Кэтрин Коултер - Невеста-сорванец

Доктор Флимми, кряхтя, присел возле Джеймса, приподнял его веки, стянул одеяла и приложил ухо сначала к груди, а потом к горлу. Но не удовлетворился этим, а отбросил одеяла в сторону, не сознавая, что Корри, до этой минуты никогда не видевшая голых мужчин, уставилась на Джеймса с разинутым ртом.

Доктор, напевая себе под нос, внимательно осматривал больного.

– Черт возьми, - вздохнула миссис Осборн, потрясенно хлопая глазами, - мистер Осборн никогда так не выглядел, даже во цвете лет! Может, вам не стоит так смотреть на него, мисс Корри. Даже сестре такой не пристало, а вы не его сестра. Да и не жена тоже, иначе у вас на пальчике сверкало бы колечко. Кстати, вы так и не рассказали, каким образом оказались вместе ночью в наших местах. Да я и знать не хочу. А теперь отвернитесь-ка и дайте доктору Флимми посмотреть у него под коленками. Он так всегда делал с Малышом Лимоном.

Но Корри не собиралась отворачиваться. Ей хотелось стоять и смотреть на Джеймса, пока не стемнеет так, что она не сможет разглядеть даже его силуэта. Вероятно, для этого огонь должен погаснуть, поскольку она понимала, что разглядит его, даже если в камине останутся одни уголья.

Но миссис Осборн, подбоченившись, сурово смотрела на нее. Корри со вздохом отвернулась.

– Он выздоровеет, доктор Флимми? - все же спросила она и, не дождавшись ответа, снова повернула голову. Доктор стоял на коленях возле Джеймса, подняв руку больного и ощупывая кожу под мышкой. Закончив, он повторил процедуру с другой рукой.

Он успел натянуть одеяла на Джеймса, так что теперь все интимные места оказались прикрыты. Как обидно!

– Миссис Осборн, несите свой лимонад! - окликнул доктор. - Только сначала подогрейте. И добавьте немного ячменной воды. Именно то, что ему сейчас нужно.

С этими словами добрый старик, кряхтя, поднялся на ноги. Корри поспешила ему помочь, но он только отмахнулся и, тяжело дыша, пропыхтел:

– Его сиятельство очень болен. К счастью, он также молод и силен. Держите его в тепле и, когда снова начнется жар, продолжайте обмывать водой похолоднее.

И поите его лимонадом, иначе он завянет и умрет. Не хотелось бы, чтобы парень отправился на небеса раньше времени.

– Мне тоже, - шмыгнула носом Корри. - Я должна увезти его в Лондон. Там случилась беда, и ему нужно быть дома.

Доктор Флимми устало потер шею.

– Переезда он может не вынести. Оставьте его здесь, держите в тепле и покое.

Корри едва не упала в обморок.

– Но, миссис Осборн…

– Не волнуйтесь, Корри, мы за ним приглядим. А теперь дайте ему лимонада.

Как ни удивительно, Джеймс стал пить, едва к его губам поднесли чашку.

Потом он уснул и крепко спал до самого вечера. Температура не поднималась. Корри сидела рядом, читая при свете свечи трактат по скотоводству. Мистер и миссис Осборн давно спали. Но Корри не могла уйти. И сон ее не брал. Каждые несколько минут она поглядывала на Джеймса. Тот по-прежнему не шевелился. Им удалось накормить его бульоном. Огонь все еще горел ярко.

Джеймс был укрыт четырьмя одеялами.

Неожиданно он со стоном открыл глаза и устремил на нее взгляд.

– Я облегчался в кустах, а ты подсматривала. Никогда еще мне не было так стыдно.

Ей вдруг припомнилась давняя история.

– Мне было только восемь лет, - улыбнулась она, - я сама не понимала, что вижу. Ты перепугал меня до смерти, когда ринулся куда-то в сторону, погнал коня и позволил себя сбросить. Я целую вечность сгорала от угрызений совести.

– Откуда ты узнала, что случилось?

– Твой отец сказал. Объяснил, что не понял, как все это произошло, вот я и рассказала ему.

– И что он ответил? - расстроился Джеймс.

– Немного помолчал, потом погладил меня по голове и заверил, что успокоил тебя, сказав именно то, что следовало.

– Я единственный мужчина, которого ты видела без штанов?

– Да. Прости, Джеймс, но я была совсем маленькой и боготворила тебя. И думала тогда, что ты изобрел прекрасный способ облегчаться, куда лучше, чем мой.

Джеймс засмеялся. Хрипло и негромко. Но тут же закрыл глаза, и голова его бессильно откинулась.

– Джеймс!

Корри бросилась перед ним на колени, приложила ладонь колбу. Слава Богу, жара нет. Она приподнялась, всмотрелась в его лицо и, когда он что-то забормотал, едва не упала.

