Энни Бэрроуз - Невеста для сердцееда

Черт побери, он знал, как нелегко придется, но не представлял, что все эти люди окажутся столь предсказуемыми. Лорд Дебен вышел на террасу, совершенно безлюдную из-за моросившего дождя, прошагал прямиком к каменной балюстраде и, устало опершись о нее, сделал несколько глубоких глотков ночного воздуха, не отравленного ароматов духов, запахом пота и свечного жира.

Хозяйка сегодняшнего приема, леди Твининг, первой повела себя именно так, как ожидалось. У нее едва глаза из орбит не выскочили, когда она узнала мужчину, на руку которого опиралась вдовствующая леди Далримпл. Прежде ему лишь раз доводилось присутствовать на балу — четыре года назад. То был прием в честь его сестры, блестящее событие, хозяином которого стал он сам. Он понимал недоумение леди Твининг, с чего это ему вдруг вздумалось сопровождать леди Далримпл, эту поборницу хороших манер, на столь неинтересное мероприятие, да еще в доме, ничего общего не имеющем с привычным для него пикантным кругом общения.

Пока они медленно поднимались по лестнице, леди Твининг напряженно решала дилемму, созданную его появлением. Едва ли она осмелится не принять его, ведь сама же отправила его крестной приглашение, а он выступал в качестве се сопровождающего. Тем не менее очень хотелось указать ему на дверь! Ясно, что позволить ему присутствовать на балу, где собралось множество благородных девиц, равносильно тому, чтобы открыть дверь курятника перед лисицей.

Но ей не хватало мужества высказаться прямо. Когда подошла очередь приветствовать его, она произнесла лишь общие фразы о том, какая честь для нее принимать его у себя, она и не чаяла, что такой высокородный лорд почтит ее своим присутствием…

В действительности последние слова вслух сказаны не были, но подразумевались. Визит самого настоящего графа — большая удача, значительно превосходящая потенциальную опасность, которую он представлял для морального облика общества.

При мысли о гостях на этом балу губы лорда Дебена скривились в презрительной усмешке. Все они делились на две группы. К первой относились те, кто в его присутствии хлопотал и кудахтал, подобно встревоженным курам, спешащим на защиту своих драгоценных цыпляток, а ко второй те — тут он поморщился, — кто преследовал корыстные цели.

Он чувствовал на себе взгляд их глазок-бусинок, следящих за каждым его шагом, улавливал обрывки приглушенных предположений. Зачем он здесь? Да еще с леди Далримпл? Уж не признак ли того, что в этом сезоне он намерен наконец исполнить свой священный долг и выбрать жену?

Эти амбициозные людишки тут же принялись отталкивать друг друга локтями, подсовывая ему, каждый свою, жеманную кандидатку, несмотря на ничтожную вероятность того, что самый известный распутник и повеса решил-таки оглядеться по сторонам в поисках женщины, которая стала бы его графиней.

Их догадка оказалась верной, но притязания от этого не становились менее отталкивающими. Собственно, именно поэтому графу придется посещать подобные приемы, мужественно терпя пресную болтовню, именуемую здесь светской беседой, неловкие манеры, а порой и прыщавые лица. Только женившись на девушке, которая еще вчера сидела за уроками в классной комнате, мужчина может быть точно уверен, что станет отцом, по крайней мере первенца. Для лорда Дебена продолжение блистательной родословной — задача первостепенная.

Непонятно другое: неужели эти люди полагали, что он сделает предложение первой же встреченной девушке на первом же светском вечере, коль скоро он действительно принял решение покориться участи, уготованной ему по праву рождения?

Отклонившись назад, граф подставил лицо под струи дождя, которые, хотя и охладили кожу, не могли заглушить горечь, подступавшую к горлу. Это вообще невозможно.

Если только… Ему в голову пришла совершенно фантастическая мысль, пригвоздившая к месту. К чему кого-то выбирать из толпы бледных, сгорающих от желания молодых девушек? Отчего бы не сделать предложение той из претенденток, выставляемых перед ним напоказ, точно племенных кобыл на аукционе лошадей в «Таттерзоллз», которая первой попадется на его пути? В таком случае он быстро и безболезненно положит конец своему незавидному положению.

