Несмотря на свою бедность, девочка оказалась очень чистенькой. Теперь, когда ее лицо и руки были тщательно вымыты, а длинные рыжевато-коричневые волосы сияли, как бронза, она разительно отличалась от того заляпанного грязью несчастного заморыша, которого Вивиан увидел вначале.

«Боже, — подумал он, — да она же просто красавица!»

Он подошел к ней ближе, и его похотливый взгляд начал блуждать по изящной фигурке Шарлотты. Он счел, что она старше, чем была на самом деле. «Да, — размышлял он, — она обещает стать сказочной красавицей. Чрезвычайно изящна». Никогда прежде он не видел таких изумительных глаз.

— Боже, — произнес он на этот раз вслух и снова погрузился в свои низменные мысли.

Леди Чейс, ничего не подозревая, улыбнулась сыну.

— Ну, правда, хорошенькая, дорогой Вивиан?

— Да, безусловно, она выглядит намного лучше, чем прежде, — согласился тот.

Шарлотта в знак благодарности попыталась сделать реверанс. Огромная шаль была слишком длинной для нее, доходя до кончиков ее ног, она запуталась в ней и чуть не упала. Молодой человек тут же подскочил и подхватил ее на руки. На какой-то миг он задержал девочку в своих объятиях, ухмыляясь в ее розовое очаровательное личико. Сейчас он восхитился изумительным изгибом ее губ и подумал: как жаль, что она не предназначена для того, чтобы стать служанкой в Клуни.

— Могу я сам отвезти тебя домой, малышка? — небрежно осведомился он.

Шарлотта, оцепеневшая от волнения и ощущающая благоговейный трепет перед молодым джентльменом, который поднял ее на руки, тихо попросила:

— Прошу вас, опустите меня на пол, сэр.

— Да, Вивиан, опусти ее. Она же боится тебя, — с улыбкой проговорила миледи и добавила: — Домой ее отвезет Перкинс, тебе нет никакой нужды снова выходить на улицу в такое ненастье.

Его светлость пожал плечами, поставил Шарлотту на пол и отошел в сторону, постепенно теряя интерес к невинной, юной красоте девочки. Сейчас он уже мрачно думал о невеселой перспективе весь вечер играть с матерью в пикет. Хорошо, что с завтрашнего дня начинаются занятия. Он с удовольствием предвкушал возвращение в школу, где вместе с дружками снова пустится в различные эскапады.

Наконец Шарлотту, тщательно закутанную в шерстяную шаль, кучер отнес в карету. Она была страшно взволнована и возбуждена. Как много ей предстоит рассказать тете Джем! В руке она сжимала коробку шоколадных конфет, которую ей подарила леди Чейс. Красивую большую круглую коробку, завязанную розовой лентой, на крышке которой была нарисована огромная роза. Такие коробки Шарлотта видела в витринах дорогих магазинов, но и во сне представить себе не могла, что когда-нибудь в жизни станет обладательницей такого чуда. Еще сама миледи ласково поцеловала ее в лоб и вложила ей в ладонь соверен! И обещала завтра заехать к мисс Дарнли, чтобы обсудить с ней, что она может сделать для ее племянницы.

— Если ты так любишь книги, то неплохо бы помочь тебе получить кое-какое образование, — напоследок промолвила ее светлость.

Завтра, перед своим отъездом в загородный замок, леди Чейс собирается поговорить с тетей Джем. «О, — думала Шарлотта, — если бы я смогла стать образованной! Если бы смогла прочитать хоть несколько книг из этой великолепной библиотеки! О, какое это было бы счастье!»

И Шарлотта, все еще в состоянии глубочайшего потрясения, сейчас находилась далеко-далеко от земных забот, совсем забыв о красных нитках, так необходимых ее бедной тетушке. Кучер с недовольным видом снова повел карету сквозь туман. Когда они подъезжали к Пимлико, девочка снова стала размышлять обо всем, что увидела, и об удивительных людях, которые столь по-дружески обошлись с ней. Это стоило нескольких синяков и царапин!

И чисто по-женски сейчас она больше думала о молодом джентльмене, нежели о леди Чейс. До чего же он красив! Статная фигура его светлости не выходила у Шарлотты из головы. И она романтически влюбилась в Вивиана Чейса: она была нищей девочкой из сказки, а он — волшебным принцем, который поднял ее на руки, улыбнулся ей, посмотрел на нее своими бирюзовыми глазами и превратил в принцессу. О, если бы она могла вернуться в этот сказочный дом и стать пусть не принцессой, а хотя бы его рабой! О, увидит ли она когда-нибудь его снова?