Особого смысла в его бреде не было, но Корри понимала, что Джеймс встревожен, потому что он все время звал отца и жаловался на человека, называвшего себя Дугласом Шербруком. Потом вспомнил о созвездии Андромеды и о несчастье, случившемся с Джейсоном в детстве, когда он упал с сеновала, о том, как Корри не желает оставить его в покое, вечно путается под ногами и от нее нигде не скрыться: хитрая как лисичка. И что неплохо бы ей очутиться в другой галактике, потому что она следит за ним и мешает целоваться с девочками.

А на самом деле он прямо-таки достиг совершенства в умении от нее отделываться! Пока она не выросла и сама не оставила его в покое.

Корри вздохнула, легла рядом и, прижавшись к нему, стала гладить его грудь, лицо, шею.

– Джеймс, все хорошо. Я здесь. И не покину тебя.

Клянусь, все будет в порядке.

Джеймс перестал бредить. Корри показалось, что он заснул.

Она пересчитала деньги, найденные у Джеймса.

Вполне достаточно.

Поговорив с миссис Осборн, она отдала деньги и адрес городского дома Шербруков взволнованному Фредди. Пусть граф и графиня в Париже, остается еще Джейсон. Он, разумеется, немедленно приедет. Придется подождать.

Следующие несколько дней тянулись бесконечно.

Джеймс то метался в жару, то лежал так неподвижно, что она каждую минуту подносила к его губам зеркало, проверяя, запотело ли оно.

И молилась, давая обет за обетом, что станет лучшим человеком на свете, если только Он пощадит -Джеймса.

От Фредди не было ни слуху ни духу.

Корри и миссис Осборн неустанно обтирали Джеймса тряпочками, смоченными в холодной воде, пока руки не начинали неметь. Доктор Флимми навестил больного еще раз, снова пощупал у него под мышками и объявил, что его сиятельству становится лучше.

Корри не совсем поняла, на чем основаны его выводы, но не стала хвататься за соломинку.

– Он выживет, сэр? - уточнила она.

– Ему лучше, мисс, но выживет ли он?

Доктор не ответил на собственный вопрос, принял фунтовую банкноту, выданную Корри из денег Джеймса, выпил чашку парного молока и позволил мистеру Осборну отвезти его домой, так как Фредди по-прежнему не возвращался. Корри чувствовала, что с мальчишкой что-то случилось. Миссис Осборн почти не разговаривала, то и дело сокрушенно покачивая головой, но неизменно улыбалась при взгляде на Джеймса.

Днем Корри наконец уснула, положив голову на плечо Джеймса. Разбудило ее громкое мычание. Девушка вскочила, спросонья не сразу поняв, что в дверях действительно стоит корова. За стеной слышались мужские голоса.

Доктор Флимми вернулся? Нет, наверное, это соседи, пришедшие купить молока.

Она приложила ладонь ко лбу Джеймса. Холодный.

Корри едва не зарыдала от облегчения. Корова снова замычала. Девушка встала на колени, и тут в дверь протиснулся Дуглас Шербрук.

Возникни на его месте сам Господь Бог, выжидавший, пока глаза привыкнут к полумраку, Корри не была бы так счастлива.

– Сэр! - отчаянно закричала она, бросаясь ему на шею. - Вы здесь! Я думала, вы в Париже! Слава Богу, вы приехали! Я думала, что Фредди заблудился или бандиты его убили!

Дуглас прижал ее к себе и погладил по спине.

– Все хорошо, Корри. Как Джеймс?

Впервые в жизни она расслышала нотки страха в его голосе и, отстранившись, улыбнулась.

– Температура спала. Он выздоравливает, - прошептала она и повела Дугласа к камину, где последние три дня лежал Джеймс.

Дуглас опустился на колени перед сыном и долго изучал его лицо: трехдневная щетина, нездоровая бледность, впалые щеки. Потом приложил ладонь ко лбу.

Сухой и прохладный.

– Какое счастье! - прошептал он.

– Джеймс!

В комнату ворвался Джейсон, расшиб лоб о притолоку и едва не потерял сознание.

– Черт возьми, Джейсон, не хватало еще, чтобы и ты лег рядом с братом!

Джейсон, потирая голову, ругаясь и слегка покачиваясь, приблизился к брату.

– Здесь ужасно жарко.

– Как и должно быть, - пояснила Корри. - У него был жар, он все время трясся в ознобе…

Она всхлипнула, перевела взгляд с Дугласа на Джейсона и залилась слезами. Джейсон привлек ее к себе, похлопал по плечу и обнял.

– Твое платье - настоящий кошмар, - шепнул он ей на ухо. - Где ты его взяла?