Что ему стоит пожертвовать годом жизни? Всего-то и нужно объявить о предстоящем бракосочетании, выдержать нелепую церемонию, спать с женой до тех пор, пока не будет точной уверенности, что она в положении, в надежде, что родится мальчик. После чего спокойно вернуться к беззаботному существованию, а его жена будет…

Лорд Дебен резко втянул носом воздух и снова опустил голову, представляя, чем может заняться его супруга, оставленная без присмотра.

Да абсолютно всем. Уж кому-кому, а ему точно известно, на что способны молодые замужние женщины в поисках сексуальных приключений.

Нетерпеливо вскрикнув, он вынул из кармана жилета часы и повернулся так, чтобы свет из окон бального зала попал на циферблат. Брови недоверчиво поползли вверх. Неужели он провел в этом доме всего лишь тридцать минут?

Возможно, пройдет несколько часов, прежде чем леди Далримпл пожелает уйти. Она непременно захочет посмотреть на танцы, обменяться сплетнями со своими подругами и поужинать.

Видно, ничего не поделаешь. Губы лорда скривились от неприязни. Раз ему все равно придется как-то убивать время, отчего бы не заняться решением проблемы женитьбы, сделать это как можно быстрее и лучше? Что ж, надо вернуться в бальный зал и пригласить первую попавшуюся девушку на танец. Если она согласится, а он не сочтет ее внешность невозможно отталкивающей, потом отыщет ее отца и сразу перейдет к делу.

Вот так эта гнусная треклятая ситуация и будет разрешена. Ему даже не представится случая всколыхнуть высшее общество, провозгласив о своем намерении, как и вступить в эту бездну адову, именуемую «Олмак»[1].

Убрав часы обратно в карман, Дебен не шелохнулся, будто ноги приросли к полу. Его взгляд был устремлен вперед.

Даже если неизвестная пока девушка, с нетерпением ожидающая где-то в доме, ему и не понравится, не имеет значения. Во всяком случае до тех пор, пока он несколько раз разделит с ней ложе, чтобы зачать наследника. Если у него не возникнет к ней симпатии, значит, не в ее силах будет причинить ему боль, унизить. Тогда он сможет наблюдать за ее любовными похождениями на стороне с тем удивленным безразличием, присущим всем мужьям, которые на протяжении многих лет не без помощи Дебена обзавелись рогами. Эти скучающие неудовлетворенные женщины активно ищут себе молодых энергичных любовников, способных добавить в их жизнь пикантности, отсутствующей в браке, основанном на расчете и чувстве долга.

При таком равнодушном отношении он даже сумеет терпеть её незаконнорожденных отпрысков, относиться к ним по-доброму, не обзывая ублюдками прямо в глаза. А они станут считать друг друга братьями и сестрами, заботиться и поддерживать друг друга, вместо того чтобы…

Звуки музыки из бального зала резко выдернули его из мрачной бездны, в которую он погружался всякий раз, когда посещали случайные мысли, связанные с детством.

Он медленно развернулся, раздосадованный тем, что кто-то посмел нарушить его уединение, и был несказанно удивлен, разглядев женский силуэт, обрисовавшийся в дверном проеме, ведущем в дом.

— Ой, лорд Дебен! — ахнула девушка и поднесла руку ко рту драматичным жестом, имитирующим, как он цинично решил про себя, удивление. — Вот уж не думала встретить здесь кого-то еще, — молвила она, обводя взглядом террасу.

— В самом деле, с чего бы это кому-то взбрело в голову осмелиться на такой шаг при столь ужасающей погоде?

Ничуть не смущенная его сухим тоном, она, хихикая, сделала пару шагов вперед.

— Мне не следует находиться с вами наедине, не так ли? Мама говорит, вы опасный человек.

Теперь, когда она подошла ближе, Дебен увидел, что она довольно мила. Тонкие черты лица, чистая кожа, дорогой модный наряд. Этой девушке не привыкать к мужскому вниманию, судя по тому, как приосанилась она под его ленивым оценивающим, если не сказать высокомерным, взглядом.

— Ваша мама права. Я действительно опасен.

— А я вас не боюсь, — возразила она, направляясь к нему плавной походкой. Она подошла так близко, что он ощутил аромат ее духов. Ее дыхание было тяжелым и восторженным. Она немного нервничала, но преимущественно испытывала воодушевление. — Вы никогда не охотились за целомудренными девушками, — объявила она с придыханием. — Ваши взгляды всегда были обращены на молодых замужних дам или вдов.

