– Что за чушь? – вспыхнула Грейс. – Гулять под дождем?

– Ну, не горячись, любимая, насчет прогулки, похоже, я немного погорячился, скорее всего неверно истолковал слова знахарки. Ты не представляешь, как мне надоело лежать в постели и ничего не делать!.. Как говорится, повинную голову меч не сечет. Впрочем, у меня для тебя есть небольшой сюрприз. Надеюсь, он поможет загладить мою вину. – Эван сунул руку в карман и вынул оттуда какую-то небольшую вещицу.

На его вытянутой руке лежало золотое кольцо.

– Я хочу, чтобы ты носила его в знак нашей любви. Пусть это кольцо всегда напоминает тебе о том, как сильно я люблю тебя.

Грейс взяла кольцо и едва не закричала от восторга.

– Какая прелесть! Откуда оно у тебя?

Эван нахмурился:

– Его дал мне тот самый торговец, который умер вместе со всей своей семьей от страшной лихорадки. Я долго думал, не решаясь подарить его тебе, и вот сегодня решился.

– Это самый чудесный подарок, который мне когда-либо дарили, – с замирающим сердцем призналась Грейс, надев кольцо на палец и любуясь его золотым блеском.

Эван ухмыльнулся с довольным видом:

– Я так и думал, что оно тебе понравится. Это действительно прекрасная вещица и очень дорогая к тому же. Ей нет цены, во всяком случае, я затрудняюсь определить ее стоимость.

Грейс улыбнулась:

– Кольцо в самом деле очень дорогое. Но не золото придает ему столь высокую цену. Как говорится, не все то золото, что сверкает и даже звенит, есть кое-что и подороже. Твоя любовь, Эван, вот тот бесценный подарок, который ты сделал мне.

Эван притворно нахмурился:

– Неужели? Как жаль, что ты мне так поздно об этом сказала, а то бы я заказал простое железное колечко у нашего деревенского кузнеца.

– И оно понравилось бы мне ничуть не меньше, чем это, – шуткой на шутку ответила Грейс. – Ну, или почти так же, как это.


Шли дни, дни под предводительством воскресений собирались в недели, а недели под командой новолуний объединялись в месяцы. Прошла весна, наступило лето, и конец его уже был недалек. В полях созрел урожай. Вставая каждое утро, Эван в душе радовался: собранных запасов должно было хватить с излишком на зиму. Полоса неудач кончилась, и теперь на землях Тайри наступили долгожданное благополучие и счастье.

Однажды он стоял и наблюдал за тем, как во двор замка въезжают телеги с зерном, овощами, сеном – всем тем, что было необходимо для пропитания во время долгой зимы. Как вдруг он увидел Грейс, идущую к нему, и его сердце сразу наполнилось тихим счастьем, которое подобно теплому вечернему солнцу так приятно и нежно согревает человека, отдыхающего на какой-нибудь приступочке на исходе трудового дня.

В руках Грейс держала письмо, по ее улыбающемуся лицу он догадался, что новости хорошие и, по всей видимости, от Эйлин, ее сестры.

– Какие новости от Маккенны? Все живы и здоровы?

– У них все в порядке, но это письмо не от Эйлин, оно от короля.

Эван сперва не поверил услышанному. Вопросительно вскинув брови, он спросил не без иронии:

– Что же понадобилось его величеству? С какой целью он нам пишет?

Грейс сильно побледнела и, не говоря ни слова, передала ему письмо. Вскользь упомянем, что теперь после занятий с Грейс Эван уже умел читать. Внезапная бледность и молчание жены напугали Эвана – неужели опять всплыло старое обвинение в колдовстве? Он взял письмо и медленно принялся читать про себя, но по его виду было заметно, что он не совсем понимает смысл прочитанного.

– Несколько месяцев назад, – заговорила Грейс, увидев, что Эван, оторвавшись на миг от чтения, поднял на нее глаза, в которых угадывалось восхищение, – я через брата написала королю письмо, в котором просила его величество дать свое согласие на образование нового клана, нашего клана.

– Теперь я кое-что начинаю понимать.

– Эван, любимый, прости меня, что не спросила твоего согласия, но мне так хотелось сделать тебе приятное.

– Ну что ж, ты действительно преподнесла мне сюрприз, – ласково ответил Эван. – Мне пишет сам король Роберт, пусть он отказал в твоей просьбе…

– Дурачок, видимо, ты не дочитал до самого конца, он не отказал, он согласился! – радостно воскликнула Грейс, выхватывая у него письмо. – Вот слушай, король… э-э, вот что он сам пишет: он желает собственноручно дать название новому клану вместе с правом передавать его по наследству.

