Юлия Оайдер - Невеста для профессора

- Успокойся, тише, сейчас поговорим и все решим, - шепчет Макс мне на ухо и я словно просыпаюсь ото сна.

На самой верхней ступеньке охвативший меня ранее немой шок отступает и я со злостью отбрасываю руку мужчины со своей талии.

- Не прикасайся ко мне! - мой полукрик-полувсхлип получается не таким воинственным, как мне бы хотелось. Слезы льются из глаз ниагарским водопадом и мне на полном серьезе кажется, что моя жизнь кончена. - Никогда больше, не смей! - вытираю соленые капли со щек тыльной стороной ладони, размазываю нарисованные графичные стрелки на глазах. - Что теперь прикажешь делать?!

- Иди сюда, - мужчина открывает первую дверь в начале коридора и затаскивает меня туда. Судя по письменному столу и шкафам - это чей-то кабинет. - Успокойся, не нужно истерик, слышишь? - он обхватывает мое лицо своими ладонями и заглядывает в глаза. Тепло его рук, должна признать, не вызывает отвращения, но сам Макс и вся эта ситуация...

- Я сказала не прикасайся! - выпутываюсь из его рук и отхожу к окну.

Закрываю лицо руками и совершенно не знаю, что делать дальше. Меня выворачивает наизнанку от осознания того, что сейчас я разрушила все то доверие к себе у своих родителей, которое строилось годами. Я соврала им, сказав что готовлюсь к практике дома.

Я соврала впервые ради… этого!

И потеряла авторитет честной дочери в их глазах. Вернуть его уже будет невозможно... Они же теперь думают, что я скрывала от них свои отношения с взрослым мужчиной. Втихаря собралась замуж... Господи!

- Ия… - дергаюсь, когда слышу его голос за своей спиной и снова рыдаю.

Серьезно, это не плач, а именно рыдания от безысходности и невыносимой боли. Я не могу сейчас спуститься и даже посмотреть им в глаза, я сгорю со стыда!

- Ия, нам придется вернуться… Этого я уж точно предвидеть не мог, - тихо говорит Майер и в его голосе присутствуют нотки раскаяния.

Вот только что мне с того? Его раскаяние вернет мне доверие родителей, чтобы я не видела в их глазах того всепоглощающего разочарования, как несколько минут назад? Не думаю.

- Не хочу, - выдавливаю из себя эту фразу, но понимаю что придется это сделать, чтобы не выглядеть трусихой. Уж сделать вид, что это была не я - точно не получится.

Обхватываю себя руками за плечи и смотрю в окно на огромный парк, стараюсь успокоиться и отвлечься. Вот только в груди все так же невыносимо больно и слезы душат.

- Бляха! - раздосадованно кричит Макс и за моей спиной раздается шелест бумаги, слышно как листы разлетаются по кабинету. - Твою мать! Все зря! - следом на пол летит органайзер с ручками, одна из которых подкатывается прямо к моим ногам.

Все зря? Ах, бедненький Максимилиан, пожалеем его!

Я неожиданно быстро переключаюсь с растерянности на жгучую злость. И злюсь я на него, на кого же еще?!

- По-моему, сейчас не ты должен психовать, а я! - поворачиваюсь к Максу и тыкаю пальцем ему в грудь при каждой фразе. - Это меня используют! Меня шантажируют! Меня целуют, когда вздумается! - захлебываюсь словами от гнева, но они бегут нескончаемым потоком. - Я вчера уже было подумала, что ты не последняя тварь на планете Земля! Что ты на самом деле хороший человек и тебе нужна помощь, а ты… Ты думаешь только о себе! Тебя волнует лишь собственное благополучие, а на остальных тебе плевать! На чувства и на все остальное! Я вернусь в этот чертов зал, я сыграю свою роль, но лжецом и скотиной, разрушившим мою жизнь, ты от этого быть не перестанешь! - всхлипываю и перевожу дыхание, глядя в растерянное лицо Майера.

Он смотрит мне в глаза, его брови сведены на переносице, но это не привычный вид его недовольства, ему как будто бы больно. То что я говорю - приносит ему боль, оставляет шрамы в душе. Пусть!

- Для тебя существует только Максимилиан Майер, я - ничто. Ты не способен думать о ком-то, кроме себя! - выплевываю ему в лицо каждое слово.

Нет, на душе у меня от этого не становится легче, а наоборот пуще прежнего хочется плакать, исчезнуть с лица планеты. Как же не хватает прибора, который бы поворачивал время вспять… Я бы сейчас с удовольствием его крутанула.

