Кэтрин Коултер - Невеста-сорванец

– Он обязательно совершит ошибку, Дуглас, вот увидишь, и мы его поймаем, - утешила Александра.

– Знаешь, Алекс, сама мысль о молодом человеке, скрывавшемся за деревом в ожидании, пока я подойду на расстояние выстрела, приводит меня в бешенство. Я хочу встретиться с ним, причем на моих условиях!

– А меня волнует предупреждение, полученное лордом Веллингтоном. Может, сын специально все подстроил, чтобы ты узнал о роли Жоржа Кадудаля во всей этой истории. Воспользовался именем отца, чтобы ты точно знал, кто он. Этот человек желает драмы, всеобщего внимания. Чтобы ты восхищался его ловкостью и упорством.

– Хочет, чтобы я узнал, что именно он замыслил меня убить? Да…, пожалуй, ты права. Первый выстрел был предостережением. Он пытался испугать меня. Поиграть со мной, прежде чем убьет, но желал, чтобы я узнал, кто он. А зачем ему это? Возвращаясь с женой в дом, Дуглас подумал, что на" стала пора вызвать сыновей: возможно, последнее действие разыграется именно здесь.

Когда они, все еще держась за руки, вошли в роскошный холл, слуги были готовы поклясться, что господа вволю насладились приятной интерлюдией в беседке. Дуглас, сразу сообразив, о чем они думают, страстно поцеловал жену и удалился поработать в конторе.

Посидев за письменным столом минут десять, он поспешно направился в спальню, где нашел жену сидящей в кресле у окна. Что-то напевая, она чинила его сорочку. При виде мужа Алекс улыбнулась, показав ямочку на щеке, и принялась медленно расстегивать длинный ряд пуговиц на платье. Дуглас подумал, что многолетняя супружеская жизнь не такая уж плохая штука. Теперь они без труда читают мысли друг друга. Как выразился Холлис, время сделало его сердце более просторным для новых чувств.

Он наклонился и, целуя ее, принялся помогать расстегивать пуговицы.

***

Ровно в четыре часа Холлис, широко распахнув двойные двери гостиной, встал на пороге. Высокий и прямой, с великолепными вьющимися серебряными волосами до плеч, он казался самим Господом Богом.

Подождав, пока граф и графиня прекратят разговор и поднимут головы, он величественно объявил:

– Представляю вам миссис Аннабел Трелони, уроженку прекрасного города Честера.

– После столь пышной речи, - донесся до них мягкий тихий голос, - боюсь, вас ждет жестокое разочарование.

Аннабел Трелони походила на маленькую пухлую фею: такая же грациозная, легкая походка и добрая улыбка. Она выглядела смущенной и одновременно такой довольной, что, казалось, шнуровка корсета вот-вот лопнет.

– Позвольте усадить вас здесь, Аннабел, - предложил Холлис, осторожно подводя ее к очень изящному стульчику напротив графа и графини. - Вам так удобно, дорогая?

! Аннабел расправила юбки, улыбнулась Холлису с таким восхищением, будто перед ней действительно стоял сам Господь, и вежливо ответила:

– Ода, мне очень хорошо, спасибо, Уильям.

Дуглас полагал, что знал имя Холлиса, но слышал его так давно, что вряд ли мог вспомнить. Уильям Холлис. Хорошо звучит.

Аннабел Трелони ничем не напоминала заботливую бабушку, хотя вокруг глаз и губ было множество смешливых лучиков-морщинок. И такое милое лицо! Темные волосы были прошиты серебром, в карих глазах светились ум и мудрость. Много же она повидала на своем веку. И голос. Такой же добрый, как лицо…

– Милорд, миледи, как великодушно с вашей стороны пригласить меня на чай! Уильям, естественно, столько рассказывал о вас и ваших сыновьях, Джеймсе и Джейсоне!

Алекс пыталась знаками заставить Холлиса сесть, но он ничего не желал замечать. И оставался стоять за стулом возлюбленной с суровым и одновременно влюбленным видом - весьма не правдоподобное сочетание. И как это ему удавалось, совершенно не известно.

– Джеймса сейчас нет. Он с женой проводит медовый месяц. А наш сын Джейсон скоро будет. Ему очень хочется познакомиться с вами, мэм. Могу я налить вам чашку чаю? - спросила Александра.

От улыбки Аннабел в комнате словно стало светлее, и Дуглас сразу понял, почему Холлис потерял голову.

– И немного молока, миледи, если не трудно.

Холлис собственноручно принес возлюбленной чай и осторожно передал чашку в белые мягкие ручки.

