Кто-то прикоснулся к руке Клэя. Это была Джейни, которая протягивала ему корзинку, наполненную едой.

— Возьми, — тихо сказала она. Клэй впервые в жизни увидел, что ее обычно румяное лицо стало серым от тревоги.

Клэй взял у нее корзину и ласково погладил руку. Потом оглянулся на Трэвиса и Уэса, стоявших рядом. Он кивнул, и все трое направились к шлюпу Клэя. Уэс забежал по дороге на свой шлюп и вернулся к ним с парой пистолетов. В мрачном молчании мужчины направились вниз по течению реки к ферме Симмонсов.


Николь целый день то засыпала, то теряла сознание. Приходя в себя, видела над головой кроны деревьев, сквозь которые время от времени проглядывало солнце. Айзек осторожно уложил ее на кучу тряпья и пустых мешков. Медленное покачивание лодки и тупая боль в скуле отвлекали ее внимание от связанных рук и ног и кляпа во рту.

Система внутренних водных путей в Виргинии была весьма разветвленной. Эйб вел лодчонку по многочисленным протокам, соединявшим одну крупную реку с другой. В некоторых местах протоки были такими узкими, что приходилось, используя весла в качестве шестов, проводить лодку сквозь почти сомкнувшиеся заросли деревьев.

— Эйб, куда ты едешь? — спросил Айзек.

Эйб таинственно ухмыльнулся. Он не собирался информировать брата о том, куда направляется. Этот маленький островок он нашел несколько лет назад. Эйб всегда знал, что придет день, когда он ему пригодится. Вскоре после того, как они взяли на борт женщину, Эйб высадил отца возле их фермы. Он понимал, что рано или поздно к ним на ферму заявятся люди, разыскивающие эту женщину, и старый Элайджа их задержит. Нет, Элайджа не станет врать, что не видел женщины, но чтобы понять, о чем он говорит, потребуется не один час. Эйб улыбнулся, довольный собственной сообразительностью. Теперь ему оставалось лишь держать под контролем мальчишку. Он оглянулся на связанную женщину, лежавшую на куче тряпок, и облизнул губы.

На закате солнца Эйб направил лодку к берегу.

Айзек поднялся на ноги. Уже целый час они не видели на берегу никакого жилья. Застоявшаяся вода была похожа на зеленую слизь, похитители задыхались от зловония.

— Давай-ка выбираться отсюда, — сказал Айзек, озираясь вокруг. — Никто не сможет жить в таком смраде.

— Именно это я и запланировал. Ну-ка спрыгни на берег и сядь вон в ту лодку. Пошевеливайся! — прикрикнул Эйб, когда Айзек хотел возразить.

Айзек давно привык подчиняться старшему брату. Ему не хотелось опускать ноги в зеленую слизь, тем более что он увидел, как по поверхности воды проскользнула водяная змея. Но он выпрыгнул из шлюпа, по щиколотки погрузившись в зеленовато-коричневый ил, и отвязал лодчонку. Прыгнув в нее, он с помощью весла подвел лодку к борту шлюпа.

Эйб стоял на палубе, держа на руках Николь. Передав ее младшему брату, он сам уселся в лодку.

— Положи ее на дно и садись на весла. Нам еще далеко ехать, — сказал он.

Айзек выполнил приказание и, увидев страх во взгляде Николь, решил ее подбодрить.

Эйб презрительно фыркнул, глядя на брата.

— Без глупостей, парень. Она знает, кому принадлежит.

Айзек отвел глаза, вспомнив Николь с Клэем. Он понятия не имел, что его брат имеет в виду совсем другое.

Было совсем не просто вести лодку по такой воде. Несколько раз Айзеку пришлось останавливаться, чтобы высвободить весла из какого-то мусора. Стало темнеть, а нависающие над головами кроны деревьев закрывали и тот скудный свет, который проникал сюда.

— Эйб, мне здесь не нравится. Мы не можем оставить ее здесь. Почему бы нам не отвезти ее на ферму?

— Потому что там ее найдут. К тому же я не говорил, что мы оставим ее здесь. Ну вот мы и на месте. Причаливай к берегу.

Используя весла в качестве шестов, Айзек подвел лодку к берегу. Эйб выпрыгнул из лодки и, покопавшись немного под деревом, выудил откуда-то фонарь. Обнаружив фонарь именно там, где он его оставил, Эйб удовлетворенно крякнул.

— Следуй за мной, — сказал он, предоставив брату позаботиться о Николь.

— Через несколько минут я сниму веревки, — прошептал Айзек, таща Николь на руках.

Она устало кивнула, положив голову ему на плечо.

Подняв фонарь, Эйб осветил невысокую прочную дверь, за которой, казалось, кроме темноты, ничего не было.

