– Маме мой муж сказал, что я уехала в Китай. Следовательно, он побоится приехать к ней. Мама, надо полагать, сообщила братьям, что я в Китае. Нет, муж не будет поднимать панику. Он может тихо искать меня. Но только не через родственников.

– Отлично, – Олег потер руки, – отлично, – повторил он, заметив удивленный взгляд Ани. – оставайтесь у нас, пока не вернутся ваши братья, а маме вашей мы передадим открыточку, якобы привезенную с оказией из Китая. Узнаем, как у нее дела. А вы здесь будете в безопасности, на свежем воздухе восстанавливать силы. Не беспокойтесь – никакой платы за проживание и прочее. Я вполне могу помочь женщине, которая попала в такую переделку. Более того, если вам нужны деньги – обращайтесь. Кстати, кто вы по образованию?

Аня устало посмотрела на Олега:

– Сомов, ты что, забыл, я всегда была ветеринаром.

– Да что вы?! Значит, это судьба! Я уже несколько месяцев ищу лошадиного доктора! Значит, вы выздоравливаете и выходите ко мне на работу. Рискну показаться неделикатным, но вы моя должница – это я нашел ваши дорогие туфли в овраге около крайнего загона, там, где вы напугали мою лошадь и напугались сами. Так что договорились!


Оказывается, самая труднодоступная роскошь – это не замечать времени. Немногим дается, даже очень везучим людям, такое счастье. Аня смотрела в окно и наблюдала ту же самую картинку. Разница была только в том, что наступило лето. Знойное лето с оглушающе жаркими днями и грозами по ночам. Грозы проходили по лесу, треща и ухая, по полю шелестел ливень, потом был рассвет, и опять царила ленивая летняя тишина. Аня давно уже выздоровела и даже немного поправилась.

– На вас приятно смотреть, – удовлетворенно сказал Олег. – я теперь понимаю начальников пионерских лагерей, которые тщательно взвешивали своих подопечных.

– Если так дело пойдет, придется гардеробчик менять. – Аня скептически оглядела себя.

– И поменяем, какие проблемы, – весело отозвался Сомов.

Аня промолчала. Она находилась в странном состоянии человека, который вроде как есть, но нигде не числится. Такое неуютное состояние «неподсчитанности».

– Что вы выдумываете?! – сказал по этому поводу Олег. – Если вам здесь плохо, неуютно, если вы тоскуете по дому, вы мне обязательно скажите: я придумаю, как вас вернуть в вашу реальность. Но только без этих ваших страшилок. Имейте в виду, я этому вашему Максим шею сверну, если он к вам сунется. А вы, наверное, поняли, я такими вещами шутить не люблю, да и силенок у меня хватит.

Аня давно все поняла. Олег Сомов мало изменился – он оставался человеком прямолинейным, спокойным, твердым в своих обещаниях и… очень красивым. «Человек-оркестр. В лучшем смысле этого слова. Но что же произошло тогда, почему он сбежал?» Она теперь чаще оценивала теперешнего Олега. О прошлом, принесшем ей столько горя, она почти не думала. Оно, это прошлое, как-то незаметно отошло на задний план, уступив место деятельному, полному новых приятных открытий настоящему. Мысль, что о ней сейчас заботится тот самый Олег Сомов, которого она любила без памяти и который сбежал со свадьбы, теперь не удивляла, не пугала, не озадачивала. Как особо не волновало то, что он продолжает делать вид, что они незнакомы. «Ну и что? Правду я всегда успею узнать, если вообще это стоит делать! Пожалуй, мне сейчас важнее, что он – со мной, рядом», – с трудом убедила себя Аня и с этого момента категорически запретила себе выяснять отношения с Олегом и… считать дни. Считать дни, которые она здесь провела, было страшно. Считать дни – означало мысленно возвращаться к тому, что произошло, и к тому, что рано или поздно придется отсюда уехать и вступить в схватку с мужем. Считать дни – означало признаться себе в том, что личная жизнь не удалась, что семейное счастье – это не для нее. Считать дни – означало обязательный возврат туда, откуда она с таким трудом ушла, – в одиночество. И Аня перестала это делать. «Я – как собака на передержке. И Сомов мой временный хозяин».

Она окунулась в хлопоты и заботы этого красивого места, где люди занимались добрыми делами, где единение с природой было буквальным, без всяких натяжек или аллегорий.


Рабочее место Ани находилось в коттедже, который стоял между двух длинных конюшен. Из окна кабинета был виден плац – место, куда выводили лошадей для занятий, кусочек большого манежа и небольшое двухэтажное здание веселенькой расцветки: крыша красная, наличники белые, а сами стены – ярко-желтые. Рядом с высоким крыльцом была установлена каменная коновязь. Ее, каменную конусообразную серую глыбу, явно откуда-то привезли. Аня однажды поинтересовалась происхождением этой коновязи.

