Розмари Роджерс - Невеста плантатора

— «Carissima»[4], Адриана? Так и писать? Этой жеманной девственнице?

Она шлепнула его снова.

— Пиши! Все вы, мужчины, кретины! Не представляете, что творится в женском сердце. Ну продолжай: «Dolce amore[5], как мне хочется обнять тебя…»

На этот раз Адриана ущипнула его, и Рональд взвыл от боли.

— Сначала обласкай словами невесту, и если на славу потрудишься и заставишь ее приехать сюда, я позволю тебе обласкать меня…

Грант потянулся и лениво провел рукой по бедру обнаженной Марвеллы Мерривейл.

Милая Марвелла — такая красивая, опытная и практичная. Ему повезло, что он встретил ее. Она никогда ни в чем не откажет, а если наскучит, Грант может уйти, оставив на память бриллиантовое ожерелье.

Даже во сне Марвелла выглядела так же, как наяву, словно следила за собой, — эффектная, деловая. Совсем непохожая на подопечную мачехи — эту яркую цыганку…

Черт побери, он не желает вспоминать о ней, особенно этим утром.

Но едва Грант решил овладеть Марвеллой, как в дверь спальни тихо постучали.

Проклятие! Грант не откликнулся, но стук повторился.

— Что? В чем дело? — громко спросил он, и Марвелла проснулась от звука его голоса и ласкового прикосновения.

На пороге появился лакей.

— Ради всего святого, что тебе надо?

— Сэр, там… там…

— Я что, опаздываю на похороны или ко мне леди?

Марвелла взвизгнула. Лакей посторонился и пропустил Уили.

Любовница нырнула под одеяло, а Грант не мигая уставился на мачеху.

— Клянусь небесами, Уили, на этот раз ты зашла слишком далеко! Даже такая несносно властная женщина должна помнить, что мне не шестнадцать лет. Господи, неужели у тебя не осталось ни капли такта?

Уили, пропустив его тираду мимо ушей, склонилась над постелью.

— Марвелла, дорогая, доброе утро. Нет-нет, отвечать не обязательно. Это было бы неприлично. Я подожду в приемной, пока вы не приведете себя в порядок.

— Уили! — оборвал ее Грант.

— Только не ругай беднягу Тернера. Во всем виновата я. Утром мы собирались на верховую прогулку, но вижу, ты уже объездил кобылку… Грант, мне необходимо с тобой поговорить, а Марвелле следует знать, что муж, решив сделать ей сюрприз, направляется домой. Так что пусть поспешит. Ну же, дорогая, я не смотрю. Сделаем вид, что здесь нет посторонних… — Уили отвернулась.

Марвелла, поднимаясь с постели, что-то тихо прошептала Гранту. Вскоре она ушла.

— Слава Богу, убралась! Честное слово, Грант, ты мог бы выбрать кого-нибудь получше. Может, тебя не стоит задирать?

Грант натянул на себя одеяло.

— Мои отношения с Марвеллой тебя не касаются. Уили, твои манеры оставляют желать лучшего. Почему ты ворвалась в мою спальню? Ясно, дело не в верховой прогулке.

Он закинул руки за голову. Уили, пытливо глядя на него, старалась понять, что у него на душе. Женщина в постели Гранта — знак и обнадеживающий, и обескураживающий. Уили не выносила Марвеллу, но раз уж Грант ее подцепил, значит, долго пробудет в Лондоне, то есть поможет ей с Силией.

— Мне нужна твоя помощь, Грант. Вспомни, ведь ты обещал. Месяц-другой, не больше. Силия обретет уверенность в себе и будет обходиться без тебя. Я должна знать, что ты со мной заодно, а ты утешишься мыслью о совершенном тобой добром деле.

Воцарилась напряженная тишина. Уили надеялась, что Грант, питающий к ней почти сыновнюю любовь, сдержит слово.

— Хорошо, дорогая мачеха. Но предупреждаю, что моему терпению есть предел. Терпению и чувству юмора. И еще: мне надо знать о Силии все. Так что выкладывай, Уили. Иначе я невзначай соблазню твою благочестивую цыганку, чтобы она раскрылась передо мной. А может, на это ты и рассчитываешь?

— Не смеши меня, Грант. — Уили испытующе посмотрела на него. Слова пасынка насторожили ее, но вскоре она успокоилась, решив, что всему виной пылкое воображение. — Нет, этого я от тебя не жду. Для начала научи девушку флиртовать. Ей следует знать, как далеко можно зайти, не теряя возможности отступить. Ты в таких делах хорошо разбираешься.

