Развалившись на диване, Алекс казался расслабленным и спокойным, но Клэр понимала, что это обманчивое впечатление.

– Вам не следовало закрывать Миллса своим телом, – сказал он и осушил бокал. – Вы могли пострадать, а может, и того хуже.

Клэр тяжело вздохнула. Куда бы ни завел их этот разговор, ей хотелось выяснить, что его мучило.

– Я не могла позволить вам навредить мистеру Миллсу, иначе потом вы страдали бы от этого.

– Вы считаете себя моей спасительницей?

По его бесстрастному тону она не могла понять, что он думает.

– Почему вы хотели застрелить его? – Его настроение пугало Клэр, но она не отступала. – Расскажите мне.

– Он заслужил это, и, что более важно, я заслужил право наказать его. – Алекс медленно откинулся на спинку дивана, как будто его мучила боль. – Мне никогда не забыть тот день, когда я похоронил сестру. Стоя в холодном склепе, я всерьез подумывал отнести ее назад в дом. Я не хотел оставлять ее одну там, в темноте. – Он глубоко вздохнул и налил себе еще виски. – Тогда я был в отчаянии.

– Я чувствовала себя так же, когда погибли мои родители.

Ее голос дрогнул, выдав волнение. Она не отходила от родителей пять дней во время траура. Она постоянно молилась, чтобы это оказалось какой-то глупой ошибкой. Клэр надеялась, что они проснутся в любой момент. Она всегда хотела понять, чем заслужила такую ужасную судьбу. Возможно, тогда и появилось проклятие. Это могло объяснить все ее неудачи.

Клэр глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Сейчас они обсуждали не ее проблемы, а горе ее мужа.

Алекс пододвинулся к ней, но потом вернулся на то место, где сидел, – в противоположный угол дивана.

– Я немного пришел в себя, когда посмотрел на гроб отца. Он стоит по правую руку от гроба Элис. Я знал, что он будет присматривать за ней после смерти, как он следил за всеми нами при жизни.

Он сделал еще один глоток из бокала.

– Это приятная мысль для всех нас, кто остался жить на земле.

Она протянула ему руку, и Алекс, нагнувшись, прижал ее ладонь к губам. Она была благодарна ему за это. Это должно было стать началом их примирения.

Вместо поцелуя он потерся губами о ее кожу, словно это могло ослабить его боль. Устав играть, он положил ее руку себе на колени.

– Если бы отец был жив, этого никогда бы не случилось.

Она ждала, что он продолжит, но Алекс, казалось, погрузился в свои мысли. Она придвинулась ближе к мужу.

– Что никогда не случилось бы?

Наступила тягостная тишина. Наконец он ответил:

– Элис оставила на моем столе записку. Она была… – он глубоко вздохнул, – беременна. Она написала мне, что не переживет это унижение и потому решила отнять у себя жизнь.

Он говорил тихим, ровным голосом, но боль чувствовалась в каждом слове.

Клэр понимала его муки, его страдание, которыми он делился с ней. Она поднесла его руку к своим губам.

– О, Алекс.

Он сжал ее ладонь.

– Она велела мне не винить человека, чье имя она назвала. Я решил, что он является отцом. Но сегодня я узнал правду от молодого человека, который считал, что поступает правильно.

Внутри у Клэр все сжалось, но она заставила себя успокоиться. Она была нужна Алексу. Она нагнулась, чтобы обнять его, однако он внезапно встал, не позволив ей притронуться к себе.

– Вам следует идти спать. Это был трудный день для нас обоих. Мне еще нужно закончить некоторые дела. – Он зажег свечу, которая частично осветила кабинет. – Я скоро закончу.

– Мне вас дождаться?

– Сегодня из меня получится плохая компания. – Он посмотрел на жену. – Мать и Дафна не слышали об этой истории. Я хочу, чтобы они ничего об этом не знали.

– Конечно, я ничего не скажу. – Она подошла к нему. Клэр не хотелось оставлять его одного. Она боялась, что он может снова исчезнуть. – Вы позволите мне остаться вместе с вами?

Он покачал головой, а потом подошел к столу.

– Я стал человеком, которого презираю. Человеком, который не смог защитить свою семью. Я не смог спасти ее, когда у меня был шанс.

В его глазах была боль. Казалось, что она причиняет ему физические страдания.

Не в силах контролировать себя, Клэр подошла к нему. Его слова, его действия и даже его поведение выказывали признаки отчаяния. Она была готова попытаться утешить мужа всеми возможными способами. Дело было даже не в чувстве долга. Она просто хотела окружить его заботой, чтобы ему не пришлось горевать в одиночку. Она очень ценила подобное отношение, особенно после гибели родителей. Это самое малое, что она могла сделать для него.

