– Как скажете.

– А скажу, что надо сейчас проехать через этот двор, потом будет арка, а после выезжаем прямо на бульвар. Ну, а там уже легче – можно по Тверской и по Маросейке или на ту сторону Москва-реки.

– Вы командуйте, я плохо знаю эти ваши закоулки.

Аня на миг обозлилась – как можно признаваться, что не знаешь город, в котором занимаешься извозом. Но это было лишь мгновение. Вскоре, убедившись, что они миновали все «узкие места», она откинулась на мягкое сиденье и, вполуха прислушиваясь к молдавским мелодиям, лившимся из динамика, задумалась об услышанном.

Она давно догадалась, что Олег болен. Нет, правда, был момент, когда ей казалось, что этот Олег Сомов совсем не тот Олег Сомов. Да, они похожи, да, есть сходство в манерах, но всякое бывает, и это могло быть таким потрясающим воображение совпадением. Впрочем, здравый смысл и знание биологии подсказывали ей, что рассчитывать на такой вариант глупо. И тогда она, невзирая на постоянные внутренние уговоры, стала докапываться до истины. Она наблюдала, сравнивала, вспоминала, проверяла, уточняла. Она вела себя как заправский исследователь, который бьется над загадкой из таинственного прошлого, прекрасно понимая, что помощников в этом исследовании у него быть не может – настолько давно все это произошло. Аня ломала голову, не спала ночами, а потом… потом привезли этого жеребенка. И ее жизнь подчинилась только одному – спасти его. Забота о нем, бессонные ночи, волнение – все, что отнимало у них с Олегом силы, объединило их еще больше. «У нас могли быть дети, но мы заботимся об этом несчастном, и это тоже важно», – подумала она как-то.

– Пожалуйста, давайте объедем здесь. – Аня очнулась от своих мыслей и посмотрела в окно. Они давно уже выехали за город. И теперь подъезжали к развилке дорог: налево шла дорога к конному клубу, направо – к ее с Максимом дому.

И Аня вдруг захотела проехать мимо этого дома. Ей захотелось пережить чувство опасности, пусть не настоящее, но все равно щекочущее. Это чувство было небольшой игрой – Аня знала, что в борьбе за сыновей, за свою свободу она выйдет победительницей. Она это знала точно. И дело было не только в братьях, которые обязательно придут к ней на помощь, дело было в Олеге, который сделает все для ее счастья.

– Сюда? – водитель оглянулся к ней.

– Сюда, – ответила Аня и инстинктивно вжалась в сиденье. Ворота их дома были закрыты, но охранники стояли возле них. Они проводили взглядом такси, перебросились словами, засмеялись. Аня вздохнула. Страхи ее семейной жизни должны быть позади. Она должна себя заставить о них забыть. «И забуду. Как только приедут мальчишки и…»

Аня попросила водителя развернуться. Снова проехав мимо дома, они приблизились к развилке.

– Куда дальше? – водитель нервно засигналил – навстречу ехал всадник. Аня присмотрелась. Это был Олег. Подтянутый, красивый сильной мужской красотой, он управлял лошадью так небрежно ловко, и податливо-послушна была под ним его гнедая веселая Пижма, и так красивы были они, стремительно несущиеся по этой широкой, усыпанной желтыми листьями дороге.

– Стойте, я выйду здесь. – Аня сунула деньги водителю и выскочила из машины.

Олег подъехал к ней и спешился:

– Ты куда пропала?

– Я в Москве была.

– А я так перепугался!

– Почему?

– Сам не знаю. Просто заволновался.

– Не надо было. Ты никогда из-за меня больше не волнуйся.

– Постараюсь, хотя…

Они неторопливо направились вперед по дороге. Аня взяла Олега под руку. с другой стороны, деликатно отворачивая от них взгляд, шла Пижма.

– По всем законам справедливости свидетелями на нашей свадьбе должны быть Пижма и Воробей, – вдруг произнес Олег.

– Согласна, – легко и весело ответила Аня.

– Но во Дворец бракосочетания их не пустят.

– Нет, только не дворец! – испуганно воскликнула Аня. – Никакого дворца! Не хочу я больше выходить замуж во дворце!

– Что с тобой? – Олег вдруг остановился и посмотрел на нее. В его взгляде она увидела нечто, что ее не могло не насторожить. В этом взгляде было воспоминание.