Спустя еще полчаса Стефани открыла один глаз и потянула носом воздух. Кофе. Она натянула одеяло на голову и зарылась под подушку, но пленительный аромат этого черно-коричневого напитка пробрался меж простыней.

— Черт! — Он над ней издевается. — Кофе! — крикнула она. — Я хочу кофе.

Иван бросил в печку еще одно полено.

— Тебе придется встать, чтобы получить его.

Стефани сползла с постели и прошаркала через каюту.

— Мерзкий ты тип.

— Угу.

Она откинула с лица волосы и взяла из его рук кружку дымящегося кофе.

— Похвальное желание быть нужным людям. Одобряю и поддерживаю. К тому же служить такой леди, как я, — истинное удовольствие.

Иван налил себе чашку и усмехнулся.

— Благодаря ему большинство женщин находят меня неотразимым.

Она посмотрела на пустую койку Эйса.

— Где мой помощник? Выпрыгнул за борт?

— Как настоящий поваренок, он на ногах с четырех тридцати, но побоялся тебя будить. Он говорит, что во сне ты кричала о стрельбе.

Стефани опустила глаза и отхлебнула из кружки.

— Наверное, слишком много смотрела телевизор.

Иван внимательно глядел на нее, спрашивая себя, стреляла ли она когда-нибудь в людей. Он вспомнил, как она скатилась с постели, замерла на полу и инстинктивно пошарила рукой позади себя. По его спине пробежали мурашки. Она сказала, что ей двадцать девять, но выглядит она, скорее, на девятнадцать, и ее юный вид делал ситуацию еще более запутанной. Человек стреляет в себе подобных в целях самообороны, но на нее никто не нападал и не преследовал. Преступники стреляют. Но она, он уверен, не преступница. Была еще одна версия.

— Ты полицейский, не так ли?

Ей показалось, что сердце в груди остановилось, а потом вновь забилось, но слишком отчетливо. «Тук-тук-тук». Господи, когда она перестанет испытывать панический страх. Когда же, наконец, этот вопрос перестанет вспыхивать в мозгу эпизодами ее прошлой жизни? Она глубоко вздохнула и произнесла ровным голосом:

— Я была полицейским.

Сказала, как отрезала, явно не желая говорить на эту тему. Губы сжаты, взгляд устремлен на него, предостерегая от неосторожного замечания. Он вспомнил ее спуск по холму, суп из рыбьих глаз и живо представил Стефани Лоу, звезду Пятой Полицейской школы. Он смотрел на новое, незнакомое выражение ее лица и подумал, что полицейским она была более умелым, чем коком. Может быть, одним из самых лучших. И он понял, что с ней произошло что-то ужасное. Очень медленно он допил свой кофе, постепенно приходя в себя.

— Ты не хочешь об этом говорить, да?

— Да.

— На пиратском корабле у каждого свои тайны, — сказал он мягко.

— Это допускается.

Стефани почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и попыталась удержать их, заморгав ресницами. Она испытывала огромное облегчение, что Иван не стал ее ни о чем больше расспрашивать. Пережить свое прошлое, хотя и в воспоминаниях, — свыше ее сил.

— Надо все же пойти отыскать Эйса, — сказал он. — У него просто талант забираться в теплые постели. Наверняка он сейчас свернулся калачиком возле хорошенького женского тела, рассказывая душераздирающую историю о своем сиротстве, невинности или потери оной в возрасте восьми лет в лапах извращенца.

Стефани улыбнулась. В его словах чувствовалась любовь к мальчишке и желание разрядить обстановку, за что она была ему признательна.

— И что из этого правда?

— Он избалованный сын известного адвоката. Так что не сирота. И не девственник. А если что-нибудь и случилось с ним в восьмилетнем возрасте, то он, скорее, был насильником, а не жертвой.

— Он тебе небезразличен, правда?

— Да, он славный малый. И напоминает мне меня самого в его возрасте. — Он смотрел на Стефани и застенчиво улыбнулся. — В девятнадцать лет я был еще тем фруктом, который способен отважиться на многое. К тому же мы с его отцом друзья, и тот попросил меня устроить Эйса на лето.

— У Эйса были неприятности, — предположила Стефани.

— У него были неприятности, но, я думаю, он исправляется.

