Джулия Куинн - Невеста герцога

Амелия прикусила губу.

— Скорее всего он здесь, чтобы предоставить тебе возможность расторгнуть помолвку. Да, должно быть, он приехал за этим. — Леди Кроуленд повернулась к дворецкому: — Пригласите его войти, Гренвилл. А вы, — она махнула в сторону своих дочерей, что было непросто, поскольку они были рассеяны по комнате, — поприветствуете его, принесете сожаления и незаметно удалитесь. Я, разумеется, тоже уйду.

— Как массовый исход может быть незаметным? — поинтересовалась Милли.

Леди Кроуленд осадила ее взглядом, прежде чем повернуться к Амелии.

— Кстати! — воскликнула она. — Тебе не кажется, что твоему отцу следует присутствовать?

— Пожалуй, — отозвалась Амелия, чувствуя себя удивительно, учитывая обстоятельства, безмятежной.

— Милли, — распорядилась леди Кроуленд, — сходи за отцом.

Лицо Милли огорченно вытянулось.

— Я не могу уйти сейчас.

Леди Кроуленд испустила драматический вздох.

— О, ради Бога, есть ли на свете более несчастная мать? — Она повернулась к Элизабет.

— О нет, — поспешно сказала та. — Я не хочу пропустить ни минуты.

— Вы обе, — сказала леди Кроуленд, обращаясь к младшим дочерям. — Найдите отца, и чтобы никаких жалоб. — Она прижала ладонь ко лбу. — Уверена, у меня начнется мигрень от всего этого. — Увидев, что ее дочери не торопятся выполнить поручение, она добавила: — Здесь не на что смотреть! Уиндем…

— Кавендиш, — поправила ее Милли.

Леди Кроуленд закатила глаза.

— Кто-нибудь слышал о подобной чепухе? Неизвестно откуда взявшийся кузен, прости Господи. — Она повернулась к младшим дочерям, мнущимся около двери. — Живо!

Те выскочили из комнаты, чуть не столкнувшись с Томасом, когда его как раз провели в гостиную. Он держал довольно большой плоский пакет, который, по указанию леди Кроуленд, прислонил к стене.

— Леди Кроуленд, — сказал он с почтительным поклоном.

Элизабет ткнула Амелию локтем в ребра.

— Он не выглядит сокрушенным, — прошептала она. — Разве он не потерял только что все?

— Возможно, не все, — промолвила Амелия, но Элизабет не слушала, слишком занятая тем, чтобы не таращить глаза, что, конечно, ей не очень-то удавалось.

Томас повернулся к трем сестрам Уиллоуби.

— Леди Элизабет, — учтиво произнес он, — леди Амелия, леди Миллисент.

Все три присели, он ответил на приветствие элегантным наклоном головы.

Леди Кроуленд прочистила горло.

— Какой приятный сюрприз, ваша… э-э…

— Мистер Кавендиш. — Закончил он с добродушным юмором. — У меня было несколько недель, чтобы привыкнуть к этому.

— Тем более что это ваше имя, — вставила Милли.

— Миллисент! — одернула ее мать.

— Нет-нет, — сказал Томас с ироничной улыбкой. — Она права. Томас Кавендиш было моим именем с самого рождения.

Последовала неловкая пауза, затем леди Кроуленд сказала:

— Я вижу, вы в добром здравии.

— О да, миледи. А вы?

— Насколько это возможно. — Она вздохнула, постукивая себя пальцами по груди. — Дети могут быть такими утомительными.

— Надеюсь, узнаю это на собственном опыте со временем, — отозвался Томас.

Леди Кроуленд слегка покраснела.

— О, конечно, мы все надеемся, что вы будете благословлены детьми, — произнесла она с запинкой.

— Не припомню, когда она в последний раз говорила обо мне как о благословении, — пробормотала Милли.

Но Амелии было не до сестры. Она была слишком счастлива, имея возможность просто смотреть на Томаса. Она даже не сознавала, насколько скучает по нему, пока не увидела его воочию. Только теперь ей было этого мало. Ей хотелось обнять его и оказаться в его объятиях. Ей хотелось целовать его, ощущать его запах, находиться рядом с ним.

Она вздохнула, очевидно, довольно громко, потому что Милли незаметно пнула ее. И Амелия очнулась, сообразив, что все на нее смотрят.

Ничуть не обескураженная, она широко улыбнулась, не в силах сдержать свою радость.

