— Они погибли?

— Да, мгновенно. — Майкл судорожно вздохнул. — Я помню, как храпели лошади. Их пришлось прикончить.

— Так что же случилось с Онорией? — мягко спросил Девил.

— С Онорией? Когда я открыл глаза, она застыла у окна словно изваяние. Потом вытянула руки и шагнула вперед. Я схватил ее и оттащил от окна. Она обняла меня. — Майкла била дрожь. — Лучше всего я запомнил, как Онория плакала. Совершенно беззвучно, только слезы катились по щекам. Ее горе было настолько глубоким, что она не могла даже всхлипнуть. И я, наверное, никогда не забуду, каким беспомощным почувствовал себя в эти минуты.

Девил подумал, что тоже никогда не забудет, как Онория плакала в его объятиях. Майкл глубоко вздохнул и посмотрел в лицо Девилу.

— Через некоторое время горе поутихло, и мы зажили своей жизнью. Конечно, Онории пришлось тяжелее, чем мне. Когда мама болела, она вместо нее заботилась о малышах. Думаю, ей казалось, что она потеряла собственных детей.

Они молча подошли к дому. Девил бросил взгляд на девиз Кинстеров, красовавшийся над дверью, и обернулся к Майклу:

— Вам нужно выпить.

Ему и самому тоже неплохо было бы пропустить рюмочку, а потом поразмыслить как следует.

* * *

Нахмурив брови, Онория спускалась по лестнице. В этот момент распахнулась парадная дверь и в холл вошел ее брат.

— Майкл! — Она радостно поспешила ему навстречу. — Я жду тебя уже несколько часов. — Они обнялись и пылко расцеловались. — Я видела твою карету и никак не могла понять, куда же ты…

Онория запнулась, заметив в дверном проеме мощную фигуру Девила. Майкл оглянулся.

— Сент-Ивз оказался настолько любезен, что встретил меня и объяснил сложившуюся ситуацию.

— Он?! Я хотела сказать… — Онория чуть не заскрипела зубами, ощутив, что снова попала под гипнотическое воздействие прозрачных зеленых глаз герцога. — Как это мило с его стороны, — пролепетала она.

Девил напустил на себя простодушно-невинный вид, правда, плохо сочетавшийся с его пиратским обликом.

— Выглядишь ты прекрасно, — заметил Майкл, окинув взглядом ее утреннее бледно-сиреневое платье. — И испуганной тебя не назовешь.

Майкл насмешливо улыбался, а Девил удивленно приподнял брови. На щеках Онории выступила краска стыда. Вздернув подбородок, она взяла брата под руку и потащила в гостиную.

— Сейчас я представлю тебя вдовствующей герцогине, а лотом мы прогуляемся по саду.

Онория решила, что взяла верх, но — увы! — Девил пошел за ними следом. Герцогиня при их появлении ослепительно улыбнулась, отложила в сторону рукоделие и протянула руку.

— Мистер Анстрадер-Уэзерби, как я рада наконец-то с вами познакомиться. Надеюсь, вы добрались к нам без приключений?

— О да, мадам. — Майкл приник губами к ее руке. — Счастлив познакомиться.

— Прекрасно! — просияла герцогиня. — А теперь мы можем устроиться поудобнее и поболтать немного, не так ли? — Указав на кушетку, она обратилась к Девилу: — Распорядись, чтобы принесли чай, Сильвестр. Итак, мистер Анстрадер-Уэзерби, вы работаете у Карлайла? Как поживает Маргарет?

Утонув в кресле, Онория наблюдала за братом. Она всегда считала, что Майкл не реагирует на лесть в любых ее формах. Но сейчас он явно сдавал позиции под натиском герцогини. И что еще хуже, то и дело переглядывался с Девилом. Когда Уэбстер принес чай, ей уже стало ясно: герцог сумел завоевать расположение брата. Она впилась зубами в сандвич с огурцом, стараясь согнать с лица мрачную гримасу. Надо поскорее избавить Майкла от развращающего влияния герцогини и ее сынка.

— Давай прогуляемся к озеру. — Крепко сжав руку брата, Онория вывела его на террасу. — Там на берегу есть скамеечка. Это тихое, уединенное место.

— Какой великолепный дом, — заметил Майкл. Весь дальнейший путь они молчали. Онория села на скамью. Брат, помедлив, присоединился к ней.

— Знаешь, здесь ты можешь быть очень счастлива. Онория спокойно встретила его взгляд.

— Это внушил тебе наш демон-искуситель?

— Дело не только в нем, а в фактах, — усмехнулся Майкл. Онория с облегчением вздохнула.

