Джулия Куинн - Невинное развлечение

— Хотя… — продолжила Мэри, положив конец надеждам подруги, — на улице не обошлось бы без свидетелей.

Оливия решила промолчать.

— Наверное, это произошло ночью, — предположила Мэри.

Оливия подумала, что Мэри стоило бы писать новеллы в стиле «Мисс Баттеруорт». Воображение для этого у нее точно имеется.

— Ну вот, — объявила Мэри. — Прическа как новенькая. Почти. Я не смогла воссоздать только колечко у тебя над ухом.

Оливия была поражена (и слегка напугана), что Мэри запомнила колечко над ее ухом — сама она о нем и думать забыла.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Я тебе несказанно благодарна.

Мэри тепло улыбнулась.

— Всегда рада помочь. Пойдем обратно в зал?

— Ты иди, а я еще останусь, — отказалась Оливия. Она мотнула головой в сторону двери в более уединенную часть дамской комнаты. — Мне нужно задержаться.

— Хочешь, я тебя подожду?

— О, нет, нет, нет! — воскликнула Оливия, надеясь, что ее «нетнетнетканье» не прозвучало как отчаянная мольба. Ей действительно было необходимо на несколько минут остаться одной — просто чтобы собраться с мыслями, глубоко вдохнуть и попытаться обрести душевное равновесие.

— О, конечно. Что ж, увидимся позже. — Мэри кивнула и вышла из комнаты, оставив Оливию одну.

Оливия на секунду закрыла глаза и сделала свой долгожданный глубокий вдох. Она чувствовала шум в ушах и головокружение, была шокирована собственным поступком и в то же время, полна восторга.

Она не знала, что поражает ее больше — то, что она несколько минут назад рассталась с девственностью в доме русского посла, или что сейчас она, как ни в чем не бывало, присоединится к гостям.

Людям все станет ясно по ее лицу? Она сильно изменилась? Видит Бог, сама она чувствует себя совершенно другим человеком.

Она немного наклонилась, пытаясь более внимательно разглядеть собственное отражение. На щеках у нее играет румянец, его не скроешь. И глаза, похоже, блестят гораздо ярче, почти светятся.

Она выглядит сногсшибательно. Никто ничего не заподозрит.

Кроме Гарри.

Сердце у нее подпрыгнуло. Буквально подскочило в грудной клетке.

Гарри будет знать. Он запомнил все до последней мелочи, и если он посмотрит на нее горящими от желания глазами, она снова растает.

И ей вдруг показалось, что вынести этого она не сумеет. Просто взглянув на нее, никто не поймет, чем она занималась. Но если кто-нибудь вдруг бросит на нее взгляд в тот самый момент, когда она посмотрит на Гарри…

Она встала. Расправила плечи. Попыталась собрать волю в кулак. Она сможет это сделать. Она ведь леди Оливия Бевелсток, она чувствует себя комфортно в любой ситуации, связанной с обществом, разве не так? Она леди Оливия Бевелсток, а скоро станет…

От этой мысли она тихо и восторженно взвизгнула. Скоро она станет леди Валентайн. Ей это нравится. Леди Валентайн. Так романтично. Право же, лучшего имени и быть не может.

Она повернулась к двери. Потянулась к ручке.

Но кто-то снаружи уже начал ее открывать. И она отступила на шаг, чтобы избежать удара.

Но не успела…

— О!

* * *

Черт побери, ну где же Оливия?

Прошло уже полчаса, как Гарри вернулся в бальный зал, а она все еще не появлялась. Он идеально играл свою роль: поболтал с огромным количеством дебютанток и даже потанцевал с одной из девиц Смайт-Смит. Затем проведал Себастьяна, хоть тот в этом и не нуждался — плечо не беспокоило его уже несколько дней.

Оливия сказала, что планирует зайти в дамскую комнату и привести себя в порядок, то есть он не ждал, что она появится точно в оговоренное время, и все же, что она там делает? Когда они расстались, она выглядела вполне пристойно. Что ей понадобилось исправлять?!

— О, сэр Гарри!

Он обернулся на женский голос. Перед ним стояла девушка, с которой Оливия сидела тогда в парке. Вот черт, как же ее зовут?

— Вы не знаете, где Оливия? — спросила она.

— Нет, — ответил Гарри. — Но я здесь совсем недавно.

Девушка нахмурилась.

— Понятия не имею, куда она делась. Я ведь ее уже видела.