– Клэр, вы замерзли. Да и поздно уже. Айлин ждет вас в ваших покоях. – Он посмотрел на бумаги, лежавшие на столе. – Я не хочу повторять. Я хочу остаться один.

Она действительно была проклята.

***

Айлин сообщила, что маркиз и его гости ждут ее. Когда Клэр спустилась по лестнице, Алекс стоял внизу, словно сторожевой пес, в то время как Сомертон и доктор Камден что-то оживленно обсуждали.

Алекс пристально посмотрел на жену. Они не виделись с тех пор, как он оставил ее в кабинете. Она спрятала поглубже смятение, вызванное его вчерашним рассказом, и сосредоточилась на гостях. Доктор Камден нарушил неловкую паузу, улыбнувшись ей и вежливо поклонившись.

– Леди Пембрук, я холостяк и свои вечера провожу либо с пациентами, либо за чтением книги. Осмелюсь сказать, что сегодняшний вечер внесет приятное разнообразие в мои будни.

Клэр рассмеялась. Тетя Джинни рассказывала ей, что хорошая хозяйка должна уметь развлечь гостей. Поздоровавшись с Сомертоном, она повернулась к доктору Камдену.

Они вошли в столовую и заняли места за столом. После того как слуга принес первое блюдо, Клэр окинула взглядом стол. Алекс хмуро посмотрел на нее. Он был мрачным и далеким, словно горгулья, усевшаяся на башне средневекового замка. Человек, которого она узнала в последние дни, теперь, казалось, находился где-то за тысячу километров от нее, отчего атмосфера в столовой была словно наэлектризованной. Ему требовалось время, чтобы избавиться от боли и негативных эмоций. Вот почему он вел себя так отстраненно.

Сомертон, севший напротив нее, старался поддерживать беседу, расспрашивал ее о впечатлениях от новой египетской выставки в Британском музее. Вскоре она с гостями начала обсуждать само определение искусства. Алекс сидел, молча наблюдая за беседой. Совсем один.

Его поведение было нестерпимым. Подтверждением этому стало неловкое молчание, наступившее после того, как доктор Камден задал ему вопрос, на который Алекс не обратил внимания. Прежде чем Клэр успела сменить тему, вошел Симмс.

– Доктор, прибежал сын Бриггса. Произошел несчастный случай. Его мать…

Доктор Камден встал:

– Леди Пембрук, я прошу прощения и благодарю вас за гостеприимство.

Клэр последовала за доктором к выходу. Алекс и Сомертон остались в столовой. Когда она вернулась, мужчины уже ушли. Она воспользовалась тем, что осталась одна, и удалилась в свой кабинет. Через какое-то время она закончила с ежедневной проверкой домашних расходов. Довольная, что больше ничто не требовало ее внимания, она пошла к себе мимо кабинета Алекса.

Изнутри доносились мужские голоса и смех. Сомертону удалось побороть апатичное состояние Алекса. Если повезет, то его влияние поможет ей найти общий язык с мужем. Учитывая ситуацию, они могли хотя бы пожелать друг другу спокойной ночи.

Клэр расправила плечи, пытаясь набраться смелости, потом подняла руку, чтобы постучать в дверь кабинета. Когда она прикоснулась к двери, та слегка приоткрылась. Клэр четко услышала доносившиеся до нее слова.

– Пембрук, ты совсем потерял голову. Я даже готов признать, что ты влюбился в нее. – Сомертон расхохотался. – Ты весь вечер хмуришься, смотришь волком то на меня, то на Камдена, когда мы пытаемся поддержать разговор, и особенно это заметно, когда мы обращаемся к ней. Я боюсь, что доктора ждут неприятности, если твоей жене когда-нибудь понадобятся его услуги.

Клэр облегченно вздохнула. Слова Сомертона заставили ее улыбнуться, ведь все, что она хотела, а именно любящего мужа, у нее было. Подслушивать было нехорошо, но она не могла укротить собственное любопытство.

– Не мучай меня. Довольно, – послышался раздраженный голос Алекса, перешедший в ворчание, которое было слышно даже в коридоре.

– Хорошо. Я хотел тебя отвлечь, но, по всей видимости, не преуспел в этом. – Сомертон посерьезнел. – Ты не можешь вызвать его на дуэль. Тогда об Элис и всей твоей семье начнут распускать слухи.

