— Ты, наверное, и плавать не умеешь? — Я мечтательно посмотрела на озеро, на воде которого танцевали солнечные лучи. — Я научилась плавать в Эплкроссе и умею ловить крабов.

— Правда? — оживилась Эллен. Похоже, она вовсе не порицала меня. — Как замечательно! Мама воспитала меня в согласии с заведенными обычаями, хотя и говорит, что я никогда не попаду в высшее общество и никогда не выйду замуж.

— Не может быть! — сказала я. — Ты такая красавица. Не сомневаюсь, ты обязательно найдешь себе жениха.

Она улыбнулась, вертя в руке пучок травы:

— Спасибо. Но в Глен-Клэр никто не приезжает, да и мы никуда не ездим. Папа не разрешает.

Несмотря на то, что я пыталась быть терпимой, дядя Эбенезер начинал мне сильно не нравиться. Если тетя Маделин управляет домом, не вставая с постели, то мой дядя, несомненно, отравляет жизнь своим домашним, запрещая им куда-либо ездить и принимать гостей, а заодно пропивая деньги, которые можно было потратить на маленькие причуды и капризы.

— Я уверена, — заявила я, — как только молодые люди узнают, что в Глен-Клэр живет такая милая девушка, они тут же протопчут тропинку к твоим дверям.

Эллен засмеялась:

— И папа выйдет к ним с дробовиком и выпроводит их!

Наступило молчание. Далеко в вышине, над утесами, кружил орел, его голову золотило солнце.

— И что же ты делаешь целыми днями, Эллен? — с любопытством спросила я.

Эллен пожала плечами:

— Вышиваю или иногда играю на фортепиано, но маме не нравится звук — она говорит, что у нее начинается мигрень, да и, по правде сказать, инструмент слегка расстроен.

— Ты читаешь?

— В Глен-Клэр не так уж много книг, — сказала Эллен, — Иногда я читаю маме, но большую часть книг папа сжег на костре несколько лет назад.

Я пришла в крайнее удивление. Никаких книг! Я росла в изобилии книг из коллекции моего отца и привыкла интересоваться всем на свете, от астрономии до французского языка. Мне не терпелось познакомиться с новой библиотекой, а вместо этого, видимо, придется прятать свою скромную стопку книг от дяди Эбенезера, чтобы он, чего доброго, не решил бы как-нибудь и ее предать огню.

— Должно быть, — предположила я, хватаясь за последнюю соломинку, — здесь есть немало хороших мест для прогулок?

— Папа не разрешает мне выходить из парка, — замотала головой Эллен. — Он говорит, что в горах опасно.

— Да, наверное, — сказала я, — если контрабандисты разгуливают здесь на свободе. Ты говоришь, виски гонят в трактире… Где он?

Эллен показала на овраг, поросший соснами, который переходил в горный склон.

— Тропинка идет отсюда. Трактир — просто хижина в горах. Мы называем ее «трактиром», потому что там кормят загонщиков, которые перегоняют скот через горы в Кинлохью.

— Кормят и поят, — уточнила я. — Понимаю.

Эллен кивнула:

— Ты ведь никому не скажешь, правда, Катриона?

— Кажется мне, — сказала я сухо, — что все вокруг и так все уже знают.

— Все здешние и правда знают, — согласилась она. — Но если приедут акцизные офицеры… — Она осеклась и покраснела.

— Акцизные офицеры, — напомнила я еще более сухо, — приедут только из-за тебя не из-за виски.

Она покраснела еще больше.

— Не спорю, лейтенант Грэм очень симпатичный, — пролепетала она.

— И к тому же едва ли способен ловить контрабандистов, — прибавила я. — Потому что это требует больше усилий, чем, он может приложить.

Она хихикнула:

— Он и правда такой изнеженный!

— Он просто лентяй, — сказала я. — В конце концов, хоть в этом твоему отцу крупно повезло.

— Папа не главарь, — запротестовала Эллен. — Главарь…

— Не говори мне! — поспешно воскликнула я, стараясь не думать, что главарем является Нейл Синклар. — Чем меньше я знаю, тем лучше.

Она кивнула. Мы еще немного поговорили о Глен-Клэр и о беспорядочном образовании Эллен. В доме перебывало великое множество гувернанток, мало кто способен был выдерживать такое уединение и пьяные эскапады дяди Эбенезера. Самые слабые не выдерживали и дня, самые стойкие могли держаться до полугода.

