– В такого рода делах мужчины стоят горой друг за друга.

– Откуда столько упорства? Ведь для вас брак – самый лучший выход.

– О, какой ловкий ход! Я смиренно прошу объяснить мне, в чем же моя ошибка! Впрочем, я уверена, вам не составит труда привести кучу доводов, почему и в чем я не права.

– О да. Конечно, я мог бы расписать в ярких красках прекрасную жизнь, которая якобы ожидает вас в моем замке. Но будет лучше, если я расскажу правду, одну лишь правду.

Несмотря на то что насмешливая гримаса скользнула по лицу Грейс, было видно, что Эвану удалось пробудить в ней любопытство и тем самым привлечь ее внимание.

– Та земля, которую мне пожаловал король, не очень плодородна, почти одни камни, но там очень красиво. Клянусь вам, в жизни не встречал более прекрасного места. Я вас не обманываю. Мой замок намного меньше замка вашего брата и вряд ли когда-нибудь сравнится с ним по величине. Кроме того, его надо еще как следует укрепить, многое отстроить заново. Да и в деревне подле его стен тоже надо многое починить, обустроить. Дел более чем достаточно.

– Как это заманчиво звучит, – не без сарказма отозвалась Грейс.

– Еще бы, – улыбнулся Эван, заметивший усмешку, но нисколько не задетый ее явной иронией. – Жители деревни – честные хорошие люди. Да, гордости и строптивости им не занимать, как и всем шотландцам, хотя не будь они таковыми, вряд ли бы выжили. Но сердца у них добрые, привыкнув к вам, они станут уважать вас и даже преклоняться перед вами.

– О, я нисколько не нуждаюсь в преклонении. Это совершенно излишне.

– Даже с моей стороны?

– Особенно с вашей.

– О, вы, видимо, не знаете…

– Тетя Грейс, смотрите! – вдруг крикнул Малколм. – Вон там на лугу, наверное, штук пять кроликов, не меньше. Они убегают. Может, мы поставим на них ловушки?

Громкий крик Малколма разбудил Джеймса. Мальчик резко выпрямился, чем немного напугал коня Эвана. Он прянул в сторону, и Джеймс непременно упал бы, если бы Эван вовремя не удержал его.

– Где кролики? Где они? – громче брата закричал Джеймс.

– Их нет, они уже спрятались в кустах, – объяснил Эван.

– Но ведь они вернутся, – резонно заметил Малколм. – И тогда мы сможем их поймать.

– Мне нравится жаркое из кролика, – облизнулся Джеймс. – Тетя Грейс тоже любит его.

– В самом деле? – Эван натянул поводья и остановил коня. Решение созрело мгновенно. Ловко спрыгнув на землю, он поставил Джеймса рядом с собой. – В таком случае мы обязательно должны поймать несколько жирных кроликов, чтобы сделать приятное вашей тете.

Пока Эван и мальчики собирали все, что было необходимо для постройки ловушек, Грейс сидела верхом на лошади и наблюдала. Из кожаной сумки, притороченной к седлу, Эван достал крепкую веревку, заявив, что это именно то, что нужно. Вместе с обоими мальчиками, которые не отходили от него ни на шаг, он искал подходящие места для ловушек.

Сгорая от желания помочь, Малколм и Джеймс ходили за Эваном буквально по пятам, больше мешая, нежели помогая ему. Однако их навязчивое внимание нисколько не раздражало Эвана. Грейс понравилась его выдержка. Он терпеливо объяснял мальчикам разные тонкости и позволял им что-то делать собственными руками. Вскоре несколько силков было готово. Оставалось одно – ждать, когда в них попадется желанная добыча.

– Джеймс нашел очень удобное место для того, чтобы спрятаться и оттуда наблюдать за ловушками, – улыбаясь, сказал Эван и протянул руку Грейс, но та сделала вид, что ничего не заметила.

– А нельзя ли нам отъехать на время, а потом вернуться и проверить силки? – спросила Грейс в явной растерянности.

– Лучше не стоит, какой-нибудь зверь может похитить нашу добычу. А если мальчики увидят обокраденные силки, то, конечно, страшно расстроятся.

Их взгляды встретились, и Грейс кисло улыбнулась. Внутреннее напряжение, которое не давало ей покоя в последнее время, с неожиданной силой опять охватило ее. В ее воображении возникла картина: она идет под руку с Эваном по лугу; от этого видения у нее все поплыло перед глазами. Меньше всего Грейс хотелось гулять с ним под руку. Такая прогулка казалась ей уединенной, сближающей их обоих и оттого излишне интимной. Впрочем, к счастью, рядом были Малколм и Джеймс, шумные, озорные непоседы. Грейс перевела дух, надеясь, что Эван не позволит себе никаких глупостей на глазах детей.