— Ты хочешь, чтобы я научил девственницу заигрывать с мужчинами и завлекать их, но при этом сохранять целомудрие? Уж не сошла ли ты часом с ума? Предлагаешь мне вести себя, подобно евнуху? — Грант тряхнул головой, словно отгоняя от себя наваждение.

Но Уили посмотрела на него с таким вызовом, что Грант поутих.

— Ну ладно, ты изложила свои условия, теперь послушай мои: я не соблазню твою маленькую подопечную, обучая ее флиртовать и заигрывать. Но если она попытается соблазнить меня, не уверен, что сдержу слово и отвергну ее. Учти, ты открываешь ящик Пандоры и даже не представляешь, что выпускаешь на свет Божий.

Уили с облегчением вздохнула:

— Чепуха, Грант! Ты — джентльмен, и это куда важнее того, что Силия обручена с неким Рональдом. Она познакомилась с ним на Цейлоне в детстве, и, конечно, без ума от него. Однако не исключено, что молодой человек интересуется ее большим состоянием. Значит, нам следует избавить Силию от романтических грез и, возможно, объяснить, что такое брак по расчету.

С этим Уили покинула Гранта, раздраженного тем, что она так ловко использовала его привязанность к ней и — что греха таить — любопытство.

Какая ему, к черту, разница, глупа или умна эта красивая цыганка! Уж лучше бы Уили расхлебывала все сама. Черт возьми, мачеха словно читает чужие мысли! Вот бы угадала, о чем он думает сейчас…

Или это он читал ее мысли? На кой дьявол Уили рассказала ему о женихе Силии? И как небрежно она об этом упомянула! Значит, у цыганки есть жених?

Грант приподнялся и сел в постели. Эта девчонка потихоньку пробирается в неведомый ей мир, но где-то ее уже ждет жених. Что же его интересует — сама Силия или ее деньги?

Кто, черт побери, он такой?

Была во всей этой истории какая-то недомолвка, и Грант полагал, что Уили не случайно упустила какие-то подробности о прошлом цыганки.

Раз уж он влез в это дело, придется провести собственное расследование, разузнать о происхождении Силии, невесты какого-то Рональда. Если

Силия знает этого типа с детства, значит, сам он с Цейлона и, возможно, связан с чайными плантациями — догадка не слишком блестящая, но, как отправной пункт, небезынтересная.

А вдруг ему предстоит защищать саму милейшую Уили — даже от ее покойного брата Ричарда.

Силия проснулась на следующее утро с ощущением, что она всего лишь марионетка, которую всегда кто-то дергал за ниточки.

Сон подавил ее.

Нет, она не цыганка! Она стремится к простой, самой обыкновенной жизни с Рональдом. Надеется стать его обожаемой женой. А участие в лондонском сезоне — лишь пустая трата денег и времени. Какие дурацкие правила: ну почему леди обязана всегда держаться любезно, как бы ее ни задевали? Никто из учителей так и не объяснил Силии, как вести себя, если мужчина говорит ей вкрадчивым голосом одно, а глазами совсем другое?

Неужели вот так испытываются ее моральные качества и душевная стойкость, как предполагает Антея?

И еще это посещение оперы сегодня вечером.

Силия не понимала, почему ее одолевают опасения, словно она идет туда одна или невесть с кем. Силия должна лишь помнить преподанные уроки: вести себя как положено и притворяться — тогда все будет хорошо.

Надо играть роль дебютантки и не выделяться на общем фоне — бесцветном, невыразительном, лишенном собственного мнения. И не давать волю воображению.

А если представится возможность встретиться взглядом с принцем Уэльским или принцессой Александрой, держаться так, будто в этом нет ничего необычного.

Силия гордо приподняла подбородок. Вот так и надо держаться. Она выбралась из постели и посмотрела в зеркало. А говорить следует жеманно: «М'я д'рогая, что за скука! Ч'с назад п'ли чай с принцессой. Пр'сто не знаю, что бы ей еще сказать».

Девушка усмехнулась.

Как воспринимают ее те, кто смотрит на нее? Силия, похожая на мать, отличалась от всех окружающих. Девушка хранила фотографию Марианны в сценическом костюме — обворожительная цыганка в простой блузке с глубоким вырезом и длинной, ярусами, юбке. Ее изящные, гибкие руки украшали браслеты, на плечи ниспадал водопад темных, как эбен, волос. На смуглой коже выделялись огромные выразительные глаза, такие же как у Силии.

Мужчины влюблялись в Марианну, преследовали ее, осыпали цветами, посылали подарки, ради нее были готовы на все.

Чем пожертвовал отец Силии, потеряв голову от Марианны с первого взгляда? Что дали им ее таланты и его любовь?

