Энн Стюарт - Невеста для блудного сына

– Кто ты такой, черт возьми? – хрипло спросила она.

Алекс нехотя расплылся в улыбке:

– Это уже лучше. Я Александр Макдауэлл. И ты это сама знаешь.

– В таком случае мы с тобой двоюродные брат и сестра, – сделала она вывод.

Он покачал головой:

– Единственный представитель рода Макдауэллов в этой комнате – это ты. Ребенок Салли родился мертвым, он умер еще в ее чреве. Она же исхитрилась найти ему подмену, живого и здорового младенца мужского пола.

Каролин оставила попытки сопротивления. Привалившись затылком к двери, она посмотрела ему в глаза.

– Ты с ума сошел!

Алекс покачал головой.

– Скажи, почему Салли была так решительно настроена против анализов ДНК? Потому что знала, что они ничего не докажут. Я чужой в этой семье, Каролин. Я. А не ты.

Она в ужасе посмотрела на него. Он не удержался и прикоснулся к ее лицу, к шелковистой, бледной коже.

– Я, а не ты, – повторил он негромко и прижался лбом к ее лбу. – Я, а не ты.

Он дал ей побыть одной. Когда она оттолкнула его, он не сделал попытки ее остановить, наоборот, шагнул в сторону. И она была ему за это благодарна. Потому что, рискни он прикоснуться к ней снова, она за себя не ручалась. В лучшем случае разревелась бы во весь голос, чего ей хотелось меньше всего.

Каролин почувствовала, что продрогла. Казалось, лютая стужа пробирает ее до самых костей. Она также потеряла счет времени, но это ее не волновало. Забравшись в постель, она натянула до самых глаз одеяло, отгораживаясь от остального мира, отгораживаясь от того, кто принес в ее жизнь сплошные страдания и несчастья. И если уснет, кто знает, вдруг, когда она проснется, его уже рядом с ней не будет.

Когда она проснулась, комната была наполнена призрачным утренним светом, а ее кровать двигалась. Каролин лежала в странной тишине, сбитая с толку, понимая, что что-то не так, но не в силах вспомнить, что именно. Кровать под ней тряслась, и она не сразу поняла, что это ее саму колотит дрожь, и от этой дрожи кровать под ней ходит едва ли не ходуном.

Алекс лежал на другой кровати и крепко спал. Комната была наполнена голубоватым светом телеэкрана, звук был приглушен, и Каролин на миг посмотрела, что передают. Похоже, прежде чем уснуть, он смотрел прогноз погоды. Каролин не могла сказать, зачем ему это понадобилось. То ли он ожидал какой-то природный катаклизм, то ли просто жить не мог без прогнозов погоды. Впрочем, какая ей разница.

Сейчас для нее главное – согреться. Если верить электронным часам на тумбочке, было 3:47 утра. В комнате стоял жуткий холод – как в морозильнике. Странно, что у нее изо рта не идет пар. Груда одеял высилась над ней подобно айсбергу, не спасая от холода, а, наоборот, сохраняя его. Алекс лежал на кровати в футболке и джинсах и, похоже, ничего не замечал. На его постели осталась лишь одна простыня, все остальное он навалил на нее. Каролин испытала нечто похожее на благодарность. В этой ледяной дыре он был готов заморозить себя до смерти, лишь бы ей было тепло.

В свое время она где-то вычитала, что замерзнуть до смерти – самый легкий способ уйти из этого мира. Тело немеет, теряет чувствительность, человек погружается в забытье, и жизнь незаметно оставляет его. Увы, ее тело терять чувствительность упорно отказывалось, как бы сильно ей самой того ни хотелось. Холод пробирал ее до костей, и она закусила губу, лишь бы не расплакаться. Все, что ей оставалось, это завернуться в одеяла и продолжать дрожать.

Затем Алекс встал и перебрался к ней. Она попыталась ударить его, но его руки обхватили ее под слоем одеял. Он не сделал и попытки скользнуть под них, просто лег сверху, согревая ее своим телом. В ледяной комнате от него исходил тропический жар, и Каролин подумала, что у него лихорадка. Впрочем, какая разница. Лишь бы он согревал ее.

Затем до нее дошло, что он разговаривает с ней. Согревая ее, Алекс произносил тихие, бессмысленные фразы, ласково поглаживая ее по щеке. Наверно, ее слезы превратились в лед, но тепло руки растопило их, и они вновь побежали по щекам, обжигая кожу.

Он нашептывал ей слова, в которых не было и крупицы смысла:

– Тише, Каролин, все будет хорошо, вот увидишь. Я не позволю, чтобы что-то случилось. Ты, главное, вздохни поглубже, и тебе станет тепло. Обещаю, я не оставлю тебя и о тебе позабочусь.