Леди Кроуленд окинула ее озадаченным взглядом, прежде чем повернуться к Томасу.

— Полагаю, вы хотели бы провести пару минут наедине с Амелией.

— Я хотел бы этого больше всего на свете, — любезно отозвался он, — хотя я также…

— Кавендиш!

Амелия бросила взгляд в сторону двери. Явился ее отец.

— Лорд Кроуленд, — приветствовал его Томас.

— А я все гадал, когда вы вернетесь. Не то чтобы я винил вас за отъезд из Ирландии. Отлично. Полагаю, у нас с вами есть дела, которые нужно утрясти. — Он обвел взглядом комнату, словно только сейчас заметив женщин, застывших в напряженных позах. — Хм. Может, пройдем ко мне в кабинет?

Амелия ожидала, что он согласится. Томас никогда бы не сделал ей официальное предложение, не заручившись разрешением ее отца или по крайней мере не попытавшись сделать это. Она не знала, как поступит Томас, если ее отец не согласится, но верила всей душой, что они все равно поженятся.

Хотя, конечно, было бы намного легче если бы ее родные не стали возражать.

Но Томас удивил ее. Собственно, он удивил всех собравшихся, когда сказал:

— Нет необходимости удаляться в другую комнату. Я не собираюсь говорить ничего такого, чего нельзя сказать перед всеми.

— Мне нравится, когда люди гак говорят, — заметила Милли.

— Милли! — прошипела Элизабет.

— Он не слышал меня.

— Вообще-то слышал, — промолвил Томас.

Амелии пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

— Вы закончили? — осведомился лорд Кроуленд, одарив своих трех дочерей раздраженным взглядом.

Они потупились, исчерпав лимит непослушания, который можно было безопасно демонстрировать в подобном окружении.

— Отлично, — сказал лорд Кроуленд, повернувшись к Томасу. — Что вы хотели сказать мне?

— Прежде всего, — отозвался Томас, — я хотел бы официально расторгнуть брачный контракт.

Элизабет ахнула, и даже Милли выглядела ошарашенной этим публичным заявлением.

Амелия только улыбнулась. Она не имела понятия, что он задумал, но доверяла ему.

— Принято, — сказал лорд Кроуленд. — Хотя я считал, что он уже расторгнут.

Томас слегка склонил голову набок.

— Тем не менее никогда не помешает внести ясность, как вы полагаете?

Лорд Кроуленд моргнул, не уверенный, к чему тот клонит.

— Я хотел прояснить еще одну вещь, сказал Томас.

Затем он повернулся к Амелии.

И, пройдя через всю комнату, взял ее за руки.

Комната исчезла, остался только он… она… и радость. Амелия чуть не рассмеялась. Она была слишком счастлива, чтобы держать эмоции в себе.

— Амелия, — сказал он, глядя ей в глаза.

Она закивала, хотя он еще не спросил ее ни о чем. Но она не могла удержаться. Он только прошептал ее имя, а ей уже хотелось кричать: «Да! Да!»

Томас опустился на одно колено.

— Амелия Уиллоуби, — произнес он чуть громче, — не окажете ли вы мне великую честь стать моей женой?

Она продолжала кивать, не в состоянии остановиться.

— Я прошу вас, — продолжил он, — потому что на сей раз это ваш выбор.

— Да, — прошептала она. А затем выкрикнула: — Да! Да!

Он надел кольцо на ее дрожащий палец. Она даже не заметила, что он держал его в руке, сосредоточив все внимание на его лице.

— Я люблю вас, — сказал он, прямо здесь, перед всеми.

— Я тоже вас люблю. — Ее голос дрогнул, но эти слова шли от самого сердца.

Он встал, все еще держа ее за руку, и повернулся к ее отцу.

— Надеюсь, вы дадите нам свое благословение?

Его тон был легким, но намерение — очевидным: они поженятся, с благословением или без оного.

— А вы способны обеспечить ее? — тупо спросил лорд Кроуленд.

— Я заключил соглашение с новым герцогом. Она ни в чем не будет нуждаться.

— У тебя не будет титула, — указала леди Кроуленд, но без укора. Скорее это было мягкое напоминание, чтобы убедиться, что ее дочь все тщательно обдумала.

— Мне он не нужен, — отозвалась Амелия. Должно быть, на ее лице отразилась вся ее любовь к Томасу, потому что глаза ее матери увлажнились, и, пробормотав какой-то вздор о пыли, она промокнула их платочком.

