Джулия Бирн - Невеста Рейвенсдена

Конечно, глупо было держать там пистолет, пронеслось у нее в голове, пока пальцы нащупывали оружие. Проклятая штуковина весила целую тонну, но она все-таки ухитрилась направить оружие на мужчину, отчаянно надеясь, что он не заметит, как дико дрожат ее руки.

– Не двигайтесь! – закричала она высоким, тонким голосом. – Не двигайтесь, иначе я выстрелю!

Наездник замер. Замер и конь, две фигуры слились воедино, как будто перед ней было видение античного кентавра. Потом…

– А вот это, – прорычал он в ярости, – переходит всякие границы.

Это не был голос из ее кошмара!

Почувствовав невероятное облегчение, Сара без сил облокотилась о дерево. Голос был низкий, грубый и гневный, но она никогда его раньше не слышала, и, несомненно, он принадлежал джентльмену.

– О Господи, – прошептала Сара, пытаясь совладать с собой и собраться с мыслями. Она держала на мушке совершенно незнакомого человека и решительно не знала, что делать дальше. Лучше всего было бы провалиться сквозь землю.

– В чем дело? – требовательно спросил незнакомец. – Не представляете, с чего начать?

Сара уже собиралась опустить пистолет, но теперь ей показалось, что лучше повременить.

– Начать что? – спросила она осторожно.

– Шантаж, полагаю, мадам разбойница.

Разбойница! Он решил, что она разбойница? Разве бывают женщины-разбойницы?

Сара покачала головой. Какая нелепость! Необходимо как можно быстрее выпутаться из этого глупого, если не сказать больше, положения.

– Думаю, произошла ошибка, – начала она.

– О, уверяю вас, никакой ошибки, – саркастически произнес голос. – Вы правильно определили жертву. Я действительно Рейвенсден.

– Рейвенсден?

Пресвятая Богородица! Наследник старого лорда Комберфорда, их ближайший сосед и…

– О Господи, – опять прошептала Сара. Рука, сжимавшая пистолет, бессильно повисла.

В ту же секунду она была прижата к дереву с такой силой и стремительностью, что не успела даже охнуть. Железные пальцы обхватили ее горло и запястье – девушка мгновенно выпустила оружие. У самого уха она услышала тихий голос, тон которого был так холоден и безжалостен, что у нее кровь застыла в жилах от страха:

– Никогда не опускайте пистолет, пока не убедитесь, что у вас его не отнимут.

Она ничего не ответила. Она просто не могла говорить. Страх парализовал ее надежнее, чем рука, держащая за горло. Незнакомец был огромен; его вес сокрушал ее. Девушка зажмурилась, борясь с подступающим обмороком, страшная паника овладела ею. Наверное, вот так же было с Эми! О Господи Боже, Эми…

Ее реакция потрясла его. Он, конечно, собирался как следует припугнуть дерзкую девчонку, но совсем не рассчитывал, что это вызовет такой страх: нежная кожа под его рукой сделалась ледяной, девушка так побелела, будто вся кровь отлила от ее лица, даже при таком тусклом свете можно было ясно разглядеть бездонный ужас в ее глазах.

О страхе Ник знал более чем достаточно, наблюдая за солдатами перед боем; даже научился пользоваться им, делать своим оружием. Но он никогда не видел такого ужаса – всепоглощающего, безмерного. Это явно не было притворством. Это был настоящий животный ужас.

Сделанное открытие поразило и немного смягчило Ника. Хотя гнев все еще кипел в нем, но одновременно появилось вдруг желание, острое и близкое к нежности, защитить, избавить незнакомку от страха.

Немного отпустив ее руку, он поднял пистолет и внимательно осмотрел его. Заряжен.

– Чертова маленькая дурочка, – пробормотал Ник, спрятал оружие и протянул руку, чтобы оторвать девушку от дерева и поставить в вертикальное положение. Она стояла неподвижно, почти не дыша, темные ресницы ярко выделялись на бледных щеках. – Дурочка! – зарычал он, внезапно разъярившись оттого, что она вынудила его к нападению на нее. – Что, черт возьми, вы задумали?

Его грубый вопрос тотчас привел Сару в чувство, заглушив отвратительные крики и проклятья, наполнявшие мозг. Постепенно шум в голове утих, и она услышала, как бешено стучит ее сердце, как скрипят ветви над головой. Низкий и незнакомый мужской голос, звучавший теперь мягче и спокойнее, что-то говорил ей.

– Все хорошо. – Пальцы, державшие ее, снова сжались, но уже без агрессии. – Все хорошо. Я не причиню вам зла. Вы меня слышите? Вы в полной безопасности.

