Маша Драч - Невеста для Карателя

Его спокойный изучающий взгляд, будто холодным лезвием ножа касался моей кожи. Я старалась держать весь свой страх и злость под жестким контролем, но с каждой новой минутой этот контроль давался мне всё трудней и трудней. Грудная клетка часто вздымалась от глубокого нервного дыхания. А он просто рассматривал меня и неторопливо выпускал дым сигары в потолок.

Свадебное платье вдруг неожиданно сдавило мне грудь. Хотя это было невозможно, потому что тончайший шелк и кружево никак не сковывали моих движений. Я себе это лишь придумала. Меня сейчас сдавливало не платье, а этот чертов взгляд. Такой уверенный и даже расслабленный. Он прекрасно знал, что я уже никуда от него не денусь. Ловушка захлопнулась. Нет, даже не ловушка, ведь его целью не было словить именно меня. Ему нужна та власть и поддержка, которую всё еще хранили остатки моего клана. Хотя, своим клан полный бандитов и головорезов, я никогда не считала.

Стащив с головы фату, я небрежно швырнула ее на кровать и тихо сглотнула. Из-за эмоционального перенапряжения воздух, будто комьями застревал в легких. Я сжимала и разжимала руки, пытаясь сохранить в себе остатки здравого смысла. Обручальное кольцо фантомной болью обволакивало мой безымянный палец. Когда я ехала на похороны своего деда, с которым не общалась много лет, то даже предположить не могла, что вскоре стану женой незнакомого мужчины. Всё, что я успела о нем узнать – это имя и дурацкую кличку, что вызвала в глубине моей души неподдельный страх. Каратель…

- Не трясись, - густой бас заставил меня вздрогнуть и встретиться взглядом с серыми глазами. – Лучше снимай этот маскарад, - Каратель указал на мое платье, - и ложись в постель. Теперь ты моя жена, Василиса. Первая брачная ночь неизбежна. Мы ведь не фиктивный брак заключили, - его тонкие губы искривились в насмешке, будто произнесенные слова были удачной шуткой.

Я быстро глянула на дверь, затем на окно. Оба эти варианта для побега не имели никакого смысла. Дверь – заперта, а расшибиться в лепешку мне что-то совсем не хотелось. Оставалось только одно – обороняться. Да разве это поможет? Каратель гораздо выше меня, да и шире. Что я могу ему сделать? Хотя, если попытаться дать в пах, то… Мысли путались, и я никак не могла собрать их воедино. Пыталась сопротивляться еще тогда, когда на меня напяливали это проклятое подвенечное платье, так хватило одного взгляда Карателя, чтобы я растратила весь свой пыл. Деваться некуда. Я одна на всём белом свете и заступиться за меня тоже некому.

- Что именно ты не поняла из моих слов? – мужчина затушил сигару и с лёгким прищуром посмотрел на меня.

Я ничего не ответила. Слова не желали складываться в предложения. Каратель резко поднялся с кресла, я дёрнулась и попятилась, пока не врезалась поясницей в прикроватную тумбочку. Теперь воздух не комьями собирался в лёгких, а колом застрял где-то в горле. Казалось, что Каратель физически ощущал мое смятение, только непонятно, какие именно чувства это в нем вызывало. На лице абсолютная непроницаемая маска, отчего становилось лишь страшней. Я должна что-то предпринять… Но что?

- Поздно трепыхаться, птичка, - Каратель вплотную подошел ко мне. Он не будет со мной носиться и уговаривать. Не тот это человек. – Теперь ты целиком и полностью моя, - большая горячая ладонь обхватила мои скулы. – Лучше раздевайся по-хорошему, - в серых глазах мелькнул опасный блеск.

Я прикусила внутреннюю часть щеки с такой силой, что на глаза мгновенно выступили слёзы. Образ Карателя поплыл акварелью, и я отчаянно захотела, чтобы он как можно быстрей растворился, словно утренний туман. Но ничего подобного, конечно же, не случилось.

Мужчина опустил ладонь ниже и сомкнул свои длинные горячие пальцы на моей шее. Я широко распахнула глаза, прогоняя прочь ненужные слёзы. Руки сами собой вцепились в твердое запястье Карателя. Он лишь едва заметно ухмыльнулся и склонился к моему уху.

- В кровать. Немедленно, - столько непреклонности и жёсткости ощущалось в густом басе моего мужа. Я скривилась от осознания, что этот незнакомец, настоящий бандит и явно деспот, теперь мой законный супруг.