— В таком случае, — сказал лорд Кроуленд с таким видом, словно он предпочел бы находиться на природе со своими собаками, — будем считать, что все улажено. — И добавил, подумав: — Опять.

— Мне следовало жениться на вас раньше, — сказал Томас, поднеся руку Амелии к своим губам.

— Нет, — возразила она. — Я могла не влюбиться в вас, будь вы уже моим мужем.

— Вы не могли бы объяснить, что это значит? — поинтересовался он, явно забавляясь.

— Вообще-то нет, — заявила она, чувствуя себя ужасно нахальной.

— О, чуть не забыл, — вдруг сказал он. — Я принес вам подарок.

Амелия невольно улыбнулась. Она никогда не была настолько утонченной, чтобы скрывать радость от подарков.

Он направился к противоположной стене, мимо всего ее семейства, которое все еще наблюдало за происходящим с некоторым недоверием, и поднял большой прямоугольный пакет, который принес с собой.

— Идите сюда, — позвал он, положив его на ближайший столик.

Амелия поспешила к нему, как и остальные Уиллоуби.

— Что это? — спросила она с улыбкой.

— Разверните, — велел он. — Только осторожно. Он хрупкий.

Амелия развязала бечевку, а затем развернула бумагу.

— Что там? — требовательно спросила Милли.

— Вам нравится? — спросил Томас.

Амелия кивнула, переполненная чувствами.

— Очень.

— Что там? — настойчиво повторила Милли.

Это была карта в форме сердца.

— Сердечная проекция, — сказал ей Томас.

Амелия подняла на него взволнованный взгляд.

— Она не искажает размеры. Посмотри, какая маленькая Гренландия.

Он улыбнулся.

— Признаюсь, я купил ее скорее за сердцевидную форму.

Амелия повернулась к своим родным.

— Разве это не самый романтичный подарок, который вы когда-либо видели?

Они уставились на нее с таким видом, словно она сошла с ума.

— Карта, — сказала леди Кроуленд. — Как мило.

Элизабет прочистила горло.

— Можно, я посмотрю кольцо?

Амелия протянула руку, позволив сестрам поохать и поахать над ее новым бриллиантом, пока она смотрела на своего нового — то есть старого — жениха.

— Наверное, я должен сказать что-нибудь умное насчет того, что ты нашла карту, указывающую путь к моему сердцу? — поинтересовался он.

— А ты можешь сделать это, не заставив меня плакать?

Он задумался.

— Вряд ли.

— Тогда говори.

Он сказал.

И она заплакала.

— Вот это настоящий брак по любви, — заявила Милли.

Все дружно кивнули. Ведь так оно и было.

 

Виндзорский замок

Июль 1823 года

— Это все?

Король скучал. Георг VI никогда не получал удовольствия от встреч с лордом-камергером. Они всегда случались не вовремя. Он не знал, как это удавалось Монтроузу, но встречи, казалось, вечно накладывались на его трапезы.

— Еще одно дело, ваше величество. — Герцог Монтроуз, его лорд-камергер в течение последних двух лет, пошелестел бумагами, прежде чем поднять глаза. — Граф Кроуленд скончался.

Георг моргнул.

— Какая жалость.

— У него было пять дочерей.

— И ни одного сына?

— Ни одного. Он не оставил наследника. Титул возвращается короне, ваше величество.

— Давно это случилось?

— В начале этого месяца.

— Ну что ж. — Георг зевнул. — Надо будет дать вдове время для скорби, прежде чем мы изымем собственность.

— Очень великодушно с вашей стороны, ваше величество.

— Нет смысла… Хотя постойте. — Георг нахмурил брови. — Кроуленд, вы сказали? Кажется, он имел отношение к той ужасной истории с Уиндемом?

— Его дочь была помолвлена с герцогом. Э-э… с первым. — Монтроуз прочистил горло. — Но остается вопрос с графством. Учитывая, что Кроуленд…

— Как Уиндем? — перебил его Георг.

— Э-э… который?

Георг от души рассмеялся.

— Новый. Настоящий. Хотя и другой тоже. Отличный парень. Мы ему всегда симпатизировали. Он куда-то пропал?

— Кажется, он недавно вернулся из Амстердама.

— Какого черта он там делал?

— Не знаю, ваше величество.

— Он все-таки женился на дочери Кроуленда. После всей этой неразберихи с титулом.

— Да.

— Странная девица, — задумчиво произнес Георг. — Наверняка она могла сделать лучшую партию.