Лорд Торндайк догадывался, что в ходе разрешения спора между враждующими домами столкнется с немалыми трудностями, но к столь неожиданному повороту он все же не был готов.

— Лорд Уоррик, если обвинение будет обосновано, то, по моему разумению, обидчика следует судить без всяких поблажек.

— Тогда, — Уоррик указал на Джейми, — судите его. Джейми Макайворс — гнусный похититель, укравший у меня невесту. Судите его, если хотите убедить меня в справедливости вашего суда.

Лорд Торндайк обернулся к Джейми:

— Справедливо ли это обвинение? Отвечайте.

Джейми проворно вскочил со своего места и поспешил в дальний угол комнаты. Схватив за руку леди Элен, он потащил ее за собой.

— Позвольте представить вам мою жену, лорд Торндайк. Пусть она сама ответит вам, неволил ли я ее идти за меня.

Джейми вытолкал Элен вперед, и она остановилась перед столом, низко опустив голову и не смея поднять глаз.

— Не бойтесь, миледи, говорите, — мягко сказал лорд Торндайк. — Я жду от вас правдивого ответа.

Когда Уоррик увидел свою бывшую невесту с животом, раздувшимся от ненавистного Макайворсова семени, глаза его вспыхнули негодованием.

— Я… — Элен облизнула пересохшие губы. — Я… люблю своего супруга, — она никак не могла заставить себя взглянуть на сидящих за столом мужчин.

Однако Уоррик все же решил выяснить все до конца.

— Миледи, так вы утверждаете, что вы не пленница в Давиншемском замке и живете со своим супругом по доброй воле?

Элен наконец осмелилась поднять глаза.

— Я довольна своей участью, лорд Уоррик. Со временем я поняла, что с вами я… не была бы счастлива. Пожалуй, я вас немного побаивалась. Вы ведь помните, что наш с вами союз заключался… не по любви.

Уоррик почувствовал, как его охватывает неудержимый гнев. Неважно, что он никогда не любил свою невесту. Она должна была быть его женой, а ребенок у нее под сердцем должен был стать его ребенком.

— Я тоже доволен тем, что все обернулось именно так, миледи, — холодно сказал он ей. — Право, мне не хотелось бы, чтобы следующий граф Гленкарин оказался произведен на свет женщиной со столь переменчивым сердцем. Лорд Торндайк, — он обернулся к королевскому представителю, — можете что угодно говорить обо мне своему королю, но больше я не намерен оставаться в обществе Макайворсов ни одной минуты. — С этими словами Уоррик в сопровождении Мактавиша решительно направился к выходу.

Когда дверь за ними захлопнулась, губы Йена расплылись в довольной улыбке.

— Вот видите, лорд Торндайк. Разве с Драммондами можно о чем-то договориться? Мой дедушка надеется, что вы прикажете лорду Уоррику открыть нам дорогу на Килмурис и не препятствовать проходу в наши законные владения.

Глаза лорда Торндайка недобро сверкнули.

— Не трудитесь указывать решения мне и Его Величеству, — сказал он, убирая бумаги обратно в сумку. — Насколько я могу судить, в срыве сегодняшних переговоров виноваты вы, лорд Йен. Вы нарочно привезли с собой леди Элен, дабы вызвать гнев лорда Уоррика. Будь я на его месте, я, вероятно, вел бы себя так же.

Лицо Йена посуровело.

— Вы, кажется, собираетесь занять сторону Драммондов? Предупреждаю, что мой дедушка этого не потерпит. Я бы посоветовал вам…

— Оставьте свои советы при себе, — прервал его лорд Торндайк. — И передайте вашему дедушке, что окончательное решение вопроса остается за королем. А вы, Джейми Макайворс, объясните лорду Джиллу, что английская корона не намерена оправдывать похищение невест, какие бы побуждения ни толкнули похитителей на сей преступный шаг. На вашем месте я бы благодарил небо за то, что лорд Уоррик явился сюда без оружия. Будь он вооружен, боюсь, даже мое присутствие не удержало бы его от скорой расправы. Вы оскорбили его достоинство, а он, судя по всему, не привык оставлять подобные оскорбления безнаказанными.

Джейми гордо расправил плечи.

— Я его не боюсь!

— Всего хорошего, джентльмены. В свое время я извещу вас об окончательном решении, — лорд Торндайк твердыми шагами пересек глянцевито поблескивающий пол комнаты заседаний и затворил за собою дверь.

— Может, не стоило везти сюда Элен? — спросил Джейми, не совсем понимая, какого «окончательного решения» им следует ждать.

Йен нетерпеливо отстранил брата.