— В таком случае тебе должно быть ясно, что нет никакой необходимости в замужестве. Майкл приподнял брови.

— У меня сложилось другое впечатление.

— О! — Это восклицание прозвучало как вызов. Майкл слегка потянул сестру за мочку уха.

— Давай-ка воспроизведем ход событий.

Онория с готовностью изложила свою версию — заранее подготовленную и отрепетированную. Майкл внимательно слушал ее.

— …А потом он оставил меня наедине с герцогиней, — закончила она.

— Сент-Ивз рассказывал мне то же самое. У Онории возникло подозрение, что она сделала ложный шаг. Майкл выпрямился, не выпуская ее руки.

— Онория, тебе двадцать четыре года, ты не замужем. Твое происхождение безупречно, репутация незапятнанна. Поэтому я не могу не согласиться с Сент-Ивзом: у тебя нет иного выхода, кроме одного — принять его предложение. Он вел себя как подобает джентльмену. Вас обоих не в чем упрекнуть. И все же обстоятельства требуют отдать должное законам светского общества.

— Нет, — решительно заявила Онория. — Неужели ты всерьез думаешь, что я буду счастлива, выйдя замуж за Девила Кинстера?

— А почему бы и нет?

— Майкл! Он тиран! Наглый деспот! Деспот до мозга костей.

— Идеальных людей нет, как сказала бы тебе мама, — ответил Майкл, пожав плечами.

Онория сузила глаза и, выждав, пока спадет напряжение, заявила категорическим тоном:

— Майкл, я не хочу выходить замуж за Девила Кинстера. Выпустив ее руку, Майкл откинулся на спинку скамейки.

— Разве есть какая-нибудь альтернатива? Онория несколько успокоилась: наконец-то они начали обсуждать альтернативы!

— Я хочу вернуться в Гэмпшир. В этом году вряд ли удастся получить место.

— Ты никогда не получишь место, если эта история станет известна обществу. Сент-Ивз прав: твое замужество вызовет только зависть, в противном случае поползут злобные сплетни и с твоей репутацией будет покончено.

— Подумаешь, какое несчастье. — Онория пожала плечами. — Ты же знаешь, мнение света мне безразлично.

— Знаю. — Поколебавшись, Майкл добавил: — Но ты могла бы тем не менее позаботиться о нашей фамильной чести. Хотя бы в память о родителях.

Онория медленно повернула к нему голову, ее глаза превратились в узенькие щелочки.

— Я этого не заслужила.

Майкл сурово покачал головой.

— Нет, я обязан был сказать это. Нельзя забывать о том, кто ты такая, и пренебрегать обязательствами по отношению к своей семье.

Онория похолодела. Она чувствовала себя как генерал, которому сообщили, что он потерял последнего союзника.

— Значит, — сказала она, надменно выпятив подбородок, — ты хочешь, чтобы я вышла замуж ради нашей фамильной чести, ради имени, которого я не ношу!

— Я хочу, чтобы ты вышла замуж прежде всего ради себя самой. Будущее для тебя закрыто — и в Гэмпшире, и в любом другом месте. Оглянись вокруг. — Он указал на огромный дом, похожий на драгоценный камень в зеленой оправе деревьев. — Здесь ты можешь играть ту роль, которую определила тебе судьба. И мама с папой хотели именно этого.

Онория поджала губы.

— Я не могу жить, повинуясь желаниям призраков.

— Верно, но поразмысли о причинах их желаний. Люди уходят, а доводы разума остаются.

Онория упрямо молчала, уставясь на свои сжатые на коленях руки. Майкл заговорил более мягким тоном:

— Возможно, это прозвучит напыщенно, но я знаю жизнь лучше, чем ты. Вот почему я так уверен, что предлагаю тебе правильное решение.

— Я не ребенок… — начала Онория, сердито глядя на брата.

— Конечно. — Майкл улыбнулся. — Будь ты ребенком, эта проблема не возникла бы. Подожди! — властно сказал он, видя, что сестра уже собралась возражать. — Умерь свой пыл и вначале послушай. Не отгораживайся от меня.

— Всего лишь послушать? Майкл кивнул.

— Я изложу тебе предложение Сент-Ивза и объясню, почему я считаю, что ты должна согласиться. От удивления Онория открыла рот.

— Как? Вы с ним говорили об этом? Майкл на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на сестру с откровенным раздражением.

— Онория, нам было необходимо поговорить. Мы оба вращаемся в высшем свете гораздо дольше, чем ты. В сущности, твоя взрослая жизнь только начинается. И слава Богу, Сент-Ивз принял это в расчет. Потому-то он и предложил тебе такой план.

