— По любви?

— И приступим немедленно! Сними перчатку и дай мне руку.

— Руку? — Она со смехом стянула перчатку. — Зачем?

— Мне вдруг пришло в голову, что до сих пор я был довольно невнимательным мужем. — Он взял ее левую руку в свою правую, а свободной рукой достал что-то из жилетного кармана. — И намерен исправиться прямо сейчас.

Джоселин затаила дыхание. Рэнд надел ей на палец кольцо с большим овальной формы сапфиром в обрамлении мелких бриллиантов. Джоселин недоверчиво уставилась на сапфир. Ни разу в жизни не видела она ничего более очаровательного, более пронзительно-синего. И никогда ей не дарили подарков, наполненных таким глубоким значением.

— О Боже!

— Сегодня этот перстень был моей первейшей заботой. Я сначала хотел найти что-то под цвет твоих глаз, но пришлось довольствоваться этим. Когда-то считалось, что бриллианты в сочетании с сапфиром защищают владельца от всякого зла. Я вспомнил обстоятельства нашего знакомства, и этот камень показался мне самым подходящим. — Рэнд помедлил. — Но если тебе не нравится, я могу заменить…

— Ни за что! — Джоселин растроганно шмыгнула носом. — Он прекрасный…

— Вот и хорошо, — со вздохом облегчения сказал Рэнд и поднес ее руку к губам. — Но он меркнет по сравнению со своей владелицей.

— Я никогда с ним не расстанусь.

— Даже играя на бильярде? Или в ванной? — поддразнил он жену.

— В ванной тем более, — решительно сказала Джоселин, отняла у него руку и поднесла камень ближе к свету. — Никогда. — Она перевела взгляд с небесно-синего камня на темные глаза мужа. — Ты ведь далеко не беден, правда?

— Это спрашивает моя любопытная женушка или меркантильная часть ее натуры?

— Это простое любопытство, — сдержанно отозвалась Джоселин.

— Наверное, я все-таки обеспечен несколько лучше, чем ты предположила, — смущенно признался он, — И я готов познакомить тебя с состоянием моих финансов, когда ты только этого пожелаешь. А сейчас… — Он поклонился ей с самым серьезным видом. — Моя дорогая женушка, поскольку мы с тобой еще ни разу не танцевали, я ни о чем так не мечтаю, как пригласить тебя на танец. Это, кажется, вальс?

Он протянул ей руку. Джоселин вложила в нее свою, все еще потрясенная подарком и словами, которыми он сопровождался.

Брак по любви… Постепенно изумление прошло, и счастье переполнило Джоселин. Она выразила в улыбке всю свою любовь, не думая о тех, кто наблюдал за ними сейчас, и о том, что светские сплетники при этом могли подумать.

Джоселин и Рэпдалл протанцевали вальс, затем следующий танец, потом еще один, и им было все равно, по правилам это или нет. Они просто наслаждались близостью друг друга и слитными движениями в такт мелодии. Наконец Рэнд увел жену из танцевального круга и не выпустил ее руки из своей, даже когда они остановились. Наверное, это тоже было не принято, но зато как чудесно!

— Дорогая моя леди Бомон!

Рэнд и Джоселин обернулись! Им ласково улыбалась герцогиня Роксборо, теща Ричарда, которая недавно стала еще и свекровью Марианны. Джоселин виделась с ней мельком на свадьбе брата и всегда приятно удивлялась ее сердечной манере общения.

— Ваша светлость! — Джоселин слегка присела.

— Нет-нет, без этих глупостей. — Пожилая леди взяла Джоселин за руки и расцеловала в обе щеки. — Мы близкие люди, дорогое дитя, ваш брат женат на моей дочери, моя милая внученька — ваша племянница, а одна из ваших сестер вышла замуж за моего сына. Вы мне почти что дочь, а мне всегда очень хотелось иметь еще одну дочь. Я рада, что вы выглядите такой… — герцогиня отступила на шаг и несколько секунд изучала Джоселин, — счастливой. Да, это самое подходящее слово. И еще я очень довольна вашим выбором.

Герцогиня повернулась к Рэнду и протянула ему руку, которую тот принял с низким поклоном.

— Ваша светлость.

— Мы хорошо знакомы с вашей матушкой, милорд, она милая женщина. Правда, давно не виделись, она много времени проводит на континенте, а я надолго застряла в Америке, но, тем не менее, я всегда считала ее своим добрым другом.

— Благодарю вас, мэм, — сказал Рэнд.