— Поезжай домой и расскажи деду о том, как все было, — он прищурился. — Не забудь сказать, что лорд Уоррик ушел первым. А что касается твоей жены… думаю, не обязательно упоминать, что она ездила с нами.

— Почему бы тебе самому не поговорить с ним? — Джейми был явно смущен. — Ты же знаешь, дедушка меня недолюбливает.

— У меня есть дело поважнее: мне нужно встречать невесту. Я хочу успеть в порт к прибытию ее яхты.

— Повезло тебе с нашей кузиной, Йен. Мало того, что она красавица, еще и дочь такого богача.

— Да, Джейми, мне повезло. Во всяком случае, я в отличие от тебя женюсь по любви.

Глаза леди Элен, слышавшей разговор братьев, наполнились слезами. Увы, ей пришлось выйти замуж отнюдь не по любви, к тому же супруг ее оказался человеком совершенно безвольным. Он всегда тенью следовал за старшим братом и, кажется, вовсе не имел собственного голоса. Правда, в глубине сердца Элен чувствовала, что без Йена Джейми, возможно, был бы другим. Иногда он действительно обращался с нею как любящий супруг и как будто с нетерпением ждал рождения ребенка. Сейчас, когда она, с трудом передвигаясь, подошла к мужу, Джейми лишь скользнул по ней равнодушным взглядом и отвернулся. Но по ночам, когда Йена не было рядом, он порой шептал ей на ухо нежные слова, и тогда она засыпала в его объятиях и чувствовала себя почти счастливой.

Выйдя из замка в сопровождении Мактавиша, Уоррик вскочил в седло и поскакал прочь из Эдинбурга. На его плечи давила тяжесть предательства, на лице застыло выражение слепой ярости. Итак, леди Элен не желает, чтобы ее вызволяли из неволи! Он повернул лошадь на север, в сторону родных гор. Да, сегодня он проиграл. Лорд Торндайк наверняка вынесет решение по Килмурису в пользу Макайворсов, и он, Уоррик, будет бессилен перед судом англичанина.


Северное море бушевало все сильнее, швыряя «Соловья» из стороны в сторону, подобно легкой скорлупке. Три дня в мачтах свистел ветер, по палубе хлестал дождь, и шторм, судя по всему, не собирался утихать. На четвертый день ветер как будто ослабил свой напор, и волны перестали перехлестывать через борт. Леди Мэри лежала в каюте едва живая.

Арриан, сидя у тетушкиного изголовья, пыталась внушить ей, что худшее позади, но несчастная леди Мэри ничего не желала слушать.

Послышался негромкий стук, и Арриан встала, чтобы отворить дверь. На пороге стоял улыбающийся капитан Норрис.

— А, входите, капитан! Может, хоть вы поможете мне убедить тетушку, что шторм уже миновал.

Рослому капитану пришлось нагнуться, чтобы не задеть головой за притолоку. Арриан помнила и любила его с самого раннего детства. У него было обветренное загорелое лицо, а когда он улыбался, в углах глаз собирались глубокие морщины. Входя, капитан сунул шляпу под мышку.

— Леди Мэри, я хочу посоветоваться с вами о выборе дальнейшего курса.

Голова леди Мэри слабо качнулась на подушке.

— Из чего вы предлагаете выбирать?

— Как вам известно, мы следовали в порт Лейт, но, к сожалению, нас отнесло далеко в сторону, и сейчас мы находимся в Мори-Фертском заливе.

— Как можно было так сбиться с курса? — изумилась леди Мэри.

— Шторм, миледи.

— И что же теперь делать? Говорите, капитан.

— Буду с вами вполне откровенен. Море в направлении Лейта, конечно, еще не спокойное, но шторм уже идет на убыль, так что, если мы двинемся дальше намеченным курсом, надеюсь, что так болтать нас уже не будет.

Леди Мэри отчаянно замотала головой.

— Ни за что! Еще одного шторма мне просто не выдержать. Лучше уж добираться сушей.

— Но, миледи, не забывайте, что земля, которую мы видим на горизонте, — это побережье Северной, а не Южной Шотландии.

— Все равно. Я хочу сойти на берег в ближайшем порту. Какой порт от нас ближе всего?

— Раттри-Хед, миледи.

— Стало быть, направляйтесь прямо туда и высадите нас с племянницей на берег. Там я найму экипаж, он и довезет нас до места.

— Ваша милость, позвольте вам заметить, что это отнюдь не лучший выбор. Северная Шотландия — дикая страна. К тому же в горах на вас в любую минуту может обрушиться метель… Морем будет гораздо безопаснее.

Леди Мэри упрямо подняла подбородок.

— Мы сегодня же сходим на берег. Капитан Норрис как будто хотел еще что-то возразить, но не посмел.

