Сердце у нее все еще колотилось. Оливия глянула вверх, оценивая свое положение. Не то, чтобы это имело какой-то смысл — окно находилось прямо над ней, и, право же, было бы совершенно стественно, если бы она…
— Нет, нет, не двигайся.
Оливия застонала. В дверях стоял Уинстон, ее брат-близнец, или, как она любила о нем думать, ее младший — ровно на три минуты — брат. Точнее, не стоял, а непринужденно опирался на дверь, пытаясь казаться чертовски беззаботным соблазнителем, которым он в настоящее время посвящал все свои силы чтобы казаться.
Грамматика, конечно, у этого определения никудышная, но оно, описывает Уинстона абсолютно точно. Светлые волосы Уинстона находились в продуманном беспорядке, галстук — затянут еле-еле, и, да! ботинки у него были изготовлены лично Уэстоном, однако любой, кто обладал хоть унцией здравого смысла видел, что у него еще молоко на губах не обсохло. Она никогда не понимала, почему у всех ее подружек при нем затуманивались глаза, а сами они резко глупели.
— Уинстон, — проворчала она, не желая больше никак признавать его присутствие.
— Стой, — сказал он, вытянув руку ладонью вперед. — Погоди минутку. Я пытаюсь запомнить эту картину.
Оливия угрюмо закусила губу и аккуратно отползла от окна, держась поближе к стене.
— Попробую угадать, — заметил он. — Мозоли на обеих пятках.
Она не отреагировала.
— Вы с Мэри Кадоган пишете новую пьесу. Ты играешь овцу.
Никогда в жизни он не заслуживал возмездия больше, чем в эту минуту, но, как это ни печально, никогда еще Оливия не имела меньше возможности его наказать
— Если бы я знал, — добавил он, — то принес бы уздечку.
Она была почти готова укусить его за ногу.
— Уинстон?
— Да?
— Заткнись.
Он рассмеялся.
— Я убью тебя, — объявила она, поднимаясь.
Она проползла на четвереньках половину комнаты. Уж здесь-то сэр Гарри никак не сможет ее увидеть.
— Копытами затопчешь?
— Прекрати! — С отвращением произнесла она. И вдруг поняла, что он подходит к окну. — Отойди от окна!
Уинстон застыл, потом повернулся и посмотрел на сестру. Брови его были вопросительно подняты.
— Сделай шаг назад, — сказала Оливия. — Вот так. Медленно, медленно…
Он сделал вид, что сейчас пойдет к окну.
У нее екнуло сердце.
— Уинстон!
— Признавайся, Оливия! — Он развернулся и теперь смотрел на нее, уперев руки в боки. — Что ты делаешь?
Она сглотнула. Ей придется сказать хоть что-то. Брат видел, как она, словно идиотка, ползала по полу на четвереньках. Он жаждет объяснений. Видит Бог, будь он на ее месте, уж она-то точно потребовала бы объяснений.
Но не может же она сказать ему правду. Непременно должно существовать какое-то простое объяснение ее действиям.
Причины, по которым я могу ползать по полу,
И должна избегать окна.
Нет. Ничего не придумывается.
— Это все наш сосед. — Оливия выдавила из себя правду, поскольку иного выхода у нее в создавшемся положении не было.
Голова Уинстона повернулась к окну. Медленно и с максимальной язвительностью, которую можно вложить в простой поворот головы.
Оливия не могла не признать, что Бевелстокам этот жест всегда удавался отменно.
— Наш сосед, — повторил он. — А у нас есть сосед?
— Сэр Гарри Валентайн. Он снял соседний дом, пока ты был в Глостершире
Уинстон медленно кивнул.
— И его присутствие в Мейфэре заставило тебя елозить по полу… потому что…
— Я за ним наблюдала.
— За сэром Гарри.
— Да.
— Стоя на коленях.
— Конечно нет. Просто он увидел меня и…
— И теперь думает, что ты страдаешь лунатизмом.
— Да. Нет! Не знаю. — Она сердито выдохнула. — Я не знаю, что он думает.
Уинстон поднял одну бровь.
— Зато знаешь, как выглядит его спальня, за которой ты…
— Там кабинет! — горячо перебила она.
— И тебе необходимо за ним шпионить, потому что…
— Потому что Энн и Мэри сказали… — Оливия прикусила язык, прекрасно понимая, что если расскажет брату, почему следила за сэром Гарри, то будет выглядеть еще большей идиоткой, чем сейчас.