Гарри посмотрел на подругу Оливии с растущим интересом.

— Правда?

Она кивнула и махнула рукой в сторону, видимо, чтобы указать, что это было где-то в другом месте.

— Я помогала ей привести в порядок волосы. Знаете, кто-то пролил шампанское ей на платье.

Гарри не вполне понял, каким образом это может быть связано с волосами, но решил, что лучше не спрашивать. Что бы за историю не придумала Оливия, подруге она казалась убедительной, и он не собирался ей перечить.

Девушка снова нахмурилась и слегка повернула голову в одну, а потом в другую сторону, оглядывая толпу.

— Мне совершенно необходимо кое-что ей рассказать.

— А когда вы видели ее в последний раз? — спросил Гарри вежливым, почти отеческим тоном.

— О Боже, откуда мне знать! Может, час назад? Нет, позже. — Она продолжала разглядывать танцующие пары, но Гарри не мог точно сказать, ищет она Оливию или просто инспектирует список приглашенных.

— Вы ее видите? — пробормотал Гарри, в основном потому, что было довольно странно стоять рядом с человеком, который смотрит на кого угодно, только не на тебя.

Она покачала головой, а потом, похоже, увидела кого-то более для нее важного, поскольку произнесла:

— Если вы ее встретите, скажите, что я ее искала, — слегка махнув рукой, она устремилась в толпу.

Все это ему совершенно не помогло, решил Гарри, продвигаясь к двери в сад. Он не считал, что Оливия вышла на воздух, но зал находился ниже уровня земли, и к дверям вели три ступеньки вверх. Оттуда у него будет больше шансов ее заметить.

Но когда он наконец добрался до своего наблюдательного пункта, его ждал новый удар. Все, кого он знал, похоже, находились в зале, но Оливии нигде не было видно. Он увидел Себастьяна, все еще очаровывавшего дам выдуманными историями о своей отчаянной храбрости. Рядом с ним стоял Эдвард, пытаясь выглядеть старше своих лет. Подружка Оливии (чье имя Гарри так и не вспомнил) потягивала из бокала лимонад и делала вид, что слушает громогласно разглагольствующего пожилого джентльмена. Тут же со скучающим видом подпирал стену и брат-близнец Оливии.

Здесь был даже Владимир, он решительно двигался через зал и не отвлекался на извинения, расталкивая всевозможных лордов и леди.

«Какой у него серьезный вид», — подумал Гарри, и как раз решал, не узнать ли ему, в чем дело, когда понял, что русский великан направляется прямо к нему.

— Пошли со мной, — сказал он Гарри.

Гарри обомлел.

— Ты говоришь по-английски?

— Nyeh tak khorosho, kak tiy govorish po-russki.

Не так хорошо, как ты говоришь по-русски.

— Что происходит? — спросил Гарри. По-английски, просто из осторожности.

Владимир посмотрел ему в глаза с несгибаемой решимостью.

— Я знаю Уинтропа, — произнес он.

Этого было почти достаточно, чтобы убедить Гарри, что ему можно доверять.

А потом Владимир добавил:

— Леди Оливия исчезла.

И вдруг стало совершенно неважно, доверяет ему Гарри или нет.

* * *

Оливия понятия не имела, где находится.

И как она сюда попала.

И почему ее руки стянуты за спиной, ноги связаны, а во рту торчит кляп.

И — размышляла она, моргая, чтобы привыкнуть к скудному освещению — почему у нее не завязаны глаза.

Она лежала на боку, на кровати, уткнувшись носом в стену. Возможно, тот, кто все это с ней сделал, считал, что раз она не может двигаться и издавать звуки, то неважно, что она увидит.

Но кто это сделал? Зачем? Что вообще с ней произошло?

Она попыталась думать. Попыталась собрать разбегающиеся мысли. Она находилась в дамской комнате. Мэри Кадоган тоже была там, потом вышла, и Оливия осталась одна на… на сколько? Пожалуй, как минимум, на несколько минут. Возможно, минут пять.

Наконец она достаточно успокоилась, чтобы вернуться в общество, но тут открылась дверь, и…

Что же произошло? Что случилось?

Думай, Оливия, думай.

Почему она ничего не может вспомнить? Как будто в ее памяти образовалась огромная черная дыра.

Она испугалась. Ей стало трудно дышать. В таком состоянии она просто не могла думать.

