— Вот так, — сказал он и, размахнувшись, ударил ее кулаком в челюсть.

Колин обвел взглядом гостиную. День уже клонился к вечеру, и все собрались на чаепитие.

— А где Джоан? — спросил он.

— Последний раз я говорила с ней после ленча, — сказала Софи. — И Алике тоже. Потом мы с Алике весь день были вместе, а ее больше не видели.

— Мы искали улики и пытались найти дверь, через которую убийца проник в замок. Но так и не нашли ни улик, ни двери.

Софи бросила в Алике булочкой.

— Какая же ты упрямая, Алике! Дверь мы все-таки нашли. Это маленькая дверца рядом с кухней. Я уверена, что ее взломали, но Алике утверждает, что никакого взлома не было, просто эта дверь очень старая и ее невозможно открыть без применения силы.

— Я осмотрю ее, — сказал Колин. — Спасибо вам обеим за то, что стараетесь помочь.

— Но куда же подевалась Синджен? — недоуменно спросил Райдер.

Письмо, содержащее ответ на этот вопрос, принес маленький сын одного из арендаторов.

— Погоди, не уходи, — велел ему Колин, вскрывая конверт. Прочитав письмо, он побледнел. И выругался.

Потом он начал расспрашивать мальчика, но тот почти ничего не знал. Письмо ему дал какой-то джентльмен. На нем была шляпа, надвинутая до бровей, а лицо было до самых ушей закрыто шарфом. Пожалуй, в нем все-таки было что-то знакомое, но мальчик не смог сказать, что именно. Он все время сидел на коне, и когда передавал письмо, не спешился.

Колин вернулся из прихожей в гостиную и протянул письмо Дугласу.

— О Господи, в это невозможно поверить! Поднялся шум, все взволнованно заговорили, перебивая друг друга. В конце концов письмо попало к Райдеру, и он прочел его вслух:


"Лорд Эшбернхем!

Ваша жена находится в моих руках. Если вы не заплатите мне пятьдесят тысяч фунтов, я убью ее. Я даю вам два дня, чтобы доставить деньги из Эдинбурга. Предлагаю вам выехать немедленно. Я буду за вами наблюдать. После того как вы вернетесь в замок Вир с деньгами, я свяжусь с вами опять".


— Тысяча чертей, — пробормотала Алике. Несколько секунд спустя в гостиную вошел Филпот и сообщил, что один из конюхов только что обнаружил Крокера и Остла в помещении, где хранится сбруя. Кто-то связал их и заткнул им рты. Ни тот, ни другой понятия не имеют, кто напал на них. По их словам, они сидели и разговаривали, когда кто-то неожиданно оглушил их ударами по голове.

Колин повернулся и быстро зашагал к двери.

Дуглас схватил его за руку.

— Куда ты собрался?

— В Эдинбург за этими проклятыми деньгами.

— Погоди, Колин, — медленно проговорил Райдер, поглаживая подбородок своими длинными пальцами. — Нам надо кое-что обсудить. По-моему, у меня есть недурной план. Пойдем обмозгуем детали.

Софи вскочила на ноги как ужаленная.

— Ну нет! Обсуждать свой план будете вместе с нами. Мы приехали сюда, чтобы помочь Синджен, и не позволим вам держать нас в неведении.

— Правильно! — вскричала Алике и, схватившись за живот, бросилась в угол гостиной, где Филпот предусмотрительно поставил таз.


Со своего наблюдательного поста Макдуф видел, как рано поутру Колин выехал из замка Вир и поскакал в сторону Эдинбурга. Он ехал на своем огромном жеребце по кличке Гулливер. Хороший конь, быстрый как ветер. Поначалу Макдуф предполагал, что Колин отправится в путь сразу по получении письма, но потом рассудил, что этот брак Колину не в радость. Он женился на Джоан Шербрук только из-за ее денег. Так ради чего ему торопиться? Не все ли ему равно, будет она убита или нет?

Но конечно же, его честь требует, чтобы он ее все-таки выкупил.

Колин выехал из замка один. Макдуф довольно потер руки. Если все пройдет гладко, Колин вернется в замок Вир уже сегодня вечером и привезет с собой деньги.

Сначала Макдуф решил подождать с отправкой второго письма до следующего утра. Пусть ее родня проведет ночь, терзаясь страхом за нее. Но что-то подтолкнуло его закончить все побыстрее. В сущности говоря, ему незачем затягивать эту историю.

Он стал ждать, не выедет ли из замка один из братьев его пленницы, но массивные парадные двери оставались закрытыми. Он подождал еще час, после чего, вполне уверившись, что ничего не затевается, сел на своего коня и вернулся в хижину, где была спрятана Синджен.