- Не способен? - приподнимает брови и сжимает челюсти Макс. - Мне просто интересно… Ты правда так считаешь?

Мои губы дрожат и, кажется, я исчерпала свой воинственный запас. Отвожу взгляд и Майер горько усмехается, пятится к двери.

- Не способен, так не способен, прекрасно, - с обидой говорит он. - Я же полено бесчувственное.

С громким хлопком двери Максимилиан покидает кабинет.

Очень мужской поступок, хлопнуть дверью и уйти.

На душе становится еще паршивее, чем было раньше. Что мне теперь делать? Наверное, все же спуститься и поговорить с родителями, но что конкретно говорить - я не знаю.

Как я ненавижу лжецов и вот превращаюсь в одну из них.

Выхожу из кабинета и осматриваюсь по сторонам - Максимилиана нигде нет, что и следовало ожидать. Где он, как я должна расценивать его уход - понятия не имею. Иду в нашу комнату и сразу в ванную, чтобы привести себя в божеский вид. Покрасневшие от слез глаза я не спрячу, но вот размазанный макияж исправлю.

Мама, да, я соврала, но все получилось как-то само собой и вот я здесь…

Нет, не то!

Мама, папа, я очень виновата, что соврала вам, все куда более запутанно, чем вам кажется на первый взгляд…

К черту! Отбрасываю полотенце в сторону и упираюсь ладонями на раковину. Нельзя отрепетировать то, что ты не знаешь каким образом обернется.

Смотрю на себя в огромное зеркало и прогоняю слезы прочь. Слишком много эмоций, слишком много нового на меня обрушилось. Мне бы только сил, чтобы пережить сегодняшний день и остаться в здравом уме.

Еще этот поцелуй не идет из головы, ни с того ни с сего, выбивший меня из равновесия… Непроизвольно тянусь к губам и прикасаюсь кончиками пальцев, до сих пор ощущаю тот миг и прокручиваю его в голове. Казалось, что было в этом поцелуе что-то настоящее, не наигранное… Прислушиваюсь к себе и понимаю, что эти воспоминания кружат голову, а вот в хорошем смысле или в плохом…?

Качаю головой, избавляюсь от этого нахлынувшего наваждения. Макс эгоистичный засранец, я не могу считать секундный поцелуй с ним чем-то особенным или значимым.

Выхожу из комнаты и собираюсь спуститься в холл. Даже если не найду там Майера - я в одиночестве доведу начатое нами вранье до конца.

- Ия, дорогая, - вздрагиваю, когда слышу голос мамы в конце коридора, - может быть ты все же объяснишь что происходит?!

Сердце тут же пускается вскачь. Радует лишь то, что мама поднялась сюда одна, без отца. Двойного давления я бы просто не вынесла.

Перевожу дыхание, мысленно отсчитываю каждый шаг мамы в мою сторону и, распахнув дверь в комнату пошире, говорю:

- Я все объясню, только не переживай.

Как бы я хотела, чтобы наша долгожданная встреча была иной. Я так скучала, так хотела обнять своих родителей, а сейчас трусливо прячу взгляд и боюсь прикоснуться.

Мама всегда очень ярко воспринимает происходящее и слишком эмоционально реагирует. Я не знаю, что конкретно сейчас происходит в ее голове, но то что она на грани - однозначно.

- Что ты здесь делаешь, объясни наконец! - когда садимся с мамой на край кровати, она сама берет мои руки в свои и смотрит в глаза. Непрошенные слезы снова требуют выхода, но я сдерживаю их. - Что происходит? Что еще значит за невеста такая?! Как тебя вообще судьба свела с этим?!

Что-то противно царапает внутри, в самом эпицентре души, когда она произносит последнее слово. Да, именно с такой брезгливой интонацией обычно и говорилось, вот только сейчас мне почему-то неприятно это слышать.

Мама тараторит настолько быстро, что я не успеваю вставить и пары слов. Что же, Максимилиан Генрихович, вам это будет дорого стоить.

- Мам, мама, мамочка, - набираюсь храбрости и сжимаю ее теплую руку, - я очень скучала. Я не хотела, чтобы произошло так, как сейчас. Пожалуйста, выслушай, все очень сложно и не так как кажется на самом деле. Я объясню…

Отвлекаюсь на громкие шаги и скрип двери. Уединенного разговора с мамой не получится...

- Можешь не утруждаться с объяснениями, - в комнату уверенно заходит отец и кивает на мой чемодан, стоящий у окна. - Собирайся, ты едешь с нами в гостиницу, а завтра вылетаешь домой первым рейсом.