— Мне известно также, что вы — близкий друг Томаса. — Герцогиня перевела взгляд на Джоселин. — Они с Марианной собирались провести медовый месяц в Италии, но сначала заедут в Лондон — в самые ближайшие дни, я полагаю, и очень хотели бы повидаться с вами. Все остальные еще в деревне, только мы с герцогом… — Она с некоторой досадой обвела комнату глазами. — Он где-то здесь. Хотя это и несовременно, он не любит мероприятий подобного рода, знаете ли, но на сегодняшнем мы тем не менее решили показаться. — Она с заговорщицким видом придвинулась ближе. — Подумали, что если публично признаем ваш браки дадим понять всем, кого это волнует, какого высокого о нем мнения и каким удачным его считаем, то всякие нелепые сплетни сами собой затихнут. И все сомнения, вызванные поспешностью, с которой он был заключен, отпадут. — Она улыбнулась. — Я взяла за правило как можно чаще упоминать при всяком удобном случае, что ваш брак — самый блестящий в нынешнем сезоне.

— Простите мою дерзость, ваша светлость, — осторожно начал Рэнд. — Правильно ли я предположил в свете упомянутых вами причин вашего присутствия здесь, что именно поэтому мне было предложено прибыть на сегодняшний праздник с супругой?

— Ну разумеется. — Герцогиня одобрительно кивнула Джоселин. — Он так же умен, как и хорош собой. Поздравляю, дитя мое, вы сделали великолепный выбор.

— Благодарю, ваша светлость. — Джоселин недоуменно сморщила лоб. — Но откуда вы все-таки узнали, что мы…

— Я ничего и не знала, душенька, — покачала головой герцогиня. — Это мой муж знал. Он всегда знает все обо всем. Откуда — я никак не могу понять, но он располагает множеством официальных и неофициальных источников информации. Тут есть какая-то мистика. Я уже не раз пыталась в этом разобраться, отчаивалась, но затем меня вновь и вновь разбирало любопытство. По-моему, это мои непрекращающиеся усилия раскрыть его тайны и делают нашу совместную жизнь такой интересной. — Герцогиня многозначительно помолчала. — Его мать, вдовствующая герцогиня, тоже всегда в курсе всего происходящего, а каким образом узнает новости она — совсем непонятно. Эта женщина сейчас уже не покидает своего загородного дома. Эффингтоны вообще люди со странностями, но я их очень люблю. — Дама добродушно засмеялась, а Джоселин и Рэнд вместе с ней.

Высокородная леди была, разумеется, права. Если герцогиня Роксборо открыто одобрила брак, при каких бы обстоятельствах и с какой бы поспешностью он ни был заключен, никто не осмелится проронить и слова осуждения. Джоселин немедленно дала про себя обет назвать первую их с Рэндом дочь Катариной, в честь герцогини.

Они поговорили еще несколько минут, и Джоселин заметила, как возмущенные взгляды сменяются просто заинтересованными, любопытными и даже завистливыми.

— Ваша светлость. — Перед ними с поклоном возник Алексис. — Вы сегодня очаровательно выглядите.

— Ваше высочество, — ответила герцогиня, слегка присев. — Рада слышать это от вас, тем более что мы, кажется, ни разу с вами не встречались.

— Я умею ценить красоту, когда она оказывает мне внимание своим присутствием, — немедленно отозвался Алексис, на что герцогиня вскинула брови с несколько скептическим выражением. — Леди Бомон, лорд Бомон. — Он повернулся к Джоселин и Рэнду.— Я рад также, что вы оба смогли прибыть сюда сегодня.

— Невозможно было пропустить такое событие, — сухо произнес Рэнд.

— Еще бы, — хмыкнул Алексис. Он поймал взгляд Джоселин, но слова свои адресовал Рэнду. — Окажете ли вы мне честь, позволив танцевать с вашей женой?

Рэнд замялся.

— Видите ли, я обещала следующий танец и все остальные тоже своему мужу, — быстро проговорила Джоселин. Меньше всего ей хотелось танцевать с Алексисом — ведь это могло запросто разрушить все то, чего достигла герцогиня Роксборо.

— Дорогая, но вы не можете отказать ему, — твердо заявила герцогиня. — Кроме того, лучший способ победить сплетни — это встретить их лицом к лицу. Вы подарите этот танец принцу, а я — вашему очаровательному супругу. — Герцогиня повернулась к Рэнду. — Милорд?

— Конечно, ваша светлость. — В глазах Рэнда промелькнуло выражение безысходности, но, тем не менее, он галантно улыбнулся и повел герцогиню к танцевальному кругу. Джоселин и Алексис последовали за ними на расстоянии нескольких шагов. Оркестр снова заиграл вальс, и, как ни любила Джоселин этот танец, она решительно предпочла бы, чтобы какая-нибудь помеха отвлекла от нее Алексиса. Намерения авалонского принца могли оказаться самыми невинными, но Джоселин не видела причины доверять своему кавалеру, она слишком хорошо знала его коварство.