Макдуф не подозревал, что его заметили. Его высмотрел Джеми, самый младший из дюжины мальчишек, сыновей арендаторов, которых расставили вокруг замка на некотором отдалении, чтобы они, спрятавшись в укромных местах, наблюдали за окрестностями.

Обнаружив похитителя, Джеми поспешил к лэрду, причем в замок он проник через тот самый черный ход рядом с кухней, которым, по твердому мнению Софи, воспользовался убийца.

Колин сидел в кухне с кружкой крепкого черного кофе в руке и ждал донесений.

— Я его видел, милорд. Это ваш кузен, такой здоровый, рыжий. Вы называли его Макдуфом.

Колин побледнел. Райдер положил руку ему на плечо.

— Кто такой этот Макдуф, Колин?

— Мой кузен. Дуглас встречался с ним в Лондоне. О Господи, Райдер, почему, почему он это сделал? Я ничего не понимаю.

Райдер дал Джеми гиней. Джеми раскрыл рот, ошеломленно охнул и с чувством сказал:

— Спасибо, милорд, спасибо! Моя мать будет молиться о вас, уж как будет!

Колин встал.

— А теперь, Джеми, — сказал он, — отведи нас туда, где ты его видел.

Часом позже Дуглас проскользнул в замок через черный ход, находящийся рядом с кухней. Его глаза блестели от едва сдерживаемого возбуждения. Встретившись взглядом с женой, он увидел, что она тоже до крайности взбудоражена и с трудом держит себя в руках.

— По-моему, Алике, мы с тобой испытываем одинаковые чувства. Я прав?

— О да. Но скоро этот Макдуф будет в наших руках, и тогда все закончится. Ты помнишь его, Дуглас? Это тот самый симпатичный великан, который заходил к Колину в Лондоне. Колин совершенно потрясен. Он не может понять, почему Макдуф это сделал.

— Боже правый!

— Вот именно. Такой удар! Колин и Райдер вместе с мальчуганом, который его заметил, поехали туда, где он, судя по всему, должен скрываться.

— Скоро мы поймаем этого субъекта, убийцу Арлет и Фионы. Интересно, зачем ему все это понадобилось?

Алике недоуменно покачала головой:

— Я не знаю, Дуглас. И Колин тоже не знает. А вот Софи, та, как и следовало ожидать, утверждает, что заподозрила бы его немедля, если бы была в Лондоне вместе с нами, когда он заезжал в наш дом.

Дуглас рассмеялся.


Когда в семь часов вечера Дуглас подъезжал обратно к замку Вир, он знал, что Макдуф наблюдает за ним, и знал откуда. Поэтому он ни разу не повернул лица в сторону темнеющего неподалеку густого ельника. Он, однако, постарался, чтобы похититель увидел пухлый кожаный мешок, притороченный к его седлу. Дай Бог, чтобы этот мерзавец Макдуф не заметил, что Гулливер нисколько не вспотел, хотя за день ему пришлось доскакать до Эдинбурга и обратно. По правде сказать, сегодня Гулливер скакал совсем недолго — что-то около десяти минут, но и этого времени Дугласу хватило, чтобы оценить его по достоинству. Бесподобный конь! Интересно, не согласится ли Колин продать его?

Полчаса спустя Филпот подобрал письмо, подброшенное на парадное крыльцо. Он вскрыл его и прочитал. Дочитав до конца, он довольно улыбнулся.


Весело насвистывая, Макдуф остановил коня возле заброшенной хижины, полускрытой низко нависшими ветвями больших елей. Хижина стояла на восточном берегу Кауэльского болота, и всего в нескольких шагах от нее начиналась топь. Здесь было сыро, в воздухе стоял мерзкий запах гниющих растений и стоячей воды. Хижина была полуразрушена, ее крыша грозила обвалиться в любую минуту. Когда-то здесь долгие годы жил старый отшельник. Говорили, что однажды ночью в сильную бурю он просто отправился прямиком в болото и сгинул. Шагая, он будто бы распевал во все горло о том, что идет к Богу.

В хижине было одно-единственное окно, рама и стекло из которого были давным-давно украдены. Теперь оконный проем был забит досками, но даже они успели отсыреть и едва держались, а одна была почти полностью оторвана и, скрипя, болталась на последнем гвозде.

Макдуф снял перчатки и, широко шагая, вошел в единственную комнату хижины. Здесь, на земляном полу, стояли кровать с веревочной сеткой, стол и два стула, к одному из которых была привязана Синджен. Стол и стулья Макдуф привез сюда сам. Ему не хотелось вкушать пищу, сидя на земляном полу. А то, что останется от его трапез, доедят крысы. Надо полагать, они составили Синджен отличную компанию, пока его не было.