– Позвольте принести вам только что испеченные кексы. Кроме того, я знаю, как вы любите миндальное печенье.

Аннабел доказала любовь к миндальному печенью и съела три штуки, кивая, улыбаясь и слушая. Сама она говорила мало, и обстановка была довольно официальной, пока в комнату не ворвался Джейсон, растрепанный, в одних лосинах и белой сорочке с распахнутым воротом, в котором виднелась загорелая шея. При виде гостьи он замер, но тут же улыбнулся:

– Вы миссис Трелони? Рад познакомиться, мадам. - Подойдя к ней, он взял ее руку и коснулся губами. - Меня зовут Джейсон, мадам.

Аннабел подняла на него глаза и медленно сказала:

– Какое удовольствие смотреть на вас!

При этом ее улыбка была уже не такой скромной, как та, которой она одарила его родителей.

– Спасибо, мэм, - бросил Джейсон, нимало не смущаясь. - Холлис уверял меня и брата, что мы всего лишь недурны собой. А вот вы, мэм, - истинное его утешение.

Дуглас мысленно похвалил сына за тонкий комплимент. Ничего не скажешь, его мальчики хорошо воспитанны!

– Мастер Джейсон, - начал Холлис, откашливаясь, - боюсь, ваши знаки внимания несколько чрезмерны.

– Холлис, да вы никак ревнуете?

Холлис поджал губы с видом божества, готового поразить громом неверующего. Удивленный и расстроенный, Джейсон не знал, куда ему деваться.

– Я не виню Уильяма за этот порыв, мастер Джейсон, - вступилась Аннабел. - Вы самый красивый молодой человек, которого я когда-либо видела в жизни.

Оказывается, вы совсем не похожи на родителей…, о Господи, я вовсе не хотела…, извините…

– Мои сыновья похожи на тетку, и это обстоятельство бесит меня каждый раз, когда я смотрю на них. Да и жена моя тоже сетует на ошибку природы, мало того, просто рвет и мечет!

Аннабел рассмеялась.

– Меня всегда занимало, как кровь проявляется в последующих поколениях. И каких только шуток не устраивает с нами природа! Скажите, Джейсон, это правда, что вас с братом нельзя различить?

– Истинная, мэм.

Джейсон обернулся к негодующе застывшему Холлису.

– Принести вам чай, Холлис? Я знаю, вы любите с лимоном.

Холлис немного оттаял.

– Пожалуйста, мастер Джейсон.

Дуглас с облегчением увидел, что Холлис взял себя в руки. До этого случая он никогда не видел дворецкого в подобном состоянии. Холлис вообще не был склонен выказывать эмоции., особенно столь низкие, как ревность.

– Скажи, Джейсон, что думает Ловкач о новой кобыле, которую ты ему привел?

– Он влюблен, матушка. Я оставил его в сладостных мечтах. Положил голову на ограду загона, уставился на любимую налитыми кровью глазами и тихо ржет.

По- моему, прошлой ночью он почти не спал и все думал о ней. Кобыла еще не в охоте. Просто машет хвостом и отворачивается. Должно быть, ему придется долго ждать.

Алекс вдруг поняла, что подобные разговоры о случках не пристало вести в гостиной, и, улыбнувшись Аннабел, заметила:

– Значит, вы из Честера, миссис Трелони. Совсем радом с валлийской границей. Прекрасный город и окрестности красивые. Мы с мужем любовались ими, когда приезжали туда с визитом.

– Мать Аннабел умерла очень рано, и отец увез ее в Оксфорд, - пояснил Холлис. - Именно там она встретила мисс Плимптон и провела много приятных часов в ее обществе. Потом Аннабел вышла замуж и покинула Оксфорд. Насколько я понял, она и Бернард много путешествовали.

Аннабел кивнула:

– О да, мой муж не любил слишком долго дышать одним и тем же воздухом. Уже через несколько недель рвался уехать и всегда брал меня с собой.

– Кстати, о путешествиях, - оживился Джейсон. - Мама, папа, вы когда-нибудь были на ферме Куме в западной Ирландии? Джудит родом оттуда.

– По-моему, я даже не слышал о такой ферме, - пожал плечами Дуглас.

– Я хочу написать кузену Джудит и попросить разрешения его навестить. Отец, может, ты согласишься проехаться со мной верхом? Думаю, пробежка успокоит Ловкача.

– Если ты действительно хочешь прогуляться, я достану свой пистолет и отправлюсь с вами.

Дуглас погладил руку жены и сказал Аннабел:

– У нас кое-какие неприятности. Моя жена волнуется и хочет меня защитить.