– Вы правы, – кивнул конюх Жора. – Ее из Выборга притащили. Сам Олег Петрович ее нашел и распорядился установить здесь.

– Давно это было?

– Ну, как комплекс был построен. Точнее не могу сказать, я сам здесь только год. Тоже был удивлен, как классно здесь все устроено.

Устроено здесь было действительно все отлично – грамотно, продуманно и на удивление красиво. Ну, то, что выдержано в одном стиле, – это неудивительно. Но то, что территория напоминает ботанический сад, – это пожалуй, оказалось неожиданно.

– Кто же это у вас такие цветы разводит? – издалека начинала разговоры Аня. Ей было безумно интересно все, что касалось места, которым владел (она теперь это точно узнала) и руководил Олег. Из больших и маленьких деталей она старательно складывала портрет человека, с которым рассталась так странно и неожиданно. Ане казалось, что даже самые незначительные мелочи помогут ей в общении с ним.

– У нас был ландшафтный дизайнер. Наташа такая, – многозначительно пояснила ей одна из сотрудниц.

– Какая молодец!

– Да, но больше у нас не работает.

– Что так? – искренне удивилась Аня. – Здесь такие условия созданы для сотрудников!

– О, здесь личные мотивы… – сотрудница закатила глаза.

– Вышла замуж, и муж не разрешил сюда ездить? Ведь далеко от города все-таки, – Аня сказала первое, что пришло в голову – Нет, она и Олег Петрович.

– А… – перебила ее Аня. Ей почему-то расхотелось слушать историю безусловно опытного ландшафтного дизайнера Наташи и Олега. «Странно думать, что у него за это время никого не было. Я-то замуж вышла и даже троих детей родила…» – думала Аня, и ей самой почему-то не верилось, что с того момента, как она в нетерпении расхаживала по залам Дворца бракосочетания, ожидая, когда покажется ее жених, прошло без малого семь лет. – Мальчишки мои выросли. Интересно, как они сейчас там, с бабушкой? Няньки няньками, а родной человек все-таки надежней. Ничего, мне сейчас главное вытерпеть и выдержать. Надо выиграть время. Пока я для Максима исчезла, с детьми ничего не случится. В противном случае он выдаст себя с головой. Для всех, по его собственным словам, я – в Китае!» От мыслей становилось тревожно, но, как только Аня замечала Олега, становилось легче. «Почему-то мне кажется, что с ним – надежно», – думала про себя Аня и не переставала удивляться своей женской непоследовательности, мягкости и умению прощать поступки, казалось бы, непростительные.


Целый этаж просторного коттеджа был отведен под ветеринарную клинику – процедурные, перевязочные… Тут Анин кабинет и находился – это была уютная комната с многочисленными металлическими стеллажами. Обследовав все шкафы и большой холодильник, который стоял здесь же, Аня пришла к выводу, что и на лекарства, самые лучшие и дорогостоящие, здесь денег не жалеют.

– Анна Алексеевна, если вам что-нибудь понадобится, я здесь, рядом, – постучалась в дверь молодая помощница, Зоя, студентка ветеринарного техникума. – Как только будете готовы, дайте мне знать. Пойдем по конюшням.

– По конюшням? – удивилась Аня.

– Да, это распоряжение Олега Петровича. Каждый день мы должны осматривать лошадей и беседовать с конниками. Может, жалобы какие будут. С этим здесь очень строго. Но вы не волнуйтесь. Сейчас животных немного. Часть уехала на соревнования.

– Я и не волнуюсь, – улыбнулась Аня. Ее действительно не волновало большое количество работы. Наоборот, она была рада занять все свое свободное время, и еще, понятное дело, это было хорошей возможностью побольше узнать об Олеге, а это можно было сделать, только общаясь с его подчиненными.

– Тогда не будем откладывать. Пойдем, пока все не разъехались по левадам. – Аня мельком глянула в зеркало, которое висело над раковиной.

– Пойдем, – согласилась Зоя. – только вам бы теплее одеться. Ветер.

Они оделись и вышли на улицу. Аня вдохнула весенний воздух и неожиданно почувствовала прилив сил. «Как странно и как хорошо было, после нескольких лет душевной несвободы, почувствовать себя «нормальной женщиной». Работающей женщиной», – усмехнулась она про себя.

Первый день Аня запомнила надолго: у двух лошадей был понос, еще две отказывались есть.

