Дебра Дайер - Невеста сердится

— Что тут, черт возьми, происходит? — сердито спросил Хью.

— Это все Оливия, — сказала Одри. — Девочки играли с Дымкой, и вдруг эта глупая кошка взяла и вскарабкалась на дерево. Теперь и Ливи, и кошка не могут слезть вниз, и еще Эмили полезла к ним, потому что ей пришла в голову дикая мысль, будто она сможет помочь им спуститься.

Хью нахмурился и строго посмотрел на младшую дочь.

— А где мисс Уэнтуорт? Ведь она должна приглядывать за вами!

— Мисс Уэнтуорт пошла позвать кого-нибудь из лакеев, — сказала Джейн, глядя на отца. — Но Ливи не захотела ждать.

— Судя по всему, моя жена — тоже. — Ладони у Саймона, не сводившего глаз с Эмили, которая подбиралась все ближе к сестре, стали влажными от пота. Дьявольщина! Как же он ненавидел высоту!

Добравшись до ветки, на которой примостилась Ливи, Эмили примерилась к не слишком толстому суку чуть ниже, а затем уселась на него верхом, спиной к стволу. Подол ее золотистого платья задрался, собрался складками вокруг бедер, открыв для обозрения ее белые шелковые чулки и бледную кожу ног. Саймон не сводил с нее глаз, и в душе его восхищение ее храбростью боролось с гневом из-за подобного безрассудства.

— Эмми, я слезть не могу. — Оливия сидела верхом на тонкой ветке, прижимая к груди кошку. Дымка душераздирающе мяукала — ей явно не нравились столь крепкие объятия; впрочем, не исключено, что животное протестовало против розового муслинового платьица и шляпки в тон, в которые кошку обрядили девочки.

— Не бойся, Ливи, я с тобой. — Эмили глянула вниз, на землю, где стояли, сбившись в кучку, члены ее семьи и наблюдали за ней. Она судорожно сглотнула. Ей было страшно. В детстве она столько раз залезала на это дерево. Но почему-то тогда оно не казалось ей таким высоким.

Все у нее получится, уверяла она себя, тихонько двинувшись вперед по суку. Она приподнималась на руках, затем ехала по суку задом, таким образом продвигаясь все дальше от ствола, все ближе к Оливии и думая лишь о том, как беспомощно болтаются ее ноги по обе стороны сука. Наконец она ухватилась руками за тонкую веточку над головой, чтобы не потерять равновесия, и протянула руку сестре.

— Посади кошку на ветку и давай руку.

Ливи затрясла головой:

— Дымка не сможет сама слезть с дерева.

— Ливи, если ты не выпустишь кошку, я не смогу помочь тебе.

У Оливии задрожала нижняя губа.

— Но я не могу оставить ее здесь.

Эмили поелозила задом по суку и подобралась чуть ближе к сестре. Верхняя веточка, за которую она цеплялась, вырвалась из ее рук с громким «тэннн», и вниз посыпался дождь оборванных зеленых листьев.

— Давай сначала спустим вниз тебя.

Оливия крепче обняла кошку.

— Обещаешь, что не оставишь ее здесь?

Эмили заставила себя улыбнуться.

— Обещаю.

Ливи посадила кошку на ветку — и та немедленно перескочила через девочку и устремилась к самому концу ветки.

— Дымка! — закричала Ливи и рванулась вслед за кошкой.

— Нет! — Эмили вытянулась всем телом вперед и схватила сестру за руку. — Ты спускайся вниз, а я поймаю кошку.

Оливия поколебалась секунду, глядя на кошку, которая сидела теперь на самом конце ветки. Зеленые глаза Дымки были полузакрыты кружевом кукольной шляпки, она виляла своим пушистым рыже-белым хвостом, выглядывавшим из-под муслинового подола кукольного платья.

Эмили тихонько потянула сестру за руку.

— Ливи, обещаю тебе снять Дымку с дерева. Но ты должна спуститься вниз. Мама и папа очень волнуются.

Ливи бросила последний взгляд в сторону Дымки.

— Ладно. — Девочка позволила Эмили помочь ей перебраться обратно к толстому стволу. Когда ноги ее наконец уперлись в толстый сук пониже, который отходил от ствола под прямым углом к тому суку, на котором сидела верхом Эмили, Ливи посмотрела на сестру снизу вверх своими доверчивыми зелеными глазами. — Теперь ты должна достать Дымку, — сказала она, прислонившись к стволу. Заметив, что сестра колеблется, девочка добавила: — Ты обещала.

Эмили глубоко вздохнула и повернулась к Дымке.

— Иди сюда, Дымка, кис-кис!

Кошка замяукала, но с места не тронулась.

