Дебра Дайер - Невеста сердится

Англия, 1812 год

Это оказалось гораздо труднее, чем она думала! Эмили Мейтленд попятилась, отступая в дальний угол бального зала, не в силах отвести взгляд от множества гостей под ослепительным светом хрустальных люстр. Гости собрались в доме ее родителей, расположенном неподалеку от Бристоля, в честь ее, Эмили, недавнего бракосочетания. Если бы не уверенность, что ее отсутствие вызовет недоумение, она сбежала бы, заперлась в своей комнате, спряталась, как последняя трусиха.

Нет, обман — это не для нее. Она всегда гордилась своей честностью. С ее уст не слетела ни одна сколько-нибудь существенная ложь. Однако ложь, которую она замыслила шесть недель назад в Лондоне, никак не назовешь небольшим отклонением от истины. Скорее извращением фактов размером с Гибралтар. И ложь эта холодной тяжестью лежала у нее на сердце.

Тут Эмили заметила, что ее бабушка отделилась от толпы и направляется прямо к ней! Судя по выражению лица леди Харриет Уитком, почтенная дама отнюдь не была в восторге от поведения внучки нынче вечером.

Леди Харриет остановилась возле Эмили так близко, что, несмотря на музыку и шум разговоров, Эмили хорошо расслышала ее слова.

— Эмили, дорогая, у тебя такой вид, словно ты готовишься взойти на эшафот, — сказала бабушка, наклонившись к ней. — Гости могут заметить, что ты не в духе, и призадуматься: все ли тут чисто с этим браком? А ведь нам это ни к чему, верно?

— Бабушка, ты только подумай, все собравшиеся верят в эту чудовищную ложь! — воскликнула Эмили, и, хотя ее слова почти утонули в веселых звуках котильона, который в этот момент заиграл оркестр, леди Харриет услышала их и положила руку в перчатке ей на локоть. Даже сквозь лайку перчатки Эмили ощутила тепло бабушкиной ладони. Оно обожгло ее.

— Не забывай, что это мы с тобой заставили их поверить.

— Я не забыла. Но это невыносимо. Ложь все же не для меня.

Леди Харриет поджала губы.

— Придется привыкать. Выбора у тебя нет.

— Как огорчились бы мама с папой, узнай они о том, что я натворила!

— Именно поэтому сделай все возможное, чтобы они никогда не узнали правды. Вряд ли они одобрили бы твою затею, да и мою роль во всей этой истории.

Эмили посмотрела на своих родителей, которые, легко скользя по паркету, повторяли па котильона. Маленькая, темноволосая, кареглазая Одри Мейтленд была похожа на юную девушку, впервые танцующую со своим возлюбленным. Восхищение, с которым она смотрела на своего высокого светловолосого мужа, как в зеркале, отражалось в зеленых глазах Хью Мейтленда, ласково улыбавшегося своей красавице жене.

Эмили мечтала о такой же любви для себя в будущем и именно поэтому оказалась в столь щекотливой ситуации сегодня вечером.

— У меня такое чувство, будто я предала всех этих людей.

Леди Харриет сжала руку внучки:

— Эмили, взгляни на меня.

Эмили оторвала взгляд от родителей и посмотрела в напряженное лицо бабушки. Несмотря на серебро седины, сверкавшее в темно-рыжих волосах, и морщинки вокруг светло-карих, янтарных глаз, леди Харриет по-прежнему была хороша собой. Никто точно не знал, сколько ей лет. Известно было только, что ей за шестьдесят. Леди Харриет Уитком, вдовствующая графиня Каслрей, твердо верила в то, что у любой женщины должна быть своя тайна.

— Уверена, ты справишься со своей ролью. Ты уже не юная дебютантка.

Эмили стало не по себе от этих слов. Через два месяца ей стукнет двадцать пять, и она больше не сможет выезжать в свет. Уж лучше бы родители позволили ей отойти на задний план. Это ее сестре Аннабелле сейчас самое время покорять лондонский свет. Однако родители из любви к Эмили заставили ее вынести еще один сезон в столице с надоевшими вечерами и балами.

Охотников за приданым, желающих подцепить богатую наследницу, было великое множество.

Но ни одного, с кем хотелось бы прожить жизнь.

И Эмили в который уже раз испытала чувство вины. Родители твердо решили, что четырем младшим дочерям позволено будет начать выезжать в свет не раньше, чем Эмили, старшая, выйдет замуж, и своего решения не собирались менять.