Корри шмыгнула носом, сглотнула и даже слабо улыбнулась.

– Столько времени прошло. И я боялась, что он умрет, и не знала, что делать. Послала Фредди в Лондон, к вам, а он так и не вернулся и…

Она снова шмыгнула носом и сквозь слезы пробормотала:

– Но он выживет. Лихорадка прошла.

– Да, благодаря тебе и твоему неусыпному уходу, - кивнул Дуглас. - Фредди пришел сегодня утром, через двенадцать часов после нашего с Алекс приезда.

Он, конечно, заблудился, и к тому же его ограбили. Уилликом едва не грохнулся в обморок при виде юноши. Но прежде чем рухнуть на пол, Фредди успел прошептать одно слово: "Джеймс".

– Но он оправился?

– Разумеется. Жив и здоров, - заверил Джейсон и едва не прикусил язык, когда миссис Осборн взвизгнула:

– Господь милосердный! Да их двое! Мистер Осборн, идите сюда и взгляните на это! Двое красавчиков, одинаковых, как два зернышка!

И, поскольку мистер Осборн не спешил на зов, она проворно подбежала к ведущей в хлев двери и исчезла.

– Миссис Осборн постоянно заботилась о Джеймсе, особенно когда приходилось обтирать его мокрыми тряпками. И восхищалась при этом не только его лицом, - усмехнулась Корри и виновато взглянула на Джейсона.

– Уверен, что Джеймс был счастлив угодить миссис Осборн, - ответил тот с ухмылкой.

Джеймс застонал, пошевелился, открыл глаза и вытаращился на стоявшего над ним отца.

– Здравствуйте, сэр. Почему вы не в Париже?

Дуглас Шербрук почувствовал облегчение и, не находя слов от счастья, молча смотрел на сына. И все гладил его щеки, заросшие густой черной щетиной. Только сейчас он уверился, что Джеймс выздоровеет. Правда, его немного беспокоили мутные глаза и рассеянный взгляд сына, но это пройдет. Нужны только время и отдых.

– Матушка посылает свою любовь, - прошептал Дуглас. - Мне едва не пришлось связать ее, чтобы удержать дома. Но она не хуже меня понимала, что нас двоих здесь чересчур много. Столько заботы ты не вынесешь.

Дело в том, что мы не добрались до Парижа. Твоя мать клянется, что в руанской гостинице, где мы остановились на ночлег, к ней явилась Непорочная невеста и объявила, что ты в опасности. Прошлой ночью мы спешно вернулись в Лондон.

– Они похитили меня, чтобы добраться до вас, сэр.

– Полагаю, ты прав, но нюхом чую, что дело сложнее, чем мы думали. На тебя напали трое?

– Да. Их предводитель - некий Оги. Двое других - Бен и Билли. Не слишком сообразительные типы. Все уроженцы Лондона, а это означает, что их кто-то да знает. Может, Реми сумеет что-нибудь обнаружить. Пусть Уилликом пошлет его в доки и на пристань потолковать с парнями.

– Я обязательно так и сделаю, как только вернемся в Лондон. Ну а пока, кажется, весь Лондон ищет тебя и Корри. Ага, Джеймс, узнаю этот взгляд. Ты голоден, верно?

Джеймс немного подумал.

– Да. Я готов съесть любую из чертовых непрерывно мычащих коров. Клянусь, они даже ночью не спят…

И, увидев Джейсона, обнимающего Корри, осекся:

– Джейс, я рад, что ты тоже тут. Только не понимаю, как…

– Мы все расскажем, когда ты поешь, - заверил Джейсон. - Где миссис Осборн?

К величайшему удивлению Корри, миссис Осборн уже переминалась в дверях, комкая передник в натруженных руках со вздувшимися венами. Вид у нее…, черт возьми, вид у нее был абсолютно запуганный. И Корри было трудно ее осуждать. Дуглас Шербрук, появившийся в ее скромной гостиной, был похож на кардинала, снизошедшего до службы в сельской церкви. Он шагнул к ней, взял руку так бережно, словно перед ним стояла герцогиня, и поднес к губам.

– Миссис Осборн, мы с женой безмерно благодарны вам за доброту.

– О, сэр…, о Господи, ваше сиятельство, да ничего особенного я не сделала. Взгляните на меня, дряхлая старуха в древнем переднике и поношенном платье…, но не "могла же я отнять свой лучший наряд у Корри, потому что на ней было только бальное платье, все порванное и мокрое, да как же…

– Вы очаровательно выглядите, миссис Осборн. Я хотел бы поблагодарить вас за заботу о моем сыне и его подруге.

Подруге?

Джеймс, который только что с наслаждением втянул в себя воздух, поперхнулся. Что же, отец прав, Корри действительно его друг, но слышать это…