Алексис посмотрел на свою даму с улыбкой, но тон его был серьезен.

— Я должен поговорить с вами наедине.

— Это совершенно исключено. — Джоселин скрасила вежливой улыбкой свой категорический тон.

— Встретимся в библиотеке через четверть часа, — твердо сказал принц, сохраняя на лице любезное выражение.

— Кажется, мы уже пробовали ступить на этот путь, ваше высочество. Я не пойду по нему снова.

— И все-таки вы согласитесь, миледи, — проговорил он, не переставая улыбаться. — От этого зависит жизнь вашего мужа.

У Джоселин екнуло сердце, и она сбилась с шага, но тут же оправилась, молясь, чтобы никто ничего не заметил.

— Я вам не верю. Что вы хотите этим сказать?

— Объясню позже. А пока постарайтесь поверить мне на слово.

Невозможно было ошибиться в выражении его глаз. Выбора у Джоселин не оставалось. Теперь ей не избежать встречи с ним. Они дотанцевали вальс до конца в молчании. Джоселин и сама не знала, как сумела вести себя так, словно ничего не случилось, но, тем не менее, ей удалось безошибочно выполнить все положенные фигуры. Музыка прекратилась, и Алексис проводил ее назад к Рэнду и герцогине. Они обменялись еще несколькими вежливыми фразами, и Алексис покинул их.

— Редкого шарма мужчина, — пробормотала герцогиня. — Однако Томас говорит, что не доверяет ему, и я полагаю, сын прав. Что-то есть в нем такое… — Она пожала плечами. — Возможно, прирожденное высокомерие, свойственное людям, наделенным большой властью… Впрочем, полагаю, это не важно. Кажется, завтра он уезжает к себе на родину.

— Мне его будет очень недоставать, — пробормотал Рэнд и знаком подозвал проходящего мимо официанта с подносом, заставленным бокалами с шампанским, два бокала передал дамам, а один взял себе.

— Кстати, лорд Бомон, — начала герцогиня, — каково ваше мнение о…

Джоселин, не переставая вежливо улыбаться, напряженно пыталась сосредоточиться на содержании беседы.

«От этого зависит жизнь вашего мужа…» Она зябко передернула плечами, вспоминая выражение, с которым принц произнес эти слова. Даже если с его стороны это всего лишь уловка, чтобы заманить ее на свидание, в чем Джоселин, впрочем, сомневалась, она не смела рисковать. Необходимо было выяснить смысл зловещего замечания принца. В самом ли деле жизни Рэнда угрожала опасность?

— …Значит, этим летом мы непременно ожидаем вас в гости, — привлекли внимание Джоселин слова герцогини.

— Мы обязательно приедем, — кивнул Рэнд, и Джоселин осталось только догадываться, что было сказано до того.

— А сейчас я вас покину. Я заметила одну мою знакомую, с которой давно не встречалась. — Герцогиня понизила голос: — Злые языки утверждают, что она обожает перемывать косточки своим ближним, но это свойство может оказаться весьма полезным. Надо же кому-то поведать обществу, что герцог и герцогиня Роксборо чрезвычайно одобряют ваш брак.

— Спасибо, ваша светлость, — усмехнулся Рэнд.

— Не за что, — махнула рукой герцогиня. — Это меньшее, что я могу сделать. В самом деле все это довольно весело и даже доставляет мне удовольствие. Я искренне рада за вас. — Она снова взяла Джоселин за руки и, коснувшись щекой ее щеки, тихо произнесла: — Не знаю точно, что именно затевается, но будьте осторожны. И, дитя мое, постарайтесь выглядеть немного более беззаботной. — Леди выпрямилась, улыбнулась. — Спешу продолжать свой труд.

И исчезла в толпе гостей.

— Думаю, — медленно проговорил Рэнд, — что теперь после знакомства с матерью Томаса мне стал более понятен его характер.

— Какая она славная, — пробормотала Джоселин, надеясь, что Рэнд не так проницателен, как герцогиня, и не заметил перемены в ее настроении.

Он пытливо взглянул на нее.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Конечно. — Она заставила себя беспечно рассмеяться. — Хотя, боюсь, последние несколько дней отняли у меня сил больше, чем я предполагала. Я немного устала.

— И я. Хочешь, уйдем прямо сейчас?

— Нет! — возразила она чуть более горячо и поспешно, чем намеревалась. — Думаю, это будет выглядеть не слишком вежливо, ведь мы пришли сюда совсем недавно. Люди сразу заметят и решат…