– Леди Пембрук, прошу прощения за вмешательство в ваши личные дела.

Их молчание привело к тому, что ее обида превратилась в бешенство, которому позавидовала бы даже древнегреческая богиня безумия Лисса.

– Раз вы обо всем знаете, то это уже не личное дело. – Клэр посмотрела на мужа: – Кто еще знает? – Она говорила резким, отрывистым голосом. – Вы использовали это чертово проклятие, чтобы заставить меня выйти за вас. Хоникатт и его сестра были частью вашего плана?

– Нет, – громко ответил Алекс. – Мы оба стали жертвами обстоятельств, над которыми не имели власти. – Сделав три шага, он остановился возле Клэр. – Я бы ни за что не позволил, чтобы вы опозорились. – Он шепнул: – Клэр, вы уже должны знать меня. Я пытался защитить вас.

Когда она отступила от него на шаг, он устало опустил руки. На его лице была написана тревога, какую она увидела впервые накануне вечером. Она сглотнула и почувствовала во рту неприятный привкус, словно ей пришлось проглотить его признание. Все, что она научилась любить и ценить в Пемхилле, у нее забрали.

– Вы не защитили меня.

У нее перехватило дыхание, как будто кто-то ударил ее в грудь. Она пыталась не паниковать, но горькая правда заставила ее страдать.

– Это вы заключили то отвратительное пари в «Уайтсе». Инициалы Л. П. означали «лорд Пембрук», не так ли?

Алекс молча смотрел на нее.

Неужели правда может быть такой ужасной? Клэр вспомнила все события, которые привели к их браку. В тот вечер, когда был прием у леди Хэмптон, Алекс знал, что Клэр хотела подождать со свадьбой. Пари в «Уайтсе» лишь загнало ее в угол, не оставив выбора. Она стремилась защитить свою семью, и Алекс воспользовался этим.

– Милорд, вы еще хуже, чем те аристократы, которые использовали сплетни о моем проклятии для собственного удовольствия. – Клэр была удивлена, что ей удавалось говорить таким спокойным голосом, хотя она дрожала всем телом от охватившего ее возмущения. – Они смеялись, считая меня глупой жертвой неблагосклонной судьбы. Я была объектом шуток. – Она презрительно улыбнулась. – Вы подвергли опасности жизнь Уильяма и Маккалпина. Ради чего? Ради меня? Вы использовали меня как оружие ненависти. У вас не хватило ни чести, ни смелости признаться мне в этом.

Клэр гордо подняла голову и вышла из кабинета.

Когда она закрыла за собой дверь, то ощутила всю бездонность своего отчаяния. Какой же дурой она была, позволив обмануть себя! Почему она не видела всего этого? Алекс ворвался в ее жизнь, чтобы не дать ей выйти за лорда Пола. Ей следовало насторожиться в этот момент, но она, глупая, поверила ему и его сказкам.

Если основой брака не была любовь, то, по крайней мере, взаимный интерес и уважение вполне могли заменить ее. Она же, как выяснилось, стала для него орудием возмездия.

Клэр резко остановилась в середине коридора и, сделав глубокий вдох, попыталась взять себя в руки. Она никогда больше не позволит ему манипулировать собой. Это будет ужасно, но ей придется вернуться в свет и узнать последние сплетни. Только тогда она поймет, насколько сильно пострадает ее репутация, если лорд Пол пустит слух, что они были любовниками.

Она поедет к своей семье в Лондон. Они защитят ее. Она – Кавеншем. Она переживет этот удар. После сегодняшнего вечера она покончит с проклятием, ложью и местью. Она будет жить так, как всегда хотела. Если для этого ей придется бросить мужа и семью, то так тому и быть. Она найдет другой способ осуществить свои мечты и обрести счастье.

Войдя в свои покои, Клэр позвала Айлин. Она задумалась, когда им лучше будет уехать. Она возьмет с собой Чарльза, поскольку он был очень предан ей. Она будет всеми силами избегать встреч с Алексом и Сомертоном. Она не хотела тратить попусту свое время на общение с ними. Ни секунды не колеблясь, она заперла дверь, ведущую в покои Алекса.

Если бы он пришел к ней вечером, она не смогла бы выдержать эту боль. Алекс рассказал достаточно в кабинете, чтобы она поняла, насколько глубоки его раны. Они были слишком глубоки, чтобы она могла принять их. Она проглотила тугой комок, подкативший к горлу. На ее месте могла быть любая другая женщина. Алекс женился на ней лишь потому, что она была помолвлена с лордом Полом Барстоу.

Когда вошла Айлин, Клэр подробно объяснила ей, что нужно сделать до утра. Она планировала приехать в Лондон к вечеру завтрашнего дня.

