Барбара Картленд - Невеста разбойника

Посмотрев на себя в зеркало, Илена увидела девушку неземной красоты, которая, увы, больше не была княжной Зокалы, а примитивной куклой, сотворенной по прихоти генерала.

— Я ненавижу его, ненавижу за то, что он делает со мной! — тихо пробормотала она.

У нее вдруг возникло желание разорвать это прекрасное платье, принадлежавшее его матери, швырнуть на пол колье и тиару, рассыпать по земле драгоценные камни.

Но разве все это помешает ему выполнить свое главное намерение — сделать ее своей женой?

Он не угрожал ей, даже ни разу не повысил голос, но, несмотря на это, она не могла противиться его указаниям и вынуждена была беспрекословно выполнять их.

Внезапно она поняла — ведь именно об этом говорил ее премьер-министр.

О новом правителе Зокалы, столь сильном и властном, что не нашлось бы человека, который осмелился бы возразить ему.

Но это не должен быть бандит, разбойник, вор!

«Я ненавижу его! Ненавижу!»

Ей хотелось кричать и плакать, упасть на землю и не двигаться.

Но она вновь и вновь вспоминала силу и властность его рук, когда он легко приподнял ее с лошади и пересадил к себе.

Она также вспомнила свою беспомощность и беззащитность, когда он крепко прижал ее к себе, выражая таким образом свою безжалостность и даже жестокость.

Поэтому никакие протесты с ее стороны, даже истерика не остановят его, а может, наоборот, он станет еще больше издеваться над ней.

— Я найду способ избавиться от него, — тихо простонала Илена.

Но пока оставалось только ждать, когда он придет за ней.

Она должна сыграть свою роль в этой идиотской церемонии венчания, которая тем не менее сделает его ее мужем.

При одной мысли об этом девушка задрожала от ярости и отчаяния.

В этот миг она услышала, как женщины восхваляют ее красоту, весьма довольные своим участием в облачении невесты.

Чуть погодя, в ожидании генерала, они прошли к выходу из палатки и приподняли занавеску.

Илена не двигалась; лихорадочно пытаясь найти способ бежать, она обвела взглядом палатку.

Снизу палатка была тщательно прикреплена к земле, а снаружи стояли часовые.

Любая попытка не увенчалась бы успехом.

Тогда девушка гордо выпрямилась, не собираясь больше ни о чем умолять генерала, подняла подбородок и проследовала в соседнюю палатку.

Владилас ждал ее там.

Илена несколько удивилась, увидев на нем парадную офицерскую форму армии Зокалы.

Белая туника, заправленная в узкие красные брюки с голубыми лампасами по бокам, была украшена медалями.

Большинство из них наверняка украдены, с ехидной усмешкой подумала Илена.

Он мог, конечно, получить медаль за участие в греческой кампании, но никакое другое государство не стало бы награждать бандита, грабителя и разбойника своими орденами.

И это еще больше убедило ее в том, что он не заслуживающий доверия жулик, готовый на все ради личной выгоды.

И это человек, за которого она совсем скоро выйдет замуж!

Человек, который держит на прицеле не только ее, но и всю ее страну!

В течение нескольких секунд они молча смотрели друг на друга.

Наконец генерал произнес:

— Мои комплименты, ваше княжеское высочество. Должен сказать, вы смотритесь гораздо привлекательнее в женском обличье, чем когда разыгрываете из себя мальчишку.

— Я никого не разыгрываю и не пытаюсь быть тем, кем на самом деле не являюсь, — огрызнулась Илена.

Уловив неприкрытую ярость в ее голосе генерал чуть заметно улыбнулся, уголки его губ немного приподнялись.

Илене захотелось со всей силы ударить его.

— Вы что, действительно намерены пройти через весь этот фарс? — надменно спросила она.

— Это не фарс, — ответил генерал. — Я думаю, нам обоим предстоит очень тяжелое испытание в ближайший час, поэтому, чтобы хоть немного расслабиться, я предлагаю выпить по бокалу шампанского.

Из упрямства Илена хотела отказаться, но в то же время ей было необходимо немного взбодриться.

Только сейчас она вспомнила, что завтракала давным-давно и с тех пор у нее во рту не было ни крошки.

