Кей Грегори - Невесты Шерраби

Она открыла окно и прислушалась к знакомому шуму волн и шелесту листьев у теннисного корта — к тем ночным звукам, которые обладали способностью успокаивать ее. Еще в детстве, когда требовалось хорошенько подумать, она стояла у этого окна и вдыхала в себя свежий соленый воздух. А сейчас ей требовалось подумать серьезнее, чем когда-либо.

Зак был здесь, всего лишь в нескольких ярдах от ее двери. Он был по-прежнему недоступен… с той разницей, что на этот раз в доме не было ни души. Харви можно не опасаться. Во-первых, он спит как сурок. А во-вторых, он единственный человек на свете, который видит в Эмме ангела, не способного на дурной поступок. Сожженный кофейник не в счет.

Эмма высунулась в окно. Может, Зак тоже не спит? Едва ли. Он полдня провел в самолете. Наверное, лежит в постели и видит десятый сон. Она жадно облизала губы. Завтра. Завтра будет достаточно времени, чтобы привести свой план в исполнение. Он пробудет здесь как минимум неделю. Может быть, дольше. И если она, которая смогла соблазнить самого Ари Андракиса, за эту неделю не сможет преодолеть сопротивление Зака, то…

Эмма закрыла окно и поплелась к своей широкой одинокой кровати. Если она не сможет преодолеть сопротивление Зака за неделю… Нет, это неубедительно. Она хочет Зака. Стало быть, говорить больше не о чем. Она получит то, что хочет.

Час спустя она все еще не могла уснуть и смотрела в потолок, озаренный лунным светом.

Такая же луна светила три года тому назад в Шерраби, когда она так же лежала без сна, прислушиваясь к кваканью лягушек в озере и, как всегда, мечтая о Заке, который неожиданно приехал на уик-энд.

Кент прибыл мрачный, без Саманты, никого не предупредив заранее. Увидев Эмму, он просветлел и улыбнулся. А затем створки закрылись вновь, он отвернулся и стал играть с Риппером.

Позже, когда Эмма беспокойно ворочалась в постели, лягушачью какофонию перекрыла странная тоскливая мелодия. Она влетела в раскрытое окно и заставила растерянную Эмму прислушаться, а затем встать.

Мелодию она не узнала, но инструмент был ей знаком. Она нахмурилась. Музыка доносилась из леса. Лес Шерраби. Когда-то она считала его волшебным.

Зная, что это глупо, но подчиняясь некоему гипнозу, который ее родственники назвали бы простым любопытством, Эмма натянула джинсы, свитер и вышла наружу. Стояла теплая июньская ночь, ветра почти не было, и ничто не мешало ей слышать разносившиеся в тишине печальные звуки.

Когда Эмма добралась до опушки, она уже обо всем догадалась.

Зак сидел на замшелом пне. Эмма не видела мха, но знала, что он там есть. Лунный свет, пробивавшийся сквозь ветви, едва освещал лицо музыканта. Подойдя ближе, Эмма увидела, что Зак держит в руках губную гармошку. Мелодия, которую он играл, больше не была полна безымянной грусти, но превратилась в знакомые звуки песни об озере Лох-Ломонд.

Заслышав треск веточки под ногой Эммы, он повернул голову, но продолжал играть.

— Я больше никогда не встречусь с милым на чудных берегах Лох-Ломонд… — тихонько пропела Эмма.

Зак опустил губную гармошку.

— У тебя хороший голос, — сказал он.

— Я люблю петь. Иногда. Когда есть о чем.

— Петь можно о чем угодно, — проворчал он.

— Неправда. Зак, что ты здесь делаешь?

— Разве не видишь? Играю на губной гармошке.

— Да, но почему? Почему здесь, сейчас, в середине ночи?

— Может быть, я Пестрый Флейтист[11], — сказал он. — Ты пришла.

— А ты хотел, чтобы я пришла?

— Нет. — Его резкость заставила девушку отпрянуть. — Я женат, Эмма.

— Я знаю. — Она прислонилась к стволу дерева и сунула руки в карманы джинсов. — Почему ты без Саманты?

Зак не ответил, но когда Эмма повторила вопрос, обронил:

— Она хотела побыть одна.

Эмма ничего не понимала. Если бы она была на месте Саманты, то не прожила бы без Зака ни минуты. Он не был шумным человеком, от которого можно устать. Но она не видела лица Зака и не хотела спрашивать, почему не клеится его семейная жизнь. Вместо этого она спросила:

— Ты пойдешь домой?

Он встал, взял за руку и поцеловал удивленную девушку в лоб.