Непонимающе хлопаю глазами, смотрю в его суровое лицо и не нахожу ответа на свой немой вопрос: “Почему?”. У мамы примерно такое же выражение лица, видимо она тоже не в курсе, что он успел надумать за это короткое время ее отсутствия.

Папа тяжело вздыхает и потирает переносицу, как бы успокаивая себя.

- Сын Майера рассказал мне правду, - говорит он и у меня отвисает челюсть.

Так. Какую из “выдуманных правд” Максимилиан рассказал моему отцу и вообще какого хрена?! Внутри все холодеет от непрошенного страха и раздражения, но я все же спрашиваю:

- Какую правду?

Мама вторит моим словам, доказывая тем самым что тоже находится в неведении. Выходит, что Макс после моего срыва и пламенной речи пошел и что-то рассказал моим родителям? Господи, мне страшно предположить, что именно…

- Что вы притворяетесь перед его отцом, чтобы этот избалованный засранец получил наследство! - брезгливо морщится папа. - Как вообще в ваши головы приходят подобные идеи?! И ладно бы подростки, а тут… Взрослый мужик, черт побери! Заставил тебя, подговорил братьев... Ия, как ты могла согласиться на подобное?! Достаточно было одного звонка и...

- Что?! - уже возмущенно подхватывает мама. - Так это все ложь? Ия, милая, пожалуйста, объясни!

Встаю на ноги и подхожу к окну. Теряюсь в догадках и не понимаю, зачем Макс это сделал. Абстрагируюсь от громких возгласов родителей и пытаюсь найти зацепку, тоненькую ниточку, которая выведет меня к ответу на вопрос: "Почему Макс так поступил?".

Он же по факту сейчас разрушил все то, ради чего так старался! И это неожиданно, непонятно для меня… Мне нужно поговорить с ним, понять мотивы что ли, неужели он так просто решил сдаться? Наврать всем вокруг, но спасовать перед моими родителями - не очень-то похоже на Максимилиана Майера.

На душе заскребли кошки. Массово. Напоминая своим когтистым скрежетом о том, что я сама могла подтолкнуть Макса на подобные действия. Он был оскорблен моими словами, сказанными в кабинете. Мог ли он пойти и таким образом сподлить? Только кому этим сделал хуже - себе.

Ни у кого, кроме него, я не узнаю правду.

- А где сам Макс? - поворачиваюсь к родителям и задаю волнующий вопрос.

- Понятия не имею, - безразлично дергает плечом папа и потирает костяшки на левой руке, отводя взгляд в сторону.

О, нет… Я знаю этот взгляд и поведение. Боже мой, он же не бил его? Нет, я очень на это надеюсь, потому как папочка занимался в университетские годы боксом и у него отлично поставлен удар левой. Уж поверьте, в свои пятьдесят пять он не потерял силу и точность.

- Саша?! - восклицает мама, которая тоже по жестам и его поведению прекрасно поняла, что произошло. Но, уверена, ее волнует не благополучие смазливой мордашки Майера. - Не при всех надеюсь?! Нам нужна эта работа! - всплескивает руками она. Что и следовало ожидать.

- Папа? - подхожу к нему и испуганно смотрю в лицо. - Папа, где Макс?

- Какая разница, Ия, можешь спокойно собираться. Мы уезжаем.

- Нет, - качаю головой я и направляюсь к выходу из комнаты, - мне нужно с ним поговорить и убедиться, что ты его не убил!

С одной стороны, я рада что все так произошло. Мне нет необходимости врать родным о несуществующих отношениях и чувствовать себя последней гадиной. Единственное, в чем мне придется найти оправдание, так это в своей глупости.

Но с другой стороны, мне жалко Макса. Теперь он останется ни с чем и вот, знать бы наверняка, как все обернулось, не будь здесь моих родителей. Я как-то уже настроилась помочь ему, да и день рождения все таки…

День рождения на котором ему дали в морду, потрясающе.

Спускаюсь вниз по лестнице и непроизвольно улыбаюсь, представляя тот момент, когда папа зарядил Майеру в нос. А может и не нос… Но уверена это было эпично.

Иду в сторону зала, где проходит прием гостей, но слышу голос Розали со стороны столовой:

- Как ты мог?! Как тебе только в голову такое пришло?! Впутал девочку! А я поверила! Дура старая, поверила! Вы выглядели так гармонично...

Похоже, что в нашем кругу заговорщиков прибыло. Чем ближе подхожу к столовой, тем более отчетливо слышу причитания Розы.

- Если отец узнает, то можешь смело забывать об этом доме! Бог мой, Максим, как хорошо что тебе уже врезали, а то я бы прописала тебе пилюлю!