Стефани посмотрела на Ивана долгим задумчивым взглядом, Ей понравилось, что он не стал распространяться насчет проблем Эйса, как и то, что пытался помочь парню, дав ему работу. Она как-то не предполагала в Иване Грозном особенного интеллекта, и мысль о том, что он способен понять перипетии ее жизни, поразила ее. Прикрыв глаза, она пила свой кофе и думала, что позже обязательно поразмышляет об этом. Надо будет подумать и о том, стоит ли слишком полагаться на первое впечатление. Оно обманчиво. Ведь его она недооценила из-за того, что джинсы на нем бугрились в нужном месте. Она хотела спросить его об образовании, но опасалась. А вдруг он выпускник юридического факультета Гарварда?

Стефани подошла ближе к печке, чтобы погреть босые ноги и долить себе кофе, и почувствовала, что кофеин начал действовать.

— Я проснулась, — торжественно объявила она. — Теперь буду заниматься пирогами, — Стянув с себя свитер, она улыбнулась Ивану нахальной улыбкой. — Хоть один-то должен выйти съедобным. Я рассчитываю на него.

С кормы корабля раздался крик, и Стефани почувствовала, как волосы у нее на затылке зашевелились при этом вопле неприкрытого ужаса. Она рванула вверх по трапу и побежала к задней каюте, в которой застала господина Пиза, пытавшегося успокоить жену.

Увидев вошедшего вслед за Стефани Ивана, Лоретта Пиз переключила свое внимание на него.

— Меня почти убили прямо здесь, в кровати. Это была женщина. Скиппи встал по нужде, и только он вышел, она проскользнула в комнату и уставилась прямо на меня. Она не из числа пассажиров. Я знаю их всех. Перепугала меня до смерти. Вся в черном, волосы в разные стороны, и у нее был нож в руке.

— Иногда Лоретта любит принять рюмочку шерри, чтоб легче было начинать новый день, — сказал мистер Пиз Ивану.

— Я не принимала рюмочку шерри, старый индюк. Говорю тебе, здесь была женщина.

Стефани взяла руку пожилой дамы и начала сбор информации. Лоретта Пиз, очевидно, потрясена. Когда они вбежали, лицо ее было бледным-бледным, но сейчас истинный цвет возвращался к нему. Ее ладонь оказалась влажной, а рука дрожала. Стефани отметила, что очки миссис Пиз аккуратно лежали на полке над маленькой раковиной. Она вспомнила, что, разглядывая рыбьи глаза в ухе, та спустила очки на кончик носа и смотрела поверх них. Значит, старушка близорука. В сочетании с тем, что в каюте было темно, она наверняка плохо разглядела незнакомку.

— Эта женщина коснулась вас или что-то сказала? — спросила девушка.

— Нет. Она просто стояла с ножом в руке.

— Вы можете, хоть примерно, назвать ее возраст?

— Было слишком темно, я не разглядела ее лицо, но, клянусь, в руке у нее был большой нож, каких я в жизни не видела. Такой огромный нож для мяса. Это что, кофе пахнет?

— Ясное дело, — сказал только что вошедший Эйс. — Свежесваренный на борту «Джозии Саваж» кофе. Все могут спуститься вниз и попробовать его, а потом мы обыщем судно и отобьем этой бабе задницу так, что она надолго запомнит свое таинственное посещение.

— Насчет кофе — прекрасная идея, — сказал ему Иван, — а женщину мы просто призовем к ответу.

— Ну, это просто выражение такое, — заметил Эйс вежливо.

Стефани продолжала держать пухлую руку миссис Пиз.

— Почему бы вам не одеться и не спуститься в камбуз? Выпьете немного кофе и поможете мне напечь пирогов с голубикой на завтрак.

Спустя час Иван заглянул в камбуз справиться, как идут дела. Он пытался убедить себя, что тревожится за Лоретту Пиз, но знал, что спустился вовсе не из-за нее. Стефани Лоу очаровала его, как никогда никакая другая женщина. Она была полицейским! Просто поразительно! Как он к этому отнесся? Был шокирован? Несомненно. Но и заинтригован, полон азарта и неожиданно польщен. Ей, похоже, даже шло это. Он снял кусочек теста с волос Стефани.

— Ты прямо, как кормушка.

— Подхалим.

Он налил себе кофе.

— Здесь все в порядке?

— Мы наделали достаточно пирогов, чтобы накормить весь Тихоокеанский флот, — сказала миссис Пиз, показывая на большую, заполненную с верхом корзину.

Иван задумчиво потягивал свой кофе.