***

– Пембрук, я прошу прощения, – Сомертон прочистил горло.

– Это моя вина. Ты пытался предупредить меня, но я тебя не послушал. – Алекс потерянно озирался, стоя посреди кабинета. Пойти к Клэр и попытаться все объяснить? А она послушает? Страдание, сменившееся отвращением на ее лице, не давало ему покоя. – Мне понадобится секундант, если он решит вызвать меня на дуэль. Ты согласишься… – Он отвел взгляд. Тяжесть в груди стала невыносимой.

– Конечно. Ты думаешь, что дойдет до этого? Мне не кажется, что лорд Пол захочет вызвать тебя на дуэль. Он скоро унаследует состояние отца.

– Если бы я был на его месте и потерял Клэр, для меня не было бы другого варианта. Прости. Мне надо поговорить с женой.

– Расскажи ей все! – крикнул Сомертон ему вдогонку.

Слова Сомертона задели Алекса за живое, потому что его друг оказался прав. Ему следовало рассказать ей все до свадьбы. Она имела право знать, что он замышляет и зачем. Он сам не понимал, почему не смог ответить ни на один из ее вопросов.

Сомнение в глазах Клэр лишило его дара речи. Он подвел ее так же, как подвел Элис. Она не хотела иметь с ним ничего общего, в то время как он хотел обратного.

Кроме того, что ему пришлось рассказать правду об Элис, Алекса также мучила ревность. Он испытывал к Клэр сильные чувства, которые его озадачивали. Когда она покинула его кабинет накануне вечером, ему понадобилась вся его воля, чтобы не броситься за ней вдогонку. За ужином он еле сдерживался, чтобы не ударить Камдена или Сомертона. Она улыбалась и хорошо себя чувствовала в их компании. Он хотел, чтобы она была такой только с ним, но не с другими мужчинами. Он хотел, чтобы эти зеленые глаза смотрели на него и только на него.

Обуреваемый завистью, Алекс опускал взгляд и смотрел в стол, чтобы скрыть ненависть, испытываемую к лучшему другу и молодому деревенскому доктору. Он лично пригласил их в свой дом, но вел себя с ними ужасно. Он был хуже, чем ему казалось прежде.

Каким образом достойная цель могла привести к такому страшному результату? Его жена была унижена и страдала из-за его действий. Его попытки защитить ее потерпели полный крах. Он постоянно допускал ошибки, когда дело касалось заботы о Клэр. Алекс уже не узнавал самого себя.

Он хотел обнять Клэр. Он хотел, чтобы она поняла и простила его. Он хотел избавиться от этого чувства вины. Мысли в его голове путались, голова раскалывалась от боли.

Он быстро взбежал по лестнице и направился к комнатам Клэр. Несколько раз постучав, он не дождался никакого ответа.

– Клэр?

В ответ ему была тишина. Когда он схватился за ручку, то понял, что дверь заперта. Алекс колебался. Ему хотелось выбить дверь. Но он решил не делать этого. С его стороны это было бы очень эгоистично и некрасиво. К тому же он просто напугает бедную женщину. Он увидится с ней утром и все обсудит. Возможно, отдохнув, они смогут спокойно решить все вопросы.

***

На следующее утро Алекс вошел в столовую. Клэр нигде не было видно. Сомертон вел себя на удивление тихо.

– Ты ее видел? – с отчаянием в голосе спросил Алекс.

Друг покачал головой, но по его глазам Алекс все понял. Сомертон жалел его.

Наложив на тарелку еды, Алекс сел и принялся есть. Ему нужно было подкрепиться перед тем, как продолжить поиски жены. Он собирался сходить в конюшню, чтобы посмотреть, где Гермес. Если лошади не окажется на месте, это значит, что она уехала рано утром. Он прочешет каждый квадратный метр Пемхилла, но найдет Клэр.

Вошел Симмс и медленно направился к хозяину.

– Милорд, это оставили на столике в холле.

Алекс посмотрел на предмет в руках дворецкого, словно на свой смертный приговор. Он заколебался, но потом все же взял деревянный ящичек и конверт, на котором размашистым почерком Клэр было написано его имя. Алекс узнал цвет чернил и печать в виде чертополоха, которыми пользовалась жена даже после того, как он дал ей печать маркизы Пембрук.

Алекс аккуратно вскрыл сургучовую печать и достал из конверта письмо.


Милорд маркиз!

Я решила, что всем будет лучше, если я уеду в Лондон. Я буду жить с семьей. Позже я подумаю о том, как дальше распорядиться своей жизнью. Я дала миссис Малоун инструкции о том, как объяснить мой отъезд слугам.

Если Вы захотите со мной связаться, пожалуйста, обратитесь к секретарю герцога Лэнгема.

