Она слышала его.

Чертыхнувшись, Дрейк вскочил на ноги, подбежал к дверям и взял ее за руку.

— У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь в обморок, — пробормотал он.

К его удивлению, она не отдернула руку и не оттолкнула его. Она осталась стоять, глядя на него и как бы пытаясь заглянуть ему в душу.

— Дрейк, я должна поговорить с тобой, — очень тихо проговорила она.

— Пойдем наверх. — Это могло оказаться для него шансом. Если он останется с ней наедине, он сможет размягчить, очаровать, убедить ее в том, что для него теперь ничего не значит победа над отцом. Для него имеет значение только она.

— Нет. — Выдернув руку, Алисия вошла в комнату. — Это касается также Джеймса.

Джеймса?

Подавляя гнев, он шел за ней. Какое отношение имеет Джеймс к этой дурацкой реплике, что он не встанет на колени ни перед одной женщиной? Если не было чего-то еще, что могло ее расстроить…

Алисия приблизилась к его брату и дотронулась до его руки. Джеймс озабоченно приподнял брови и сжал ее ладонь.

— Алисия? Что случилось?

— Я должна кое-что прочитать вам обоим. Вот это.

Только сейчас Дрейк увидел у нее в другой руке бумагу. Он вытянул шею, чтобы разглядеть листок. Это было письмо, написанное выцветшими чернилами женским почерком со всякими немыслимыми завитушками. Горя не терпением узнать, что привело Алисию в такое состояние, он потянулся за письмом, но она прижала его к груди.

— Я должна попросить вас выслушать меня, пока я буду объяснять некоторые обстоятельства, — сказала она. — Весь этот день я о многом думала. И мне вспомнилась пачка старых писем, которые мама всегда прятала. Они были написаны подругой ее детства, Клер.

Алисия сделала паузу и посмотрела на Дрейка как-то особенно серьезно. Дрейк стиснул зубы, чтобы подавить нетерпение.

— И что же?

Алисия медленно прошлась взад и вперед.

— Клер Доннели была бедной ирландской сироткой, работала горничной в деревенском доме, в котором росла мама. Девочки очень сдружились, и мама убедила своих родителей освободить Клер от ее обязанностей и воспитывать ее как свою дочь. И две девочки вместе учились, обучались этикету и всему тому, что должна знать и уметь леди. Когда им исполнилось по шестнадцать. Клер влюбилась в лорда Хейлстока. Они убежали в Шотландию и обвенчались.

— Первая жена отца, — пробормотал Джеймс. — Он мне никогда не говорил, что она простого происхождения.

— Так что не приходится говорить о его педантичном соблюдении условностей, — негромко проговорил Дрейк. Джеймс бросил раздраженный взгляд на брата.

— Прибереги свои комментарии. Алисия и без того в полном смятении.

Она и в самом деле пребывала в смятении, и Дрейк пока не мог понять, почему. Господи, какое отношение вся эта семейная история имеет к Джеймсу или к нему?

— Лорд Хейлсток и его жена какое-то время оставались в Шотландии, — продолжила рассказ Алисия. — Они жили там почти год — вплоть до ее смерти. — Остановившись перед Дрейком, она дотронулась кончиками пальцев до его лацкана. — Это был тот самый год, когда родился ты.

Какая-то многозначительность в ее тоне вызвала у Дрейка беспокойство. Он перевел взгляд на Джеймса, который, подавшись вперед, внимательно наблюдал за Алисией.

— Значит, этот негодяй изменял своей жене, — сказал Дрейк, выдавив улыбку. — Это нисколько меня не удивляет.

— Это удивляет меня, — сказал серьезным тоном Джеймс. — Говорю вам, это не похоже на него.

— Хотя очевидно, что он делал это, по крайней мере, не один раз, — резко возразил Дрейк. Он взял Алисию под локоть. — Все это очень интересно, но тебе не стоит расстраиваться из-за трагедии, которая произошла давным-давно. Ты должна лечь и отдохнуть.

Алисия выдернула свой локоть из его руки.

— Ты можешь остановить поток своих реплик и послушать? — резко спросила она. — Я пытаюсь сказать тебе… что и подтверждает это письмо… что ты вовсе не являешься незаконнорожденным сыном лорда Хейлстока.

Эти слова словно ударили Дрейка. Неужели она так мало верит его словам? Он процедил сквозь зубы:

— Мы уже обсуждали с тобой этот вопрос. Он мой отец. — Алисия с тревогой взглянула на Джеймса, затем снова на Дрейка.

— Я знаю, — сказала она горячо. — Но я хочу сказать, что ты законный сын ею светлости.