Тяжелые удары сердца отдались пульсацией где-то в затылке, растекаясь горячими струями по всей черепной коробке. Мой страх, который уже давно вышел из-под контроля, приобрел какую-то новую извращенно-болезненную форму. Пальцы плотней сомкнулись на моем горле, искусно играясь с потоками воздуха, что теперь с ощутимым трудом попадал в легкие.

Злость породила во мне острую ярко-красную ненависть к этому мужчине. Я не могла больше позволять ему упиваться своей властью и осознанием, что я перед ним сейчас не иначе как загнанная в глухой угол, добыча.

Пальцы мелко задрожали, когда я отпустила запястье Карателя и попробовала расстегнуть ряд пуговиц на спине своего свадебного платья. В серых глазах мужчины загорелся опасный блеск. Он убрал руку от моего горла, но отступать назад даже не собирался. Горький аромат выкуренной сигары неприятно кружил голову. Мелкие пуговки никак не хотели поддаваться натиску моих вдруг онемевших пальцев. Карателю, видимо, окончательно осточертело терпеть, поэтому он одним резким движением разорвал платье у меня на груди. Ткань была довольно тонкая, поэтому сразу же затрещала, бесстыдно сдавая все позиции, лишая меня единственной крошечной защиты.

Я обхватила себя руками и тихо сглотнула. Мороз скользнул по обнаженной коже, вызывая в теле крупную дрожь. Каратель склонил голову набок, нахально рассматривая меня, будто решая, достаточно ли я хороша, чтобы быть его женой. Ладонь неожиданно зачесалась в остром порыве отвесить болезненную пощечину этому подонку.

Мои родители погибли, когда я была еще совсем маленькой. Первое время меня воспитывала тётка, потом у нее случился инсульт, и она умерла, а я переехала жить в приют. В восемнадцать лет я поступила в университет, чтобы изучать зарубежную литературу. Я хорошо училась, поэтому получала повышенную стипендию. Жила в общежитие. Только недавно получила диплом. В период учебы меня навещал дед по отцовской линии. Я вообще долгое время не знала о его существовании. Дед просил прощения за то, что не забрал меня из приюта. Объяснял свой поступок тем, что рядом с ним не всегда бывает безопасно. Рассказал о дурацком клане, в который когда-то входил и мой папа. Я не захотела слушать всё это. Еще несколько раз дед приезжал ко мне, пытался помочь финансово, но я отказалась. А потом он умер, и я решила, что должна поехать на похороны, дабы почтить память. Я всё еще ощущала вину перед ним, но даже после смерти дед преподнес мне «подарок». Им оказался Каратель.

Вспомнив всё это, меня вдруг охватила такая невероятная ярость, что в глазах даже потемнело. Я отвесила Карателю пощечину, от которой в ладонь будто сотня раскалённых иголок впились. Он хотел получить поддержку, и она у него есть. Пусть подавится ею, а себя я тронуть не позволю. Во всяком случае, добровольно.

Мужчина коснулся своей вмиг покрасневшей щеки кончиками пальцев, затем потёр подбородок, украшенный темной щетиной. Я шумно выдохнула. Серые глаза с прищуром посмотрели на меня. Ничего кроме стали я в них не видела. Бездушной, холодной и острой стали…

Он не ожидал сопротивления, я и сама не ожидала, потому что страх опутал своей отравляющей паутиной мой разум. Но я сумела ее разорвать. Что бы не произошло дальше, я хотя бы не буду выглядеть такой ничтожной и беспомощной. К тому же прежде я не знала мужчин в сексуальном плане и пережить свой первый опыт с незнакомцем, которого ненавижу, совсем не хотелось.

В мыслях успело мелькнуть миллион догадок по поводу дальнейших действий Карателя. Я видела тех, кто состоит в его клане. Настоящие уголовники. Дикари. Убийцы. Животные. Не знаю, сколько еще эпитетов нужно назвать, чтобы картина показалась мне максимально целостной. Но те нелюди явно могут сделать всё что пожелают, не заботясь о чувствах и здоровье других. Хотя Ставр разительно отличался от своих «собратьев». Он спокоен, одет со вкусом и внешность его куда привлекательней, чем у тех головорезов.

- Наша близость неизбежна, - голос лишен каких-либо эмоций. – Если хочешь оттянуть неотвратимое, твое право, - тонкие губы изогнулись в холодной усмешке. – Считай это моим свадебным подарком, - мужчина поправил воротник на своей белоснежной рубашке и скользнул взглядом по моим обнаженным плечам. – Спокойно ночи, Василиса, - Каратель развернулся на каблуках, взял с журнального столика свою золотую зажигалку и уверенным шагом направился к дверям.

Я же даже шагу сделать не смогла. Когда двери закрылись на ключ за моим мужем, я медленно осела на пол и обхватила колени обеими руками, будто защищаясь от невидимой угрозы.

