—​ А также сегодня мы отбили Винсдорф у антихристов,​ —​ голос​ Яры, как и её хватка на подбородке сестры,​ стали жёстче.​ —​ Понимаю, второе для тебя не столь важно, как первое, но как истинной христианке, тебе стоило бы возблагодарить Господа и нашего отца за спасение города со всеми его жителями.

Глава 3

Тем временем в лагере северян​ прижигали раны калёным железом, а​ на ожоги наносили конский​ навоз. Викинги также понесли ощутимые потери: при штурме города полегло множество сильных воинов. Сейчас их женщины метались между ранеными и умирающими, а остальные строили укрепления​ лагеря.​

Эйнар, старший сын великого конунга​ Вольфа из рода​ Ирвенгов​, сидел в шатре возле своего брата​ Уве, вертя в руках клинок христианской воительницы. Его лицо было покрыто грязью и запёкшейся кровью. Кровь всё ещё сочилась из его рассечённой брови, но он не обращал на неё внимания. Мысли об этой женщине, с​ зелёными,​ как​ летние луга, глазами, не давали ему покоя.​ В отличие от большинства христиан, что попадались ему на пути, она не боялась —​ в её глазах он не видел страха. Перед тем, как метнуть клинок в​ Уве,​ она​ могла убить и его самого. Но почему-то не сделала этого.​ Эйнар​ видел,​ как она убивала его соратников: быстро​ и без колебаний, но замешкалась, наведя оружие на него.

И сейчас он, как никогда раньше, был уверен: он​ не отступит, пока не покорит этот манящий его город со всеми его жителями, посмевшими встать у него на пути. А её, по праву старшего сына Ирвенгов, он сделает своей!

Эйнар перевёл взгляд на Уве, и ярость захлестнула его с новой силой. Уве​ был совсем плох. Он лежал в шатре на медвежьих шкурах,​ а его грудь и правое плечо были перемотаны куском полотна. Самый младший из четырёх братьев​ надрывно дышал, его душил кровавый кашель, а ночью появилась лихорадка, что не предвещало ничего хорошего. Скорее всего, ещё до рассвета валькирии заберут его в Небесный Чертог, где Уве будет пировать с Богами. И виной этому женщина!

Поднявшись,​ викинг вонзил остриё клинка воительницы в деревянную балку крепления и, выругавшись, вышел прочь из шатра. Она пожалеет! Он заставит её пожалеть, чего бы ему это ни стоило!

Этой же ночью​ в лагере​ собрался совет. Кроме​ Молодого Волка, поход на​ Винсдорф возглавляли ещё два конунга​ и девять ярлов. Их флот​ состоял из двухсот кораблей. После того как земли англосаксов были разграблены, а вся​ добыча​ ​разделена,​ северяне​ должны были​ возвратиться​ домой. Но лёгкие победы над христианами вскружили им голову. Почувствовав себя всесильным, они решили​ захватить всю Англию с ее плодородными​ землями​ и богатыми аббатствами.​ Оттого, получив сегодня достойный отпор, северяне не могли смириться с поражением.

—​ Боги отвернулись от нас!​ —​ провозгласил ярл ​Регенвальд Ульфссон.

—​ Они заплатят!​ —​ зло​ отозвался​ Стэйн.​ —​ Мы отомстим​ этим жалким людишкам! Сровняем с землёй их город и не оставим камня на камне!

Стэйн, второй по старшинству сын великого Вольфа Ирвенга, был молод и импульсивен. Но свою неопытность он с лихвой компенсировал техникой ведения боя. Стэйн в переводе с норманнского означает «камень». Он и был крепким и непоколебимым в бою, словно камень. Возглавляя сухопутный штурм ворот города, Стэйн потерпел поражение и сейчас все его мысли затмила всепоглощающая ярость.

—​ В тебе говорит​ гнев.​ Ты думаешь сердцем, а не головой, брат!​ —​ ответил​ Эйнар.

—​ Тогда каков твой план, брат?

—​ Мой план прост: мы переждём.

—​ А чего ждать?​ —​ вскочил со своего места конунг Вестфольда Лейв Харальдссон.​ —​ Сейчас, когда эти​ жалкие​ людишки понесли потери и зализывают раны, самое время ударить снова! Я возглавлю небольшую группу людей. Незамеченными мы проникнем в город и откроем ворота​ остальным.

—​ Ты не только импульсивен, конунг Харальдссон, но и глуп. Легкие победы над христианами затмили твой разум, и ты недооцениваешь соперника,​ —​ при​ этих словах​ Эйнар​ постучал пальцем по лбу старого сизобородого конунга.