Эмили вцепилась покрепче в сук и снова стала, елозя по коре задом, потихоньку продвигаться прочь от ствола. Тонкий муслин ее платья цеплялся за шершавую кору.

— Иди ко мне, кис-кис, я дам тебе полную чашку сливок.

Дымка уселась на ветке, продолжая вилять хвостом. Эмили потянула нежный золотистый муслин платья, подтыкая его под себя в тщетной попытке сохранить сколько-нибудь приличный вид, а заодно предохранить свою нежную кожу от соприкосновения с шершавой корой.

— Иди сюда, Дымка, ну иди! Я не сделаю тебе ничего плохого.

Кошка мяукнула и поползла к Эмили.

— Вот умница, — прошептала Эмили и протянула кошке руку. — Иди ко мне.

Дымка ткнулась мордочкой ей в ладонь, потерлась об нее кукольной шляпкой.

— Молодец. — Эмили, изловчившись, ухватила пальцами муслин кукольного платьица и быстро притянула кошку к себе.

Дымка возмущенно зашипела, выгибаясь всем телом.

— Все хорошо, хорошо. — Эмили прижала кошку к груди, в то же время крепко обхватила ногами сук, чтобы не потерять равновесия. Она гладила кошку, ощущая ладонью вздыбленную шерсть сквозь тонкий муслин нацепленного на животное кукольного платьица, и приговаривала что-то ласковое, пока кошка наконец не успокоилась у нее на руках. — Все будет хорошо, глупая.

И словно в ответ на последние ее слова, сук под Эмили затрещал. Услышав этот треск, она окаменела от страха. Руки ее сжались, и Дымка снова зашипела.

— Что ты делаешь, дура? Шею себе сломать захотела?

Эмили облегченно вздохнула при звуке этого глубокого мужского голоса. Она оглянулась и увидела негодяя, который стоял, прислонившись к стволу, упираясь ногами в тот самый сук, на котором несколько мгновений назад стояла Оливия.

— Где Ливи?

— Внизу. — Негодяй дышал глубоко и медленно. И не сводил с нее глаз. — Где и нам следовало бы находиться.

— Первый раз могу, не покривив душой, сказать, что очень рада вас видеть.

— Я счастлив, однако не скрою, что предпочел бы услышать от вас эти слова при иных обстоятельствах.

Эмили нахмурилась:

— Что-то вы побледнели.

Негодяй растянул губы в улыбке.

— Полагаю, вы не заметили, как высоко расположен этот сук.

Мгновение она смотрела на него.

— Вы боитесь высоты! Вот оно что!

Он заговорил было, но тут же умолк. Он не отрывал от нее взгляда, только наглого негодяя больше не было, а был человек, который чувствовал себя прескверно.

Она захихикала. Она просто не смогла сдержаться. Нервы у нее были напряжены до предела.

— Зачем же вы полезли на дерево, если боитесь высоты?

Он вздернул подбородок. Гордость его была уязвлена.

— Может, потом обсудим мои недостатки, а сейчас спустимся вниз?

— Не возражаю. — Эмили облизнула пересохшие губы, все так же глядя через плечо и не отрывая взгляда от того места, где сук соединялся со стволом дерева и где теперь зияла трещина. — Какие будут конкретные предложения?

— Отпусти кошку и ползи сюда.

— Не могу. Я обещала Ливи спустить Дымку вниз.

Он негромко чертыхнулся.

— Ладно. — Обхватив одной рукой ствол, он стал склоняться над суком и тянуться всем телом вперед. Ветерок трепал рукав его белой рубашки, теребил волосы. — Давай сюда свою дурацкую кошку. Только осторожно!

Цепляясь одной рукой за сук, Эмили другой протянула ему кошку, держа животное за шкирку выше кружевного воротничка кукольного платья. Дымка, беспомощно висевшая в ее руке, шипела, выставив когти.

Он схватил кошку и снова чертыхнулся, когда та забилась у него на груди, запустив когти в белое полотно рубашки и глубже.

— Вот дьявольское животное!

Эмили поморщилась.

— Извини.

— Если ты, киска, будешь плохо себя вести, я выпущу тебя, и посмотрим, как ты сама справишься! — Однако, произнося эту угрозу, он гладил и ласково прижимал к себе насмерть перепуганную кошку. — Эмили, а теперь продвигайся потихоньку ко мне.

Эмили не сводила глаз с трещины в коре. Она не в силах была двинуться с места. Сук, на котором она сидела верхом, мог от малейшего ее движения сломаться. И она, окаменев от ужаса, еще крепче вцепилась пальцами в шершавую кору.