Ставр

В особняке всё еще господствовала атмосфера праздника и порока. Алкоголь лился рекой, полуобнаженные женщины танцевали на коленях у моих ребят, густой дым сигарет сбился под потолком, напоминая грозовые тучи. Громкая музыка била по ушам, разливаясь вибрацией где-то по центру груди.

Открывая и закрывая металлическую крышку зажигалки, я подошел к столу и схватил стакан с виски. Напиток обжег горло и взорвался тёплой вспышкой в желудке. Особняк Льва Борисовича – покойного деда моей жены – выглядел внушительно и роскошно. Я скривился, рассматривая гостиную, что по своему убранству больше напоминает зал в каком-нибудь музее. Старый дурак вообще сбрендил со своей тягой к коллекционированию всякой древней чуши. Ничего. Этот момент я завтра же подправлю. Теперь этот особняк мой, и всё здесь будет так как я скажу и не иначе.

Щека еще саднила от крепкой пощечины моей женушки. Удар у нее что надо. Когда только увидел Василису на похоронах, то решил, что мне досталась какая-то серая мышь. В этом, естественно, были свои плюсы, можно сразу подчинить себе и закрыть вопрос с женитьбой. Но Василиса оказалась еще той стервой. Несгибаемая. Такая искренняя в своей праведной ненависти. Позже, когда я к ней пригляделся, то понял, что и красотой ее природа не обделила. Правда, красота эта, такая холодная и отрешенная, будто заточенная в многовековой ледник. Зато эмоции Василисы как раз обжигающие. Такой же была и ее мать.

- Брачная ночь уже завершилась? – спросил меня Игорь – мой помощник.

- Заткнись, - я налил себе еще виски и тут же закинулся.

- Не дала?

- Не взял, - нащупав во внутреннем кармане пиджака портсигар, ответил я.

- Ну я бы на твоем месте всё-таки взял, - Игорь многозначительно посмотрел на меня.

- Кто бы сомневался, - я криво ухмыльнулся. – Ты трахаешь всё, что движется.

- А что это у тебя? – друг по оружию указал на мою щеку.

- Ничего. С характером она у меня, - я подкурил.

- О как! – Игорь хохотнул. – Не повезло с женушкой.

- Мне плевать, - резко отвечаю. – Главное, что по бумажкам мы муж и жена. Теперь у меня достаточно людей, чтобы с уверенностью идти дальше. А то, что в супружеской койке ничего путного нет, меня вообще не волнует. Благо вокруг достаточно женщин, которые охотно захотят провести со мной ночь, - я выпустил дым и покрутил в руках зажигалку.

- Слушай, старик, - Игорь отвел меня в сторону, подальше от всеобщего галдежа. – Ты ведь знаешь, что за девкой всё еще охотятся. Она не выгодная фигура. Родителей прибили, а ее не успели. Борисович уже на том свете, но вряд ли они угомонятся, пока не найдут твою новоиспеченную женушку. Зачем нам этот геморр?

- У тебя были другие предложения? Нет. Борисович пообещал мне свою внучку, когда я спас его задницу. Отказываться от лакомого куска я не собираюсь. Теперь она – моя и вряд ли всё так же ценна, ведь главенство в моих руках.

- Угу, - Игорь кивнул, - и опасность автоматически перекинулась на тебя.

- У меня всё под контролем. Не переживай. Иди, выпей и трахни какую-нибудь красотку, всё-таки сегодня у меня свадьба, - я похлопал друга по плечу.

- Так, а ты со своей что будешь делать?

- Ничего. Угомонится и свыкнется. Никуда уже не денется. Моя. Всё, отдыхай, - я взял с собой бутылку виски и ленивой походкой направился в кабинет бывшего хозяина.

Свет решил не включать. Снял пиджак, уселся в глубокое кожаное кресло и закинул ноги на письменный стол. Я всегда любил тишину. Она самое комфортное мое пристанище. Глотнул прямо из бутылки и продолжил курить. Не так я себе представлял собственную свадьбу. Откровенно говоря, я вообще себе ее не представлял. Потому что это бессмысленное дело. Когда ты бандит, то нормальная личная жизнь либо непозволительная роскошь, либо строится на принципе необходимой выгоды. Со мной случился второй вариант. Всё могло быть куда хуже, но, вроде бы, картина вырисовывалась достаточно сносная. Подумаешь, жена ненавидит. Вот уж трагедия! Плевать я на это хотел. Вся моя жизнь – это кровь, оружие и жесткое вырывание собственной жизни из лап смерти. Любовь мне не нужна.