Хью нахмурился:

— Молодой человек и так потерял много крови.

— И все же заражение вполне возможно.

Хью переглянулся с Эмили, и на его губах появилась улыбка.

— Пожалуй, мне придется принять сторону дочери.

— Что же, тогда я снимаю с себя всякую ответственность.

После ухода доктора Эмили бросила взгляд на мать и бабушку, которые сидели на кушетке у камина.

Эмили стало не по себе при одной мысли о том, что время обманов прошло, придется сказать правду и вытерпеть все, что за этим последует.

— Эмили, я счастлив, что Блейк жив, — Хью почесал в затылке и покосился на Эмили, — однако должен признаться, что я в замешательстве.

— Есть от чего прийти в замешательство. — Эмили посмотрела в глаза озадаченному отцу, мысленно помолилась, чтобы он простил ее за все, что она натворила, и промолвила: — Прошу вас, подождите меня в гостиной. Я хочу побыть несколько минут наедине с… Шериданом. А потом все объясню.

Хью подошел к постели, обнял Эмили, прижал к груди.

— Не знаю, что ты собираешься сообщить нам, но помни: все мы счастливы, что Шеридан снова с нами.

Жгучие слезы навернулись Эмили на глаза, когда она смотрела вслед родителям, которые вместе вышли из комнаты.

— Ты собираешься сказать им правду сегодня? — спросила бабушка. Выглядела она бледной и осунувшейся.

— Да, — прошептала Эмили.

Леди Харриет кивнула:

— И правильно сделаешь. Твои родители, надеюсь, поймут, почему нам пришлось именно так поступить.

— Я тоже на это надеюсь.

— В крайнем случае, девочка моя, у тебя останусь я, а у меня ты.

— Спасибо, бабушка. Спасибо за то, что всегда была рядом со мной. Очень сожалею, что втянула тебя в эту историю.

— Глупости! — Леди Харриет улыбнулась. — Мы с тобой устроили дивную авантюру. Благодаря ей ты встретилась со своим молодым человеком. Все образуется, дай только время.

Эмили посмотрела на мужчину, лежащего в ее постели.

— Да поможет нам Бог!

— Будем уповать на Него. Не отчаивайся, Эмили.

Ей бы хоть немного бабушкиного оптимизма, с тоской подумала Эмили, опустившись на край постели. Свет от керосиновой лампы падал на лицо Саймона.

— До этого у меня не было возможности попрощаться с тобой. — Она склонилась над ним, коснулась его щеки. Поцеловала в лоб, в губы, ощутив его теплое влажное дыхание. Одинокая слезинка скатилась ему на щеку. — Прощай, Шеридан Блейк. Я всегда буду помнить то, что было между нами, хотя это оказалось всего лишь иллюзией.

В душе ее боролись противоречивые чувства.

— А ты, Саймон Сент-Джеймс, хоть понимаешь, что значит для меня твой обман? О, я прекрасно понимаю, что побудило тебя вторгнуться в мою жизнь под личиной Шеридана Блейка. Чувство долга. Чувство ответственности. Для тебя не было ничего важнее твоей миссии.

Она прикрыла глаза. Острая боль пронзила сердце.

— Но как ты мог притворяться, что потерял память! Ты раздел меня догола. Ты не оставил мне ничего, даже гордости.

Слезы навернулись ей на глаза. Слезы стыда, унижения, душевной муки. Она вела себя как настоящая дура. Верила, что он любит ее.

«Я люблю тебя. И в то же время презираю, потому что ты уничтожил мои мечты».


Хью и Одри не сводили с дочери широко раскрытых глаз.

— Ты хочешь сказать, что Шеридана Блейка вообще не существовало?

Эмили опустила глаза.

— Я полагала, что это решит все мои проблемы. Вы хотели выдать меня замуж, но я не нашла себе подходящей пары.

Одри прижала руку к груди.

— И тогда ты просто придумала себе мужа?

Эмили переступила с ноги на ногу.

— Я хотела, чтобы Анна начала выезжать в свет, не упустила свой шанс. Знай я, что она начнет выезжать уже в этом году, мне бы в голову не пришло затевать эту историю с Шериданом Блейком.

Одри бросила взгляд на мать, которая сидела в вольтеровском кресле возле открытых дверей на террасу.

— И ты об этом знала?

Леди Харриет вздернула подбородок и посмотрела на дочь.

— По-моему, вы с Мейтлендом не оставили Эмили выбора. Она должна была либо немедленно выйти замуж, либо стать свидетельницей того, как ее младшие сестры превращаются в старых дев.