Она даже не взяла с собой ничего в горы — во-первых, совершенно забыла об этом, а во-вторых, в любом случае не собиралась надолго там задерживаться.

В ее задачу входило наблюдение с высоты за долиной и возвращение домой к обеду.

Взвесив все «за» и «против», княжна решила, что падать в обморок глупо и стыдно, и приняла бокал шампанского, предложенного ей генералом.

Она уже была готова сделать глоток, когда он сказал:

— Я думаю, нам стоит поднять тост за нас и нашу страну!

— Мою страну! — поправила его Илена, не в силах сдержаться.

Генерал, тряхнув головой, добавил:

— Она станет моей, как только мы поженимся!

И в этот миг Илена впервые пожалела, что у нее нет старшего брата, который стал бы полноправным наследником после смерти отца.

Как ей хотелось сказать сейчас об этом генералу, оставить его ни с чем и отправить обратно в горы, с которых он спустился, движимый своими грязными, честолюбивыми помыслами!

Неелова были бесполезны.

Илена выпила шампанское, и к ней снова вернулась бодрость.

Она чувствовала на себе пристальный взгляд генерала, но не подняла глаз.

Если он увидит в них ненависть, то будет неусыпно следить за ней или приставит стража.

Опустив на столик пустой бокал, генерал протянул ей руку.

— Пойдем, — сказал он. — Нас ждут, чтобы начать церемонию.

Он шагнул, вперед и поднял занавеску.

Снаружи все изменилось с тех пор, как Илена выходила последний раз.

Над долиной сгущались сумерки, и ночь быстро вступала в свои права — обычное явление для этой части света.

Высоко в небе зажигались звезды, и луна медленно ползла по небосклону.

Как только она доберется до середины неба, прекрасная Бела и остальные горы в округе окунутся в море нежного серебристого света.

Но сейчас все внимание княжны сосредоточилось на толпе, собравшейся в круг.

Ее поразило, что не только мужчины следовали за генералом, — сюда стеклось несметное количество женщин и даже детей.

В честь такого праздника все-были чисто вымыты, опрятно и нарядно одеты.

На темноволосых женских головках красовались венки из полевых цветов и лент.

Многие разбойницы были в национальной одежде.

В центре круга находился импровизированный алтарь, застланный золотой тканью; на нем возвышался крест, горели свечи.

Рядом стоял священник, с длинной редкой бородой, в православном облачении.

На ковре перед алтарем покоились два низких бархатных стула.

К удивлению княжны, толпа замерла в благоговейном молчании, и стало ясно, что для собравшихся вокруг людей эта церемония была такой же священной, как и ритуал, происходящий под сводами церковного храма.

В эту минуту отчаяние и гнев Илены померкли перед столь необычной, прекрасной, милой декорацией, среди которой ей предстояло выйти замуж.

Величественные горы, темная долина, яркие звезды над головой и нежное мерцание свечей на алтаре пробуждали в душе непонятные чувства.

Кто-то, возможно, ребенок, протянул Илене букет свежих альпийских цветов, столь дивно гармонировавших с белоснежным платьем.

Она машинально сжала руку Владиласа, и он ответил ей таким же пожатием, словно утверждая, что теперь она принадлежит только ему.

Молодые медленно прошли сквозь толпу в центр круга, где их ждал священник.

Служба началась.

Она не намного отличалась от тех, которые Илена обычно посещала в соборе рядом с дворцом, и для нее происходящее не было таким уж откровением.

Священник прочитал длинную молитву, во время которой два разбойника держали золотые короны над их головами.

Наконец, генерал надел ей на палец кольцо.

Девушка удивилась, каким образом он сумел угадать размер ее пальца: колечко оказалось точно впору.

Она услышала, как он говорил по-гречески о том, что теперь они связаны до самой смерти, и с усмешкой подумала, что вряд ли ему это удастся осуществить.

Затем молодые опустились на колени перед священником, и он благословил их брак.

Когда они встали с коленей, все остальные поднялись вслед за ними.

И неожиданно в тишину долины ворвался стройный хор голосов.

Люди вокруг с воодушевлением пели национальный гимн Зокалы.

Мелодия возносилась к небу, и казалось, ей вторят вершины гор.