— Вашей маме следовало бы предупредить вас о том, что никогда не следует обсуждать с каким бы то ни было мужчиной его amours[2].

Она осведомленно улыбнулась и промурлыкала, кладя ладонь на отворот его фрака:

— Но, лорд Дебен, уверена, вы хотите, чтобы ваша будущая жена понимала подобные вещи. Быть понятым…

Он схватил ее руку и отвел подальше от себя, преисполнившись глубоким инстинктивным отвращением.

— Напротив, мисс, это совсем не то, чего я хочу от будущей жены.

Бесполезно. Как оказалось, он похож на своего отца много больше, чем привык считать. Даже если приложит максимум усилий, чтобы не влюбиться в собственную супругу, мысль о том, что она может оказаться понимающей и станет поощрять его холостяцкое поведение, чтобы и самой насладиться радостями любви на стороне, ненавистна.

— Вам бы лучше вернуться в бальный зал. Как вы сами верно заметили, не подобает находиться наедине с таким человеком, как я.

Девушка надула губки.

— Глупо с вашей стороны проповедовать благочестие, когда всем известно, что у вас его нет ни на гран.

Затем она быстро — так быстро, что застигла графа врасплох, — обвила его руками за шею.

— Черт побери, что вы задумали?

Он попытался высвободиться, даже сумел оторвать от себя одну ее руку, но девушка отбросила веер, высвободив вторую руку, которой вцепилась в него более интенсивно. Когда Дебен отступил на шаг назад в попытке ускользнуть от цепких рук, она прильнула к нему еще теснее и подалась следом.

— Отпустите меня, нахалка, — прорычал он. — Не знаю, чего вы добиваетесь, бросаясь на меня подобным образом, но…

Тут раздался вскрик, двери распахнулись, и на террасу хлынул свет из бального зала. Девушка, столь настойчиво льнувшая к нему, вдруг резко затихла, прижавшись к его щеке своей.

— Лорд Дебен! — К нему, скрежеща зубами от негодования, спешила крепко сложенная матрона. — Сию секунду отпустите мою дочь!

Его руки все еще лежали на талии девушки, хотя он и пытался оторвать ее от себя. Она издала негромкий стон и театрально изогнулась назад, будто собиралась упасть в обморок. Видя это, он инстинктивно поддержал ее. Одна часть его сознания с радостью подстрекала позволить девушке шлепнуться на выщербленный плиточный пол террасы, к тому же мокрый, другая же часть, увещевала, что, поступись он этим жестом вежливости, лишь создаст себе дополнительные проблемы.

В любой момент кому-нибудь еще может взбрести в голову выйти на свежий воздух, и какое зрелище предстанет его глазам? Зловещий лорд Дебен склоняется над распростертым на полу телом невинной девушки, шокированной и почти поруганной. Или зловещий лорд Дебен стоит, сжимая в объятиях бесчувственную девушку, которую пытался соблазнить? Не стоит забывать и о кипящей гневом матери, требующей отпустить дочь.

Какую бы из живописных картин случайно забредшие на террасу люди ни увидели, результат тот же. Ему придется жениться на этой маленькой нахалке, чтобы спасти ее репутацию.

Никогда в жизни Дебен не был так взбешен. Его загнали в ловушку, которую распознал бы даже зеленый юнец! Да еще и при первом вступлении в мир так называемых невинных девиц! Как же это он недооценил хищную природу женщин? Полагал, что внешне неотличимые друг от друга девушки в белых платьях, порхающие по бальному залу, всего лишь безвкусные безмозглые дурочки. Однако эта оказалась очень сметливой. И амбициозной. Дебен был самым богатым молодым титулованным мужчиной, которого ей удалось бы заполучить в рамках ее, как он догадался, ограниченного социального круга. И она безжалостно усыпила его бдительность и скомпрометировала. Ей дела нет до того, что он за человек. Также она нимало не беспокоилась о том, что собирается вступить в брак с мужчиной, не способным, как она полагала, на сохранение супружеской верности, и сама заявила, что намерена относиться к этому с пониманием.

Ситуация усугублялась ее неведением того, что он в самом деле вознамерился обзавестись супругой. Для нее он всего лишь скандальный повеса.

Тем не менее она безжалостно решилась заманить его в западню.

Поистине коварная, жестокая и совершенно аморальная девица. Дебен подумал о том, что его матушка, будь она еще жива, распознала бы в ней родственную душу.