— Ну, нет, не молчи, — сухо попросил он. — Если это сказали Энн и Мэри, я непременно должен об этом знать.
Она по-деловому поджала губы.
— Ладно. Но ты никому ничего не расскажешь.
— Я и так стараюсь не повторять того, что от них слышу, — честно признался Уинстон.
— Уинстон!
— Я не скажу ни слова. — Он поднял руки вверх, будто сдаваясь.
Оливия коротко кивнула, соглашаясь.
— Потому что, кроме всего, это неправда.
— Принимая во внимание источник информации, это и так понятно.
— Уин…
— Ну же, Оливия. Ты достаточно умна, чтобы не верить тому, что говорят эти двое.
Она неожиданно почувствовала желание их защитить.
— Не такие уж они и плохие.
— Конечно нет, — согласился он. — Просто совершенно не умеют отличать правду от вымысла.
Уинстон был прав, но речь шла о ее подругах, а он ее раздражал, поэтому Оливия не собиралась с ним соглашаться. Она просто проигнорировала его последнее высказывание и продолжила:
— Я серьезно, Уинстон. Это — секрет.
— Даю слово, — согласился Уинстон с предельно скучающим видом.
— То что будет произнесено в этой комнате…
— Останется в этой комнате, — закончил он. — Оливия…
— Отлично. Энн и Мэри утверждают, что они слышали, будто сэр Гарри убил свою fiancйe… Нет, не перебивай! Я тоже в это не верю. Однако я подумала… ну… откуда вообще берутся подобные слухи?
— От Энн Бакстон и Мэри Кадоган, — тут же ответил Уинстон.
— Они никогда не распускают слухов, — возразила Оливия. — Только пересказывают.
— Колоссальная разница.
Оливия думала то же самое, но сейчас было не время и не место соглашаться с братом.
— Мы знаем, что у него взрывной характер, — продолжила она.
— Правда знаем? Откуда?
— Ты что не слышал про Джулиана Прентиса?
— Ах, это? — Уинстон почти закатил глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Да он его едва коснулся. Джулиан так напился, что его могло сбить с ног дуновением ветра.
— Но сэр Гарри его ударил.
Уинстон махнул рукой.
— Допустим.
— Почему?
Он пожал плечами, потом скрестил руки на груди.
— Никто не знает. Или точнее, никто ничего не говорит. Постой, к тебе-то это какое имеет отношение?
— Мне стало любопытно, — призналась она.
Ужасно глупо, но это правда. Да и вряд ли она сегодня придет в большее замешательство.
— Что любопытно?
— Он, — она махнула головой в сторону окна. — Я ведь даже не знала, как он выглядит. Да, да, — уточнила она, предупредив его возможные возражения, — я прекрасно знаю, что его внешний вид не имеет никакого отношения к тому, убил ли он кого-то или нет, но я просто не смогла удержаться. Он ведь живет прямо по соседству.
— И ты боишься, что он проникнет к нам и перережет тебе глотку?
— Уинстон!
— Прости Оливия, — рассмеялся он. — Ты и сама должна признать, что это совершенно нелепо…
— Но это не так, — живо возразила она. — То есть, это было нелепо. Я согласна. Но потом… Я стала за ним наблюдать, и вот что я тебе скажу, Уинстон, в этом мужчине есть что-то подозрительное.
— И ты это обнаружила за последние… — Уинстон нахмурился. — Сколько дней ты за ним шпионишь?
— Пять дней.
— Пять дней? — Аристократически-скучающее выражение мигом слетело с его лица, Уинстон открыл рот от изумления. — Господи, Оливия, тебе что, больше нечем заняться?
Она попыталась скрыть смущение.
— По всей видимости, нет.
— И он тебя не замечал? Все это время?
— Нет, — довольно хладнокровно соврала она. — И я не хочу, чтобы заметил. Именно поэтому я и встала на четвереньки.
Он поглядел в окно. Потом снова на нее. Голова его двигалась медленно, а на лице было написано недоверие.
— Отлично. И что же ты узнала о нашем новом соседе?
Она уселась в кресло у дальней стены, раздумывая, насколько полно ей хочется поделиться с ним своими открытиями.
— Ну … В основном он выглядит вполне обычно.
— Обалдеть.
Она скривилась.
