Эмили мгновение внимательно смотрела на него.

— Ты все еще переживаешь из-за банкротства своего отца, да?

Лоуренс залпом осушил бокал.

— Я намерен снова разбогатеть. В самое ближайшее время.

«Переправляя контрабандой оружие врагу, можно быстро разбогатеть», — подумала Эмили.

— Ты что, удачно вложил деньги?

Лоуренс откинулся в кресле и посмотрел на нее так, будто она была призовой кобылой на аукционе.

— Не сомневайся, я сумею обеспечить тебе достойную жизнь, если ты все-таки решишь принять мое предложение.

— Пристало ли мне говорить о новом браке, когда я только что овдовела?

— Я понимаю, сейчас ты в трауре. Но придет время, и ты начнешь подыскивать себе спутника жизни. Я просто хочу, чтобы ты знала: я по-прежнему заинтересован в браке с тобой.

Эмили передернуло при одной лишь мысли, что этот человек прикоснется к ней.

— Буду иметь в виду.

Лоуренс поднялся с кресла.

— Уже поздно. Меня ждет работа, которую я хотел бы доделать сегодня. Доброй ночи.

— Доброй ночи. — Эмили смотрела ему вслед и гадала, что это за дело, которое ему не терпится закончить сегодня. Хотя он и утверждал, что не вел дел с Рамиресом, Эмили ему не верила. Слишком ужасна была альтернатива.

Она повернулась и стала смотреть на сад. Яркие цветы покачивали головками под ночным ветерком, однако их красота не радовала Эмили. Ужасное подозрение терзало ее.

«Это должен быть человек, под контролем которого находятся поставки и погрузки», — пришло ей на память. Изменник — это кто-то очень влиятельный в «Мейтленд энтерпрайзиз». Неужели Саймон подозревает ее отца? Не потому ли он собирал сведения о ней, что искал способ подобраться поближе к ее отцу?

«Если я не найду изменника за эти три дня, невинный человек отправится в тюрьму». Эти слова показались ей насмешкой. Она прижала руку к губам, дрожа от ужасного подозрения. Она подняла взгляд от цветов. И посмотрела дальше, туда, где Рейвенвуд стоял, залитый лунным светом. Саймону Сент-Джеймсу придется ответить на множество вопросов. Не позднее чем сегодня.


Лунный свет заливал циферблат башенных часов церкви Святого Иоанна на Валу. Сама каменная церковь высилась, как древний часовой, задержавшийся с тех пор, как здесь проходила крепостная стена и были ворота в средневековый город. Саймон стоял в узком проулке напротив Сент-Джонс-гейт, вглядываясь в пустынную улицу, поджидая своего изменника, а часы между тем отсчитывали минуты нового дня.

Где же этот Стэнбери? Саймон пытался проникнуть взглядом во мрак, царивший в переулках меж деревянными строениями, под козырьками закрытых магазинов, в надежде увидать движение, которое выдавало бы присутствие прячущегося человека. Смит — умный противник. Если Стэнбери — это Смит, он мог догадаться, что записка была ловушкой, и послать кого-нибудь из своих людей с приказом ликвидировать угрозу.

Что-то зашуршало в переулке за спиной Саймона. Мышцы его напряглись. Он круто повернулся и поднял пистолет, который держал наготове. В слабом свете луны, который едва просачивался в переулок, он увидел силуэт мужчины.

— Это я, сэр, — прошептал Дигби.

Саймон прислонился к стене, немного расслабился.

— Не слишком это умно — подкрадываться к человеку, который ожидает нападения кровожадных головорезов.

— Ну, вы, сэр, головы никогда не теряете. Я знал, что вы не станете стрелять, пока не разглядите свою мишень как следует. — Некоторое время Дигби стоял молча, касаясь рукавом его руки — очень уж узок был проулок. — Похоже, наш человек сегодня не появится.

Саймону очень хотелось возразить, но возразить было нечего. Уже перевалило за полночь, а Стэнбери так и не появился. Саймон опустил пистолет в карман, прислонился головой к кирпичной стене.

— Но невозможно представить, чтобы в такое дело замешан был Джордж Уитком.

Дигби потер подбородок.

— Мне неприятно об этом говорить, но, сэр, не ошиблись ли мы с вами, сочтя Мейтленда заведомо невиновным?

Такая возможность существовала, и она давила на Саймона тяжким грузом. Ведь от этого зависело их с Эмили счастье.

— Не знаю. Уверен лишь в одном. Улик мало, и они недостаточно убедительны. Поэтому пока я отказываюсь верить в виновность Хью Мейтленда. Продолжу поиски изменников.