Глава 3

Очень скоро Шарлотта очутилась в унылой, плохо освещенной комнатке убогого жилища. Тетя Джем встретила ее потоком слез и громкими причитаниями. К ней присоединился полупьяный дядя Альберт, который стенал, громко шмыгая носом.

— О Боже, я уж решила, что мы навсегда потеряли тебя… что тебя украл Ужасный Человек. Никогда больше я не выпущу тебя на улицу в такой туман! — всхлипывала мисс Дарнли.

Эта добрая душа постепенно успокоилась, вновь увидев племянницу. Она засыпала девочку вопросами, и, к ее радости, Шарлотта на все ответила. Было очевидно, что девочка почти не пострадала от падения на мостовую, если не считать нескольких ушибов на ноге и ссадины на лбу. А когда Шарлотта стала описывать карету и дом на Итон-Сквер, тетушка Джем взволновалась не меньше ее.

— Ты только представь! — обратилась она к брату. — Леди Чейс и ее сын! Они так богаты и знамениты! И ее светлость сама собирается приехать к нам завтра, чтобы поговорить со мной. О Альберт, я вне себя от волнения!

— Надо как следует вымыть пол и протереть мебель, — угрюмо заметил мистер Дарнли.

Он только что вернулся из «Трех колоколов». От него страшно разило элем, к тому же выяснилось, что он пропил все свои деньги. Но сейчас никто не обращал на это внимания. Мисс Дарнли была слишком взволнована рассказом племянницы.

— О чудо-то какое! Альберт, ты только послушай, что девочка рассказывает об этом доме на Итон-Сквер! Смотри… она принесла соверен. Наша Шарл разбогатела!

— Ну, а что ты скажешь насчет этого молодого красивого джентльмена, который поднял ее в воздух? — хихикнул мистер Дарнли, подмигивая Шарлотте.

Девочка с ребячьим озорством подмигнула в ответ дяде, рискуя заработать упреки тетушки. Шарлотта с дядюшкой понимали друг друга, и если даже тот и был навеселе, то девочка не придавала этому значения. Да, она должна очень многое рассказать о молодом лорде Чейсе. С печальной гримаской она посмотрела на их старый ковер. Ведь совсем недавно ее ноги утопали в толстом, как перина, ковре леди Чейс, который лежал на полу в ее библиотеке. Высоко подняв стелющуюся по полу шаль, Шарлотта подпрыгнула, а потом надменным тоном проговорила, подражая ее светлости:

— Ханна, будь добра, принеси этой девочке ликеру…

Затем она положила руку на талию и, глядя сквозь пушистые ресницы, совершенно точно изобразила Вивиана Чейса, после чего дядя с тетей долго смеялись до слез. Потом все попробовали конфеты из огромной коробки, хотя Шарлотте так не хотелось открывать ее! Она поцеловала розу на коробке и воскликнула:

— О, моя прекрасная роза! Тетушка Джем, я сейчас чувствую себя как в одной из дядиных сказок! Я хочу… мне хотелось бы… никогда не возвращаться домой!

Сразу воцарилась тишина. Тетя Джем укоризненно взглянула на Шарлотту поверх очков, еле сдерживая возмущение. Дядя Альберт вздохнул и вышел из комнаты. Шарлотта со своей естественной любовью ко всему красивому была ошеломлена обстановкой богатого дома, принадлежащего Чейсам, и сейчас особенно ясно видела бедность своего жилища. О, до чего некрасива и убога эта бедная комната, старая мебель! Как неприятно видеть обрывки тканей и нитки, разбросанные по полу! Заштопанные пыльные занавески неопрятно свисали вдоль грязных окон, выходящих на крыши обветшавших домиков улицы, на которой они жили.

Но ведь это был дом, в котором Шарлотта выросла. Именно здесь она узнала любовь и заботу, ибо совсем не помнила своих родителей. Шарлотта обладала по-настоящему добрым нравом и не могла оскорбить чувства тетушки Джем. И она бросилась к тете, обняла ее и страстно заговорила:

— О, дорогая, милая тетушка Джем, простите, простите меня! Я не это хотела сказать… я хотела сказать, что здесь мне намного лучше. И я никогда не поменяла бы наш маленький дом на все богатства Итон-Сквер.

Услышав эти слова, добрая женщина разразилась рыданиями. Дядя Альберт тоже пустил пьяную слезу. И они все вместе громко заплакали. В конце концов Шарлотте дали хлеба с маслом и молока и уложили спать. Но сначала тетя Джем как следует натерла ей грудь камфарным маслом на тот случай, если девочка подхватила простуду, блуждая по туманной набережной. И прежде чем в холодной спальне загасили свечу, Шарлотта с тетушкой опустились на колени и возблагодарили Бога за то, что он был милосерден к Шарлотте и уберег от копыт лошади.