Одри достала веер и принялась им энергично обмахиваться.

— Но, мама, выдумать мужа — это все-таки…

— Эмили хотела выйти замуж только по любви. — Леди Харриет поджала губы и пронзила ледяным взглядом сначала Одри, а потом Хью. — И уж кто-кто, а родители должны были понять ее чувства.

Одри опустила веер, покосилась на Хью, негодование на ее лице уступило место смущению.

Хью со вздохом посмотрел на Эмили.

— Может, я и сумел бы понять, почему ты не желала выходить замуж без любви. Зная, каким богатым воображением ты наделена, я сумел бы даже понять, почему ты выдумала себе мужа. Но я не могу понять, почему вполне реальный молодой человек лежит сейчас в твоей постели.

Эмили покраснела.

— Это довольно долгая история.

Одри застонала.

— Эмили, этот молодой человек делил с тобой постель, а вы, оказывается, не женаты! Или женаты?

— В общем, нет.

Хью откинулся на спинку дивана.

— Хотелось бы узнать, почему этот молодой человек стал выдавать себя за твоего мужа, прежде чем я застрелю его.

Эмили вцепилась в бархатную обивку кресла.

— Папа, прошу тебя! Сегодня уже и так пролилось много крови.

Одри положила руку на локоть мужа.

— Эмили, зачем ты вообще наняла его играть роль твоего мужа?

— Ах, да я его вовсе не нанимала! Саймон — так его на самом деле зовут — случайно узнал про этот мой выдуманный брак, когда занимался расследованием контрабандных поставок оружия французам.

Хью нахмурился:

— Контрабандные поставки оружия?

— Ну да. Видишь ли, Саймон — тайный агент, действующий по поручению министерства. Он получил информацию, что кто-то в «Мейтленд энтерпрайзиз» связан с контрабандистами и переправляет на ваших судах оружие для французов.

— Он заподозрил кого-то из моих компаньонов в государственной измене?!

Эмили кивнула.

— Только не было никакой измены и никакой контрабанды. Вся эта история выдумана и разыграна лордом Блэкторном, родным отцом Саймона. Он обозлился на тебя из-за того, что в прошлом году лопнуло совместное предприятие — ну, то, с рудниками в Дартмуре. И решил тебе отомстить. А заодно убить Саймона.

— О, наконец-то я поняла, кто этот молодой человек! — Леди Харриет подалась вперед. — Он Сент-Джеймс. Саймон Сент-Джеймс, старший сын маркиза Блэкторна.

— Да, — прошептала Эмили, и по спине ее побежали мурашки при воспоминании о покойном маркизе и о происхождении Саймона.

— А теперь, когда маркиз мертв, титул переходит к нему. — Леди Харриет приложила указательный палец к губам. — Я сразу поняла, что этот молодой человек из благородных.

— Боже мой, — заговорила Одри, теребя веер. — Выходит, новый маркиз Блэкторн лежит без сознания в постели моей дочери. Какой же разразится скандал! Как мы это переживем?

— Зачем же скандал? Это не обязательно, — подал голос Саймон.

Эмили вздрогнула и резко повернулась к нему. Саймон стоял на пороге гостиной, прислонившись плечом к косяку. Лицо его было белее свежей полотняной рубашки, кое-как заправленной в коричневые панталоны. Волосы взъерошены, босые ноги утопают в обюссонском ковре.

— Тебе нельзя вставать с постели! — воскликнула Эмили, бросившись к нему. — И уж тем более ходить по лестницам. Ты мог свалиться и свернуть себе шею!

Саймон коснулся ее щеки, заглянул ей в глаза и перевел взгляд на ее отца.

— Мне нужно кое-что обсудить с твоим отцом, Эм.

Эмили бросила взгляд на отца и почувствовала, что он едва сдерживает гнев, хотя выражение его лица оставалось спокойным.

— С папой поговоришь в другой раз, ты же ранен.

— Нет, Эмили, сейчас.

— Эмили! — Одри положила руку на плечо дочери. — Полагаю, нам следует оставить джентльменов наедине.

Эмили колебалась. Она знала, что речь пойдет о ней.

— Но я…

— Пойдем, дорогая. — Леди Харриет взяла внучку под руку. — Полагаю, Саймону надо обсудить с твоим отцом очень, очень многое.

— Если это касается меня, то я хотела бы остаться. — Эмили повернулась к отцу. — Прости, папа, но мне не нравится, что мое будущее собрались обсуждать без меня, будто я несмышленый ребенок, не способный принимать самостоятельные решения.

