Оливия Дрейк - Невеста для злодея

Мадди заставила себя взглянуть в лицо реальности. Да, с ее стороны было бы эгоистично и несправедливо лишить своего ребенка преимуществ жизни в Гилмор-Хаусе. Но пока она не могла здесь оставаться. Она уйдет сейчас и вернется потом, когда ее муж покинет Англию.

В дверь постучали. У нее встрепенулось сердце. Неужели это снова Нейтан?

Оставив недоеденный ужин, Мадди встала из-за стола. Поправив прическу и смахнув с юбки крошки, пошла открыть дверь.

К ее облегчению или разочарованию, – она пока не могла решить, – на пороге стоял лакей с серебряным подносом, на котором лежала записка.

– Это вам, миледи.

С удивлением взяв послание, Мадди прочитала на записке свое имя, написанное с ошибкой. «Мэдлин».

Мадди поблагодарила слугу и закрыла дверь. Сломав красную печать, на которой не было никаких обозначений, она развернула листок и прочитала сообщение:

«Скорее приходи на площадь. Не могу найти мое ожерелье. Наверно, потеряла его, когда гуляла с Тео пополудни. Умоляю, никому не говори, иначе Нейтан разозлится на меня за небрежность. Пожалуйста, поторопись! Эмили».

Мадди нахмурилась. Почему Эмили не зашла к ней сама? Зачем тратить время на написание записки? Если только она не писала ее впопыхах, внизу. В любом случае, девушка не должна была выходить на улицу одна в такое позднее время. Даже здесь, в Мейфэре, в темных углах могли скрываться воры и грабители.

Мадди бросила записку на кровать, накинула на плечи узорчатую шаль с бахромой и, взяв маленький фонарь с горящей внутри свечой, торопливо вышла за дверь.

Пока шла по длинному коридору, до нее не донеслось ни звука. Старая графиня вместе с леди Софией и Нейтаном, вероятно, находились в покоях лорда Гилмора. Мадди тяжело вздохнула. Ей очень хотелось быть там, вместе со всеми. Она прониклась симпатией к графу, потому что за угрюмой наружностью скрывался хороший человек, способный признать, что был не прав.

Ее шаги гулким эхом разносились по холлу, когда она спускалась по парадной лестнице. Поскольку уже был поздний час и все члены семьи находились дома, ни один из лакеев не дежурил у входа. Мадди открыла дверь и выскользнула наружу.

Она остановилась на краю тротуара и оглядела большую площадь. В десятом часу парк был пустынным. Хотя несколько розовых полосок еще окрашивали горизонт, под платанами собрались густые тени. В сумраке она не могла увидеть Эмили.

Куда же та запропастилась?

Возможно, пошла в дальний конец площади, где скопления разросшихся рододендронов жались к земле, подобно присевшим отдохнуть странникам. Наверное, она бродила именно там в поисках ожерелья. Но ведь уже почти ничего не видно… Взяла ли глупая девчонка свечу?

Свежий ветер пробрался Мадди за шиворот, и она поежилась. Ночной воздух был довольно холодным. Она направилась через площадь, решив, что устроит золовке хорошую взбучку за то, что та так рисковала.

Внезапно откуда-то выкатила черная карета, гремевшая по мостовой колесами. В какой-то момент она резко свернула – и понеслась прямо на Мадди.

Сжимая в руке лампу, Мадди попятилась к низкой чугунной ограде, окружавшей маленький садик. Карета же остановилась прямо напротив нее. На высоком сиденье восседал тучный возница в черном. И тут дверца кареты распахнулась, и оттуда выскочил мужчина в плаще с капюшоном. Взглянув на него, Мадди в тревоге заметила, что капюшон скрывал верхнюю часть лица.

Мужчина прыгнул прямо к ней.

Мадди охватил ужас. Не успела она открыть рот, чтобы закричать, как он заткнул ей рот какой-то тряпкой. Она почувствовала тошнотворно-сладкий запах, а в следующее мгновение погрузилась во тьму.

Нейт читал отцу при свете свечей. Затем, когда тот уснул, тихо отложил экземпляр «Одиссеи» в переводе Александра Поупа. Грудь графа равномерно поднималась и опускалась под одеялами. Если не считать шишки на лбу, сегодня он выглядел гораздо лучше, чем вчера. Смертельная бледность ушла, и его лицо вновь приобрело естественный цвет.

Рядом, на пуфе, сидела Эмили. Она смотрела на отца, машинально перебирая пальцами украшение с нефритовым драконом. Нежность и теплота наполняли сердце Нейтана. Ему нравилось думать, что Эмили, возможно, была его сестрой и по матери, и по отцу. Вероятно, это не должно было иметь значения – но имело.