— Не намерена ли ты совершить какую-нибудь глупость, девочка моя? Не забывай, это ты меня убедила, что придуманный тобой вариант единственно возможный для тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что и твоя, и моя репутация висят на волоске. Твои родители доверили мне ввести тебя в большой свет.

Эмили сникла. Если правда раскроется, скандал погубит не только Эмили и ее бабушку, но и всю семью. Но обратного пути нет. Она запуталась в паутине собственной лжи. Эмили заставила себя улыбнуться.

— Не беспокойся, бабушка. Я тебя не подведу.

— Уверена, что не подведешь. — Леди Харриет отпустила руку Эмили. — Ведь ты моя внучка. И единственная из всех твоих сестер унаследовала мою внешность, а также злосчастную склонность к своеволию. Но в общем, я довольна тобой. В твоем возрасте я была такой же.

— Спасибо, бабушка.

— Эмили! — К ней подошла ее сестра Аннабелла. Светлые волосы Аннабеллы сияли золотом в свете люстр. — Ну разве не чудесный вечер? — Аннабелла взмахом веера обвела бальный зал. — Я просто дождаться не могу моего первого лондонского бала.

Леди Харриет улыбнулась:

— В свете все будут с ума сходить по тебе, душа моя.

— Ты правда так думаешь, бабушка? — Аннабелла прижала веер к груди. — А не примут меня за какую-нибудь простушку?

Леди Харриет коснулась пальцами нежной щеки Аннабеллы:

— Дорогая, все сразу увидят, что ты бриллиант чистой воды.

Аннабелла залилась румянцем, который расцвел двумя нежными розами на ее щеках.

— Очень надеюсь на это.

— Мы позаботимся, чтобы твои надежды оправдались. — Харриет резким движением закрыла веер. — А теперь, дорогие, я покидаю вас. Прибыла леди Чедвик, мне необходимо с ней поговорить.

Эмили смотрела вслед удаляющейся бабушке. Как уверенно она держится. Как элегантно выглядит в своем платье из бледно-голубой флорентийской тафты. А вот Эмили как раз уверенности и не хватало.

Ведь они с бабушкой сделали только то, что совершенно необходимо, уговаривала себя Эмили. Они только…

В зал вошел армейский офицер в парадном мундире. Мгновение постоял на верхней ступени, оглядывая собравшихся с видом охотника, высматривающего дичь.

У Эмили мурашки побежали по спине, когда он стал спускаться с лестницы. Аура опасности окружала этого человека. Его легко было представить на огромном вороном жеребце, когда он, подобно рыцарю из легенды, ведет своих людей в бой.

Золотое пламя свечей играло на его блестящих черных волосах, ниспадавших на воротник, отсвечивало на золоте эполет, от которых его широкие плечи казались еще шире. Короткий мундир из синего сукна плотно обтягивал могучую грудь. Золотая парадная шпага была прицеплена к бедру и при каждом шаге била по штанине коричневых панталон и черным сверкающим ботфортам. Эмили затаила дыхание.

— Эмили, я хотела тебя кое о чем спросить, — обратилась к сестре Аннабелла.

— Что? — отозвалась Эмили, не сводя глаз с офицера, пробиравшегося сквозь толпу. Мощь чувствовалась в каждом его шаге. Перед таким не устоит ни одна женщина.

— Меня очень беспокоит одна вещь.

— Беспокоит? — Эмили заметила, что все взоры обращены к офицеру. Женщины бросали на него восхищенные взгляды. Мужчины оглядывали его не без зависти.

Кто же он такой? Эмили никогда его не видела, иначе не забыла бы.

— Это насчет твоего брака. — Аннабелла говорила едва слышно, и Эмили пришлось наклонить голову. — Надеюсь, ты не отказалась от своей мечты?

Эмили оторвала взгляд от офицера и посмотрела на сестру.

— Ты о чем?

— Ты вышла замуж не ради того, чтобы дать мне возможность выехать в свет? Ах, Эмили, если ты вышла замуж без любви, я этого не вынесу.

Громадные голубые глаза сестры были полны участия, и у Эмили заныло сердце. Они всегда были близки с Аннабеллой, делились друг с другом надеждами и мечтами. И вот у нее появилась тайна от сестры. Аннабелла никогда не одобрила бы подобного обмана.

— Ты тревожишься совершенно напрасно.

— Но, Эмили, все произошло так стремительно. Я до сих пор с трудом верю, что ты замужем, да еще так — без оглашения, по специальному разрешению, тайком от всех! Эмили, ты правда любишь своего майора Блейка?

— Ну конечно, люблю, — ответила Эмили, отведя взгляд. Труднее всего лгать, глядя в глаза человеку. — Ведь мы с тобой договорились: не выходить замуж до тех пор, пока не полюбим так же сильно, как мама папу.