От этих слов Эван побледнел как полотно. Вихрь самых разных мыслей поднялся в его сознании. Он носил имя матери, так как отец не позволил ему носить его имя, но Гилрои, родственники по матери, также не признали его, ведь он был незаконнорожденным. Так какое же имя дал ему и его клану король?

Он вопросительно посмотрел на Грейс:

– Постой, в самом конце стояло какое-то странное имя, неужели оно теперь мое? Теперь я и мой клан будем носить имя…

– Эван Макэван, – подхватила Грейс.

– О, какой ужас!

– Все-таки это лучше, чем Макгилрой, – тонко заметила Грейс.

– О да, Гилроям, несомненно, не понравилось бы такое название. Видимо, король тоже это понимал, поэтому и придумал свое название моему клану. Все-таки у его величества странное чувство юмора, можно сказать, почти никакого. Тем не менее название, данное самим королем, – это очень большая честь как для меня, так и для людей моего… нет, нашего с тобой клана.

Грейс робко улыбнулась:

– Значит, ты не сердишься на меня?

– Напротив, я склоняю голову перед твоими смелостью и безрассудством, более того, я безумно рад, что все кончилось именно так, моя отважная глупышка.

Грейс прильнула к мужу, заглядывая в его сияющие от радости глаза.

– Пусть глупышка, но тут не только моя вина. Сам ведь знаешь, что женщины в известном положении глупеют от счастья.

Когда смысл ее слов дошел до его сознания, он на мгновение потерял дар речи. Он с ошарашенным видом смотрел на жену, веря и не веря услышанному.

– Постой, любимая. Если я правильно тебя понял, то у нас скоро…

– …родится сын или дочь, – закончила за него его же мысль Грейс.

– Боже, – он обхватил ее за талию, закружил вокруг себя и, смеясь, опустил на землю. – Дорогая, нет более счастливого человека на свете, чем я! Тебе нет равных среди жен; ты не только замечательно ведешь домашнее хозяйство, прекрасно ладишь с моей вечно ворчащей матерью, умеешь вовремя дать нужный совет, любишь меня больше, чем я того заслуживаю, но теперь собираешься подарить мне наследника. Ты у меня самая лучшая жена во всей Шотландии!

– Кто бы сомневался? – улыбнулась Грейс. – Но было бы еще лучше, дорогой, если бы ты никогда не забывал об этом.

Эпилог

Восемь лет спустя

Грейс лежала, уютно примостившись на груди мужа. Тишина, покой, светлая чистая радость наполняли атмосферу спальни. Вдруг за дверью послышался сперва шорох, затем шепот и тихий смех, и это невольно вырвало Грейс из сладостного полусонного полузабытья.

Чуть-чуть приоткрыв глаза, она взглянула на окно, за которым едва брезжил рассвет, и вздохнула с досадой. Шум за дверью стал более различимым.

– Похоже, дети проснулись, – прошептала Грейс то ли самой себе, то ли спящему мужу. – Может, впустить их, пока они не натворят бог весть знает что?

– М-м, – сквозь сон еле слышно промычал Эван, – что ты сказала?

– На замок напали, к нам в двери кто-то ломится! – громко и притворно испуганным голосом проговорила Грейс.

– Что? – Сон с Эвана моментально сдуло, он подскочил, присел на постели и машинально потянулся за мечом.

Грейс прижалась к его плечу и ласково поцеловала в щеку.

– Милый, это твои дети стоят там за дверью, сгорая от нетерпения попасть внутрь. Было бы лучше запустить их, прежде чем они натворят каких-нибудь бед.

Чертыхнувшись, Эван начал натягивать штаны.

– Какого черта им сюда надо в такую рань? Только рассвело.

– Милый, неужели ты забыл? Сегодня к нам должны приехать в гости Брайан и Эйлин. Вчера Камерон и Кайл весь день только и делали, что болтали об этом. Они даже научили маленького Алека двум новым словам – «дядя Брайан». Хотя разобрать, что он лепечет, невозможно, но, как мне кажется, он говорит именно так – дядя Брайан.

Эван потер ладонями лицо, чтобы окончательно проснуться, и недовольно пробурчал:

– Я же просил тебя не говорить им заранее о приезде Брайана, и, как обычно, я оказался прав.

Грейс улыбнулась:

– Конечно, дорогой, ты, как всегда, прав. Только детям о приезде гостей сказала не я, а твоя мать. По всей видимости, у нее это вышло случайно.

Тяжело вздохнув, Эван встал и, зашлепав босыми ногами по полу, пошел открывать.