Глава 26

С замирающим сердцем Алисия, не спуская глаз, смотрела на Дрейка. Он не шевелился. Лишь прищуренные глаза говорили о шоке, в котором он пребывает.

В комнате воцарилась тишина. Лишь уголья потрескивали в очаге, да еще тикали часы на столике близ кровати.

Джеймс тоже выглядел ошеломленным, сдвинув брови, он застыл, забыв о бокале, который держал в поднятой руке.

— Дай мне это письмо, — сдавленным голосом попросил Дрейк.

Алисия передала письмо мужу. Чувствуя страшную слабость в ногах, она опустилась в кресло и стала наблюдать за тем, как он скользил глазами по письму. Небольшой квадрат бумаги казался хрупким в его больших руках. Однако нес ошеломляющие откровения.

— Что там? — спросил Джеймс низким дрожащим голосом. — Ради Бога, прочитай вслух.

Дрейк вернул письмо Алисии.

— Эта честь предоставляется тебе.

Ей отчаянно хотелось пощадить Джеймса. Идя сюда, она всерьез думала о том, чтобы сжечь письмо. Но и без того было столько лжи. Довольно секретов.

Облизнув пересохшие губы, Алисия поднесла письмо к глазам и прочитала вслух слова, которые уже запечатлелись в ее мозгу:

— «Два дня назад, в полночь, я родила Ричарду здорового сына. Дорогая моя Элинор, мне так хочется, чтобы ты увидела моего славного мальчика! Это крошечный мышонок с черными волосами и голубыми глазами, и мне кажется, что ты скажешь: малыш очень похож на свою маму. Ричарду безразлично, как его назвать, поэтому я назвала его Дрейком, в честь моего папы, да упокой Господь его душу.

Да, мне больно писать, что Ричард не проявляет никакого интереса к своему сыну. В своих письмах за последние месяцы я скрывала свое несчастье, но сейчас вынуждена раскрыть печальную сторону своей жизни, потому что я умираю. И я боюсь, что Ричард откажется от нашего сына.

Он обвиняет меня в том, что я изменила ему с другим — это неправда! — и заявляет, что кровь женщины низкого происхождения толкает меня на распутство. Он постоянно заявляет об этом, хотя я берегла невинность до тех пор, пока мы не поклялись в верности в Гретна-Грин. С самого начала он ревновал меня к любому мужчине, с которым я могла заговорить, будь он даже лакеем или священником. Не прошло и месяца после нашей свадьбы, когда он однажды вернулся после работы раньше обычного и увидел у меня в спальне рабочего, который только что закончил ремонтировать дымоход. Я как раз расплачивалась с мужчиной. Ричард набросился на меня с руганью, и с этих пор постоянно подозревал меня в самых мерзких грехах.

С этого времени холодность его взгляда постоянно леденит мне душу. Напрасно я просила мужа благословить нашего дорогого сына. Он не взял его на руки и не желает даже смотреть на него. Я больше не в состоянии защитить своего ребенка. Силы мои слабеют с каждым днем, жизнь уходит. Я одна во всем мире, мне не к кому больше обратиться, кроме как к тебе, моя дорогая Элинор. Ты должна спрятать эти документы, никому их не показывать, в особенности Ричарду. Сбереги их для моего сына, чтобы он в случае необходимости мог доказать свою принадлежность к роду Хейлстока.

Сохрани тебя Бог, миледи, за помощь в мой самый трудный час».

Алисия медленно опустила письмо на колени. Сдавленным голосом она добавила:

— Письмо подписано: «Клер, леди Хейлсток».

Дрейк стоял, онемев, только грудь его вздымалась и опадала под белой рубашкой. Он был слишком потрясен, чтобы найти слова.

«Да, — подумала Алисия с ощущением нереальности всего происходящего. — Дрейк истинный и законный наследник лорда Хейлстока».

Джеймс оперся руками о подлокотники кресла.

— Так, где же эти документы? — спросил он. Лицо его было пепельного цвета, голос хриплый. — Я имею в виду свидетельство о браке? И о рождении?

— Я не знаю, — сказала Алисия, беспомощно покачав головой. — Мама… не в себе сегодня, так что не имеет смысла спрашивать ее сейчас об этом.

Дрейк шагал по комнате, громко стуча ботинками по мраморному полу. Он нервно провел пальцами по черным волосам.

— Это, должно быть, какая-то мистификация. Меня родила Майра Уайлдер. Она не стала бы мне лгать.

— Возможно, она была предупреждена, что должна молчать, — предположила Алисия. — Возможно, ей сказали, что тебя заберут у нее, если она когда-либо откроет тебе правду.