Девушка прикрыла рот рукой, скрывая зевок.

– Ты устала, – прошептал Нейтан. – Должно быть, от прогулки с Тео по свежему воздуху. Иди спать, пока не свалилась.

Эмили улыбнулась. Она хотела что-то ответить, но тут послышался негромкий стук. Нейт вскинул голову и увидел, что дверь приоткрылась. Часы на каминной полке показывали начало одиннадцатого. Старая графиня отправилась спать, как и София.

Неужели это Мадлен? Нейт надеялся на это. Он скомкал их последний разговор. Следовало проявить большую настойчивость и убедить ее остаться. Нужно было уговорить ее…

В следующее мгновение на пороге появилась служанка Мадлен по имени Герти. Она молча поманила Нейта к себе. Подобный жест был весьма необычен для прислуги, поэтому Нейт сразу понял: что-то случилось.

Он вышел в коридор.

– В чем дело?

Служанка с беспокойством пробормотала:

– Моя госпожа, о, милорд… Боюсь, она пропала.

Нейту стало не по себе. Он не ожидал, что Мадлен уедет так быстро.

– Пропала? Что ты имеешь в виду?

– Вот это я только что нашла на ее кровати. Может, мне не следовало это читать, но я рада, что прочитала.

Герти протянула записку Нейтану. Пробежав глазами короткое послание, он ощутил, как сердце его сковал ледяной холод. Было ясно: Эмили не могла это написать. Ведь последние часы она провела с ним в комнате больного.

Все же следовало проверить для верности. Нейтан заглянул в спальню графа и жестом подозвал сестру. Она с улыбкой подошла к нему и сказала:

– Ладно, хорошо. Иду спать. Только не нужно быть таким деспотичным…

– Это ты написала? – перебил Нейт.

Эмили прочитала записку, которую ей сунул брат, и ее улыбка погасла.

– Нет! Я не теряла ожерелье. Оно на мне. – Ее рука взлетела к нефритовому дракону на шее. – И это не мой почерк. Что все это значит?

Нейт не хотел волновать сестру. И не хотел поднимать шум, опасаясь, что это каким-то образом может навредить Мадлен.

– Не важно. Скорее всего – это какая-то шутка. Предоставь все мне.

С этими словами он решительно направился к лестнице. И с каждым шагом ему представлялись все более и более страшные картины произошедшего. Представлялось, что на Мадлен напали на площади. И, возможно, ударили по голове, а теперь она лежала где-то без сознания, вдали от тех мест, где ее могли увидеть прохожие.

Нейт распахнул парадную дверь и выбежал в ночь. Подгоняемый страхом, он побежал через площадь. Напрягая зрение, вглядывался в темноту парка в надежде увидеть Мадлен. Несмотря на усыпанное звездами небо, в сумрачной тени под деревьями практически невозможно было что-либо разглядеть. Наверное, стоило организовать поиски…

Но тут он что-то заметил… Блеск разбитого стекла!..

Присев на корточки, Нейт разглядел лежавшую на мостовой лампу с разбитым стеклом и потухшей свечей. Он тотчас узнал ее. Эта лампа стояла у Мадлен на прикроватном столике.

Нейт в ужасе вздрогнул – его словно обдало ледяным холодом. Раз Мадлен уронила лампу, значит, кто-то сидел в засаде, чтобы напасть на нее. Где она теперь? Неужели ее похитили? Может, увезли куда-то, чтобы изнасиловать или даже убить?

Да-да, конечно же, ее похитили – это было совершенно ясно. Иначе зачем писать записку от имени Эмили, чтобы выманить Мадлен на улицу?

Но кому это понадобилось?

В приступе мучительной ярости Нейт сжал кулаки. Только одно имя всплывало в памяти. Имя человека, возненавидевшего ее после того, как она стала наследницей герцога. Конечно же, похититель – ее кузен Альфред, лорд Данем.

Но куда, черт подери, он мог отвезти ее?

* * *

О боже, где это она? В голове был сплошной туман.

Открыв глаза, Мадди заморгала. Со всех сторон ее окружала темнота. Впрочем… кое-что было видно. Она сидела на стуле со связанными за спиной руками. В слабом свете, падавшем в комнату сквозь окно с раздвинутыми шторами, Мадди разглядела затененную спальню. Она могла различить кровать с балдахином, еще несколько неясных предметов меблировки и скатанный в углу ковер. Воздух был пропитан затхлостью, как бывает в помещениях, где долгое время не проветривали.

Но как же она сюда попала?

И тут на нее обрушился поток воспоминаний. Прямо на нее неслась карета… Оттуда выпрыгнул человек со скрытым капюшоном лицом и схватил ее… Прижал к ее лицу тряпку с отвратительным запахом… А потом все померкло.