— Видишь ли, дочка, в последние месяцы ты своим поведением доказала, что если к чему и способна, так это впутываться в неприятности.

Эмили закусила губу. Ей словно дали пощечину.

— И поскольку твои выходки могут погубить не только твою репутацию, но и репутацию твоих сестер, я намерен поговорить не только о твоем будущем.

— Конечно, но я…

Взгляд отца был ледяным, и слова застряли у нее в горле.

Хью едва сдерживал нарастающий гнев.

— Я хотел бы переговорить с лордом Блэкторном наедине. Прошу тебя из уважения ко мне оставить нас.

Эмили кивнула. Щеки ее пылали. Она выбежала из гостиной, но краем глаза успела заметить в глазах Саймона жалость. Не хватало только, чтобы негодяй ее жалел!


У Саймона болезненно сжималось сердце. Эмили выглядела такой незащищенной, такой трогательной. Ему так хотелось за нее вступиться, но он понимал, что в сложившейся ситуации делать этого не следует. Только испортишь все.

Он поймал гневный взгляд Хью Мейтленда. Кровь стучала в висках Саймона. Он взмок от пота. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это забраться в постель и заснуть, прижимая Эмили к себе. Но пока это невозможно. Сначала надо поговорить и понять друг друга, чтобы не осталось недомолвок.

— Советую вам, молодой человек, присесть, пока вы не упали.

Саймон вздохнул, отчего боль немедленно пронзила бок и разбежалась по всему телу. Он осторожно отошел от косяка и заставил себя дойти до ближайшего кресла.

— А Эмили права, знаете ли. Вам не следовало вставать с постели, — сказал Хью, подхватив Саймона под локоть. Он усадил его в вольтеровское кресло, где недавно сидела леди Харриет, и, сжав губы, посмотрел на него. — Впрочем, должен заметить, что мне вовсе не нравится ваше пребывание в постели моей дочери.

Саймон привалился к жесткой спинке кресла.

— Учитывая обстоятельства, могу понять ваши чувства.

— Неужели? — Хью отвернулся от Саймона. Прошел к стеклянным дверям на веранду, выглянул в сад и лишь после этого вновь повернулся к молодому человеку. — Насколько я понял, вы проникли в мой дом для того, чтобы шпионить за мной?

Саймон не опустил глаз под пристальным взглядом Хью.

— У нас были основания предполагать, что кто-то в вашей компании тайком отправлял на ваших судах оружие агенту французов в Танжере. Некоему мистеру Альберто Рамиресу.

— Рамирес? Как же, я с ним списывался.

— Никакого Рамиреса не существует. Это фантом, просто часть коварной интриги, состряпанной Рэндольфом Сент-Джеймсом с целью погубить вас. Сфабрикованных им улик оказалось достаточно, чтобы вас обвинили в государственной измене. Моя роль в соответствии с его планом заключалась в том, чтобы обнаружить все эти улики и по ходу дела погибнуть от рук одного из контрабандистов.

Мгновение Хью изучающе смотрел на него.

— Сент-Джеймс был вашим родным отцом?

— Да. — Саймон прижал ладонь к ране в боку, но эта рана была лишь бледной тенью его давнишней душевной раны.

Ветерок налетел из сада, колыхнул бордовые бархатные шторы.

— Вы сказали, его стараниями улик было столько, что меня неминуемо осудили бы. Почему же вы меня не арестовали?

— Потому что верил в вашу невиновность. Лорд Пембертон дал мне срок до завтрашнего утра. — Саймон бросил взгляд на позолоченные бронзовые часы на каминной полке. Был уже пятый час утра. — У меня был приказ: если не обнаружу доказательств вашей невиновности, арестовать вас.

Хью вскинул бровь.

— И сколько сотрудников в министерстве знают об этом?

— Только Пембертону известны все детали.

— Рад это слышать. Очень хотелось бы избавить мою семью хотя бы от этого скандала. — Хью набрал в грудь воздуха и снова сжал губы. — Кстати, о скандалах. Вы довольно бессовестно использовали мою дочь.

Грудь Саймона сжало словно железным обручем, когда он подумал об Эмили.

— В мои намерения не входило причинять ей страдания.

— Если правда когда-нибудь выплывет наружу, то пострадает не только Эмили, но и вся моя семья. А у меня, как вам известно, еще четыре дочери.

Саймон подумал о своем отце и его второй семье, о братьях и сестрах, которых едва знал. Правда их уничтожит, так же как и Мейтлендов.