Глава 28

Было уже за полночь, когда Эмили въехала в ворота замка Рейвенвуд. Оставив Артура во дворе замка, она вошла в главную башню. Лунный свет лился сквозь провал, серебрил древние камни стен, освещал дорогу. Миновав главный зал, она вошла в часовню. Запасы провизии и вещи Саймона были на месте. Однако его самого не было.

Что с ним могло случиться?

Эмили с размаху ударила ладонью по каменной стене часовни. Как же она ненавидела себя! За то, что не в силах была совладать с собственными чувствами. За то, что хотела обнять его, прижать к себе и остаться с ним навсегда.

Навсегда.

Она закрыла глаза, чувствуя, как желчь подступает к горлу. Больше всего она ненавидела себя за то, что у нее не хватало духу посмотреть в глаза правде. Саймон Сент-Джеймс не любил ее. Просто использовал в своих целях.

Шаги донеслись из главного зала замка. Сердце у Эмили едва не выскочило из груди. Вот и Саймон!

Мужчина появился на пороге часовни. Высокий, невероятно худой. Лица Эмили не видела, но поняла, что ошиблась. Это был не Саймон. Она отступила на шаг, охваченная страхом.

— Я по праву могу считать себя знатоком человеческих душ. — Мужчина вошел в часовню, остановился в луче лунного света, падавшего в одно из сводчатых окон. — Взять хоть тебя, милочка. Я знал, что ты выведешь меня к его логову, и следил за тобой.

Эмили содрогнулась. Волосы у незнакомца были совершенно седые, лицо бледное, изможденное. Глаза запавшие, их нетрудно было принять за глазницы черепа.

— Кто вы? Зачем пришли сюда?

Он засмеялся низким глухим смехом, в котором звучала горечь.

— Дорогая мисс Мейтленд, не станете же вы всерьез утверждать, будто не узнаете меня?

— Не узнаю. — Эмили отступила еще на шаг. Ей хотелось бежать отсюда без оглядки, но позади была каменная стена. Единственный выход находился за спиной этого страшного человека. Почему-то она была уверена, что он не выпустит ее отсюда.

— Я, конечно, изменился с тех пор, как мы виделись с вами в последний раз. — Он тронул пальцами свою щеку, так осторожно, будто это был тончайший фарфор. — Когда-то я был весьма недурен собой. Но болезнь сделала свое дело. Я содрогаюсь всякий раз, когда смотрю на себя в зеркало.

Эмили потихоньку двинулась к двери, стараясь подавить страх.

— Эта земля принадлежит моему отцу. Не понимаю, что привело вас сюда. Но хочу, чтобы вы удалились.

— Вы собрались уходить? — Он поднял руку, в которой блеснул пистолет. — Но я вынужден задержать вас на некоторое время.

Эмили отступила назад, вжалась в стену.

— Чего вы хотите?

— Неужели не догадываетесь, мисс Мейтленд? Это при вашем-то уме!

Эмили не сводила глаз с дула пистолета, поблескивавшего в лунном свете.

— Вы и есть Смит, не так ли?

— Если вам так угодно.

— Вы партнер Тренча.

— Тренч работает на меня. Вернее, работал. А когда стал не нужен, я убил его.

Эмили издала испуганный возглас.

На губах Смита появилась довольная улыбка.

— Я впервые убил человека, хотя Тренча так не назовешь. И получил, надо сказать, большое удовольствие. Когда ждешь собственной кончины, ты бессилен. И я ощутил почти божественную власть, когда лишил жизни Тренча.

Эмили нисколько не сомневалась, что этот человек убьет ее не колеблясь.

— Вы работаете с Лоуренсом Стэнбери?

— А, так вот кто у вас главный подозреваемый! Стэнбери! Полагаю, им-то сейчас и занят Саймон! Все пытается изловить изменника!

Эмили судорожно сглотнула.

— Вы знаете Саймона?

— О да. Очень даже хорошо. Впрочем, не так хорошо, как вы.

Эмили залилась краской, поняв намек.

Он привалился плечом к стене и улыбнулся ей.

— Я был уверен, что ты влюбишься в Саймона, еще когда задумал поставить этот маленький спектакль, где роль изменника должен был сыграть твой отец. Конец получится очень веселый.

— Но при чем тут мой отец?

— Твой отец совершил серьезную ошибку — предал меня. А предательства я никому не прощаю.

— Никогда не поверю, что мой отец способен совершить бесчестный поступок.