Девушка уже поняла это. Но…

Она разозлилась, что было уж совсем невероятно. Она была просто вне себя от злости! Гнев душил ее, ей стоило огромных усилий не закричать, настолько он рвался наружу. Почему это должно было с ней случиться? Почему? Что она сделала? Годами – годами! – преследуемая воспоминаниями о давнем ужасе, она боялась собственной тени, несмотря на то что ее опекали и охраняли ежеминутно. И как только попыталась стать храброй, как только сделала первые робкие шаги, чтобы посмотреть в лицо своему страху, это случилось. Несправедливо, несправедливо!

Сара в упор уставилась на обидчика.

– Немного поостыли? – спросил он спокойно.

– Если и так, то без вашей помощи, – резко ответила Сара и замолчала, внезапно пораженная как громом ощущением темноты и власти. Темноты, которая не имела никакого отношения к смутным очертаниям черных волос и глаз. Власти, которая не могла исходить просто от его физической силы и сжатого, почти жестокого рта.

Девушка содрогнулась, благодарная за то, что не может как следует разглядеть его – просачивающийся сквозь ветви деревьев слабый свет оставлял в тени лицо. Неужели она была настолько глупа, что набросилась на графа Рейвенсдена, дворянина, в обществе которого, конечно же, была в полной безопасности? Она внимательнее вгляделась в мрачное, скорее жестокое, чем красивое лицо, в котором проступало что-то хищное и опасное.

– Вам не удастся так просто уйти, – предупредила она голосом, хриплым и срывающимся от ужаса и гнева, бушевавших в ней одновременно.

– Должен сказать вам то же самое, – парировал он. – Однако мы обсудим это немного позже. Кто вы?

– Сара Линлей. Хотя это вас совершенно не…

– Что? – Он отпрянул так внезапно, что она бы упала, если бы не дерево сзади. Рейвенсден уставился на нее, словно на него опять направили пистолет. – Вы действительно мисс Линлей?

– Да! – взорвалась она. – И если вы уже покончили с оскорблениями, милорд, можете убираться с земли моего дяди. Немедленно!

Казалось, Ник даже не услышал ее приказания. Он был слишком ошарашен несоответствием этого крошечного бушующего существа тому образу, который создался у него под впечатлением рассказов о добродетельной старой деве.

Так это и есть перезрелая барышня, не склонная ни к какому легкомыслию, благими делами покорившая всю округу? Он моментально вспомнил все разговоры о мисс Саре Линлей и понял, что ничто из услышанного не могло подготовить его к встрече с существом с темными растрепанными локонами, огромными глазами, тонким лицом, одновременно изящным и страстным. Она напоминала маленького котенка, храбро нападающего на огромного хищника. Обезумевшего от страха котенка, загнанного в угол, но готового защищаться до конца. Впечатление еще больше усиливалось выражением глаз. Он никогда раньше не видел глаз, которые, несмотря на искрящийся в них гнев, были такого удивительно теплого янтарного цвета.

Рейвенсден медленно и внимательно оглядел девушку, отметив, как стройна и прелестна ее фигура. Платье слегка задралось, обнажив изящную лодыжку и маленькую, обутую в замшевую туфельку ножку, шляпка сбилась самым немыслимым образом, в темно-каштановых локонах запутались листья и веточки. Ник почувствовал нестерпимое желание погрузить пальцы в растрепанные кудри, поднять ее лицо и стереть поцелуем гнев, превративший очаровательный ротик в тонкую линию.

Но тут же вспомнил, что ее дядя на данный момент самый подходящий кандидат на роль предателя.

И девушка вооружена.

– Вы всегда встречаете незнакомцев пистолетом, мисс Линлей?

– Нет, конечно, – пробормотала Сара. Ее вдруг испугал пристальный, изучающий взгляд. Так же как и вопрос, заставивший ее подумать о возможных последствиях странной встречи. Грозить заряженным пистолетом незнакомцу, который оказался ближайшим соседом!.. – Вы напугали меня, становилось темно… я не рассчитывала встретить тут кого-нибудь.

– Я напугал вас и вы наставили на меня пистолет? Хорошенькое дело!

– Простая мера предосторожности, – попыталась она неловко оправдаться.

– Мера предосторожности! Вы считаете, что это осторожно – размахивать заряженным пистолетом перед носом у каждого, на кого вы случайно наткнетесь?