— Эмили, ты должна как-нибудь добраться сюда, — сказал он, расстегивая верхние пуговицы жилета. — Моего веса этот сук не выдержит.

Эмили наблюдала за тем, как он засовывает кошку за пазуху, от всей души жалея, что не может оказаться на месте кошки и прижаться к его широкой груди. Солнечный свет, проникавший сквозь шатер листьев у них над головой, окропил золотыми пятнами его широкие плечи. Несмотря на такую мелочь, как страх высоты, он все равно был сильным, могучим и ловким. Он преодолел страх, чтобы прийти ей на выручку.

— Двигайся ко мне, Эм, — сказал он, протягивая руку.

— Я не могу.

Он закрыл глаза и вздохнул. Когда он снова посмотрел на нее, в его черных глазах застыла решимость.

— Тогда я пойду к тебе.

— Нет! — Эмили вцепилась в сук. Он начал тихонько примериваться к ее суку, упершись ладонью в него как раз возле места разлома. — Сук сломается под твоим весом.

— Очень скоро он сломается под твоим весом. — Он двинулся к ней, вытянувшись вдоль сука насколько мог дальше. — Придется тебе переместиться чуть-чуть ко мне.

Эмили не сводила глаз с мужчины, который протягивал к ней руку. Ветерок ерошил его черные волосы, и черная прядь падала ему на лоб, но это нисколько не смягчало ни жесткости его черт, ни решительного блеска черных как ночь глаз. Казалось, он готов бросить вызов самому дьяволу.

Она набрала в грудь побольше воздуха и, елозя задом по коре, медленно двинулась по суку к нему. Сук сразу же застонал и заскрипел, Эмили даже показалось, что он прогнулся под ней, кренясь к земле.

— Ну же, Эм. — Он потянулся к ней. — Смелее. Со мной ты будешь в безопасности.

Эмили потихоньку двинулась снова, молясь про себя, чтобы ветка выдержала. Сук заскрипел, согнулся, увлекая за собой Эмили. Она припала к суку, впилась в кору ногтями и судорожно сжала его ногами.

— Ну же, Эм, ползи. — Его пальцы коснулись ее рукава. — Ползи ко мне.

Эмили закусила губу, с трудом сдержав стон.

— Надо двигаться. Ну же! — Его пальцы опять коснулись ее рукава. Он был уже совсем близко. Еще несколько дюймов, и она окажется в безопасности. Она закрыла глаза и, переместившись чуть-чуть назад, тяжело села задом на слабый сук.

Сук треснул и сломался.

Сук стал падать, ломая на своем пути все, как медведь, пробирающийся через бурелом. Листья летели во все стороны. Ветки трещали. Эмили визжала, чувствуя, что падает вниз.

Саймон схватил ее.

— Я держу тебя!

Спина Эмили прижималась теперь к коре, а ноги продолжали судорожно сжимать увлекающий ее вниз сук. Над головой были солнце и синее небо, проглядывающее в просветы между листьями. Внизу — земля.

Саймон, цепко державший ее руку, попытался подтянуть ее к себе.

— Выпусти сук.

— Не могу. — Эмили крепче сжала сук ногами. Шершавая кора врезалась в тело. — Я упаду.

— Я не дам тебе упасть. — Саймон сильнее сжал ее предплечье. — Доверься мне.

— Довериться тебе? — Эмили запрокинула голову и посмотрела в лицо человеку, который разрушил ее мир. Не виси она сейчас в воздухе, расхохоталась бы. — Ты даже не удосужился сказать мне, как тебя на самом деле зовут, и хочешь, чтобы я тебе доверилась?

— Да не важно, как меня зовут. Важно, чтобы я удержал тебя. — Саймон словно тисками сжал ее руку. — Отпусти сук.

Она уставилась на него и увидела железную решимость в его глазах. Как легко было представить его с мечом в руке, спешащим на выручку своей даме сердца! Что-то в нем было, какой-то ореол властности, врожденное благородство, которое внушало доверие, несмотря ни на что. И она поняла, что его рука — это единственное, что удерживает ее от падения. Она ослабила хватку судорожно сжатых ноги выпустила сук. Бедра обожгло как огнем.

— Молодец. — Он подтянул ее к себе на толстый сук, где стоял сам и где они находились в относительной безопасности.

Платье ее цеплялось за сучки и неровности коры и трещало по швам. Наконец она ощутила под собой надежный сук. Саймон помог ей встать, и тут она поняла, что ноги не держат ее.

— Все хорошо, — прошептал Саймон, обхватив ее одной рукой. Спина ее упиралась в надежный ствол дерева, лицом она уткнулась ему в грудь — одним словом, оказалась в тихой гавани посреди бушующего шторма. — Теперь ты в безопасности.