— Я давно отыскал это место, — с гордостью сказал он, открывая задвижку.

В крошечной каменной хибаре было пусто, если не считать грязи и кучи листьев на полу.

Поставив Николь на ноги, Айзек вытащил у нее кляп изо рта. Она тихо охнула, и глаза ее увлажнились слезами благодарности. Он снял веревки, стягивавшие запястья. Когда он встал на колени, чтобы развязать ей ноги, Эйб заорал:

— Что, черт возьми, ты делаешь? Разве я приказал развязать ее?

Айзек сердито взглянул в темноте на брата:

— Что она может сделать? Разве не видишь, она едва держится на ногах? Здесь есть какая-нибудь еда? И вода?

— За хижиной есть старый колодец.

Айзек с отвращением огляделся вокруг:

— Что это за хижина? Зачем кому-то пришло в голову построить жилье в таком месте?

— Думаю, здесь не всегда было болото. Река изменила русло и отрезала этот островок. Здесь водятся кабаны, множество кроликов, возле берега растет парочка яблонь. Хватит задавать вопросы, пойди принеси воды. Я в прошлый раз оставил здесь жестяное ведро.

Айзек неохотно скрылся в темноте.

Николь прислонилась спиной к каменной стене. У нее болели запястья и щиколотки, которые почти утратили чувствительность и отказывались повиноваться. Она даже не заметила, как к ней подошел Эйб.

— Устала? — тихо сказал он, проведя рукой по ее горлу. — Завтра, после того как я закончу заниматься с тобой, ты будешь еще более усталой. С тобой еще никто никогда не занимался любовью так, как умею я.

— Нет, — прошептала она, отступив на шаг в сторону. Ее затекшие ноги отказались повиноваться, и она упала на четвереньки.

— Что ты с ней сделал? — воскликнул, появившись на пороге, Айзек. Он наклонился и поднял Николь.

— Святые угодники! — хохотнул Эйб. — Ты ведешь себя так, словно влюбился в нее. Какое тебе до нее дело? Ты слышал ее историю. Она ведь мало чем отличается от проститутки.

— С тобой все в порядке? — спросил Айзек, придерживая Николь за плечи.

— Да, — пробормотала она.

Айзек принес ей воды в жестяной кружке. Николь с жадностью выпила ее.

— Хватит, — сказал он. — Давай-ка сядем и отдохнем немного. — Взяв Николь за плечи, он отвел ее к дальней стене, сел на пол и посадил девушку рядом с собой. — Не бойся, — сказал он, почувствовав, как она напряглась, — я не сделаю тебе ничего плохого.

Она слишком устала и продрогла, чтобы беспокоиться о соблюдении правил приличия. Она села рядом с Айзеком, он положил ее голову себе на плечо, и оба мгновенно уснули.

— Айзек! — разбудил их голос Эйба, который тряс за плечо младшего брата. — Просыпайся!

Он не сводил глаз с Николь. Его злило, что эта сучка уделяет столько внимания его младшему брату. Айзек еще не знал женщин. Ему едва исполнилось пятнадцать лет. Однако он обращался с Николь так, будто знал о женщинах все. С наступлением рассвета, когда в хижине стало светлее, Эйб в течение часа внимательно разглядывал ее. Шпильки она давно потеряла, и ее длинные черные волосы слегка курчавились на висках от влаги. Густые ресницы лежали на щеках, но самым примечательным был ее рот! Он буквально сводил Эйба с ума. Его возмущало, что рука Айзека по-хозяйски обнимает женщину и лежит прямо под обтянутой бархатом грудью.

— Айзек! — снова крикнул Эйб. — Уж не намерен ли ты проспать целый день?

Айзек с трудом проснулся. Его рука крепче обняла Николь, и он улыбнулся ей.

— Ну, живо! Вставай! — скомандовал Эйб. — Надо сходить к шлюпу и взять припасы.

Айзек кивнул. Он не стал спрашивать, почему Эйб не идет сам, а посылает его. Айзек привык подчиняться брату.

— С тобой все в порядке? — шепотом спросил он Николь.

Она кивнула.

— Зачем меня привезли сюда? Вы хотите потребовать с Клэя выкуп?

— Отправляйся за едой, — сказал Эйб, не дав Айзеку открыть рот. — Я сам отвечу на ее вопросы. Ну, поторапливайся! — прикрикнул Эйб, увидев, что Айзек нерешительно топчется на месте.

Встав на пороге, Эйб смотрел Айзеку вслед, пока тот не отошел на почтительное расстояние.

Как только Николь осталась наедине с Эйбом, она поняла, что его следует бояться. Вчера она плохо соображала, но сегодня почувствовала, в какой опасной ситуации оказалась. Айзек был милым невинным мальчиком, Эйб — полной его противоположностью.

Эйб повернулся к ней.

