Валерия Алексеева - Невинна и беременна

Все начиналось с тишины. Тишины и темноты. Сколько ни открывай глаза, сколько ни прислушивайся — Кира будто парила в бесконечной пустоте, где кроме нее ничего не было.

Затем появлялся Он.

Не тревожил ни одно из ее чувств. Приходил беззвучно и незаметно. Но она сразу понимала — Он здесь.

Горячие ладони опускались на ее плечи и медленно скользили, увлекая за собой тонкие лямки сорочки. Мгновение — и гладкий шелк падает к ее ногам, на миг коснувшись тела прохладной волной.

Рука движется на затылок, пальцы глубоко зарываются в волосы, и от этого простого, в то же время такого интимного прикосновения Кира со стоном закрывает глаза, запрокидывает голову, прижимается затылком к ладони. Вторая рука ласкает спину, спускается все ниже, одновременно легонько подталкивает Киру вперед.

И вот она уже прижата к твердому, сильному мужскому телу. Кира полной грудью вдыхает его аромат — терпкий, пряный, тяжелый. Аромат сильного и сурового мужчины. Мужчины, которому хочется подчиниться без лишних слов. Что Кира и делает, приоткрывая рот навстречу твердым, но нежным губам, которые заставляют уже дрожащее от страсти тело запылать огнем.

Руки скользят все смелее, поглаживают, ласкают, губы спускаются ниже, исследуя ее тело. Покоряют ее. Кира стонет, не в силах сдержаться, понимает, что остановить мужчину не сможет — потому, что не хочет.

Не хочет, чтоб он останавливался…

* * *

Кира вздрогнула и резко открыла глаза.

Все тело ныло от неудовлетворенности, между ног противно хлюпало, а голова раскалывалась. Вот такими, уже привычными, «бонусами» заканчивались странные эротические сны, которые не первый раз вторгались в ее ночной покой.

— Что ж такое, — выдохнула Кира, и спавшая на соседней подушке кошка Соня недовольно открыла глаза. Убедилась, что ее помощь не требуется, плотнее свернулась в клубок и снова уснула.

Кира с недовольным стоном встала с кровати, сунула ноги в тапки и потянулась к телефону. Наткнулась взглядом на открытый на горячей сцене любовный роман. Очередная жгучая волна стихшего было возбуждения прокатилась по телу, заставляя томно закрыть глаза, а в памяти всплыли сильные мужские руки с удивительно чуткими и нежными пальцами… Сердце забилось чаще, и лишь усилием воли Кира взяла себя в руки.

— Сколько раз уже зарекалась читать такое перед сном!.. — сердито пробормотала она, решительно удаляя книгу из библиотеки, и уныло побрела в сторону кухни — готовить кофе, «черный и горький, как моя жизнь», и собирать в лоточки скромный офисный обед.

Где-то между второй половиной чашки и нанесением макияжа книга была украдкой возвращена в библиотеку, а в метро по пути на работу Кира, тяжело вздыхая и пролистывая самые откровенные места, дочитала очередную главу.

Любовные романы давно стали ее единственной отдушиной — в них у героев всегда все складывалось гладко. И даже если появлялись проблемы — то бурный хэппи-энд окупал все страдания.

«А вот в жизни…» — Кира поморщилась, глядя на свое отражение в окне вагона. Длинные, чуть вьющиеся волосы укрывают плечи натурально-русым плащом, поблескивая в искусственном свете. Черты лица правильные, хоть и не слишком выразительные, но стоило девушке улыбнуться — и даже самые пресыщенные и придирчивые ловеласы тут же загорались мечтой непременно завоевать ее сердце. Но увы. По какой-то непонятной причине отношения каждый раз рушились, не выдерживая и минимальной проверки временем. Только с кошкой удалось построить прочные отношения, и уже пятый год маленькая нежная Сонечка скрашивала одинокие вечера Киры.

«Как же хочется влюбиться! Страстно, горько, так, чтобы голову потерять от желания, рыдать при расставании на пару дней! Почему моя жизнь такая пустая?»

Мрачные мысли о том, что она так и проживет до самой старости — без любви в сердце, а значит — и без счастья, окончательно испортили девушке настроение. Кира почувствовала, как в носу защипало — слезы были готовы сорваться с ресниц, размывая тщательно наложенный макияж. Осторожно кончиком пальца она утерла с глаз слезинки и несколько раз глубоко вдохнула. Успокоиться получалось плохо. Поезд тем временем приближался к нужной станции.