— Я помню. Но, Эмили, я помню и то, как ты воевала с мамой и папой, уговаривая их отправить меня в Лондон на этот сезон. А я хотела, чтобы поехала ты. Я не перенесу, если ты вышла замуж ради меня.

— Не терзай себя. Мне очень хорошо с моим майором.

— Значит, это правда? Он действительно покорил твое сердце с первого взгляда?

Эмили взяла руки Аннабеллы в свои, взглянула в счастливое лицо сестры и подумала, что ради Аннабеллы можно было пожертвовать и своей честностью, что ее ложь — ложь во спасение.

— Едва я взглянула на майора Шеридана Блейка, как поняла, что он — мужчина моей жизни.

— Я знаю, что ты стала очень осторожна с тех пор, как… — Аннабелла закусила губу. — С того ужасного случая, когда ты только стала выезжать.

Эмили стало не по себе, когда она вспомнила о том, как чудом избежала катастрофического замужества.

— Это послужило мне уроком. Пусть послужит и тебе.

Аннабелла кивнула.

— Но ты вышла за майора Блейка так быстро. А вдруг он тоже подлец, как тот ужасный лорд Эйвзбери?

— Я теперь не так глупа, как в свой первый сезон в Лондоне. — Эмили сжала руку сестры. — Будь уверена, Шеридан Блейк не охотник за приданым.

Аннабелла вздохнула, и напряженное выражение исчезло с ее лица.

— А тебя охватывает дрожь от его прикосновения?

— Я дрожу, как листок на ветру. — Эмили взглянула через плечо сестры на армейского офицера, который в этот момент приветствовал ее родителей. Как странно, этот человек словно явился из мира ее грез. Именно таким ей рисовало воображение майора Шеридана Блейка, если бы он вообще существовал. Но она его просто придумала. В этом-то и была проблема.

— Ты всегда говорила, что у каждой из нас есть мужчина, предназначенный нам судьбой, — промолвила Аннабелла.

— Да, один-единственный. — Эмили вздохнула, не сводя глаз с офицера, к которому ее влекла какая-то неведомая сила.

— Теперь я знаю, что такое возможно. И тоже смогу найти того единственного мужчину, который предназначен мне судьбой.

— Конечно, сможешь. Нельзя выходить замуж без любви. Нельзя позволить хитрому мошеннику обвести себя вокруг пальца.

Аннабелла тронула ее за руку, и когда Эмили обратила на нее свой взгляд, она увидела в глазах сестры восхищение.

— Я постараюсь оказаться такой же сильной, как ты, Эмили. Я ведь знаю, мама с папой мечтают, чтобы скорее всех нас пристроить.

— Когда ты подумаешь о том, что с мужем придется провести всю жизнь, то поймешь, что без любви это просто невозможно. — Нет, Эмили никогда не откажется от мечты найти свою единственную любовь.

Шесть недель назад, движимая чувством долга и отчаянием, Эмили дала волю фантазии, и ее героем стал Шеридан Блейк, армейский офицер, пробывший в Лондоне всего несколько дней, перед тем как вновь отправиться на Пиренейский полуостров, то есть ровно столько, чтобы бежать с Эмили и тайно обвенчаться с ней. Такую сказку состряпали они вместе с бабушкой.

Тогда ей казалось, что все очень просто. Это было идеальным решением ее проблемы. Она сможет прекратить бесплодные поиски мужа среди охотников за приданым и зануд Лондона, а у Аннабеллы появится возможность выезжать в свет.

Разумеется, она не собиралась навсегда связать себя узами брака со своим несуществующим супругом. Через несколько месяцев она овдовеет и уже в качестве вдовы сможет не спеша искать того единственного, который и станет ее супругом.

Эмили посмотрела в противоположный конец зала, где армейский офицер все еще разговаривал с ее родителями. Даже с такого расстояния она сразу могла сказать, что это мужчина того же типа, что и рыцарь, о котором она всю жизнь мечтала. Честный. Храбрый. Верный. Такой мужчина, с которым женщина может быть уверена, что мечты ее сбудутся.

— Ты всегда была самой порывистой из нас, Эмми.

Да, она была порывистой. И романтичной, и полной надежд, подумала Эмили. Она и сейчас не теряла надежды. Более того, у нее появилось странное чувство, что джентльмен, предназначенный ей судьбой, в настоящий момент совсем недалеко. Она смотрела, как армейский офицер прижимает руку ее матери к губам. А офицер этот близок к ее идеалу.