Завывания за дверьми тут же прекратились, и через миг в спальню влетели трое детей. Увидев мать на постели, они гурьбой бросились к ней. Раскрыв руки, она обняла, скорее даже сразу обхватила их всех троих. От счастья у Грейс перехватило в горле, а в груди радостно и звонко забилось сердце. Это было самое настоящее чудо – быть матерью трех таких непослушных сорванцов. Иногда Грейс даже не верила в возможность такого счастья, столь огромным и невероятным оно ей казалось.

Позевывая, Эван вернулся к постели и, присев, сладко потянулся. Это была ошибка, он сразу подвергся нападению. Дети набросились на отца, забираясь то на плечи, то на спину, то на шею.

– На помощь, Грейс! – в притворном испуге закричал Эван, осторожно переворачивая через голову Кайла и легко подпихивая Камерона.

– Так тебе и надо, – ответила Грейс, шутливо толкая его локтем в бок. – Восемь лет, как мы женаты, трое сыновей – и ни одной девочки. Может быть, сейчас до тебя дойдет, как хорошо иметь дочь. Она бы уж точно не пыталась сломать шею отцу, а напротив, пришла бы ему на выручку.

– Что скажете, воины? – спросил детей Эван, падая на спину и поднимая обеими руками в воздух самого младшего, Алека. – Вам понравится, если у вас появится сестричка?

– Да, и пусть еще один братик! – завопил Камерон.

– Нет, три братика! – подхватил Кайл из одного лишь желания превзойти старшего брата.

– Ты слышала, дорогая? Видимо, нам придется как следует постараться, чтобы выполнить желания наших детей.

– Еще четверо?! – обхватив лицо руками в притворном ужасе, закачалась из стороны в сторону Грейс. – Но ведь тогда, дорогой, они камня на камне не оставят от нашего замка.

– Ничего страшного, просто энергия у них бьет через край. – Эван вовремя подхватил Кайла в воздухе, который, прыгая на постели, чуть было не слетел на пол. – Энергичные и подвижные, только и всего.

– Чертовски энергичные и чертовски озорные, одним словом – все в отца, – хмыкнула Грейс.

– А-а, так вот вы где, сорванцы! – В дверном проеме стояла леди Мойра. – А я-то послала двух служанок искать вас по всему замку.

– Бабушка, знаешь, – звонко крикнул Камерон, подпрыгивая на коленях отца, – у нас скоро появится сестренка!

– И еще трое братиков! – Кайл не пожелал отстать брата.

Леди Мойра удивленно и как-то радостно приподняла брови:

– В самом деле?

– Нет еще… – Грейс смутилась и даже слегка покраснела.

– Пока нет, – озорно подмигнул ей Эван. – Но это поправимо.

Леди Мойра добродушно усмехнулась:

– Не знаю, не знаю, сынок, сможешь ли ты справиться с таким нешуточным делом, когда в вашей спальной днем и ночью толчется столько народу. Этим озорникам нельзя давать ни малейшего спуску. А ну-ка, слезайте с постели.

Мальчики, не говоря ни слова, без всяких возражений послушно слезли с постели. Грейс вздохнула от зависти. Дети слушались бабушку больше, чем отца и мать, вместе взятых. Несмотря на кажущуюся строгость, леди Мойра пробудила в их сердцах такую любовь к себе, что мальчишки просто обожали свою бабушку. Она не баловала внуков, не потакала их желаниям, но в ее сердце, видимо, было столько любви, что дети не могли не чувствовать это.

Впрочем, Грейс не теряла надежды раскрыть со временем секрет, с помощью которого ее свекровь так ловко заставляла детей слушаться ее. Ведь удалось же в конце концов найти с ней общий язык и взаимопонимание, хотя порой в это верилось с трудом. Ее отношения с леди Мойрой заметно изменились после появления на свет Камерона, их первенца, и в дальнейшем с рождением Кайла и Алека они только улучшались. Любовь к внукам согрела отношения между леди Мойрой и Грейс.

– Я хочу есть, – вдруг захныкал Камерон, прижимаясь к ноге отца.

– Еще чего выдумал, – строго отрезала леди Мойра. – Ради одного тебя поднимать ни свет ни заря слуг, особенно если учесть, какой им всем предстоит сегодня нелегкий день. Надо будет встретить как следует гостей, угостить их на славу. Ведь вы не хотите, чтобы дядя Брайан остался голодным?

– А я уже проголодался! – запищал Кайл. – Слышишь, бабушка, как у меня бурчит в животе?

– У меня есть хлеб и сыр…

– А у меня корзина с сушеными фруктами…