Понимая, что дальше молчать и отказываться глупо и бессмысленно, Грейс оперлась на протянутую руку и, стараясь не смотреть на красивое лицо Эвана, оказавшееся в такой опасной близости, спрыгнула на землю. Хорошо, что на ней были перчатки – они защитили ее от более волнующих ощущений, так как на его руках в отличие от нее никаких перчаток не было. Он задержал на миг ее небольшую руку в своей ладони, с некоторым удивлением рассматривая ее, и тут же выпустил. От этого ласкового пожатия у Грейс по спине побежали мурашки, причем очень приятные.

Дальнейшее поведение Эвана удивило ее: он не брал ее под руку, а едва ли не с равнодушным видом молча шел рядом с ней. Малколм и Джеймс убежали вперед, их почти не было видно за зеленеющими кустами и деревьями.

Так они шли, пока не выбрались на небольшую полянку, покрытую цветущим вереском, который рос по обоим берегам неширокой речки, пересекавшей поляну.

Неожиданно Эван повернулся, намеренно преграждая путь Грейс.

– Мальчики, – растерянно воскликнула она.

– Ничего страшного, их слышно и даже видно, – успокоил ее Эван.

– Это ни о чем не говорит. Они такие шалуны, что запросто могут свалиться в воду! – Грейс была очень серьезной.

– Я легко выловлю их, – невозмутимо возразил Эван. – Я прекрасно плаваю.

– Да что вы говорите? Неужели на свете нет ничего, что бы вы не умели делать?

Эван не моргнув глазом встретил очередную колкость в свой адрес.

– Запомните, Грейс, я не люблю проигрывать и не собираюсь отказываться от того, чего мне больше всего хочется.

Эван был полон решимости, и это чувствовалось во всем – в его голосе, в выражении его лица, в самой фигуре. Излишняя самоуверенность Эвана лишь укрепила твердость Грейс: нет, она ни за что не сдастся.

Закусив губу, она задумалась: как бы отговорить Эвана от его намерения жениться на ней? Задача была явно не из простых. Хотя если учитывать не только шотландское упрямство, но и шотландскую гордость, может, сыграть именно на ней?! Разве не унизительно для мужчины уговаривать строптивую девушку выйти за него замуж? Мужчины вообще не любят идти на поводу, тем более у женщины, не считают нужным с кем-либо считаться.

– Женское терпение порой сильнее мужского упорства. Надеюсь, что скоро вам надоест выслушивать от меня отказ за отказом и вы оставите свою нелепую затею, – сказала Грейс.

Ее голос был тверд, чего никак нельзя было сказать о ее сердце. Быть одинокой, если не лукавить, невесело и грустно. Если бы обстоятельства сложились чуть иначе, она с бо́льшим бы вниманием прислушалась к голосу своего сердца и к словам Эвана – все-таки в них было столько искренности, не говоря уже о том, что он честно рассказал ей обо всем, не рисуя сказочных картин своего замка и жизни, которая ждет ее там.

– Как знать, может быть, вам первой надоест отказывать и вы наконец согласитесь.

– Не соглашусь.

Ее слова заглушили звонкие крики Малколма и Джеймса. Грейс обернулась в их сторону, чтобы посмотреть, что там случилось. Внезапно Эван быстро взял ее за руку, привлек к себе и поцеловал. Грейс от неожиданности застыла на месте.

«Господи, что происходит? Аластер никогда не целовал меня так, как он», – промелькнуло в ее голове.

Растерянная, изумленная Грейс не знала, что делать, но Эван в отличие от нее прекрасно знал. Одной рукой обхватив ее за талию, а другой за шею, он прижал ее к себе, продолжая целовать.

Сердце Грейс замерло от восторга, а затем застучало быстро и радостно. Давно забытое возбуждение горячей опьяняющей волной пробежало по ее телу, пробуждая нетерпение страсти. У нее закружилась голова. Она вдруг обмякла. Слегка запрокинув голову назад, Грейс позволяла Эвану осыпать себя поцелуями. Забыв о благоразумии и осторожности, она наслаждалась этими короткими мгновениями, прекрасно понимая, как мимолетно счастье.

Внутри нее вспыхнул огонек первобытной страсти, такой знакомой, такой манящей и желанной. Она ведь была живой женщиной из плоти и крови, со всеми желаниями и слабостями, присущими всем дочерям Евы. Она впитывала сладость его ласк с таким довольным видом, с каким котенок пьет молоко.

Эван, конечно, нисколько не походил на котенка, но, судя по виду, он был не менее счастлив, чем она.