—​ Ты что себе позволяешь,​ мальчишка?! Я​ воевал с ними​, когда ты ещё под себя ходил!​ Ты не​ великий Вольф Ирвенг!​

—​ Да, я не Великий​ Волк,​ но я его сын. И я​ знаю,​ как поступил бы он, —​ Эйнар оглядел присутствующих в шатре. —​ Мы понесли​ не меньшие потери,​ чем христиане. К тому же они у себя дома,​ а значит, подготовлены лучше. Ворвавшись сейчас в город, у них больше шансов нас перебить. Мы переждём. Совершим набеги на близлежащие окрестности и восстановим​ силы.

—​ Чего ждать,​ Эйнар?​ —​ подал голос​ Гудрум, его лучший друг и соратник.

—​ Пока они проголодаются.

—​ Но мы​ не знаем, сколько у них припасов.

—​ Мы знаем, что у них большая армия. Больше, чем мы предполагали.​ А значит,​ много женщин и детей. Они продержатся​ это лето,​ но не более.

—​ Я не собираюсь слушаться тебя,​ щенок!​ —​ конунг​ Лейв​ Харальдсон​ встал со своего места.​ —Ты даже не конунг! Все знают, что дни Северного Волка сочтены. Ты займёшь его место по праву крови​, а твоей заслуги в этом нет!​​ Завтра ночью мы проникнем в город и разделим добычу, а ты, ​Молодой Волк, можешь сидеть здесь хоть до​ следующей​ зимы.

Конунг Харальдссон вышел из шатра, за ним вышли ярл Регенвальд Ульфссон, конунг Свейн Винобородый, как​ и половина​ присутствующих викингов. Замявшись, следом за ними вышел и его брат Стэйн.

Ещё раз оглядев оставшихся,​ Эйнар мрачно усмехнулся. 

—​ Ты уверен в своей правоте?​ —​ спросил​ его Хальфдан, младший после Уве сын Вольфа Ирвинга.

—​ Знаешь, какое у нас преимущество перед ними,​ брат мой?

—​ Они жалкие людишки,​ а мы воины?

—​ Нет,​ брат. Ты их​ тоже​ недооцениваешь, ведь среди христиан есть и достойные противники. Наше преимущество в том, что они​ нас боятся,​ а мы их нет.


# # #

Только что​ Стэйн поджёг погребальные костры. И, глядя​ на то, как огонь поглощал тела его соратников, он копил в себе гнев, чтобы обрушить его на​ англосаксов. Он отомстит! Что бы ни говорил​ Эйнар, он заставит этих людишек заплатить! 

Молодой Волк стоял поодаль и тоже смотрел на костёр.​ Поднявшийся вдруг порыв ветра разметал искры,​ огонь​ взмыл ввысь,​ и в языках пламени он​ отчётливо увидел черты уже знакомой ему рыжеволосой воительницы.​ Она будто насмешливо ему подмигнула,​ и тут же её образ скрылся в дыме. Эйнар​ моргнул, прогоняя видение. Он уже знал, что будет делать дальше.​ Боги послали ему знак.

Всю ночь по приказу​ Молодого Волка в лагере викингов били в бубны​ и дули в рог.​

Этой ночью в Винсдорфе никто не мог сомкнуть глаз.​

Глава 4



Отворив ставни, Яра ещё какое-то время наблюдала за горящими кострами на берегу: там, где выше по течению разбили лагерь дикари. Столбы бурого дыма поднимались ввысь, а полная луна безмятежно светила, отражаясь в тихой глади реки. Неожиданный стук в двери её покоев заставил Яру вздрогнуть. А прислужник, оповестивший, что её хочет видеть отец, вызвал лишь едва заметную улыбку —​ Мелисандра опять нажаловалась.                                                                                       

Граф Юргенс Карлайл был довольно крупным мужчиной. Уже много лет он верой и правдой служил Уэссексу. Несмотря на солидный возраст, его тёмные волосы лишь слегка тронула седина, а взор ясных голубых глаз с годами не потускнел. Всё ещё облачённый в стальной​ панцирь и накидку-шлейф с эмблемой королевства, он так же стоял у​ окна и всматривался в стан врага, а в​ кресле за его спиной сидела заплаканная​ Мелисандра. Бросив​ взгляд на​ младшую сестру,​ та злорадно улыбнулась,​ пользуясь тем, что граф не мог этого видеть.​                                                                                                 

—​ Отец, вы хотели меня видеть?                                                                                                                       

Яра заняла второе​ резное кресло, инкрустированное металлом и самоцветами. Судя по всему, предстоящий разговор будет долгим.                                                                                  

Развернувшись,​ граф Карлайл​ посмотрел на свою младшую дочь. Звуки языческих бубнов нервировали его не меньше, чем саму Яру. Проклятые варвары на берегу реки будто специально нагнетали на город атмосферу страха и отчаяния.                                                                                   

—​ Я просил вас относиться друг к другу с почтением!​ —​ начал он в своей излюбленной манере. —​ Мы одна семья,​ и,​ обидев свою сестру,​ ты обидела меня, своего отца!