Она про себя рассмеялась этим его обещаниям. Ей не нужна ничья забота, ничья защита. Она давно научилась быть сильной и при необходимости позаботится о себе сама.

Кроме того, все неизменно бросали ее, не сразу, так потом.

Какие глупости он еще наговорил ей? Какая разница. Ее согревало его горячее тело, и она чувствовала, как вытягивает из него этот жар. Если она не проявит осторожности, вскоре он превратится в ледышку. Надо пустить его под одеяла, поделиться с ним теплом. А еще она скажет ему, что не нуждается в нем. Ей предстоит сделать еще тысячу самых разных вещей.

С этими мыслями она погрузилась в сон.

Алекс сначала хотел заставить ее доесть содержимое картонки на завтрак, но потом решил, что это жестоко. В номере стояла страшная духота, и когда он наконец разбудил ее, она была вся липкой от пота и потери сил.

– Даю тебе пять минут на душ, иначе мы опоздаем на первый паром. Потому что в противном случае неизвестно, сумеем ли мы достать билеты на следующий.

Она посмотрела на него непонимающим взглядом. И он усомнился, помнит ли она, что произошло накануне вечером. Похоже, что нет, и в известном смысле это даже к лучшему. Потребовалось бы время, чтобы побороть ее подозрительность и недоверие, тем более что накануне она беспомощно плакала на его груди, пытаясь найти защиту в его сильных мужских объятиях.

Ему не хотелось вторгаться в ее эмоциональное пространство, главное, лишь бы она не слишком замыкалась в себе. Сейчас для них обоих самое главное – остаться в живых. А все остальное может подождать.

Каролин приняла душ и оделась ровно за пять минут. За это время он собрал вещи, засунул их в багажник машины и теперь ждал рядом с открытой дверью, когда она выйдет к нему.

– Думаю, мы сможем выпить кофе и позавтракать на пароме.

– Я не голодна.

– Если ты скажешь мне эту фразу еще раз, я тебя придушу, – спокойно ответил он. – Мне наплевать, голодна ты или нет. Мы в опасности, и необходимо поддерживать силы.

– А зачем нам вообще возвращаться на остров? Особенно если ты прав и кто-то действительно задумал убрать нас? Тебе не кажется, что убийца может первым делом направиться на наши поиски в Эдгартаун? Потому что знает, что найдет там нас обоих?

– Вот и пусть найдет. Зато я выведу его на чистую воду. Хочу посмотреть в лицо человеку, который стрелял в меня восемнадцать лет назад. Посмотреть ему в глаза.

– Ему?

– Или ей. Садись в машину, Каролин, иначе мы опоздаем на паром.

– А что, если я хочу на него опоздать?

– Тогда тот, кто задумал нас убрать, просто застукает нас в Вудс-Хоул.

Каролин забралась в джип и не проронила ни слова, пока они не добрались до причала.

Алекс надеялся, что она и дальше будет играть с ним в молчанку, лишь бы не задавала вопросы, ответы на которые он и сам не знает.

Как только они поставили машину, Каролин тотчас вышла и направилась прочь. Он не стал ее удерживать. Пока они на пароме, ей от него никуда не сбежать, кроме того, здесь они оба в безопасности. Так что если ей хотелось часок побыть одной, что ж, пусть побудет. Он не станет ей препятствовать.

Чего он никак не ожидал, так это увидеть ее с подносом, на котором стояли два картонных стаканчика кофе и лежали две булочки.

Она посмотрела на пассажирское сиденье и протянула ему картонный поднос. Он усмехнулся:

– Надеюсь, в кофе нет креветок?

– Могу ради пробы немного пролить тебе на коленку, – ответила она. – Я пытаюсь поддержать мир. Ты мог бы сделать то же самое со своей стороны.

Он посмотрел на ее бледные губы – никакой улыбки, одна решительность. Каролин оказалась гораздо сильнее духом, нежели он подозревал. Она села рядом с ним – внешне такая тихая и спокойная, хотя поверхностное это спокойствие наверняка было обманчивым. По какой-то причине это ее умение сохранить чувство собственного достоинства тронуло его даже больше, чем ее ранимость.

Он взял у нее картонный стаканчик. Кафе оказался переслащенным – впрочем, именно такой он и любил.

– Значит, перемирие?

– Да, временное. Бери булочку с цианистым калием.

Алекс улыбнулся. Каролин натянула на себя несколько свитеров, включая и его собственный. Ее светлые волосы еще не успели высохнуть после утреннего душа и теперь свисали на спину спутанной мочалкой. На ней по-прежнему были выцветшие джинсы. Но и теперь, несмотря на потрепанный вид, перед ним была истинная представительница семейства Макдауэллов. Ему стоило немалых усилий держать свои чувства под контролем.

