила Линии откуда-то из-под мышки Райдера.

— Он сказал, что взрослых почему-то это ужасно смешит, — сообщил Тео. — Скажи эту фразу — и тебе простят любое озорство. Только вот как быть, если взрослые не понимают латыни?

— Значит, твое заклинание не сработает, — засмеялся Райдер и, подняв глаза, увидел стоявшую в дверях свою дочь Дженни. На прелестном личике играла улыбка. В семнадцать лет она была почти точной его копией, только нежные зеленые глаза унаследовала от матери. И хотя не слишком быстро соображала и очень медленно говорила, все же обладала чудесной душой, милым характером и очень любила детей.

— Vos amo! — окликнул ее отец. — Это означает «я вас люблю».

Дженни улыбнулась и тихо ответила:

— Vos amo тоже.

Райдер подвинул Неда и усадил Дженни рядом с собой. Нед, не задумываясь, вскарабкался к девушке на колени. Райдер блаженно вздохнул. Господь благословил его, подарив ему дочь, но у него было такое чувство, что Оливер скоро ее похитит. Молодой человек был предан Дженни, обожал ее, а это ли не идеальная основа для брака? Они и выросли вместе. Оливер всегда защищал Дженни, а та его просто боготворила.

Все будет хорошо, подумал Райдер, крепко обнял дочь, и та, тихо засмеявшись, призналась:

— Я скучаю по Джереми. Как по-твоему, вернувшись из Италии, он погостит у нас или сразу отправится к Оливеру в Шотландию?

Райдер живо представил Джереми, младшего брата Софи, К несчастью, хромого от рождения. Правда, ни для него, ни для окружающих это не имело особого значения. Он дрался как лев, был прекрасным боксером и во всех отношениях благородным молодым человеком.

— Не знаю, — вздохнул он, — как захочет сам Джереми. Дженни тоскует по Джереми? Не по Оливеру? Странно… Райдер покачал головой. Жизнь всегда преподносит нам неожиданные сюрпризы, а пути Господни неисповедимы. Джереми? Не Оливер?


Иден-Хилл-Хаус, Гленклоуз-он-Роуэн


Он любил целовать ее живот. Любил тереться щекой о мягкую теплую плоть. И вздыхал от удовольствия, слыша, как хихикает Мэри Роуз, когда утренняя щетина щекочет нежную кожу. Блаженно щурился, когда она билась в экстазе, выкрикивая его имя, так что приходилось зажимать ей рот ладонью. Не дай Бог, услышат слуги или прибегут дети!

Тайсон улыбнулся жене, которая торопливо допивала чай. Вид у нее был взволнованный. Сегодня важный день: предстоит обойти городок и познакомиться с прихожанами. Мегги напросилась сопровождать их, утверждая, что всем необходимо видеть, как радостно встретили Мэри Роуз в доме священника. А в это время Тайсон представлял, что покусывает ее искривленный пальчик.

Сначала все шло прекрасно. Большинство жителей с искренней теплотой встречали супружескую чету и, очевидно, считали, что Мэри Роуз подобающим образом исполнит свой долг в качестве жены викария.

— Миссис Биттли — настоящая базарная баба, — папочка, — заметила Мегги, сжав руку отца.

— Да, и всегда ею была, — согласился Тайсон. — Ничего тут не поделать. Но в этом есть и светлая сторона: по крайней мере знаешь, чего от нее ожидать.

— Иногда хотелось бы не знать, — возразила девочка, искоса поглядывая на отца.

— Да, — рассеянно кивнул Тайсон. — Ну, теперь последний и, надеюсь, короткий визит вежливости: к Стрептор-пам. Они живут недалеко от леса, Мэри Роуз, в десяти минутах ходьбы. Греттлин-Грейндж — странное название для дома, ты не находишь? Миссис Стрепторп утверждает, что так звали немецкого графа, который выстроил особняк в четырнадцатом веке. Не знаю, насколько это соответствует истине.

Мегги мрачно — чересчур мрачно для десятилетней девочки — пробурчала:

— Прости, Мэри Роуз, тебе придется встретиться с мисс Стрепторп. Но я тебя не оставлю. Теперь она будет вынуждена прекратить флирт с папой. А уж как она обращалась со мной и с мальчиками…

Девочка содрогнулась.

— Когда дамы в день нашего приезда посетили Иден-Хилл-Хаус, — заметила Мэри Роуз, — мисс Стрепторп почти все время молчала.

Она немного повернулась, так, что солнечный луч упал ей на лицо, и Тайсон, невольно залюбовавшись, наклонился ближе Мэри Роуз ощутила щекой его теплое дыхание и не успела опомниться, как муж поцеловал ее. Она остановилась, подняла на него глаза и жалобно спросила;

— Она и вправду флиртовала с тобой, Тайсон?

— Нет. Мегги преувеличивает.

Он снова чмокнул ее, на этот раз в висок.

Мегги пренебрежительно хмыкнула.

Сзади послышался звук, подозрительно напоминающий смешок. Это оказалась миссис Снид, местная модистка, якобы пристально изучавшая лоскуток муслина. Мягкого розового муслина, из которого выйдет прекрасное платье для Мэри Роуз. Тайсон познакомил миссис Снид со своей супругой. Та похвалила чудесную ткань, и он, не откладывая дела в долгий ящик, попросил модистку сшить новый наряд для его жены.

Миссис Снид нехотя согласилась, — Молодец, папа, — похвалила Мегги, когда они снова отправились в путь.

— Мэри Роуз очень идет розовое, — пояснил Тайсон, целуя жену в третий раз.

Мегги принялась весело напевать. Мэри Роуз светилась от счастья. Впервые она ощутила нечто вроде уверенности в себе. Что из того, если Гленда Стрепторп, такая хорошенькая, обратила внимание на Тайсона? Зато она, Мэри Роуз, стала его женой!

Сегодня на ней было светло-желтое муслиновое платье для прогулок, подарок Синджен, прекрасно на ней сидевшее. Мегги с самого утра ей это твердила. Макс же, наоборот, нахмурился, оглядел мачеху и изрек:

— Только взгляни на себя, Мэри Роуз! Такая мягкая, воздушная, словно желтый крем с красной верхушкой! Именно поэтому ты никогда не научишься говорить на латыни!

— Quis est qui inquit, Макс? — осведомилась Мэри Роуз, улыбаясь мужу, который шутливо погрозил сыну пальцем.