Пробежавшись напоследок взглядом по отражению стройной фигурки в окне, Кира отстраненно отметила, что выглядит хорошо, и поспешила на выход. Ее ждал очередной скучный и бесконечно долгий рабочий день. Зато вечер обещал порадовать.

— Воронцова! — строгий, полный желчи голос Алевтины Матвеевны Крюгер, главбуха компании, стегнул ее плетью, стоило приоткрыть дверь в бухгалтерию.

Что интересно, Алевтина Матвеевна сидела в отдельном кабинете, дверь которого всегда была приоткрыта на ладонь, не больше, и скрыта от глаз входящих пышным фикусом. Тем не менее, главбухша всегда прекрасно знала, кто именно вошел в кабинет.

— У тебя зарплатная ведомость не идет! Сотрудники жалуются!

Пристальный взгляд Драконихи Кира почувствовала даже через стену и не позволила себе даже вздохнуть. Она мышкой проскользнула за компьютер, не снимая пальто, и открыла бухгалтерскую программу. Хотя уже знала, что увидит в отчете.

«Вот же му… му…», — мысли Киры судорожно метались: воспитание не позволяло даже в мыслях обзывать матом финансового директора компании. Но и подобрать приличное, достаточно емкое слово не удавалось.

Кира вздохнула. Встала, кинула пальто на стул, понимая — разговора с Драконихой не избежать. Она заранее знала, кто в итоге окажется виноватым. Вошла в кабинет главбухши и с порога начала защищаться, хоть и знала – это бесполезно.

— Алевтина Матвеевна! Виктор Евгеньевич был прекрасно осведомлен, какая сумма нужна в кассе для выплаты зарплаты! Я вчера отправила ему ведомость по электронной почте, копию скинула в чат и лично в руки отдала распечатку! А он снова забрал наличку!

— Кира! Твоя работа — обеспечить необходимую сумму в кассе. И нечего валить на Виктора Евгеньевича! У него своя работа — у тебя своя. И ты в очередной раз допускаешь вопиющие ошибки. Кира, — голос Драконихи стал тихим и вкрадчивым, — если эти проблемы не прекратятся, мы будем вынуждены поднять вопрос о твоей профпригодности. Ты уже три года работаешь с нами, из них год — мой заместитель, но никак не можешь понять элементарных вещей… — Дракониха поджала губы, покачала головой и посмотрела на Киру поверх очков, как бы говоря: «Ты тупая и безответственная, а я забочусь о тебе и даю второй шанс, третий, пятый… Но стоишь ли ты того?»

Сдерживая злые слезы от незаслуженной обиды, Кира развернулась и вышла из кабинета. На столе разрывался телефон — как всегда, оставшиеся без зарплаты сотрудники винили именно ее, заместителя главбуха, в своих проблемах. Не будешь же объяснять каждому, что финдиректор — безответственная су… сво… Безответственный и нехороший человек, в общем!

Сделав несколько глубоких вдохов, пока убирала пальто и сапоги в шкаф, Кира несколько секунд помассировала виски, затем натянула на лицо дружелюбную улыбку и подняла трубку:

— Мы стараемся решить эту проблему!.. Обязательно вам сообщим! — эти фразы на разные лады ей придется повторять до завтрашнего обеда — пока в кассу не привезут нужную сумму наличных.

«Да здравствует пустырник и валерьянка!» — она отсалютовала сидящей напротив Насте стаканом воды и забросила в рот сразу две таблетки.

День тянулся, как резина. Но, к счастью, вечер все исправил.

Четверг в офисе проходил как обычно — шумно, суетно, нервно.

«У бухгалтеров вообще нервная работа, — подумалось Кире, — тут еще эти проблемы с зарплатой… И отчетностью пора заниматься…»

Телефон трезвонил каждые пять минут, и от каждого звонка Кира болезненно морщилась — мало того, что противный звук действовал на нервы, так еще и головная боль давала о себе знать. Заметив это, Настя окинула сочувственным взглядом тщательно замазанные тональником круги под глазами и протянула подруге таблетку шипучего аспирина.

Этот жест, конечно, не прошел незамеченным для Алевтины Матвеевны, которая так некстати оккупировала стоящий рядом с Кирой принтер, и от нее Кира тоже получила — презрительный взгляд и поджатые губы. Мгновение она надеялась, что этим и обойдется, но увы:

— Спать в кровати по ночам надо, милочка, а не пить в баре. И притом в своей! — веско вынесла приговор главбух и демонстративно отвернулась — ответа она не ждала.