В глазах Онории сверкнуло бешенство.

— План? А я думала, он делает мне предложение. Майкл зажмурился.

— Он готов жениться на тебе, но будет ждать, пока ты примешь решение! — Майкл открыл глаза. — Его план касается лишь ближайшего будущего.

— О! — Поняв, что терпение брата истощилось, Онория поежилась и посмотрела на озеро. — Что же это за план?

Майкл тяжело вздохнул.

— В связи со смертью кузена свадьба может состояться только через три месяца. Шесть недель герцогиня будет в полном трауре и еще шесть — в полутрауре. Поскольку у тебя нет родителей, к которым ты могла бы уехать, вполне естественно остаться здесь, с герцогиней. Она представит тебя в свете как невесту своего сына.

— Но я не дала согласия.

— Верно. В таком случае ты просто останешься под ее опекой. Через две-три недели она поедет в Лондон и введет тебя в высшее общество. У тебя появится редкая возможность приглядеться как следует к свету. Если и после этого ты отвергнешь предложение Сент-Ивза, мы с ним не станем принуждать тебя и попробуем придумать что-нибудь другое.

Интонация, с которой Майкл произнес слово «попробуем», ясно доказывала, что другого решения просто не существует.

— А как объяснить окружающим, почему я живу здесь? — угрюмо поинтересовалась Онория.

— Никак. Кинстеры не обязаны объясняться перед кем бы то ни было. И Анстрадер-Уэзерби тоже.

На лице Онории появилось скептическое выражение.

— Но люди будут недоумевать.

— Ничего подобного, можешь быть уверена. Они решат, что скоро состоится свадьба, и будут вести себя соответственно. Особенно учитывая, что к делу подключится герцогиня. — Майкл состроил гримасу. — Должен предупредить тебя: с ней шутки плохи.

Онория вопросительно подняла брови. Майкл указал на дом.

— Ты была свидетельницей — она опытная интриганка.

— А я как раз думала, заметишь ли ты это, — скривив губы, отозвалась Онория.

— Заметил, но сопротивляться ей нет смысла. Ты называешь Сент-Ивза тираном. Я не сомневаюсь, что так оно и есть, но герцогиня ничем не лучше. В свете ее имя вызывает священный ужас. Если она симпатизирует тебе, прими это как бесценную помощь. Если нет — считай ее самым страшным твоим врагом. Никто не осмелится вызвать гнев герцогини, распуская пустые слухи о ее сыне и леди, которая, возможно, станет его женой. Спрячься под крылышком у герцогини — и ты будешь в полной безопасности.

Онория и сама это понимала. Она медленно опустила голову и грустно возразила:

— Я все-таки думаю, что гораздо проще было бы вернуться в Гэмпшир и подождать, пока страсти поутихнут. Даже если ты прав и мне больше не предложат места, не забывай: мне уже двадцать четыре года. Пора отправляться в путешествие.

Майкл вздохнул и отвернулся.

— Ты не можешь жить в Гэмпшире одна. Придется вызвать тетю Хэтти.

— Тетю Хэтти? — Онория сморщила нос. — Да она за неделю доведет меня до сумасшествия.

Майкл поджал губы.

— Не знаю, кто ее заменит. Но одна ты жить не можешь, особенно после того, как поползут слухи о ночи, которую вы с герцогом провели в лесу. У тебя отбою не будет от назойливых посетителей.

Онория мрачно посмотрела на брата, потом перевела взгляд на озеро. Майкл стоически хранил молчание. Минуты бежали одна за другой. Онория взвешивала «за» и «против». Она уже сожалела о том, что так необдуманно попросила брата приехать. Ясно, что убийцу Толли сразу не найти. Девил, который вначале казался помехой для осуществления ее планов, теперь ведет себя так, будто они сообщники, хотя вряд ли это доставляет ему удовольствие. А неплохо получится, если они вдвоем разоблачат убийцу. Во-первых, страстно хочется увидеть, как свершится правосудие. Во-вторых, ее ждут приключения, о которых она мечтала всю жизнь. Уехать в такой момент — значит упустить свой шанс.

А кроме того, почему бы не испытать — только один раз! — то наслаждение, о котором говорил Девил? Его слова и ласки невозможно забыть, они преследуют ее. Благодаря Девилу она поняла, что физическое обладание и удовольствие — вещи разные. Интересно, чему еще он сможет ее научить? Онория краснела при мысли об этом, но желание росло с каждым днем. Конечно, нельзя отдаваться ему полностью. Нет, об этом и речи нет. Кинстеры не расстаются со своей собственностью. И она достаточно умна, чтобы понять это.