— Предупреждена, — процедил он сквозь зубы. — Кем? Хейлстоком? Если бы он захотел отделаться от ребенка Клер, он бы задушил его.

Джеймс сжал кулаки на подлокотниках.

— Мой отец не убийца. Он не мог убить младенца.

— Похоже, мы расходимся в оценке его характера. — Мужчины скрестили взгляды. Казалось, они готовы скрестить оружие, вместо того чтобы помочь ей найти выход из сложившейся ситуации.

— Перестаньте! — резко бросила Алисия. — Ваша ссора лишь усугубляет дело. Дрейк, Майра Уайлдер говорила тебе когда-нибудь нечто такое, что могло бы подтвердить эту историю?

— Нет. Ничего похожего. — Он перестал шагать, его взгляд устремился в бесконечность, словно он пытался заглянуть в прошлое.

— Ты что-то вспомнил, — предположила Алисия.

— Это ничего не значит.

— И все же расскажи нам,

Дрейк подошел к окну, распахнул его и посмотрел в темное небо.

— На смертном одре, когда мать велела мне идти в Лондон и повидать отца, она сказала: «Я никогда не могла родить ребенка, все время теряла их, пока не появился ты. Ты был моим счастьем, моим небесным даром».

Последние слова Дрейк произнес хриплым голосом с ярко выраженным шотландским акцентом, и у Алисии пробежали по коже мурашки.

— Ну, вот видишь? — сказала она дрожащим голосом. — «Я никогда не могла родить ребенка…» Она воспитала и вырастила тебя, но не родила.

Дрейк покачал головой.

— Она имела в виду, что единственный раз ее беременность была удачной. У нее могло быть несколько выкидышей до моего рождения, только и всего.

Однако Алисия видела, что у Дрейка появились сомнения. Еле заметный переход от неверия к намеку на принятие. Обрадуется ли он сейчас? Ухватится ли за возможность осуществить самую суровую месть?

Она молила Бога, чтобы он не был столь жесток к своему брату.

Джеймс нетерпеливо сказал:

— Мы должны найти документы, подтверждающие справедливость этого письма. Леди Элинор, в самом деле, настолько вне себя, что не сможет вспомнить, куда она их положила?

— У нее бывают моменты просветления, — ответила Алисия. — Нам придется подождать, когда такой момент наступит.

— О Господи! — Джеймс раздраженно оттолкнулся и покатился в каталке по комнате. Затем резко схватился за колеса и повернулся к ней. — Я не могу так вот сидеть и гадать, совершил ли мой отец нечто подобное! Ты хорошо осмотрела спальню матери?

— Да. Я тщательно осмотрела ее, когда искала письма. — Чтобы успокоить нервы, она стала аккуратно сворачивать ветхую бумагу. — Кстати, Джеймс, тебе следует знать, что отец тоже разыскивал эти документы.

Джеймс подъехал поближе.

— Что ты имеешь в виду?

Прежде чем она успела ответить, Дрейк объяснил:

— Алисия наткнулась на него, когда он шарил в столе в Пембертон-Хаусе. Он сказал, что ищет какие-то старые бумаги, которые принадлежали ее отцу.

— Это еще не все, — добавила Алисия. — Вчера вечером, когда мы с Дрейком были в цирке, его светлость приходил сюда и терзал маму вопросами о письме. Я уверена, что его интересовало именно это письмо…

— Этот негодяй приходил в мой дом? Он расстроил твою маму? — Дрейк сжал Кулаки и шагнул к Алисии; — Тебе следовало сказать мне об этом немедленно!

— У меня были другие планы на сегодня, — возразила Алисия, отчеканивая каждое слово, чтобы не сорваться на крик. — Да, я собиралась сказать ему, что не понимаю его целей и причин, по которым его так интересуют какие-то старые письма. Вплоть… до сегодняшнего вечера.

До момента, когда она выяснила, что Дрейк сын маркиза.

У нее больше не было сил спокойно сидеть и ждать. Вскочив на ноги, Алисия заявила:

— Я собираюсь найти маму. Если у нее сейчас светлый период, я попрошу показать мне, где она спрятала документы.

Дрейк решительно шагнул к Алисии:

— Я пойду с тобой. Я постараюсь убедить ее, что я… — он поморщился, словно ему трудно было произнести эти слова, — что я сын Клер.

— Нет, — возразила она. — Ты не должен… находиться рядом. Я сделаю это сама.

Дрейк остановился словно вкопанный. Его взгляд ушел в себя, в глубины, которые скрывали от нее его мысли. И так будет всегда, с горечью подумала Алисия. Его мысли и сердце будут постоянно закрыты для нее.