– Странно, разом несколько лошадей маются животами, – Аня посмотрела на Зою.

– У нас такое бывает. – Зоя не выглядела удивленной.

– И что? Никто не задавался вопросом, почему так происходит?

– Да нет. Вообще-то это обычно бывает по определенным дням. Когда корма привозят новые.

– Это как?

– Понимаете, – сначала робко, а затем все увереннее принялась объяснять Зоя, – я заметила, что всякие расстройства у животных случаются, когда дают витаминную подкормку. А ее привозят по определенным дням.

– А вы смотрели, что именно в эту подкормку входит?

– Нет. Там всем заведует Василий, раньше берейтором служил. Но вот на пенсию вышел, кормами заведует.

– Ну-ка, пошли сходим к нему…

И они ускорили шаг.


– Олег, вызови к себе Василия. Того самого, который на кормах у вас тут. – Аня, красная от возмущения, свежего холодного воздуха и оттого, что очень торопилась, нашла Олега на плацу.

– Господи, что случилось? – взволнованно спросил он.

– Случилось то, что у вас случается, оказывается, почти каждую неделю.

– А именно?

– Животные маются поносом.

– Да, мне говорили, но это были единичные случаи.

– Кто тебе говорил про единичные случаи?

– Василий.

– А… Вот поэтому и вызови его. А лучше пойдем туда, к нему.

В «кормовую» они вернулись уже втроем.

– Что такое? Опять?! – бывший берейтор был настроен враждебно. – Олег Петрович, я уже девушке все объяснил…

– Я вам не девушка, – строго одернула его Аня. – Я ветеринарный врач и хочу получить объяснения, почему в витаминную подкормку включены такие овощи, как капуста? С каких это пор лошадям дают капусту?! Или вы не в курсе, что она категорически им противопоказана?!

– Василий, это что за новости? – Олег повысил голос.

– Олег Петрович, мы получаем как обычно, расфасованное. Я только отдаю конюхам. Я даже туда не заглядывал.

– Очень плохо, что ты туда не заглядывал. Ты не кладовщик. Ты отвечаешь за корма. – Олег теперь говорил тихо, но Аня безошибочно распознала, что он в бешенстве.

– У вас с питанием вообще проблемы. – на обратном пути она попыталась приноровиться к быстрому шагу Олега. Зою они потеряли где-то на выходе из «кормовой».

– Что вы имеете в виду?

– Понимаешь, – несмотря на отчужденное «выканье» Олега, она, даже будучи у него на службе, говорила бывшему жениху «ты» и считала, что имеет на это право, – нас учили, что для лошади, животного очень умного, даже интеллектуального, большое значение имеет смысл жизни. Понимаешь, лошади важно то, чем она занята. Это тебе не ослик, который может крутить жернова, ходя по кругу. Лошадь умеет думать. Я не знаю, насколько хорошо ты изучил вопрос, но то, что я сейчас скажу, тебя может насмешить. И тем не менее… Лошадь должна жевать. Все время. У вас в яслях недостаточно сена. Поэтому некоторые животные монотонно переступают с ноги на ногу, грызут ясли, глотают воздух. У них происходят так называемые поведенческие нарушения. Либо вы усильте нагрузку и чаще работайте этих лошадей. Либо добавляйте сено. Лошадь должна в любой момент иметь возможность что-то жевать. С водой все нормально, ее вдоволь. Но с питанием…

Аня перевела дух.

– Надо отказаться от этой витаминной подкормки, надо сменить поставщика или самим готовить еду животным. И это самый лучший вариант. Если надо, я могу разработать рецептуру сбалансированного питания. Если вы держите лошадей чужих, вам надо быть очень внимательными. От плохого питания и зубы могут «полететь».

– Да, пожалуйста. Мы так и поступим, – Олег кивнул. – Вы что-нибудь уже предприняли? Заболевшим уже что-то дали?

– Не волнуйся. Завтра уже все будет нормально. Я сначала подумала, что лошадям дали хлеб. Знаешь, есть любители покормить животных. От хлеба тоже бывает такое. Но когда увидела эти пакеты, поняла, что причина – капуста.

Первые дни работы, когда Аня впадала в панику при малейшем известии о каких-нибудь проблемах в конюшнях, когда она, неодетая, перебегала из корпуса в корпус, чтобы «напомнить, убедить, заставить», когда она осознала, что ее начальником, требовательным и строгим, невзирая на лица, стал Олег, – эти дни она потом вспоминала с улыбкой и благодарностью. Скорее всего, именно в эти дни стала потихоньку появляться истинная Аня Спиридонова, какой ее когда-то знали родные и близкие знакомые.