— Ну, вот мы и одни, — тихо произнес он. — Ты думала, что слишком хороша для меня, не так ли? Видел я, как ты виснешь на Айзеке, как позволяешь ему прикасаться к тебе, обнимать. — Он сделал шаг в ее направлении. — Ты из тех женщин, которые предпочитают свежатинку? Любишь молоденьких мальчиков?

Николь стояла выпрямившись, стараясь не показать негодяю, что боится его. Ей вспомнились слова дедушки: «В Куртеленах течет королевская кровь». Она бросила взгляд на дверь. Не удастся ли, проскользнув мимо него, выбежать из хижины?

Эйб грубо хохотнул.

— Удрать даже не мечтай. Лучше просто ляг на спину и наслаждайся. И не жди, что Айзек придет к тебе на помощь. Его не будет несколько часов.

Николь попыталась отодвинуться от него. Без борьбы она ему не достанется!

Не успела она отойти и на шаг, как он схватил ее за волосы, медленно обмотал вокруг руки густую прядь и подтащил ее к себе.

— Чистые, — прошептал он. — Клянусь, таких чистых волос я еще никогда не нюхал. Некоторым мужикам не нравятся черные волосы, а мне нравятся. — Он фыркнул. — Считай, тебе повезло.

— Если ты изувечишь меня, то едва ли получишь выкуп, — сказала Николь, не отводя глаз. Он сверлил ее взглядом, от него разило потом и гнилыми зубами.

— А ты, однако, бесстрашная, — ухмыльнулся Эйб. — Почему ты не плачешь, не умоляешь меня?

Она старалась не показать ему своего страха. Ее дедушка сумел держаться с достоинством, столкнувшись с разъяренной толпой. А перед ней сейчас всего один грязный злобный подонок.

Держа ее за волосы, Эйб провел свободной рукой по плечу и спустился ниже, обласкав большим пальцем округлость груди.

— Твоя стоимость не зависит от того, что я с тобой сделаю. Пока ты жива, я могу вволю с тобой позабавиться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Николь.

— Я не собираюсь ничего объяснять. — Его рука двинулась к изгибу ее бедра. — Платье на тебе красивое, но оно мне мешает. Сними его!

— Нет, — спокойно произнесла Николь.

Он с такой силой дернул ее за волосы, что едва не сломал ей шею.

От боли на глазах ее выступили слезы. Однако раздеваться она не собиралась.

Он вдруг отпустил ее и расхохотался:

— Таких надменных сучек, как ты, я еще не встречал. — Он подошел к двери и подобрал с пола обрывки веревки, которые бросил там Айзек. — Не хочешь раздеваться, придется тебе помочь. Знаешь, я никогда еще не видел женщину в чем мать родила.

Николь попятилась, тщетно пытаясь удержаться руками за каменную стену за спиной.

Эйб расхохотался и схватил ее за плечо. Она попыталась вывернуться, но не смогла, потому что его толстые пальцы впились в ее плоть. Он заставил ее опуститься на колени. Николь наклонилась вперед и вцепилась зубами в мышцу над его коленом. И тут же отлетела в другой конец комнаты.

— Будь ты проклята! — взревел Эйб. — Тебе это даром не пройдет!

Он схватил ее за щиколотку и привязал к ней один конец веревки. Грубая пеньковая веревка больно врезалась в еще не зажившую плоть. Николь хотела ударить его ногой, но он без труда увернулся. Схватив ее за руки, он связал вместе запястья. В каменную стену был вбит железный крюк, на который некогда вешали дичь. Эйб поднял Связанные руки Николь и подвесил ее за веревку на крюк. Ноги ее едва касались пола.

Она судорожно глотнула воздух, превозмогая боль в растянутых мышцах рук. Он связал ей ноги и накинул веревку на другой крюк. Прочно привязанная к стене, она была абсолютно беспомощна.

Эйб отступил на шаг и полюбовался своей работой.

— Вот ты и не выглядишь больше знатной дамой, — сказал он, потирая на ноге место укуса. Потом вынул из кармана длинный нож, при виде которого у Николь округлились глаза. — Теперь, кажется, ты начинаешь проявлять должное уважение по отношению к мужчине. Мой папенька, например, отлично знает, как обращаться с женщиной. А вот от женщин, которые были в доме у Бакесов, меня тошнит. Мужья позволяют им слишком много болтать, дают им деньги, чтобы играть на скачках. Они ведут себя как мужчины. А некоторые даже считают себя лучше мужчин. Прошлым летом я предложил одной из таких девиц выйти за меня замуж, и знаешь, что она сделала? Рассмеялась мне в лицо! Я оказываю ей большую честь, а она надо мной смеется! Ты такая же, как они. Ты замужем за богатым человеком, и у тебя на таких, как я, нет времени.