Настя пригнулась, на всякий случай прячась от главбухши за монитором, и скорчила рожу, перекривляя Алевтину. Кира фыркнула от смеха и подавилась водой с аспирином.

На самом деле, Алевтина была права. Пить до потери сознания в середине недели было не самым умным решением, но Максим категорически настаивал — отмечать день рождения, тем более, когда тебе исполняется тридцать лет, обязательно нужно именно в тот же день. А Кира, на правах официальной девушки, отказаться никак не могла. Да и не хотела — вечеринки с Максом вносили в ее монотонное существование жизнь, яркую, бурную, взрывоопасную, даря заряд бодрости — но иногда заставляя потом жалеть.

Вот и в этот раз вечеринка удалась на славу. Начиналось все вполне невинно — шампанское, закуски, тосты за именинника. Веселая атмосфера, танцы под живую музыку, разговоры ни о чем с друзьями — Кира чувствовала легкость и приятный подъем, позабыв о рабочих неурядицах. Макс, как всегда, много шутил, бодро танцевал и не упускал возможности поцеловать подругу, прижимаясь всем телом и шаря руками по спине (и не только), заставляя кровь Киры бурлить от страсти и адреналина.

Затем в какой-то момент Кира поняла, что пьет водку, а из закуски на столе остались только томатный сок и петрушка. Но в тот момент ее это совершенно не насторожило, впрочем, как и остальных гостей. Всем было весело, водки было много, и конец вечера тонул в алкогольном тумане.

Проснулась Кира в обнимку с Максимом, к счастью, в собственной кровати. Из одежды на ней были только трусики, на Максиме не было вообще ничего. Кое-как раскрыв глаза, встретилась глазами с Сонькой, обиженной булочкой лежавшей на голом полу — по праву принадлежавшая ей подушка была занята! — но даже погладить любимицу было уже некогда.  Запивая на ходу парацетамол шипучим аспирином, Кира металась по квартире, пытаясь не опоздать на работу, хотя, если верить часам, шансов на успех практически не было.

На глаза снова попался Макс, который звучно храпел, любовно подмяв под себя скомканное одеяло. Кира остановилась на миг — полюбоваться на мускулистую спину и крепкие ягодицы своего бойфренда, и, как назло, из затуманенной алкоголем памяти всплыли размытые воспоминания...

Страстные поцелуи в лифте... Суровый взгляд старушки — соседки по площадке... (Сама-то она что делает в подъезде в четвертом часу ночи?) Назойливые приставания Макса, он все ныл и ныл, ныл и ныл, жаловался, как ему хочется секса... Но несмотря на бушующую страсть, Кира все еще не готова была зайти так далеко. Первый раз с мужчиной должен был быть особенным — и точно не на пьяную голову, наполовину засыпая. Поцеловав мужчину, Кира толкнула его в кровать и вышла из комнаты. Когда она вернулась через несколько минут, упакованная в скромную закрытую пижаму и со стаканом воды в руках, Макс уже храпел — почему-то, абсолютно голый. Пожав плечами, Кира шустро забралась под одеяло и мигом уснула.

Больше никаких воспоминаний о вчерашней ночи в голове не всплыло, и собираясь на работу со скоростью урагана, Кира пыталась добиться от Макса ответа, было ли у них что-то вчера, но тот лишь сонно замычал и укрылся одеялом с головой.

И вот теперь она озабоченно строчила возлюбленному смс и сообщения в соцсети, но ответа не получала — видимо, вчерашний именинник все еще спал.

«Вот зараза, понятно, что раз у тебя выходной — можно и не ограничивать себя, но остальным-то на работу!»

Кира вздохнула и написала Светке.

«Светк, ты жива?»

«Пациент скорее мертв, чем жив…»

«Аналогично. Светк. Я проснулась с Максом в постели, он голыыыыый!!! На мне только труселя — а я точно помню, что надевала пижаму! Свет! Я не помню было ли у нас что или нет!»

«Ну я и не сомневалась, вы еще в баре начали друг друга раздевать, кое-как вас в такси запихнули ))))))»

«Света!!!! Я ж с ним не хотела…! Динамлю его уже три месяца! Зря что ли все это было, чтоб вот так дать по пьяни?! Я вообще еще не решила, останусь с Максом или со Славиком!!!!»

«Мда, подруга, ну я что поделаю… А Макс что говорит?»

«Спит он еще, засранец такой. Он отгул взял на работе. А я тут аспирин жру и подыхаю!»

«А я нормально себя чувствую. Видимо, потому что не мешала вчера водку с текилой…»