– А какой у меня выбор? Он стоял передо мной и просил руки Элис. Я по его лицу понял, что он отец ребенка. – Алекс помрачнел. – Он постоянно ошивался в таверне и частенько бывал у нас. Я видел их вместе несколько раз, но все это выглядело так невинно. Они играли с котятами, он работал в конюшне. Я думал, что он хочет наняться к нам на работу в дом. О боже, как я мог так ошибаться?

Голос Сомертона стал резче:

– Ты сказал ей правду?

Алекс так громко вздохнул, что даже Клэр его услышала.

– Я не знаю, что есть правда, не говоря уже о том, чтобы признаться в чем-то. После вчерашней стычки с этим парнем я уже не знаю, как выпутаться из этой ситуации.

Сомертон спокойно произнес:

– Проясни ситуацию и расскажи ей все. Только так у твоего брака будет шанс. Остальное придет со временем.

В груди Клэр появился холодный страх. Она пыталась понять, что все это значит.

Алекс продолжил говорить таким несчастным голосом, какого Клэр никогда не слышала.

– Как я могу сказать Клэр, что женился на ней, чтобы отомстить за Элис? Как я могу сказать ей, что все, что я когда-то ценил в себе, оказалось ложью? Или то, что она стала невинной жертвой, попавшей в мою ловушку? Что я заключил пари и выиграл? Я не разведусь, даже если лорд Барстоу будет распускать слухи, что они были любовниками. Я не собираюсь идти на официальное расторжение брака. Когда я поеду в Лондон, чтобы покаяться в своих грехах перед лордом Полом, я, возможно, никогда не вернусь сюда. – Алекс сделал паузу и прорычал: – Почему Элис написала, чтобы я не винил его?

Клэр затаила дыхание, не в силах выдохнуть. Она чувствовала внутри какую-то пустоту, словно кто-то выпотрошил ее, оставив лишь кожу да кости. Ей понадобилось сделать над собой огромное усилие, чтобы не рухнуть на пол. Она должна была посмотреть Алексу в глаза. Тяжело вздохнув, Клэр вытерла лицо и вошла в кабинет.

Прошло несколько секунд. Первым ее заметил Сомертон.

– Миледи.

Когда Алекс повернулся к ней, на его лице не было ничего, кроме удивления. Мысли Клэр путались, но она оставалась непоколебимой в своем намерении знать правду. Ее страх превратился в холодный ужас.

– Расскажите мне.

Наступила напряженная тишина. Ужас, словно ледяной кинжал, пронзил ее сердце.

– Клэр, – Алекс произнес ее имя и закрыл глаза, как будто бы молясь.

Сомертон направился к двери.

– Я удаляюсь в свою комнату.

Клэр подняла руку, остановив графа. Сомертон замер, избегая взгляда Клэр. Чувство вины отразилось на его лице, поскольку он знал все ужасные подробности этой истории.

– Нет. Если он мне не скажет, это сделаете вы. – Она повернулась к Алексу: – Вы женились на мне, чтобы отомстить за Элис? Теперь вы рассматриваете возможность развода или какого-то другого законного способа избавиться от меня?

Он подошел к ней и протянул руку, чтобы обнять ее, но она сделала несколько шагов в сторону. Все пазлы встали на свои места.

– Клэр, давайте обсудим это наедине, – резко произнес он, как будто его требование могло заставить ее остановиться.

– Нет, я хочу услышать все сейчас! – в отчаянии воскликнула Клэр. – Должно быть, вы очень любили Элис, если решили жениться на мне.

Взгляд Алекса выражал лишь боль. Он глубоко вздохнул и после паузы сказал:

– Клэр, не делайте этого.

Ее сердце замерло, а потом начало биться с удвоенной скоростью. Некоторое время она боролась с собой. Наконец ей удалось справиться с волнением.

– Теперь мне понятно ваше поведение на балу леди Энтони, – сказала она. – Как я сразу не догадалась, что все дело в лорде Поле? Вы о нем говорили недавно. – Клэр горько рассмеялась, пытаясь скрыть боль, которая проникла в каждую ее клетку. – Вы хотели женщину, на которой он обещал жениться. Кто она, для вас значения не имело. Она могла быть дочерью герцога, его племянницей или обычной прачкой.

Клэр бросила эти слова, словно грязную тряпку, в лицо Алексу.

Она обошла мужчин и направилась к столику, на котором стоял графин с ее семейным виски. Она налила себе в бокал немного янтарной жидкости и осушила его одним глотком. Огненная жидкость опалила ей горло и дала силы продолжить этот разговор. Она ждала, что же ответит ей муж. Но он молчал, и она обратилась к его другу:

– Лорд Сомертон, что мой муж рассказал вам?

Граф покачал головой.