— Мисс Стерлинг прожила у нас два года, начиная с тех пор, как мне было десять, и заканчивая моим двадцатилетием, — задумчиво сказала Эллен. — Она мне очень нравилась, но она в конце концов сбежала с лордом Страсконаном, был грандиозный скандал.

— Лорд Страсконан — это ведь дядя мистера Синклара? — спросила я, больше не в силах удержаться от упоминания о нем. — А у них есть дети?

Эллен покачала головой:

— Мисс Стерлинг была уже не в том возрасте, чтобы иметь детей, когда сбежала с ним. Думаю, именно поэтому разразился такой скандал. Была бы она молода и привлекательна, никто бы и слова не сказал, но никто и предположить не мог, почему он связался с женщиной среднего возраста.

Мне показалось, что Эллен, при всей своей доброте и незавершенном образовании, в проницательности не уступает матери. Я поняла, что кузину нельзя недооценивать.

— Возможно, он любил ее, — предположила я.

— Я тоже так думаю, — согласилась Эллен. Она слегка улыбнулась. — Ее невозможно было не любить. Она часто улыбалась и была по-матерински добра, хотя своих детей у нее не было. И она была начитанна и могла поддерживать умные беседы. Говорят, лорду нравятся женщины, которые не стесняются выказывать свое мнение. Поэтому местные его не понимали.

Мне все больше и больше нравился лорд Страсконан. Похоже, он ценит в женщинах не только красоту и кротость. Не приходится удивляться, почему он полюбил замечательную мисс Стерлинг. Похоже, в этих краях достойная женщина — такая же редкость, как снег в августе.

Мне стало жаль и Эллен. Она лишилась, преданной спутницы и осталась в обществе больной, капризной матери и опустившегося отца.

— Значит, мистер Синклар — племянник и наследник графа Страсконана? — спросила я. — Теперь я понимаю, почему так волновались мисс Бенни, когда он приехал в Эплкросс!

— Ну да, а еще он настоящий красавец, — сказала Эллен. Она искоса глянула на меня из-под полы своей шляпки. — Ты не находишь его красивым, Катриона?

— Нет, — не совсем честно ответила я. — Он не такой красивый, как, скажем, лейтенант Грэм.

— Да, конечно, — согласилась Эллен. — Но у него есть кое-что и помимо красоты.

Вот именно — коварство и потрясающее обаяние! Я яростно сорвала пару ни в чем не повинных ромашек и раскрошила их в пальцах.

— Он часто приезжает в Глен-Клэр? — спросила я. — Насколько я поняла, он родственник твоей матери?

Эллен улыбнулась:

— Моя бабушка по линии матери была Страсконан, и мама, правду сказать, радуется нашему родству. Но Нейл редко навещает нас, а лорд Страсконан так и вообще никогда. Мама после скандала и слышать не хочет о мисс Стерлинг.

— Надо же! — воскликнула я, живо представив себе все происходящее.

— Мама поступила не очень-то дальновидно, — со вздохом продолжала Эллен. — Она должна была понимать: его светлости неприятно, что его невесту третируют, пусть даже когда-то она и служила у мамы. Мне очень жаль, потому что я бы с радостью повидала мисс Стерлинг, то есть теперь леди Страсконан.

— Понимаю.

Я молча обдумывала услышанное. Итак, лорд Страсконан прекратил все отношения с кузиной из-за семейной ссоры, и, таким образом, Эллен лишалась возможности наслаждаться обществом своей бывшей гувернантки. А Нейл Синклар, хотя и считает Эллен очаровательной, все же не рвется в Глен-Клэр, чтобы повидать ее. Как ни странно, я обрадовалась и тут же укорила себя за это.

— Мне нравится Нейл, — вдруг произнесла Эллен. Она подняла голову. — Я не имею в виду, что он нравится мне в том же смысле, в каком он нравится мисс Бенни, но с ним приятно разговаривать. Он очень интересный человек. Ты ведь не станешь отрицать, что он славный?

Славный — едва ли то слово, каким я бы описала Нейла Синклара. Я прокашлялась:

— Я провела с ним не слишком много времени.

— Но все-таки несколько дней…

Я пожала плечами:

— Я не думаю, что несколько дней — достаточный срок, чтобы составить мнение о человеке.

Взгляд голубых глаз Эллен был чрезвычайно проницательным.

— Так он тебе не понравился? — спросила она.

Я нахмурилась. Пришлось ответить уклончиво, хотя обычно я говорю, что думаю.

— Дело не в том, нравится он мне или нет, — заключила я. — У нас с ним… возникли разногласия.