Она попыталась освободиться, хотя и знала, что это бессмысленно. Ей удалось перевернуться, отвернуться от стены. Она никак не могла успокоиться, сосредоточиться, не могла…

— Вы очнулись.

Она застыла. Только грудь ее вздымалась часто-часто.

Голос был ей незнаком. А когда его обладатель подошел ближе, оказалось, что и лицо ни о чем ей не говорит.

Вы кто?

Конечно, говорить она не могла. Однако, он понял ее вопрос. Увидел в ее перепуганных глазах.

— Совершенно неважно, кто я, — произнес он с легким акцентом. Но понять, что это за акцент, Оливия не могла. Она всегда была бездарна во всем, что касалось языков, и совершенно не умела распознавать акценты.

Мужчина подошел ближе и сел в кресло рядом с ней. Он был старше ее, но младше ее родителей, и его седые волосы были коротко острижены. Его глаза… в темноте она не могла разобрать, какого они цвета. Не карие. Пожалуй, светлее.

— Вы понравились принцу Алексею, — произнес он.

У нее расширились глаза. Это дело рук принца Алексея?!

Похититель усмехнулся.

— Вы не умеете скрывать свои эмоции, леди Оливия. Похищать вас принц не приказывал. Но именно принц, — мужчина угрожающе наклонился вперед, так что она почувствовала неприятный запах у него изо рта, — заплатит за ваше возвращение.

Она покачала головой и замычала, пытаясь объяснить, что вовсе не нравится принцу, что если когда-то и нравилась, то все уже в прошлом.

— Если у вас достаточно ума, вы не станете вырываться, — сказал мужчина. — Освободиться вы не сможете, так зачем же тратить силы?

Но она просто не могла прекратить попытки. Темный, всепоглощающий ужас поднимался в ней, и она не знала, как с ним бороться.

Седой похититель встал и посмотрел на нее сверху вниз, слегка изогнув губы в подобии улыбки.

— Позже я принесу вам еду и питье.

Он вышел из комнаты, и горло Оливии свело от страха, стоило ей только услышать щелчок двери, сопровождаемый двумя поворотами ключа.

Она не сможет выбраться отсюда без посторонней помощи.

Но знает ли хоть кто-нибудь, что она исчезла?

— Где она?

Не говоря больше ни слова, Гарри бросился на принца. Пока он шел за Владимиром в комнату в задней части дома, паника его росла с каждым шагом. Он знал, что ведет себя глупо: возможно, это ловушка. Без сомнения, кто-то пронюхал, что он работает на военное министерство, иначе откуда Владимиру стало известно, что он говорит по-русски?

Возможно, он идет прямиком к гибели.

Но он не мог иначе.

И все же, увидев стоящего в комнате принца, освещенного светом единственной свечи, Гарри прыгнул вперед. Страх сделал его еще сильнее, и об пол они стукнулись с невообразимой силой.

— Где она?! — снова заорал Гарри, — Что ты с ней сделал?!

— Стойте!!! — Владимир втиснулся между мужчинами и растащил их. И только когда Гарри снова встал на ноги и оказался от принца на расстоянии вытянутой руки, до него дошло, что Алексей не пытался защищаться.

Ком ужаса у него в желудке начал расти. Принц выглядел бледным и мрачным. Напуганным.

— Что происходит? — прошептал Гарри.

Алексей протянул ему лист бумаги. Гарри поднес его к свече и опустил глаза. Написано по-русски. Гарри не протестовал. Сейчас не время изображать, что он не понимает.

Леди останется жива, если ты будешь слушаться. Она дорого стоит. Никому не говори.

Гарри поднял глаза.

— Откуда известно, что это она? Здесь нет имени.

Алексей молча протянул ему какой-то предмет. Гарри присмотрелся. Прядь волос. Гарри хотел было сказать, что, возможно, они принадлежат кому-то другому, что, возможно, существует другая женщина с волосами того же невероятного солнечного оттенка, с завитками той же неповторимой упругости, не спиральными, но и не просто волнистыми…

Но он узнал их.

— Кто это написал? — спросил он. По-русски.

Владимир заговорил первым.

— Мы думаем…

— Вы думаете? — взревел Гарри. — Думаете?! Лучше бы вам это узнать, да поскорее. Если с ней хоть что-нибудь случится…

— Если с ней что-нибудь случится, — ледяным тоном перебил принц, — я лично перережу им глотки. Это будет справедливо.