Плод их безумной любви — Силия теперь тоже собиралась совершить глупость. Ее сцена — Лондон. Она поняла это и прошлым вечером играла роль, несмотря на дурные предчувствия. Нет, в обществе она не изгой: пользуется поддержкой тети Уили и опирается на твердую руку кавалера и учителя Гранта Гамильтона.

Тетя Уили не допустит, чтобы с ней случилась беда. Значит, Грант не опасен, и Силия вела себя глупо.

Если же в ней проснется цыганка — что ж, так тому и быть. Надо надеяться, что дух матери оберегает ее от неприятностей. Значит, они обойдут Силию стороной, и она выйдет из испытаний без потерь.

Уили же размышляла о необычайном успехе Силии, впервые появившейся в свете, строгом и беспощадном ко всем.

Нынешним вечером Силия вновь стала такой же, как накануне, совсем непохожей на послушную и бесцветную девчушку, сидевшую утром с Уили за завтраком.

Уили толком не решила, стоило ли втягивать Гранта в свой план. А что, если невинная девочка серьезно увлечется им? Грант сказал, будто Силия ничуть не интересует его, но кто знает, что на уме у мужчин? Надо поговорить с ним еще раз и не сводить с него глаз, когда он с Силией.

Сегодня девушка надела платье цвета слоновой кости с красными розами, отделанное жемчугом. Розы и жемчуг были вплетены в высокую прическу, руки затянуты в длинные шелковые перчатки.

— Только взгляни на себя, Силия! Да ты просто неотразима! А вот завершающий штрих. — Уили надела на шею племянницы жемчужное с бриллиантами ожерелье. — И серьги. — Отступив, она посмотрела на Силию: — Прекрасно!

Девушка взглянула на себя в зеркало:

— Я не слишком обнажена?

— Нет. Платье потрясающе тебе идет.

Силия снова посмотрела в зеркало и поняла, что в этом элегантном платье чувствует себя уверенно и, как истинно красивая женщина, готова повелевать.

Что ж, она насладится сегодняшним вечером, а о последствиях подумает завтра.

— Это зовется «на посошок», дорогая. Перед тем как мы отправимся в оперу, можно сделать несколько глотков. Так что, шампанского?

Силия выпила с удовольствием. Шампанское ударило ей в голову.

— Очень вкусно, тетя Уили!

Силия, сев в экипаж и глядя в окно, ощутила необычайную легкость.

Казалось, Лондон залит электрическим светом, куда более ярким, чем газовые фонари.

Так вот какой Лондон — оживленный, шумный, никогда не утихающий. И она, Силия Пенмарис, едет в «Ковент-Гарден», где дают «Травиату» Верди — оперу о заблудшей девушке, обретшей наконец свою душу. Поучительная история, положенная на музыку.

Силию поразила огромная толпа возле театра. Люди подавались вперед каждый раз, как подъезжала карета и дверца открывалась.

Силия зажмурилась. Нет, ей не справиться. Она самозванка, и любой это скажет с первого взгляда. Уили ласково, но твердо взяла руку девушки и удержала ее в своей. Силия открыла глаза и взглянула на Уили.

— Силия, дорогая, поверь, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. И я когда-то прошла через такое испытание. Единственное бесплатное развлечение толпы — глазеть на нас, а потом сочинять небылицы. Твоя мать не испугалась бы их, уверена. Она послала бы этим людям воздушный поцелуй…

«Да, — подумала Силия, — Марианна так и поступила бы». И благодарно улыбнулась тете.

— Жаль, что я ее не знала!.. — с грустью заметила Уили.

— И мне жаль, — прошептала девушка и выпрямилась, представив, как Марианна выходит из кареты и обводит взглядом любопытных.

Ступив на тротуар, она почувствовала себя сказочной принцессой. Бриллианты сияли на шее, в ушах и волосах, глаза лучились…

Силия не слышала ни ропота толпы, ни возгласов одобрения, но Уили была начеку.

— Вот это да! Ничего себе красотка!

— Гляди, гляди, какая милашка! Смазливая мордочка!

Уили решила проявлять бдительность и осторожность, чтобы не потерять контроль над Силией. Принц Уэльский, конечно, заметит девушку — да и кто не заметит ее? Но что, если он начнет тайком наводить справки, это приведет… Уили не хотела сейчас думать об этом.

«Сосредоточься и как следует опекай сегодня девушку, — сказала она себе, — и спасибо, что Дженни Черчилль предоставила нам элегантную ложу».

Как назло опоздал Грант. Он обещал приехать заранее, но его не было видно. Уили сердилась, что он пренебрег ее просьбой, но при этом улыбалась и рассыпалась в извинениях перед друзьями.