Теперь же откуда-то издалека доносились мерные рокочущие звуки. Мадди с удивлением вскинула голову. «Так волны бьются о скалы», – вспомнила она. Такой же звук она слышала в детстве, когда бывала на морском побережье…

Ее охватил ужас. Господи милостивый! Ее увезли из Лондона! Побережье находилось в нескольких часах езды. Нейтан никогда не найдет ее здесь.

Ее сотрясала дрожь, сердце же лихорадочно стучало. Она дернулась в надежде освободиться, но, увы, безрезультатно. Ах, если бы только это был кошмарный сон… Если бы можно было открыть глаза – и проснуться у себя в спальне в Гилмор-Хаусе…

Мадди сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Нельзя поддаваться панике. Она должна была держать себя в руках, должна придумать план побега. Ее похититель наверняка скоро объявится.

Но кто он такой? Кто мог замыслить такое похищение?

На ум приходило только одно имя. Но неужели… Нет-нет, она отказывалась этому верить. Но если это не он, то больше некому. Да, она не могла найти никакого иного объяснения…

Тут Мадди насторожилась. Кроме глухого шума волн она теперь слышала доносившиеся из коридора шаги, которые становились все громче. Она внутренне собралась и уставилась на дверь. Внезапно на полу появилась тонкая полоска света, дверь распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин.

Плотный незнакомец, стоявший сзади, держал лампу, освещавшую его грубые черты, бакенбарды и кустистые брови. Когда же свет упал на того, что стоял впереди, она различила льняные волосы и узкое лицо с аристократическими чертами.

Мадди вздрогнула. Как она и подозревала, негодяем, похитившим ее, оказался кузен Альфред. И похоже, намерения у него были далеко не добрые.

Он направился к ней и остановился напротив стула. Улыбка триумфатора заиграла на его губах.

– Моя дражайшая Мадлен, как хорошо, что ты, наконец, очнулась.

Ей хотелось плюнуть ему в лицо, но это было бы глупо. Он в ответ ударит ее, а со связанными руками она не сможет защититься… и защитить ребенка. У нее будет больше шансов спастись, если, используя свой актерский талант, она прикинется смиренной, испуганной женщиной.

Она взглянула на кузена – и ее нижняя губа задрожала.

– Лорд Данем! Я… я не понимаю… Почему я привязана к этому стулу? Это вы привезли меня сюда?

– Конечно, я, дура. Ты же не думала, что сможешь выйти сухой из воды, похитив мое наследство, правда?

Из внутреннего кармана сюртука он достал небольшой пистолет и погладил ствол.

Мадди ахнула, теперь уже встревожившись по-настоящему.

– Пожалуйста, не стреляйте! Как я уже говорила, мне не нужны ваши деньги. Это правда!

– Перестань распускать сопли. – Данем опустил оружие. – Просто я хочу тебе напомнить, кто здесь хозяин. Ты останешься в живых, если будешь послушной. Корабль скоро подойдет.

– Корабль?

– Я отправлю тебя куда-нибудь подальше, чтобы ты никогда не смогла потребовать своей части наследства. Пиджин будет твоим провожатым.

Мужчина с фонарем злобно ухмыльнулся, глядя на нее.

Тревога снова захлестнула Мадди, хотя она и старалась изображать смирение. Альфред лгал ей. Он бы никогда не рискнул оставить ее в живых. Из страха, что она может вернуться. Вероятно, он проинструктировал Пиджина: приказал бросить ее в холодные черные воды, как только корабль отойдет подальше от берега.

– Где… где мы? – спросила она. – Сколько сейчас времени?

– Скоро рассвет. Мы в небольшом поместье нашего деда, на побережье в Сассексе. – Лицо Альфреда исказилось в глумливой усмешке. – Какая досада, что ты не станешь его владелицей – как и других земель деда.

Мадди лихорадочно размышляла. Ее кузен был настроен весьма решительно, а ждать помощи от Нейтана не приходилось. Даже если муж поймет, что ее похитили, он никогда догадается, где именно ее искать. Она могла рассчитывать лишь на себя одну.

И тут ее осенило; она нашла, как ей казалось, идеальное решение, которое могло удержать Альфреда от расправы над ней.

– Вам не нужно угрожать мне, – сказала она. – Я с радостью отпишу вам мою часть наследства.

– Что? Не болтай глупости.

– Я говорю правду, уверяю вас. Нейтан дал мне более чем достаточно средств. К тому же мне не нужны кровавые деньги от герцога. Вы ведь знаете, как он обошелся с моей матерью…