– Я уже рассказал Аннабел, что тут происходит, милорд, - признался Холлис. - Она посоветовала мне оставаться спокойным, но внимательно следить, не появятся ли в округе незнакомые люди. Она считает, что те, кто покушается на вас, - воплощенное зло, а зло не может долго скрываться, если окружающие будут бдительны.

– Э…, спасибо, миссис Трелони, - поспешно сказал Дуглас, видя, что Джейсон взирает на леди прямо-таки с благоговением.

– Да, мы очень благодарны вам за понимание, - вмешалась Александра.

Через десять минут она осталась наедине с Аннабел:

Холлис срочно понадобился на кухне.

– Вы не должны думать, что Холлис все еще тоскует по мисс Плимптон, - немедленно объявила она. - Он прекрасно собой владеет.

– О нет, не это волнует меня, - спокойно возразила Аннабел. - Он правду говорит: я действительно знала мисс Плимптон. Она была на шесть лет старше и вела себя как умудренная опытом дама. Бедняжка была такой напыщенной, миледи, но я, конечно, никогда не высказала бы это моему дорогому Уильяму. Однажды, когда он навещал мисс Плимптон, я, уходя, услышала ее пространные рассуждения. Представьте себе, она уверяла, будто Господь создал ее таким образом, что ее душа целиком и полностью созвучна его душе. На месте дорогого Уильяма я швырнула бы в нее вазой, но он ответил что-то вроде того, что его душа крайне нуждается в помощи. И погибла она так же глупо, как жила. Вполне в ее духе. Она так усердно наставляла одного из прихожан своего отца в основах праведной жизни, что оступилась на лестнице" упала, ударилась головой, и все было кончено.

– Черт возьми…, то есть простите… - растерялась Александра. - До чего же поразительно!

– Да, и, возможно, мне не стоило стирать на людях грязное белье, но факт есть факт: останься мисс Плимптон в живых, наверняка превратила бы жизнь бедняги в ад.

Когда Холлис через несколько минут вернулся в гостиную, дамы молча переглянулись, после чего беседа пошла по другому руслу: приятная светская болтовня ни о чем. Несколько раз Аннабел гладила Холлиса по руке, что было нетрудно, поскольку его правая рука лежала совсем близко от ее плеча.

– Я отняла у ее сиятельства неприлично много времени, Холлис, - заметила она под конец.

Холлис поспешил помочь ей встать, хотя она ни в какой помощи не нуждалась. Прикинув на глазок, Александра решила, что она лет на пятнадцать моложе Холлиса. Неужели его действительно зовут Уильямом?

Но несмотря на разницу в возрасте, они прекрасно смотрелись вместе, а взгляды и улыбки лучше всяких слов говорили о чувствах, которые они испытывали друг к другу.

Вечером, ближе к ужину, Холлис вновь появился в столовой и со смущенной улыбкой объявил, что он и Аннабел собираются пожениться, причем довольно скоро, поскольку человек не вечен и, кроме того, каждый мужчина хочет встречать Рождество в кругу семьи, подарить жене достойный подарок и заслужить ее благодарность.

– Интересно, что хочет получить Холлис от миссис Трелони в знак признательности? - полюбопытствовал Джейсон, наблюдая, как величественно скользит дворецкий по паркету. Но что толку спрашивать? Он и так знал. Просто при мысли о целующихся или, не дай Бог, раздевающихся в спальне стариках его выворачивало наизнанку.

Отец, прекрасно понимая, о чем думает сын, бросил в него салфеткой.

– Благодарность не помешает в любом возрасте.

Никогда не забывай, Джейсон: если человек имеет волю и мужество, все остальное приложится, он многого добьется и проживет прекрасную жизнь.

Джейсон едва сдерживал смех, но при взгляде на мать мигом успокоился и смущенно кашлянул.

– 3-знаете, Джудит и леди Арбакл наконец согласились погостить у нас. И, похоже, приедут завтра.

– Превосходно, - кивнула Алекс. - У меня такое чувство, что не мешало бы узнать мисс Макрей получше. Как ты считаешь, Джейсон?

– О да. Конечно, - выдавил Джейсон, поспешно направляясь к двери.

Джейсон сделался удивительно похожим на гордого родителя, когда девушка, на которой он собрался жениться, сказала его отцу:

– Я слышала, что Джейсон может укротить любое дикое животное. Откуда она знает?

– Это чистая правда, - подтвердил Дуглас, не сводя глаз с потерявшего голову сына. - В пять лет он нашел раненую куницу. Завернул ее в пальто и принес домой. Две недели он держал куницу в спальне. С тех пор через спальню прошел длинный ряд покалеченных тварей, которых он лечил, кормил, - а потом выпускал на волю.