Эллен завороженно смотрела на меня:

— Правда? Что ж, здесь он не слишком-то будет беспокоить тебя. Как я уже говорила, он редко приезжает.

Я сорвала головку еще одного полевого цветка.

— Наверное, дядя хочет выгодно его женить?

Эллен выглядела приятно изумленной.

— Не знаю… во всяком случае, он не станет требовать, чтобы племянник женился на деньгах, ведь сам он взял в жены бедную гувернантку. Правда, и Нейл, насколько я заметила, никого не слушает, кроме себя самого.

— Верное наблюдение.

Она рассмеялась:

— Так ты тоже пришла к такому выводу даже за то короткое время, что вы знакомы? Мне кажется, ты знаешь его лучше, чем пытаешься мне представить, кузина.

— Я точно поняла одно: он не любит, когда ему перечат, — холодно сказала я.

Эллен подняла брови:

— О! Без сомнения, ты знаешь его очень неплохо, если он предложил тебе что-то, с чем ты не согласилась. Что же он сделал? Хотел сбежать с тобой?

— Каков дядя, таков и племянник, — беззаботно ответила я. — Только свадьба в планы мистера Синклара не входила.

Эллен пискнула и захлопнула себе ладонью рот:

— Не может быть! Но тогда он не джентльмен!

На это я рассмеялась:

— Именно так я ему и сказала.

Глаза Эллен сделались Круглыми как блюдца.

— Он поцеловал тебя?

Я покраснела. Мне сложно было признаться в этом, не открыв все события вчерашнего вечера. Как бы то ни было, Эллен не нуждалась в ответе.

— Я иногда размышляла, — медленно сказала она, — на что это похоже, когда тебя целует джентльмен?

— Только мистера Синклара не спрашивай, — посоветовала я. — Может, он и знатного рода, но недостоин права называться джентльменом!

Ее глаза засверкали от удивления и любопытства.

— Ты очень строга, кузина, — заметила она. — Неужели тебе так не понравилось?

— Нет, — ответила я, — было неплохо. Представляю, какой у него богатый опыт по этой части!

— Неплохо! — воскликнула она. — Катриона Бэлфур, ты явно преуменьшаешь.

Я засмеялась. Эллен собиралась спросить меня еще о чем-то, как вдруг мы увидели, что к нам торопится миссис Грант. Ее фартук колыхался на бегу. Она была полноватой и от такой спешки начала задыхаться. Ее взволнованное лицо раскраснелось.

— Госпожа Эллен! Солдаты пришли!

С ее слов получалось, что дом окружила целая армия, хотя я догадывалась, что она имеет в виду лейтенанта Грэма и лейтенанта Ленгли, которые обещали нас навестить. Мы встали, и Эллен взяла меня под руку.

— Кстати, о джентльменах, — негромко сказала она, — как ты думаешь, они оба заслуживают этого звания?

— Кто знает, — ответила я. — Я слишком мало знакома с ними, чтобы решать, но рада сообщить, что моя интуиция ничего мне не подсказывает. Так что оставляю этот вопрос на твое усмотрение, кузина.

И мы вместе пошли встречать гостей. Миссис Грант проводила их в дубовую гостиную, которая, как следует из названия, была длинной темной комнатой, обитой резными дубовыми панелями. Кроме того, миссис Грант заварила чай в мятом серебряном чайнике — он стремительно остывал. Напротив, через коридор имелась еще одна, куда более уютная гостиная, но принимать гостей там считалось неприличным. Тетя Маделин строго следила за соблюдением порядков, пусть даже и не присутствовала здесь лично.

Лейтенанты Грэм и Ленгли стояли у окна, о чем-то приглушенно переговариваясь. Я сразу увидела, что они постарались принарядиться. Лейтенант Грэм надел парадный мундир с серебряными галунами; его спутник причесался и погладил мундир. И все это ради Эллен! Невольно я подумала: хорошо обладать такой властью над мужчинами! Правда, Эллен не из тех, кто вертит мужчинами как хочет. Она слишком мягкая и искренняя.

Как только мы вошли, я увидела, что оба офицера смотрят на нее, как будто впервые в жизни видят такую красоту. Вообще-то так и могло быть, потому что сегодня она была одета в платье из желтого муслина с цветочным узором — возможно, не последний писк моды, но все же яркое и свежее. Платье очень шло к её светлым локонам, обрамлявшим лицо. Ну а на мне было старое голубое платье, и на моей фигуре их взгляд не задержался.

Лейтенант Грэм энергично шагнул нам навстречу: