Диана Гроу - Невеста викинга

– За исключением того, что ты нормандец, – глядя на мужчину осоловелым взглядом, ответил Коннор, хлебнувший уже порядочно эля. – Нельзя верить человеку, который даже не помнит, кто он.

– То, что я не помню своего имени, еще не значит, что я не умею держать своего слова, – ответил Кифи, сжимая кулаки. – У меня тоже есть понятие о долге.

– Долг! Что может знать язычник о священном долге?! – запальчиво воскликнул Коннор.

Неожиданно между ними встала Бренна, указывая пальцем на Коннора:

– Ты прекрасно говоришь, Макнот. А кто обещал на прошлой неделе привести в божеский вид вожжи для кобылы? Они все еще в лохмотьях.

Коннор нахмурился. Бренна продолжала:

– Кифи, может быть, и язычник, но слово свое он держит. – Глаза ее выразительно сверкали. – А ты, Макнот?

Кифи чуть не рассмеялся, но сдержался. Принцесса его защищала! Однако показывать, что он это понимает, было бы неблагоразумно.

Коннор повернулся к королю за поддержкой:

– Но вы не позволите ему строить лодку, не так ли?

Брайан у-Ниалл потер подбородок.

– Я предложил выполнить желание человека. Не могу же я забрать слово короля только потому, что не хотел бы исполнять такое желание. – Король пристально посмотрел на нормандца: – Ты должен поклясться, что не уплывешь на этой лодке, если только я не прикажу.

– Клянусь, – ответил Кифи.

– Тогда строй твою лодку, – ответил король.

– Чтобы не было сомнений, я буду строить лодку в небольшой бухте. Там же я проверю, как она стоит на воде, а рифы не позволят мне выйти в океан. Когда лодка будет готова, ее можно будет перенести по суше на берег и спустить на воду. Ну а Коннор может плыть со мной, если так не доверяет.

– Решили, – сказал король, хлопнув нормандца по спине. – Бренна, ты будешь смотреть, как идет работа и помогать доставать то, что требуется. Киль… или что еще? – Король лукаво посмотрел на нормандца. – Впрочем, не имеет значения. Строй с моего благословения.

– Вы сделаете мне милость, если дадите лодке название, когда она будет закончена, – сказал Кифи королю. – Имя корабля защищает тех, кто будет плавать на нем под парусом. Я построю лодку, достойную вашего прекрасного названия.

– Но почему я должен дать ей имя? – с улыбкой спросил Брайан.

– Потому что я сам не могу, – объяснил Кифи. – И это должно быть женское имя, поскольку корабль, как женщина, предательски ненадежный, но мужчине без него не обойтись.

– Точно, как женщина, – со смехом согласился Брайан и повернулся к Бренне: – Принеси эля двум измученным жаждой мужчинам, хорошая моя.

Бренна кивнула и принесла два рога – для отца и для Кифи.

Протянув руку, нормандец коснулся руки проходившей мимо Бренны:

– Спасибо, что поддержали меня, Бренна.

Губы ее напряглись.

– Не будьте о себе слишком высокого мнения, Кифи Марфи. Против таких, как Коннор Макнот, я поддержала бы дьявола.

Бренна ежилась под напором сильного ветра. Сидя на скалистом мысе, она смотрела вдаль, где ходили бурунами белые волны. Облака бежали по небу подобно стадам белых кобылиц. Взгляд девушки был прикован к горизонту, где вода и небо сливались в серую муть.

Бренна пыталась сосредоточиться на той бесконечно удаленной точке, но взгляд ее манил силуэт мужчины, работавшего внизу, в тихой, защищенной от ветра бухте. Постепенно прорисовывался ребристый остов нормандского корабля, напоминавший своей извилистой формой дракона. Остов был безупречно симметричен, что говорило о руке мастера. Несомненно, когда-то Кифи был корабельный плотник и имел к этому ремеслу большой талант.

Даже с такого расстояния Бренна могла распознать по положению его плеч удовлетворение от привычного дела. Сравнительно быстро она научилась «читать» его настроение – видела, когда он был расстроен неожиданной проблемой и когда он был доволен, если проблема решалась. Тогда его спина, расслабленная, словно распрямлялась.

Бренна никому на свете – наверное, даже себе самой – не призналась бы, что нисколько не устала сидеть вот здесь и наблюдать за чужаком. Конечно, она наблюдала втайне от него и умерла бы от позора, если бы кто-нибудь увидел ее здесь и заметил ее интерес к этому человеку.

До нее донеслась странная песня. Но Бренна уже привыкла к мягкому, гортанному звучанию непонятных для нее стихов. Нормандец называл это песней.

Кифи больше не пытался приблизиться к ней. Но время от времени девушка чувствовала на себе его взгляд. Бренну раздражало, что этот странный незнакомец как будто видит ее насквозь.

«Вы много страдали, Бренна, – говорил он ей. – Я вижу это. Страдание проглядывает в ваших глазах всякий раз, когда вы смотрите на меня». Как он догадался о том, что у нее на душе рана?

– Кто-то говорил, что до мужчин ей нет дела. Подсматриваешь? – вырвал Бренну из грез голос Мойры. Сестра устроилась рядом с Бренной.

– Ты забываешь, что это отец поручил мне присматривать за ним.

– Тягостная обязанность, – насмешливо-сухо ответила сестра.

– Как и любая работа, – нахмурившись ответила Бренна. – Поговори с отцом, и это будет твоей обязанностью.

– Ну нет, я получу гораздо больше удовольствия, если мне удастся отвлечь его от работы, которой вы его завалили. Нужен же ему кто-то, кто будет успокаивать его, когда вы его ругаете.

– Он сам выбирает, торопиться ему или нет, – объяснила Бренна. – Сейчас он торопится закончить другие хозяйственные дела, чтобы приступить к этой чертовой лодке.

– К чертовой лодке? – спросила Мойра. – А-а… ты также боишься, что он уплывет от нас?

– Я этого не боюсь, – покачала головой Бренна. – Если отец отпустит его, я только избавлюсь от хлопот. Но это наступит не скоро.

– Тогда ты не будешь возражать, если я спущусь и отнесу ему только что испеченные пирожки? – спросила Мойра. – Даже такой бравый парень, как Кифи, кое в чем нуждается, чтобы справляться со всей этой работой, которой вы нагрузили его.

– Поступай как хочешь, – сказала Бренна, чувствуя предательский комок, подступивший к горлу. Мойра сегодня выглядела особенно привлекательной. На ней была новая зеленая туника и накидка.

– А пошли со мной, – предложила Мойра. – На обратном пути мы можем пособирать мидии на берегу.

Предложение было соблазнительным, но в ответ Бренна отрицательно покачала головой. Она не хотели, чтобы ее сестра поняла, что она, Бренна, испытывает по отношению к незнакомцу. Мойра могла начать дразниться.

– Не в этот раз, – ответила Бренна. – А ты иди, только не забывай, кто ты. Ведь ты королевская дочь и вести себя должна соответствующе.

В ответ Мойра лишь рассмеялась и, легко ступая своими стоптанными сандалиями, добежала по петляющей дорожке вниз, к берегу, откуда ей предстоял долгий путь вдоль скалистого побережья в бухту, где работал Кифи.

– Жаль, что ты не идешь. Уверена, Кифи захочет тебя тоже видеть, – крикнула Мойра через плечо.

– Думаю, что нормандец больше обрадуется тебе, чем твоим пирожкам, – ответила Бренна, чувствуя, как жар заливает ее щеки. Интересно, видела ли Мойра, как Кифи смотрел снизу на нее? Бренне стало не по себе от мысли, что ее здесь могла увидеть не только Мойра. Люди могли подумать, что Бренна оказывает ему знаки внимания, раз он так на нее смотрит.

В эту минуту ей захотелось провалиться сквозь землю. Она немного приподняла тунику и побежала обратно к крепости.

– Причаливай здесь, – распорядился Колгрим. Корабль с головой дракона обогнул южный мыс и мягко коснулся длинного песчаного берега.

– Нам не нужно, чтобы нас заметили, пока мы ищем место поудачнее, – сказал он.

– Эти небольшие фермы совсем не богаты, – проворчал один из его мужчин.

– Мы не готовим набег, – напомнил Колгрим. – Нам лишь необходимо пополнить запасы мяса и другого продовольствия, прежде чем мы наткнемся на что-нибудь более стоящее.

Предводитель сидел на носу и слушал, о чем говорят его люди. Доносившиеся до него реплики «У нас запасов больше, чем нужно!» вызывали у него досаду на то, что они даже не скрывают своего недоверия к капитану.

Все началось в ту штормовую ночь. Корабль после последнего набега был тяжело загружен. Колгрим до сих пор с ужасом вспоминал каждую деталь событий той ночи. Он стоял на носу, держась рукой за шею дракона, а его помощник Йоранд вцепился в весло в уключине.

Колгрим с ужасом смотрел на него, отворачиваясь от соленых брызг.

– Корабль не выдержит! – крикнул он Йоранду, пытаясь перекричать хлещущий по лицу ветер.

Затрещали бревна корабля, и на него обрушилась стена воды. Корабль устоял. Серые океанические валы увеличивались и набегали на корабль, угрожая затопить его. Несколько моряков закричали от ужаса.