— Да, — сказал он. — Да, крошка Эмма. Иду.

Когда они бок о бок шли через поле, не прикасаясь друг к другу, Эмма тихо сказала:

— Я не маленькая, Зак. Во мне пять футов восемь дюймов[12].

Он засмеялся.

— Я не имел в виду рост.

— И по возрасту тоже. Мне двадцать один год.

— Знаю. А мне почти тридцать. И я женат.

В тот раз Зак едва не признался, что видит в ней женщину.

Три месяца спустя Кент сказал Саймону, что они с Самантой подали на развод.

Теперь, три года спустя, на другом континенте, Эмма лежала, обняв себя за плечи, и думала, что настала пора подумать о будущем. Эти три года были слишком долгими. Она могла бы ждать и дольше, но нужда в этом миновала. Девушка пролежала несколько минут, еще раз просчитывая в уме варианты, а потом повернулась на бок и закрыла глаза.

Завтра ночью. Это будет нетрудно. Однажды в школьном спектакле она играла сомнамбулу. А как только она окажется в его комнате, все пойдет так, как ей хочется.

Тут она улыбнулась и уснула.

Когда Эмма проснулась, выяснилось, что Зак уже уехал. Днем он позвонил и предупредил, что к обеду не вернется.

Это не имело значения. Торопиться было некуда. Эмма ничуть не смутилась.

Наступила полночь. Зак все еще не вернулся. Она завела будильник, зевнула и легла спать.

В половине шестого будильник прозвенел.

— Замолчи, — пробормотала Эмма, протянула руку, нажала на кнопку, перевернулась на другой бок и собралась уснуть. Но не успела закрыть глаза, как все вспомнила.

Зак. И ее замечательный план.

Не давая себе возможности передумать, она спустила ноги на плетеный коврик у кровати, прошлепала по холодному паркету к дверям, открыла их и выглянула в холл. Никаких признаков жизни. Именно на это она и рассчитывала. Приподняв подол белой шелковой ночной рубашки, Эмма пробежала несколько ярдов, отделявших ее комнату от спальни Зака, и повернула дверную ручку.

Когда она открыла дверь, Зак даже не пошевелился. Эмма вздернула подбородок, всмотрелась в темноту и, стараясь не чувствовать себя леди Макбет, крадущейся к своей жертве, решительно двинулась вперед. Она хорошо видела кровать, озаренную лунным светом.

Когда колено Эммы коснулось стеганого одеяла, она увидела еще кое-что.

Зак не шевелился, потому что его не было.

Эмма наклонилась и проверила одеяло. Оно было не тронуто.

Он не приходил домой. Было утро, а Зак не пришел домой.

Эмма прижала кулаки ко рту, чтобы не закричать.

Неужели с ним что-то случилось? Если бы на его месте был кто-то другой… Но речь идет о Заке, и это меняет дело. После Саманты она не слышала, чтобы в его жизни появилась другая женщина. Значит, случайная связь? Нет, на Зака это совсем не похоже. Для этого он слишком умен. Вернее, должен быть.

Это могло значить только одно: если он не ночевал дома, значит, с ним что-то случилось. И это "что-то" наверняка имело отношение к его и Саймона работе, которой они так гордились. Он говорил, что это не слишком опасно, но… Ох, почему эти двое не основали банк? Или вычислительный центр? Универмаг, наконец? Что угодно, лишь бы Зак мог спокойно спать в своей постели!

Она беспомощно огляделась по сторонам. Что делать? Конечно, могло быть и так, что все в порядке. Просто он занят своей работой. Но она в это не верила. Если бы все было в порядке, Зак непременно позвонил бы, как позвонил раньше, и предупредил, что не придет к обеду…

Что это там? Эмма опустила руку и схватилась за подол ночной рубашки. Кто-то идет? Она застыла на месте, задержала дыхание и прислушалась.

Тишина. Затем из дальнего конца холла послышался вначале слабый, а затем все более усиливавшийся ритмичный звук…

Храп. О господи! Эмма со стоном отпустила подол. Харви. Он всегда храпит. Девушка с досадой вздохнула и принялась ходить по комнате взад и вперед.

Что предпринять? Полиция не увидит в этом ничего необычного. Если она скажет им, что здоровый молодой человек не пришел ночевать, ее поднимут на смех. Поделиться не с кем. Кроме…

Минутку. Она перестала кружить по комнате и села на кровать.

Саймон. Ее всегдашняя палочка-выручалочка. Он знает, что делать. Эмма посмотрела на часы. Среда. В Англии десять часов сорок пять минут. Он должен быть на работе.