Я очень надеюсь, что Вы сможете разобраться со своими проблемами.

Клэр Пембрук


Алекс перечитал письмо три раза, пытаясь понять, что произошло за последние шесть часов. Он открыл ящичек и увидел в нем осколки магического шара.

– Что там написано? – нашел в себе смелость спросить Сомертон.

Симмс поклонился и оставил мужчин наедине.

– Она уехала в Лондон, – ответил Алекс, еле сдерживая ярость и понимая, что он натворил.

Ему хотелось взвыть от отчаяния.

Сомертон посмотрел на ящичек.

– Что это?

– Подарок, который она мне когда-то преподнесла.

Осколки шара олицетворяли потерю ее доверия, которое он принял как должное.

– Пембрук, мне очень жаль, – сказал Сомертон. Помолчав, он тихо добавил: – Ты должен поехать за ней.

– Я хотел привести свои дела в порядок, прежде чем ехать. Я думал, что у меня будет время, чтобы подготовиться.

– Я поеду с тобой, – с состраданием произнес Сомертон.

Он тоже чувствовал свою вину в случившемся. Алекс ничего не ответил. Наступила тишина, которую нарушил скрип стула Сомертона, когда он встал, чтобы выйти.

Алекс долго сидел, не двигаясь с места, пытаясь осознать масштаб катастрофы, причиной которой был он. Его неспособность признаться в своих мотивах и рассказать Клэр о своих настоящих чувствах привела к тому, что она бросила его.

Что же он натворил?

***

К концу дня наивные мечты Клэр о крепком браке рассыпались в прах, словно истлевшая книга. По дороге в Лондон она громко корила себя за то, что поверила Алексу и посчитала Пемхилл своим новым домом. То, что Алекс никак не объяснил свои действия, выводило ее из себя. Он хорошо владел актерским мастерством, доказав это на вечеринке у леди Хэмптон и в постели. Его игра была безукоризненной.

Приехав в Лэнгем-холл, Клэр повалилась на диван в голубом будуаре. Привычный комфорт этого места куда-то испарился. Воспоминание о том, как Алекс сделал ей здесь предложение, не давало ей покоя.

Тетя Джинни и дядя Себастьян одновременно вбежали в комнату. Тетя обняла ее и поцеловала в обе щеки.

– Я не могла поверить, когда Питтс сказал, что ты здесь. Дай я рассмотрю тебя, дорогая.

Герцог вел себя более сдержанно, чем его жена. Он крепко поцеловал ее в щеку и спросил:

– Дорогая, что-то случилось?

Когда дело касалось семейных дел, они чувствовали неладное за километр. Клэр глубоко вздохнула. Она надеялась, что не разревется, пока не расскажет им всю историю. Уже одно то, что она сбежала в Лондон, было очень унизительным, не говоря о том, что ей еще нужно было постараться объяснить, почему она бросила мужа спустя две недели после свадьбы.

– Пожалуйста, сядьте. Я бросила его. Я бросила Алекса. – Она повторила эту фразу несколько раз, пытаясь успокоиться. – Пожалуйста, не перебивайте меня, потому что в противном случае я не найду в себе силы закончить. – Ей было тяжело говорить, но она продолжила: – Вчера вечером к нам в гости приехал лорд Сомертон. Накануне мы с Алексом поссорились и еще не успели к тому времени помириться. – Она сделала паузу, сдерживая слезы. – Я пошла пожелать мужу спокойной ночи и услышала, как он признался в том, что женился на мне лишь для того, чтобы отомстить другому человеку, причинившему зло его семье.

Глаза тети Джинни расширились от удивления. Она похлопала Клэр по руке.

– О, дорогая, продолжай.

– Я потребовала, чтобы он объяснился. Он отказался рассказать мне все. Я сама обо всем догадалась, сложив два и два. Наш брак был заключен для того, чтобы он смог отомстить лорду Барстоу.

Дядя Себастьян напрягся. Его глаза гневно сверкнули. Тетя Джинни всплеснула руками.

Клэр усилием воли заставила себя продолжить рассказ.

– Я хочу какое-то время пожить здесь. Я привезла с собой Айлин и конюха.

Удивительно, но она поведала обо всем, что ей стало известно, и при этом ни разу не сорвалась и не заплакала.

Взгляд голубых глаз дяди смягчился.

– Тебе не надо просить нас об этом. Тебе здесь всегда рады. Это твой дом. – Взяв племянницу за подбородок, он посмотрел ей в глаза. Теплота его пальцев помогла ей расслабиться. Внимательно вглядываясь в ее лицо, дядя Себастьян сказал: – Клэр, я обо всем позабочусь. Он не причинил тебе вреда? Не бил? Не заставлял делать что-то, что ты не хочешь…