Синджен устремила взгляд на вошедшего великана. Он был явно весьма доволен собой, проклятый! На мгновение она закрыла глаза и представила Колина и своих братьев. Они найдут ее. Она не сомневалась в этом ни секунды. Однако ей и в голову не пришло смиренно дожидаться возвращения своего похитителя, не пытаясь освободиться самой. И теперь она была уже почти готова.

— Ждать осталось недолго, — сказал Макдуф и, сев на стул, удовлетворенно потер свои громадные руки. Стул угрожающе заскрипел под его тяжестью. Он хрустнул костяшками пальцев, еще раз резко разорвав тишину. Затем, открыв пакет из оберточной бумаги, вынул оттуда буханку хлеба, отломил от нее огромный кусок и принялся его уплетать. — Да, ждать уже осталось недолго, — повторил он с набитым ртом. — Я только что видел, как Колин вернулся из Эдинбурга. Я оставил ему письмо на крыльце. Не было смысла ждать до утра. Возможно, он все-таки хочет получить вас обратно живой, моя дорогая, почем знать?

— Он человек чести, — сказала Синджен, придав своему тону нарочитую безучастность. Она была не глупа и боялась Макдуфа.

Макдуф хрюкнул и проглотил хлеб, который был у него во рту. Потом откусил еще, еще, пока не съел всю буханку. У Синджен живот подвело от голода. Но этому мерзавцу явно было все равно, что она голодна.

Ей вдруг пришла в голову странная мысль: а что, если получив выкуп, он не отпустит ее, как обещал, а убьет?

— Я хочу есть, — сказал она, жадно глядя на второй пакет с едой.

— Увы. Я мужчина крупный, есть мне надо много, так что еды здесь хватит только на меня. Может, ее останется немного и для крыс, но не для вас. Увы.

Синджен смотрела, как он ест, пока оба пакета не опустели. Он смял их в ком и бросил в дальний угол. Теперь в комнате пахло ветчиной и свежим хлебом.

— Если крысам захочется полакомиться крошками, им придется сначала прогрызть пакеты, — сказал Макдуф и засмеялся.

«Ну вот я почти и освободила руки», — подумала Синджен. Макдуф встал и потянулся. Его поднятые над головой руки касались покосившейся крыши хижины.

— Может быть, вы все-таки расскажете мне, почему вы это сделали?

Он бросил взгляд на синяк на ее подбородке, в том месте, куда он ударил ее вчера днем.

— Когда вы задали мне этот вопрос вчера вечером, мне захотелось еще раз вас ударить. — Он сжал правую ручищу в кулак и потер им ладонь левой. — Да-а, теперь вы не очень-то похожи на важную леди, моя дорогая графиня Эшбернхем. Скорее вы выглядите как грязная растрепанная потаскуха из Сохо.

— Вы боитесь ответить на мой вопрос? Может быть, вы полагаете, что я могу каким-то образом освободиться и убить вас? Неужели вы боитесь меня?

Он откинул голову назад и расхохотался.

Синджен ждала. Хоть бы он не ударил ее опять. У нее до сих пор ужасно болела челюсть. Хоть бы ему не пришло в голову убить ее прямо сейчас.

— Стало быть, вы хотите заставить меня говорить с помощью подковырок и колкостей? Ну что ж, почему бы и нет? Вы отнюдь не дура, Синджен. Вы отлично понимаете, что я могу легко прикончить и вас, и Колина. Фионе до вас было далеко. Да, я расскажу вам. Вреда от этого не будет, к тому же надо как-то убить время.

Макдуф снова потянулся, потом прошелся по тесной комнатушке.

— Что за гнусное место, — сказал он, говоря скорее сам с собой, чем с ней.

Она ждала, продолжая распутывать узлы на связанных сзади руках.

— Колин — ублюдок, — бросил он отрывисто и широко ухмыльнулся, глядя на Синджен. — Да, да, настоящий незаконнорожденный ублюдок, поскольку его мать была шлюхой и спала с другим мужчиной. Арлет об этом знала, но молчала. После того как мать Колина умерла, она тешила себя надеждой самой выйти за графа и боялась, что, если расскажет ему правду, он на нее обозлится. Вот поэтому она сочинила эту сказочку о матери Колина и ее любовнике-водяном. Как же, водяной! Это был мужчина из плоти и крови, с членом из плоти и крови. Однако старый граф не женился на Арлет. Он стал с ней спать, но не более того. Потом он умер, и следующим графом стал Малколм. Арлет обожала Малколма, хотя никто из нас не понимал — за какие заслуги. Малколм был дрянной человечишка, мелочный, подлый. Иногда он бывал очень жестоким. Но потом он тоже помер и отправился в ад, где ему было самое место, а титул графа Эшбернхема перешел к Колину.