Некоторое время девочка не могла уснуть и лежала с открытыми глазами. Болели ушибленная нога и лоб. Ее детский мозг был взбудоражен воспоминаниями, не дававшими ей погрузиться в целительный сон. Перед ней все еще стояло красивое благородное лицо Элеоноры Чейс; затем она живо представила себе голубые глаза Вивиана, держащего ее на руках. Удастся ли ей когда-нибудь, когда-нибудь снова увидеть его? Она лежала и блаженно грезила, страшно боясь, как бы эти блаженные грезы не ускользнули от нее навсегда. Она думала, приедет ли завтра ее светлость к тете Джем. Наконец Шарлотта уснула. Но дядя с тетей еще не ложились, а сидели и до поздней ночи разговаривали.

Мисс Джемайма, руки которой никогда не оставались без дела, продолжала шить. Наконец глаза ее так заболели от напряжения и скудного освещения, что пришлось отложить работу и сильно притушить лампу. Боясь разбудить спящую в соседней комнате девочку, они с Альбертом шепотом говорили о происшедшем. Тетушка Джем печально рассуждала о возможностях дочери ее несчастной сестры.

— Берти, наша малютка Шарл сказочно красива и сумеет изумить людей своими талантами. Она сама вполне могла бы стать знатной леди. Разве ты не заметил, как она вела себя перед нами сегодня вечером? Какую прекрасную сценку разыграла! Может, это было и не совсем тактично с ее стороны, но в этой шали, с обнаженным плечом она выглядела словно какая-то языческая принцесса. А до чего очаровательна! А какая стройная… очень скоро она превратится в маленькую женщину. Если бы только у нас были средства дать ей должное образование! Дать ей возможность жить так, как она и должна жить!

— Да, да, конечно, конечно, — бубнил дядя Альберт, возвышаясь на стуле и поигрывая цепочкой от часов, страстно мечтая снова окунуться в тепло и приятную атмосферу «Трех колоколов». Но ему не пришлось вернуться туда: всеми деньгами распоряжалась Джемайма, выдавая ему только небольшие суммы. Затем мисс Дарнли снова возвратилась к предстоящему визиту леди Чейс.

Когда, сказала она, утром придет миссис Скиппер, чтобы приготовить обед, времени на уборку не будет. Посему они с Альбертом должны заранее хоть немного привести в порядок их жилище. И сделают это сейчас, ночью. Весьма неохотно дядя Альберт поднялся и протянул руку сестре. Мисс Дарнли, падая с ног от усталости, собралась с силами, и к полуночи их гостиная преобразилась. А завтра утром, заявила мисс Дарнли, она переставит швейную машинку в спальню и продолжит работу там, чтобы гостиная оставалась нетронутой и подготовленной к визиту ее светлости.

Затем мистер Дарнли пожелал сестре спокойной ночи и отправился в мансарду, где находилась его кровать. Чувствуя ломоту во всем теле, ощущая ноющую боль в груди, мисс Дарнли едва добрела до своей постели. Да, она уже долгое время недомогала. Сейчас же ее беспокоило, что будет с Шарлоттой, если с ней что-нибудь случится.

Какое-то время она постояла перед небольшой кроватью, в которой мирно посапывала ее племянница. Заслонив свечу рукою, она внимательно смотрела на лежащую фигурку. Рыжевато-коричневые локоны разметались по подушке, бледное юное личико раскраснелось во сне, розовые губы приоткрылись, обнажая ряд перламутровых ровных зубов, — прекрасное лицо, и мисс Дарнли понимала это. Ей стало страшно за Шарлотту — немножко, совсем немножко. Так она боялась когда-то за свою любимую сестру Лотти. Ведь красавица Лотти тоже казалась созданной для веселья и роскоши и была наделена такой же щедрой душой. Она любила Оливера Гоффа всем своим существом, любила страстно, необузданно, отдавая отцу Шарлотты все свое сердце, все свои чувства. Что же станется с малюткой Шарлоттой, которая, как и ее мать, имеет так мало склонности к тихому семейному быту? Что ей необходимо сделать? Как жить дальше? Как сохранить свою утонченность? Какие шансы есть у нее, чтобы познакомиться или выйти замуж за джентльмена здесь, в этом убогом квартале?

«Я должна поговорить с ее светлостью, если она и вправду завтра придет, — лихорадочно думала мисс Дарнли. — Возможно, она захочет покровительствовать нашей девочке. А сейчас мне нужно постараться хоть немного поспать, чтобы сделать все возможное, достойно принимая нашу высокопоставленную гостью».