– Так ты все-таки скажешь мне, кто это такой? – ее прозаический вопрос мигом разрушил его эротические фантазии.

Алекс сделал очередной глоток кофе. Напиток обжигал губы, но он этого не замечал.

– Понятия не имею.

– Но у тебя наверняка имеются какие-то подозрения.

– Это может быть кто угодно. Пэтси. Уоррен. Рубен. Констанца. Черт, я не стану зарекаться, что Джордж и Тесса не имеют к этому отношения.

– Когда ты сбежал, Тессе было всего четырнадцать.

– Тебе тоже было почти четырнадцать. Будь у тебя пистолет, как ты думаешь, смогла бы ты выстрелить в меня?

– Легко. Только зачем ей это было нужно?

– Не знаю, – признался он. – Я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось меня убивать.

– Я тоже не знаю, зачем кому-то понадобилось убивать тебя тогда, – согласилась Каролин. – Вопрос в другом: каким образом это связано с настоящим? И почему ты так уверен, что кто-то хочет непременно тебя убить? Или меня, если на то пошло? Вдруг я ошиблась и тогда на поле в меня никто не стрелял? Или какой-нибудь идиот-охотник просто принял меня за животное. Да и тормоза тоже иногда отказывают.

– Да, и тормоза тоже иногда отказывают, – согласился он, – но только не с такой удивительной точностью. Или ты хочешь вернуться к своим дорогим родственничкам и дать им шанс сделать третью попытку?

– А разве не за этим мы сейчас возвращаемся на остров? Насколько я понимаю, ты пытаешься заманить сюда убийцу и вынудить его действовать. Иначе зачем нам было ехать сюда? Но с тем же успехом мы могли остаться дома и сэкономить время. Да и бензин не надо было жечь.

– Потому что здесь преимущество на нашей стороне.

– Вот как? – в ее вопросе прозвучала издевка.

– Вот увидишь, он придет за нами. Но мы будем готовы к встрече с ним, – спокойно ответил Алекс.

– И снова он. Ты считаешь, что это Уоррен, не так ли? Милый, любящий дядя Уоррен, который рыщет вокруг, пытаясь пришить племянника и родную дочь, – в ее голосе слышались истерические нотки. – Как это, однако, в духе Макдауэллов!

– Я не знаю, кто это. Но Уоррен – самая явная кандидатура. Ему известно, что ты представляешь угрозу при дележе наследства. В отличие от меня. Именно поэтому он избрал тебя в качестве мишени.

– И что теперь?

– Теперь, сдается мне, он захочет оградить себя от возможных осложнений. Не знаю, что они думают там, в Вермонте. Может, что мы вернемся назад лишь после нескольких дней необузданного секса. Вот только убийца не так наивен. Он догадывается, почему мы сбежали.

– А если он не догадается, где мы? Вдруг все не так очевидно, как тебе кажется?

– В таком случае мы им позвоним и скажем, где нас искать, – ответил Алекс. – Чтобы ускорить события.

Каролин какое-то время молча разглядывала крошки, оставшиеся после булочки.

– Ну, хорошо, – сказала она наконец. – Но только при одном условии.

– Каком?

– На острове у нас не будет никакого необузданного секса.

Тон, каким это было сказано, не предполагал возражений.

Алекс не стал вступать с ней в пререкания. Сражаться на два фронта нет смысла.

– Как скажешь, – ответил он.

Дом на Уотер-стрит сиял чистотой – в их отсутствие кто-то побывал здесь и убрал все следы предыдущего визита. На их счастье, электричество и водопровод работали, более того, на этот раз даже был включен телефон. Каролин пару секунд слушала гудок в трубке, а затем, слегка нахмурившись, положила ее на рычаг. Звонить кому-то не было настроения.

– Телефон работает? – крикнул из прихожей Алекс, держа их чемоданы.

– Да.

– Не отвечай, если он зазвонит.

– Я думала, ты хотел, чтобы они узнали, что мы здесь.

– Верно, – ответил он. – Но мне не нужны разговоры с ними.

С этими словами он направился вверх по лестнице.

– Я сама отнесу свой чемодан, – заявила Каролин. – Я буду спать в моей старой спальне.

– Только не там, – отрезал Алекс. – Мне надоели твои игры в Золушку.

– Отлично, – огрызнулась она. – Тогда я буду спать внизу, в комнате Салли, и купаться в роскоши.

– Извини, – произнес он, правда, без капли раскаяния в голосе, – но ты будешь спать со мной.