– Разобьемся!

– Не разобьемся! – крикнул в ответ Йоранд. Он взял ковш и начал вычерпывать им воду из-под ног, выливая се через борт.

– Помогайте! – крикнул он Колгриму. – Корабль перегружен! Выбрасывайте часть груза. Нужно облегчить судно.

На этот раз их добычей стало серебро, и капитан не спешил от него избавляться. Корабль трещал, поднимаясь на волнах и обрушиваясь вниз.

– Чтобы не пришлось плыть обратно в Дублин, надо что-то выкинуть за борт! – прокричал Йоранд и с трудом встал на ноги. Держась за скамьи гребцов, он пробирался к малоценному грузу, привязанному на корме к мачтам. Вытащив нож, он перерезал веревки, которыми были привязаны бочонки с пивом. Один за другим бочонки канули в темную бездну. Их корабль «Морской волк» немного поднялся. Но Йоранд решил не останавливаться и наклонился над тяжелым запертым сундуком.

– Сейчас я облегчу судно! – прорычал Колгрим и, схватив весло, стукнул им по голове своего помощника. Йоранд покачнулся и, теряя сознание, полетел вслед за бочонками за борт. Больше Колгрим своего помощника не видел.

Хуже было то, что Йоранд оказался прав. В конце концов, чтобы пережить этот шторм, им пришлось скинуть за борт все награбленное, да и свое тоже. Только так удалось избежать гибели людей. Команда сидела злая и угрюмая.

Все кляли Йоранда за потерю добычи.

– На западном острове есть монастырь. Мы вчера проплывали мимо и видели его. Он называется Иниш-Муррей, – сказал Колгрим, презрительно кривя губы. – Там христиане. Их казна состоит из серебра и пышных нарядов. Она практически не охраняется. Христиане доверяют это своему Богу, надеясь на него. Так что по ту сторону скалы мы встретим только старых беззубых монахов да юнцов. Если то, что я слышал, не враки, Иниш-Муррей ждет нас.

– Но нас прилично потрепало! – воскликнул один из моряков.

– Если ты не хочешь участвовать, Эйнар, то это твое право, – ответил капитан. Он щурился, разглядывая одинокую фигуру на скалистом берегу. Ветер дул им в спину, и «Морской волк» скользил по волнам бесшумно и хищно, словно оправдывая свое название.

Еще издали они увидели человека, который двигался, то и дело останавливаясь, словно тащил что-то плывущее вдоль берега. Внезапно капитан разглядел колыхание туники. Это была женщина, и она не подозревала, что враг столь близко.

– Тут явно следует причалить! – с ухмылкой сказал Колгрим. Он уже различал купающиеся в лучах солнца яркие волосы женщины на берегу. Он любил рыжих. – Эти распутные ирландские девки такие бойкие.

Корабль мягко врезался в песчаный берег в каких-то двух корпусах «Морского волка» от девушки. Услышав новый звук, она обернулась.

Женщина была моложе, чем ожидал капитан «Морского волка». Почти девочка. Ее округлое лицо было белым, как лунный камень. Колгрим был готов поклясться, что когда девушка увидела корабль, ее лицо стало еще белее. Она боялась.

«Хорошо», – одобрительно подумал капитан.

Он спрыгнул на берег, а Эйнар и другие остались, чтобы пришвартоваться. Девушка приподняла тунику, обнажив стройные ножки, и побежала, радуя взор капитана.

«Многообещающе», – подумал Колгрим.

– Кифи! – завопила девушка. Ее крик эхом отразился от скалистых берегов. – Кифи Марфи!

– Уже на помощь зовет! – проворчал Колгрим.

Капитан вообще-то не был против, когда женщина сопротивляется. Даже любил это. Но в этот раз он надеялся ограбить пару ферм, не сильно привлекая толпы местных жителей. Капитан подумал, что если эта девушка будет продолжать кричать, она соберет против них всю округу. А то, что ирландцы, если их потревожить, могут быть очень опасными, он уже знал.

– Эта юбка принесет нам немало неприятностей, – сказал Эйнар, ставший помощником капитана после смерти Йоранда.

Колгрим стремительно догнал девку и повалил ее на землю. Не сильно, чтобы она оставалась в сознании. Иначе было неинтересно.

Но жертва не хотела лежать спокойно. Она извивалась и шипела, подобно загнанной в угол рыси. Когда ока вцепилась ногтями в щеку Колгрима, тот лишь зашелся смехом.

– Эйнар, поторопись, ее придется подержать, – крикнул он. – Девица хочет поиграть, а я не хочу, чтобы мне царапали лицо.