Вдруг раздался стон, Эван не выдержал и дал волю охватившим его чувствам. От звука его низкого густого голоса душа Грейс встрепенулась, очнулась от долгой спячки и жадно потянулась навстречу тому, что обещал и этот голос, и эти руки, и сам Эван. Грейс погладила его волосы, такие мягкие, такие шелковистые, и, повинуясь внезапному порыву, сама прильнула к нему, к его губам с такой страстью, которой не ожидала от себя.

Эван застонал еще раз, но как-то странно, словно был чем-то недоволен, может, собой, и вдруг оторвал ее от себя, чему Грейс страшно удивилась. Он взглянул ей в лицо с лукавым видом, как будто разгадал ее тайну, которую она хранила глубоко в сердце. Он попытался обнять ее снова, но тут Грейс, вытянув перед собой руку, остановила его. Она покраснела, ей стало ужасно стыдно; она точно знала: если раньше он кое о чем догадывался, то сейчас наверняка понял, что она к нему неравнодушна.

У нее не было сомнений в том, что Эван за свою жизнь целовался со многими женщинами, во всяком случае, не с одним десятком, а может быть, даже не с одной сотней, и, по всей видимости, перецелует столько же после нее, когда они расстанутся. Смущенная Грейс поспешно сделала два-три шага в сторону и сорвала первый попавшийся ей на глаза цветок, чтобы тем самым положить между собой и Эваном небольшое расстояние и освободиться от власти его обаяния и красоты.

– Грейс, вы созданы для того, чтобы быть моей, – вымолвил Эван. – Вы ведь умная женщина, вы все понимаете, но почему-то сопротивляетесь. Вы должны стать моей женой.

«Его женой. Делить вместе с ним ложе, все радости и трудности жизни. Как это прекрасно!» От этих мыслей у Грейс закружилась голова. Она закрыла на миг глаза, отдавшись сладким грезам, но через несколько мгновений опомнилась и постаралась избавиться от этих глупых дум. Так расклеиться, размякнуть – и всего из-за нескольких поцелуев. Пусть он был прав, все равно это ничего не меняло, ровным счетом ничего. Не стоит предаваться опасным и несбыточным мечтам.

– Кролики! Они попались! – вдруг раздался радостный крик Джеймса как нельзя кстати.

Грейс облегченно вздохнула и, не глядя больше на Эвана, поспешила в направлении крика. Эван, которому больше ничего не оставалось, поплелся следом за ней.

На полянке возле силков с пойманными зверьками уже стояли Джеймс и Малколм, приплясывавшие от радостного возбуждения.

К большому облегчению для Грейс, Эван занялся вместе с мальчиками пойманными кроликами. Когда они все вчетвером опять забрались на лошадей, она полностью успокоилась, а когда они приехали обратно в замок, то забыла – или почти забыла – о тех поцелуях, которыми он осыпал ее на лесной тропинке.

Глава 6

В начале ужина Эван украдкой поглядывал на Грейс. Трудно было сказать, замечала она его взгляды или нет, во всяком случае, судя по ее холодно-равнодушному виду, по тому, что она ни разу не посмотрела в его сторону, вывод напрашивался неутешительный: она его игнорировала.

Но разве могло это остановить Эвана? Он перешел в наступление, начав как можно чаще донимать ее вопросами. Не отвечать на них было бы крайне невежливо, и Грейс вынуждена была пойти на уступку: она снизошла до односложных ответов. Но Эван был находчив и настойчив, он как ни в чем не бывало расспрашивал и расспрашивал ее, изо всех сил поддерживая беседу. Ее деланая холодность не могла сбить его с толку. Он прекрасно помнил те поцелуи, которыми они обменялись в лесу. То, что произошло там между ними, в корне меняло положение дел. Однако поведение Грейс ставило его в тупик. Он решительно давал ей понять, чего хочет, а она, как это ни странно, с не меньшей решительностью давала понять ему, что у него ничего не выйдет.

Кто кого переупрямит? – вот как называлась игра, которую они оба вели.

Однако Эван находился в менее выигрышном положении. Поджимало время, весна была уже в разгаре, пришла пора сеять, а у него не имелось ни семян, ни денег, чтобы их купить. Если он задержится здесь надолго, то все пропало – вместе с надеждой на будущий урожай исчезала надежда благополучно пережить очередную зиму. На следующий год он недосчитается многих обитателей своего замка и близлежащей деревни.

Если сперва Эвану доставляло удовольствие то упорство, с каким Грейс отклоняла его предложение, так как это делало его победу, в которой он почти не сомневался, более сладостной и желанной, то теперь ему уже хотелось победить быстрее и малой кровью. Но как сломить ее упорство, как ее переубедить? Ответов на эти вопросы пока не было.