– Но я вовсе не наткнулась на вас! Это вы чуть не раздавили меня. На самом деле вы не имели права так мчаться через этот лес, – добавила она, хватаясь, как за соломинку, за первый пришедший в голову довод. – Если бы вы, милорд, не нарушили границ, ничего бы не случилось.

– Я полагал, что сэр Джаспер Линлей разрешает пользоваться этой тропинкой как кратчайшим путем в деревню, – немедленно парировал он. – Или я ошибаюсь?

– Нет, но…

– В таком случае, мисс Линлей, совершенно не могу понять, почему, раз вы так нервны и пугливы, дядя разрешает вам ходить без сопровождения.

Она вспыхнула:

– Вовсе я не…

– Он что, не знает об этом? Подобная свобода была бы недопустима в Лондоне…

– Мы не в Лондоне, – пробормотала девушка, вскинув подбородок. – И мой дядя прекрасно знает, что я гуляю одна по нашей собственной земле. В этом нет ничего предосудительного.

Сара прикусила губу, заметив, как приподнялась черная бровь. Она начала судорожно подыскивать подходящие для извинения слова, чтобы умиротворить его.

– Что ж, мисс Линлей, вынужден признать вашу правоту, – вкрадчиво произнес он. – По-видимому, мне остается только благодарить судьбу, что моя голова все еще находится у меня на плечах.

Уже готовые сорваться с языка извинения мгновенно испарились. По ее глубокому убеждению, сарказм не заслуживал снисхождения.

К тому же наступила реакция на пережитый ужас. Если она останется здесь еще немного, то просто потеряет сознание.

– Ладно, мне пора… – Сара сделала шаг в сторону, надеясь, что ноги удержат ее и она сможет исчезнуть, не попав в еще более дурацкое положение. От резкого движения ридикюль ударился о колено. Раздался слабый звон.

Рейвенсден напрягся и снова взглянул угрожающе.

– Не спешите… – приказал он и, протянув руку, вынул сумочку из ее дрожащих пальцев. – Давайте-ка поглядим, что еще хранится в этом маленьком мешочке.

Прежде чем девушка смогла возразить, он перевернул ридикюль. Содержимое сумочки высыпалось на землю.

– Что это?..

– Ракушки, – сухо объяснила Сара.

– Ракушки? – Он смотрел на нее как на сумасшедшую.

– Да, – она судорожно махнула рукой в сторону берега, – ракушки. Я их собираю. И посмотрите, что вы наделали! Такие прекрасные экземпляры…

– Вы угрожали мне пистолетом из-за этих ракушек? – спросил он растерянно. – Чего вы, черт возьми, боялись? Что я их украду?

Сара пристально посмотрела на него и с удовлетворением подумала, что теперь уже Рейвенсден оказался в глупом положении.

– Зачем вы это сделали? Они же разбились вдребезги!

В его глазах вновь мелькнул сарказм.

Сара почувствовала необъяснимое желание ретироваться. К несчастью, дерево не оставляло ей никакой возможности для отступления.

– Сначала вы пугаете человека до беспамятства, а потом пытаетесь раздавить его о дерево! Мало вам того, что вы расколошматили все мои ракушки… – Она осеклась и посмотрела на осколки у себя под ногами, пытаясь сообразить, дошла ли до него глупость только что прозвучавших слов. Услышав странный звук, она вскинула голову. Неужели это был… смешок?

Что-то действительно слегка изменилось в линии его рта. Нижняя губа выглядела… полнее, мягче. Это как-то странно подействовало на нее.

– И снова, мисс Линлей, вынужден согласиться с вами, – в голосе слышался смех. – Однако, если это, конечно, может служить извинением, вид пистолета несколько выбил меня из колеи.

Сара пристально всмотрелась в него. В первый раз она пожалела, что не может как следует разглядеть выражение его глаз. Соответствовало ли оно смягчившейся линии рта? Легкому изменению тона? Она снова ощутила слабую дрожь. Безусловно, пришла пора положить конец этому ужасному приключению. Но, прежде чем она успела сообразить, что делать, Рейвенсден отступил на шаг, подчеркнуто осторожно взял ее за руку и обвил ленты ридикюля вокруг запястья.

– Надеюсь, учитывая некоторые смягчающие обстоятельства, вы примете мои извинения за то, что напугал вас до полусмерти, чуть не ударил о дерево и разбил ракушки, – пробормотал он.

– Я… мне… – Сара не смогла выдавить из себя что-то более членораздельное.

Все ее существо было сосредоточено на удивительно нежном прикосновении его большой сильной руки. Как могло оно быть таким грубым мгновенье назад и вдруг… вдруг стать таким… ласковым?