—​ И чем же я её на этот раз обидела,​ отец? Опять одним​ лишь​ своим существованием или​ отношением ко мне герцога Брея?                                                                                                                              

—​ Что же касается​ герцога,​ —​ ответил граф,​ —​ то мне не нравится ваша с ним связь, Яра. Вы проводите много времени наедине,​ что не подобает​ благочестивым леди!

—​ Я не​ леди,​ отец. И Вам это хорошо известно. Сегодня я собственными руками убила не менее сотни северян. Разве​ благочестивые леди занимаются подобным?​                                                  

—​ Ты прежде всего моя дочь! И будешь вести себя соответственно.​ И не​ забывай, что ты моя младшая дочь! Наши законы ты знаешь не хуже меня:​ пока старшая не выйдет замуж, младшая тоже не может сочетаться браком.​ Ты закончишь эту связь и тем самым дашь шанс другим устроить свою судьбу.

Мелисандра тут же подобралась,​ а​ её хорошенькое личико​ покраснело​ от напряжения. Заметив это, Яра​ лишь усмехнулась: 

—​ Боюсь, это не поможет,​ отец. Сегодня перед нападением язычников герцог Брей​ сделал мне предложение. Думаю,​ в скором времени он официально попросит у​ Вас​ моей руки.

При этих словах Мелисандра​ перевела​ испуганный​ взгляд на графа Карлайла. Яра не только обошла её, получив предложение от мужчины, которого Мелисандра страстно желала. В своих покоях Яра ещё посмела насмехаться над ней! Теперь вся надежда была лишь на отца. Она прекрасно знала, что превыше всего Юргенс Карлайл ценил честь: свою и своей семьи. После того, как умерла его любимая жена, оставив ему двух маленьких дочерей, он воспитывал их согласно традициям, привитым с детства ему самому. Он любил Яру, она заменила ему сына, которого у графа никогда не было. И всё же Яра​ —​ девушка. А девушки её положения должны вести себя соответственно.

—​ В таком случае я буду вынужден ему отказать,​ —​ заключил граф Карлайл.

—​ Что?                                                                                                                                                       

—​ Ты знаешь​ наши​ законы, дочь. Младшая сестра​ идёт​ к алтарю только после старшей.

—​ Кого сейчас интересуют эти законы?! Тем более перед ликом угрозы​ северян? Вильгельм​ любит меня,​ а я его! Ваши законы сделают двух любящих людей несчастными и не изменят того факта, что Мелисандра​ засиделась​ в девицах.​                                         

—​ И​ всё же я не дам своего благословения на этот брак. Кроме того, повторюсь, ты покончишь с этой небогоугодной связью. А теперь я хочу, чтобы ты извинилась перед своей сестрой.

Яра​ перевела взгляд на ликующую Мелисандру.                                                                    

—​ Мне не за что перед ней извиняться,​ отец. Я не виновата, что вы с моей покойной матушкой меня удочерили, перечеркнув тем самым её цели и стремления.

Яре не следовало выказывать подобного неуважения. Она, словно пламя костра в беспроглядную ночь, могла с лёгкостью вспыхнуть и ещё долго гореть. Но всё же отца она любила и почитала, а Граф Карлайл не терпел такого неподобающего поведения.

—​ Ты наказана! Я запрещаю тебе выходить из своих покоев.​      


Глава 5

# # #                                                                                                                                                                             


Граф Карлайл​ был солидарен с​ Ярой​ в том, что северяне не оставят своих попыток напасть​ на​ Винсдорф.​ Он понимал также и то, что длительной осады город не выдержит.​ С теми запасами, что у них были, они смогут переждать лето. Возможно, чуть дольше, но вскоре люди начнут голодать. И нижний двор, где обитали самые нищие из горожан, это коснётся в первую очередь. Город ожидают смутные времена: беспорядок, неспокойствия и болезни.​ ​В то время как северяне, укрепив свой лагерь и совершив набеги на соседние земли,​ спокойно смогут перезимовать в осаде.​ Привыкшие к кочевому образу жизни, для них это не составит особого труда. И одному Господу известно, удержат ли они Винсдорф, реши эти дикари атаковать его стены вновь. Нужно было что-то делать, и утром следующего дня граф Карлайл​ собирался попросить аудиенции у короля​.