— Мы с Эйсом осмотрели все судно и не нашли абсолютно ничего подозрительного. — Стефани проследила за его взглядом, устремленным на держатель для кухонных ножей, и кивком головы подтвердила его догадку. Одного ножа не хватало. Затем подошла к Ивану и, укладывая пирогами последний противень, тихо сказала: — Подозрительно, но вряд ли можно сделать определенные выводы. Я не настолько здесь все знаю, чтобы утверждать, что нож пропал. Люси могла потерять его или положить на другое место.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, упиваясь счастьем быть с ней рядом и испытывая желание сломать броню молчания, в которую она себя заковала. Он не хотел быть отлученным от ее прошлого. Он будет действовать постепенно, он поможет ей выговориться, и ей станет лучше.

— Ты была кем-то вроде Эдди Мерфи?

— Что?

— Ну, того, из фильма «Полицейский из Беверли-Хиллз». Рассхаживала по улицам и засовывала бананы людям в выхлопные трубы.

Стефани улыбнулась.

— Что-то в этом роде.

— Как бывший профессионал, что ты обо всем этом думаешь?

— Думаю, миссис Пиз что-то видела. Но не знаю, что именно.

Иван кивнул.

— Что бы это ни было, оно исчезло без следа и больше не вернется. — Стефани стояла и держала ложку над миской с тестом.

— Как призрак? У тетушки Тесс есть склонность к убийствам?

Иван погрозил ей пальцем.

— И не думай об этом. «Исчезнуть без следа» — просто так говорится. Тетя Тесс не станет украдкой пробираться по палубе с ножом в руке. Она приятная старая дама. К тому же призраки не похожи на людей. Они… бестелесные, что ли.

— Ты видел хоть одного?

— Пожалуй, нет.

— А ты?

Вместо ответа Стефани только пожала плечами. Потом взяла противень и загрузила в духовку последнюю партию пирогов.

— Интересно, как ты можешь говорить, что твой дом населен призраками, если никогда их не видел? Откуда ты тогда знаешь, как они выглядят?

— Моя мать видела Тесс.

Стефани подняла брови.

— Тесс показывается только женщинам. — Иван взял горячий пирог и отломил кусочек.

— Это легенда. Только женщины Хабена видели ее, да и то не все. Она выбирает тех, кого может напугать. — Он бросил кусочек пирога в рот и с удовольствием его прожевал.

— Эти удались.

— Ты, похоже, удивлен.

— Должно быть, их делала миссис Пиз.

— Послушай, мне обидно, в конце концов!

Она сунула пустую миску в мойку и заложила волосы за уши, размышляя о легенде и о том, верит ли она в нее.

— Кофе и пироги подаем на палубе в семь? — спросила Стефани.

Она неосознанно прикусила зубами кончик языка и смотрела на него, почти не слушая ответа и продолжая думать о призраках. Он улыбнулся, увидев снова свежий комочек теста в ее челке.

— Да. И полный завтрак здесь внизу в восемь.

Иван взял поднос и начал расставлять на нем кружки.

— Так что, собственно, ты хотела бы знать?

Стефани вытерла руки о свои спортивные штаны и, вздрогнув, подумала, что ее рассеянная задумчивость заразна. Раньше она не могла себе этого позволить. Теперь и Иван как будто смотрел сквозь нее, и ей это нравилось. Это хороший признак. В последние годы, когда ей приходилось давать уклончивые ответы, играя свою роль, она ни на минуту не могла расслабиться. Теперь, слава Богу, все позади. Она еще не освободилась полностью, но явно выздоравливала.

— Веришь ли ты, положа руку на сердце, во все эти сказки про тетушку Тесс?

Иван предложил ей кусочек своего пирога с голубикой.

— Сейчас не время и не место обсуждать мистические загадки. Думаю, нам надо будет специально встретиться и поговорить об этом.

— Меня удовлетворит простое «да» или «нет».

— Да или нет будет недостаточно. Во-первых, о привидениях надо беседовать в темноте. Это вякому известно. Хорошо бы еще и в тумане. — Его взгляд упал на ее подергивающиеся губы. — Во-вторых, не надо так волноваться. Здесь нет призраков. Только я да ты.

— Свет луны делает меня нервной.

В его глазах заиграли озорные искорки. Он вложил ей в рот еще кусочек пирога.

— А может, это мое предначертание как потомка знаменитого пирата заставляет женщину иногда понервничать?

— Вот так-так! Ред мог бы гордиться тобой.

Он прижал ее к стойке.

— Ред решил бы, что я монах. Ты знаешь, что настоящие пираты делали с женщинами? — прошептал он, касаясь губами чувственной кожи прямо под мочкой уха, Стефани поежилась, глядя ему в глаза.