— О, но я и не обвинял твоего отца в бесчестности. Совсем напротив. Видишь ли, несколько месяцев назад я пригласил твоего отца участвовать вместе со мной на паях в одном предприятии. Сначала он согласился. Но когда узнал, в каком состоянии находятся рудники, вывел свои активы из предприятия. Счел, видите ли, что рудники слишком опасны для рудничных рабочих! Его примеру последовали и другие инвесторы, вышли из дела. И за две недели мое предприятие потерпело крах.

— Рудники? Что за рудники? Те, что в Дартмуре?

— Они самые.

Она пристально вгляделась в него.

— Вы — лорд Блэкторн?! Не может быть!

Он склонил голову в знак того, что это именно он.

— Видишь, милочка, что делает недуг с человеком?

— Но как вы, маркиз Блэкторн, могли связаться с контрабандистами?

— Ты и представить себе не можешь, сколько пэров путается с контрабандистами! Если бы не контрабанда, как, по-твоему, пополнялись бы наши винные погреба?

— Но продавать оружие французам?! Это государственная измена!

Он улыбнулся.

— Я подумал, что обвинение в измене будет твоему отцу в самый раз. Учитывая, что он предал меня.

— Мой отец не изменник.

— Верно. Но я сделал все, чтобы его считали изменником.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ну не стану же я стоять тут и объяснять тебе все в подробностях. Саймон вот-вот вернется. Так что пошли, милочка, пошли. Мы с тобой должны быть на стене к моменту его появления.

Эмили вспомнился узенький уступ, шедший вдоль крепостных стен замка, и то, что Саймон боится высоты.

— Почему же мы должны быть именно там?

— Потому что встречу с врагом надо организовать на своих условиях.

Итак, этот негодяй знал о слабости Саймона и собирался ею воспользоваться. Он указал пистолетом на дверь.

— Не будем мешкать. Давно я ждал этого момента и не позволю тебе испортить его.

Эмили колебалась. Ей совсем не хотелось лазить по опасным лестницам и выступам с таким психопатом. Психопат улыбнулся.

— Позволь напомнить, что я выстрелю в тебя без малейшего колебания.

Руки Эмили сжались в кулаки.

— Вы собираетесь убить меня независимо от того, пойду я с вами или нет?

— Чепуха. Я предоставлю твоему возлюбленному шанс прийти тебе на выручку. Уверен, тебе это понравится.

Саймон… Надо найти способ его предупредить. Она пошла к двери.

Когда она приблизилась к Блэкторну, он сделал шаг в сторону.

— После вас, милочка. И будь любезна, воздержись от резких движений.

Она вышла из часовни в залитый лунным светом главный зал. Маркиз следовал за ней, медленно и твердо ступая по древним камням, как демон смерти, подбирающийся к своей жертве. Колени ее дрожали. Ладони были влажны от пота и скользили по камню стены, когда она поднималась по лестнице на главную башню. Надо было как-то вырваться от этого злобного безумца. Но как?

Ее ботиночки с легким стуком ступали по ступенькам винтовой лестницы. Надо преодолеть страх. Иначе погибнешь. И погубишь Саймона. Боже, Боже, как же предупредить Саймона?

Когда они взобрались на самый верх, Блэкторн вдруг остановился и привалился к каменной стене. Он судорожно втягивал воздух ртом, и, судя по его виду, каждый вдох мог оказаться последним. Эмили ухватилась за этот шанс. Она повернулась и помчалась по уступу вдоль стены к противоположной башне. Только бы успеть добежать до другой лестницы.

— Я выстрелю! — крикнул он.

Эмили остановилась. Ее била дрожь. Она затаила дыхание, опасаясь, что малейшее ее движение может заставить злобного безумца спустить курок. Медленные шаги звучали все ближе.

— Это было очень, очень глупо с твоей стороны, милочка. — Дуло пистолета уперлось ей в поясницу.

Эмили закрыла глаза в ожидании выстрела.

— Ведь мы могли прозевать появление Саймона. Взгляни, вон он, твой возлюбленный. Скачет тебе на выручку.

Эмили взглянула в просвет между зубцами — это был тот самый просвет, с «камнем миледи»! — и увидела, как во двор замка въезжает всадник, высокий мужчина на вороном жеребце. Всадник ехал прямо в пасть страшной опасности, даже не подозревая о том! Она отнюдь не забыла, что рядом с ней стоит злобный сумасшедший с заряженным пистолетом и что любой звук может заставить его выстрелить. Но она должна была предупредить Саймона.