Смеясь от облегчения, Эмма поспешила к себе в комнату, подняла трубку стоявшего у кровати телефона и начала набирать номер.

Саймон углубился в отчет, не обращая внимания на зазвонивший телефон. Разве он не велел Диане отвечать на звонки? Он бросил раздраженный взгляд на закрытую дверь смежного кабинета. Черт побери, видно, секретарша опять куда-то вышла.

— Диана! — крикнул он. — Диана, подойди к этому проклятому телефону!

Телефон продолжал звонить. Саймон чертыхнулся и поднял трубку.

— Себастьян и Кент, — подавив досаду, спокойно сказал он.

— Саймон! Ох, Саймон, слава богу…

— Эмма?

Тьфу! Что стряслось на этот раз? Она улетела всего лишь три дня назад. А Зак не мог прибыть в Нью-Йорк раньше… тут он поглядел на настольный календарь — раньше понедельника. Сегодня среда. Даже его своенравной кузине этого времени не хватило бы для очередной катастрофы. Или все же хватило? Саймон вздохнул. Кому он морочит голову? Если Эмма захочет, катастрофа произойдет в ту же секунду.

— Ох, Саймон, ты всегда мне помогал, — простонала она. — Я не знаю, что делать…

— И я не знаю, пока ты не объяснишь, в чем дело. Что ты натворила? — Саймон придвинул кресло на колесиках к стене и поставил ноги на черную металлическую корзину для мусора. Судя по всему, разговор предстоял долгий.

— Я ничего не натворила. Это все Зак, — всхлипнула Эмма.

Очень странно…

— Что с Заком? — спросил он.

— Саймон, я боюсь. Он исчез.

— Ерунда. — Он поставил ноги на пол и снова подъехал к столу. Надо было догадаться, что речь идет об очередной идиотской драме его кузины.

— Нет, не ерунда! — заупрямилась она. — Зак ушел из дома вчера утром, сейчас снова утро, а он так и не вернулся!

— Зак взрослый человек, Эмма. Не беспокойся о нем.

— Но…

— Слушай, если хочешь знать, он уже звонил мне. Клянусь тебе, с ним все в порядке.

— Он звонил тебе?

Саймон взял ручку и что-то нацарапал на полях брошенного отчета. Наконец-то они стронулись с мертвой точки. Эмма забыла о страхе и моментально надулась.

— Ну и что здесь такого? — негромко спросил он. — Я его партнер.

— Да, но остановился он здесь. В "Дубах". Почему он не позвонил и не сообщил, что занят?

Саймон посмотрел на часы.

— Эмма, у вас там еще нет шести часов. Он наверняка думает, что ты спишь. И ты действительно должна спать. Будь паинькой, возвращайся в постель и не своди моего партнера с ума. Мне без него не обойтись.

— Саймон! — воскликнула возмущенная Эмма, но он уже положил трубку.

Себастьян поднял глаза к потолку. В это время за дверью кто-то высморкался.

— Диана! — окликнул он. — Это ты?

— Да. Похоже, я простудилась. — В дверях появилась бледная молодая женщина и в изнеможении прислонилась к косяку.

— Так вот почему ты не подходила к телефону? — Она попалась шефу под горячую руку. У Зака, как и следовало ожидать, все было нормально, но к Саймону прорвался Джералд, а это уже было гораздо хуже. Звонок Эммы не только был лишним, но и вывел Саймона из себя. Он мог не пустить ее в Нью-Йорк, однако предпочел не вмешиваться и сделал это не столько ради себя, сколько ради нее. Теперь Саймон понял, что совершил ошибку. Он не хотел, чтобы работе Зака мешали фокусы этой несносной девчонки. С другой стороны, если бы его хладнокровный, уравновешенный партнер позволил себе увлечься Эммой, это было бы для кузины настоящим счастьем. Потому что никто, кроме Зака, с ней не справился бы.

Наконец до Саймона дошло, что Диана сморкается в платочек и смотрит на него с укоризной.

— Выходит, мне уже и в туалет нельзя выйти? — спросила она.

— Что? Нет, выйти можно, но не на полдня.

— Неправда! Это нечестно, мистер Себастьян! — Диана ушла в соседний кабинет и громко высморкалась в знак протеста.

Проклятье. Саймон знал, что это нечестно. Кроме того, он знал, что нужно расширить штаты. Но в интересах безопасности они с Заком предпочитали обходиться минимумом сотрудников и нанимали помощников лишь в случае крайней необходимости. Поэтому незаметная, но осторожная Диана тащила на своих плечах двойную ношу.