— Как угодно, миледи. Но позвольте хотя бы двум моим матросам сопровождать вас верхом.

— На что нам матросы на суше?

— Ну, — улыбнулся капитан, — если понадобится, они и на суше могут стрелять так же метко, как на море.

— Нет уж, обойдемся без стрелков-сопровождающих. Лучше я найму в деревне пару надежных проводников. У ваших матросов такие английские физиономии, что первый же встречный шотландец, чего доброго, захочет перерезать им глотки.

Поднявшись на палубу, Арриан шагнула к борту и устремила разочарованный взгляд вдаль. Ей так ясно виделась их с Йеном встреча: он будет ждать ее в порту, и оттуда они вместе поедут в дедушкин замок…

Она всматривалась в берег, едва различимый в тумане.

— Дикая страна, — сказал капитан.

Да, такая она и с виду — дикая, темная, негостеприимная. Над горизонтом скапливались зловещие облака.

Арриан поежилась. Хорошо бы тетушка передумала, и они бы остались на «Соловье».

Глава 3

Утро было ветреное и холодное, редко-редко меж облаками прорывался случайный солнечный луч. Арриан вслед за тетушкой опустилась на холодное сиденье почтовой кареты, и лошади рысцой двинулись с постоялого двора.

К неудовольствию леди Мэри, обе служанки — ее и Арриан — были еще очень плохи. Понимая, что две больные женщины в Шотландских горах будут только лишней обузой, она приказала им следовать в Лейт с капитаном Норрисом.

Окутавший карету густой туман, казалось, начисто отрезал двух пассажирок от внешнего мира.

Снаружи доносился лишь приглушенный стук копыт о мерзлую дорогу.

Арриан, решив, что от уныния проку мало, ободряюще улыбнулась тетушке. Леди Мэри сидела, укутанная шерстяными платками так, что видно было только лицо.

И все же леди Мэри была необыкновенная женщина. Арриан прекрасно понимала, что если уж суждено несколько дней кряду трястись в холодной карете, то лучшей попутчицы, чем ее двоюродная бабушка, нельзя и желать. Уже будучи вдовой, леди Мэри Риндхолд снискала себе славу устроительницы лучших праздников и балов. Приглашение на вечер к леди Мэри высоко ценилось среди лондонской знати. Годы не тронули ее такой, казалось бы, хрупкой красоты, и кожа ее до сих пор осталась гладкой, как у девушки. К тому же она была обаятельна и умна, и внучатая племянница просто обожала ее. Не снимая перчаток, Арриан наклонилась вперед и тронула леди Мэри за рукав.

— Как вы, тетушка? Получше?

— Не сказала бы. Мало того, что меня все еще мутит после вчерашнего шторма, теперь к тому же заломило кости. Вот увидишь, скоро пойдет снег: перед непогодой у меня всегда начинает болеть то одно, то другое.

Арриан спрятала руку обратно в горностаевую муфту, соображая, как лучше всего отвлечь тетушку от тягостных мыслей.

— Мне так хочется поскорее увидеть прадедушку Макайворса! Когда я была маленькая, он казался мне ужасно сердитым — я его даже побаивалась. Потом-то я разглядела, что глаза у него, при всей его кажущейся угрюмости, добрые.

Леди Мэри рассмеялась.

— Да, мой отец всегда любил предстать перед друзьями и родными сумасбродным тираном. Во многих отношениях он, конечно, и есть самый настоящий тиран. Но к тебе у него отношение особое: ты ведь так похожа на мою покойную сестру, от которой тебе досталось имя Арриан. Да и Кэссиди он нежно любит. Помню, в детстве она была такая отважная, ничего не боялась, и отец очень ею гордился. — Леди Мэри улыбнулась. — Впрочем, она и сейчас такая же.

— Я очень люблю, когда мама начинает рассказывать о том, как они с папой познакомились.

— Да, пожалуй, лучшего выбора сделать она не могла. Правда, мой отец отнесся к нему очень неодобрительно — Рейлт ведь англичанин. Он и до сих пор еще частенько ворчит, что лучше бы она вышла за шотландца, но мы-то с тобой знаем, что тут он не прав.

— Мама много раз говорила мне о моих настоящих родителях, но я решительно не могу их себе представить. Они кажутся мне какими-то мифическими персонажами, которые не имеют ко мне никакого отношения.

— Кэссиди с Рейли всегда в тебе души не чаяли. Помню, как отчаянно Кэссиди боролась за тебя. Она так обожала свою сестру, что после ее смерти даже мысли не допускала, чтобы тебя отдали кому-то другому.

Арриан улыбнулась:

— Я знаю, они с папой ведь и познакомились из-за меня.