— Так тебе рассказать, или нет? Я не стану ничего говорить, если ты и дальше будешь надо мной смеяться.
Он пригласил ее продолжить откровенно ироничным взмахом руки.
— Он необыкновенно много времени проводит у себя в кабинете.
Уинстон кивнул.
— Безусловный признак кровожадных наклонностей.
— Когда ты сам в последний раз проводил хоть какое-то время в своем кабинете? — рявкнула она в ответ.
— Я понял.
— И еще, — продолжила она с нажимом, — думаю, он часто меняет внешность.
Это привлекло внимание Уинстона.
— Меняет внешность?
— Да. Иногда он носит очки, а иногда нет. И дважды он носил чрезвычайно экстравагантную шляпу. В помещении.
— Поверить не могу, что я все это выслушиваю, — констатировал Уинстон.
— Кто носит шляпу в помещении?
— Ты свихнулась. Это единственное объяснение.
— А еще он носит только черное, — Оливия вспомнила о сделанном Энн на прошлой неделе замечании. — Или синее. Не то чтобы это было подозрительно, — добавила Оливия, поскольку, говоря по совести, если бы не она сама произносила все это, она бы тоже решила, что свихнулась. Все приключение, изложенное вслух, выглядело совершенно бессмысленным.
Оливия вздохнула.
— Я знаю, все это звучит смешно, но я почти уверена, с ним что-то не так.
Несколько секунд Уинстон внимательно на нее смотрел, после чего наконец произнес:
— Оливия, у тебя просто слишком много свободного времени. Хотя…
Оливия прекрасно знала, что он нарочно тянет паузу. Но она так же знала, что не устоит перед искушением.
— Хотя что? — буркнула она.
— Ну… должен сказать, все это демонстрирует необычные тенденции в твоем поведении.
— Что ты хочешь этим сказать? — потребовала Оливия.
Он смерил ее высокомерным взглядом, на который способны только братья.
— Ты должна признать, что не обладаешь репутацией человека способного доводить начатое до конца.
— Неправда!
Он скрестил на груди руки.
— А как насчет недостроенного макета собора Святого Петра?
У нее от изумления отвисла челюсть. Она просто поверить не могла, что он приведет это в качестве примера.
— Да его собака перевернула!
— Тогда может, тебе напомнить о некоем обещании еженедельно писать бабушке?
— Да ты пишешь ей еще реже меня!
— Да, но я ни разу не обещал делать это регулярно. И еще я никогда не брал уроков живописи и не учился играть на скрипке.
Руки Оливии сами сжались в кулаки. Ну да, она выдержала только шесть уроков живописи и лишь один урок игры на скрипке. Но только потому, что у нее ни там ни там ничего не выходило. Кому же захочется бесконечно прилагать усилия в области, где он совершенно бездарен?
— Мы говорили о сэре Гарри! — рявкнула она.
Уинстон слегка улыбнулся.
— Именно.
Она смерила его тяжелым взглядом. У него на лице все еще сохранялось это выражение, на треть снисходительное, на две трети просто раздражающее. Слишком уж много удовольствия ему доставляло ее изводить.
— Ну что ж, отлично, — неожиданно примирительно произнес он. — Расскажи мне, что же такого «ненормального» в сэре Гарри Валентайне.
Она мгновение помедлила.
— Дважды я видела, как он жжет в камине кучу бумаг.
— Дважды я видел, как я сам проделываю то же самое, — ответил Уинстон. — Что еще прикажешь делать с ненужной бумагой? Оливия, ты…
— Да, но как он это делал!
Уинстон поглядел на нее так, словно хотел ответить, но не находил подходящих слов.
— Он швырял их в огонь, — уточнила Оливия. — Швырял! В безумной спешке!
Уинстон начал качать головой.
— И он все время оглядывался через плечо.
— Ты и правда следила за ним целых пять дней.
— Не перебивай, — отрезала она. И тут же продолжила: — Он оглядывался через плечо, как будто услышав, что снизу кто-то поднимается.
— Дай-ка я угадаю. Снизу действительно кто-то поднимался.
— Да! — Возбужденно воскликнула Оливия. — Как раз в этот момент вошел его дворецкий. По крайней мере, я думаю, что это был его дворецкий. В любом случае, кто-то вошел.
"Невинное развлечение" отзывы
Отзывы читателей о книге "Невинное развлечение". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Невинное развлечение" друзьям в соцсетях.