Все собравшиеся от начала до конца знали и, несомненно, очень любили эту песню.

Илена невольно подумала, не генерал ли обучил их.

Да, он весьма ответственно и скрупулезно готовился к правлению ее страной.

Илена почувствовала, что ненавидит его еще больше.

Когда пение закончилось, генерал взял ее руку и поднес к своим губам.

Девушка вознамерилась оцарапать его, но он сжал ее ладонь так сильно, что она не смогла даже пошевелить пальцами.

Ощутив его настойчивые губы на своей нежной коже, Илена гневно взглянула на него.

А для толпы, окружившей молодоженов, этот поцелуй послужил сигналом.

Со всех сторон стали раздаваться поздравления, они эхом перекатывались по долине.

Генерал отнял губы от ее руки, поклонился священнику, а потом, не отпуская княжну от себя, повел к палатке.

Дети бежали впереди, осыпая дорогу лепестками, и лишь когда молодожены вошли внутрь палатки и за ними опустилась занавеска, поздравления стихли.

Илена резко выдернула руку.

Ей хотелось сказать что-нибудь грубое и унизительное, но церемония, в которой она только что участвовала, была слишком необычной и впечатляющей.

Генерал подошел к столу, где стояла открытая бутылка шампанского.

Наполнил бокалы, протянул один княжне и, усмехнувшись, сказал;

— Позвольте поздравить вас! Вы с честью прошли через это!

Илена ничего не ответила.

Она молча сделала небольшой глоток, надеясь, что шампанское поможет вернуть ей силы.

Генерал тоже отпил из своего бокала.

— Теперь нам придется подождать, — молвил он, — пока подготовят банкет. Ты, наверное, так проголодалась, что не станешь отказываться от участия в нем.

— Честно говоря, с нетерпением жду этого.

Владилас улыбнулся.

— Прости, я забыл, что ты привыкла есть три раза в день. Непрестанные походы приучили меня и моих людей питаться дважды — на рассвете и на закате, теперь это вошло в привычку.

Илена сочла эту идею довольно разумной, но не собиралась признаваться в этом генералу. Она просто изрекла:

— Надеюсь, ты понимаешь, что во дворце уже начали беспокоиться за меня.

— Я предусмотрел это, потому и отправил твоего спутника, Олава, обратно. Он сообщит охране, что с тобой все в порядке и. ты вернешься завтра. Кроме этого, он должен передать мои поручения относительно того, как следует встретить нас утром.

— И ты полагаешь, они поймут, чего ты хочешь от них? — с сарказмом произнесла Илена.

— Я же говорю, что подумал обо всем, — посмотрел на нее генерал. — К тому же письменные инструкции будут посланы премьер-министру, а он, как мне кажется, сообразительный человек и поймет что к чему.

— Ты посылаешь инструкции моему премьер-министру? — яростно сверкнула глазами Илена. — Да как ты смеешь поступать так без моего разрешения?

— В моей просьбе к нему нет ничего предосудительного, — спокойно возразил генерал. — Я лишь хочу собрать народ на городской площади, чтобы мы смогли сообщить о нашей свадьбе.

— Я прекрасно понимаю, к чему ты стремишься! — воскликнула Илена. — Ты думаешь, что, женившись на мне, сумеешь оттолкнуть меня в сторону, отодвинуть на задний план, заставишь выполнять роль жены-хозяйки по дому, а сам тем временем станешь заправлять моим государством? Но нет, ты ошибаешься! Я не собираюсь подчиняться, и даже если ты захватишь мою страну, тебе не удастся захватить меня!

Илена словно выстреливала эти слова ему в лицо; ее зеленые глаза лихорадочно блестели от ненависти, контрастируя со спокойствием длинных золотых волос.

Генерал долго смотрел на нее, прежде чем ответить.

— Ты похожа на тигрицу, когда так злишься! Было бы любопытно посмотреть, чем еще, кроме ненависти, можно зажечь такой яркий огонь в твоих прекрасных глазах.

Намек был очевиден.

— Тебя это не касается! — огрызнулась Илена.

— Когда-нибудь, — не сводя с нее глаз, молвил генерал, — ты расскажешь мне о пылких молодых принцах, которые приходили свататься к тебе, и о том, какими опытными и страстными были они в любви.