Джулия Куинн - Невинное развлечение

— Лично я просто наслаждаюсь, — сказал он.

Он говорил правду. Было совершенно невероятно, что он сидит у окна и читает это вслух леди Оливии Бевелсток, самой завидной невесте высшего света. Но вечер был чудесный, дул легкий ветерок, он весь день просидел взаперти в своем кабинете, а сейчас, когда он поднимал глаза от книги, она улыбалась. Не всегда ему. Но и ему тоже.

Она была не просто хорошенькой. Она была красивой. У нее было такое лицо, которое заставляло мужчин умиляться: в форме сердечка с идеальной фарфоровой кожей. А глаза василькового цвета… Женщины умирали от зависти, увидев их.

Она знала, что красива, но не использовала свою красоту в качестве оружия. Красивая внешность была ее неотъемлемой частью, такой же естественной, как две руки, две ноги и по десять пальцев на руках и ногах.

Она была красива, и он понял, что хочет ее.

— Сэр Гарри, — позвала Оливия, вставая. Она легла на подоконник и пыталась всмотреться через окно в глубь его кабинета. Он замолчал так неожиданно.

Он вздрогнул от звука ее голоса.

— Простите, — пробормотал он и стал искать в книге место, на котором остановился.

— Нет, не извиняйтесь. — Он действительно выглядел как-то странно. — С вами все в порядке?

Он взглянул на нее, и тут — описать и даже понять было совершенно невозможно — это случилось. Их взгляды встретились, и хотя было уже достаточно темно и она не могла видеть его глаз цвета темного шоколада — она не только его увидела, но и почувствовала. И задохнулась. И потеряла равновесие. Она упала на стул и просидела несколько секунд, удивляясь, отчего у нее так бьется сердце.

Он всего лишь посмотрел на нее.

А она… она…

У нее вдруг закружилась голова.

Господи, он подумает, что она полная дура. Она никогда в жизни не падала в обморок… и… хорошо, пусть это был не совсем обморок, но она почувствовала себя как-то странно, будто воспарила или… А теперь он решит, что она одна из тех девиц, которые должны всегда иметь при себе нюхательную соль. Она всегда подшучивала над такими девицами.

Боже мой. Она с трудом встала и высунула голову в окно.

— Все хорошо, — крикнула она. — Я просто оступилась.

Он кивнул, но она поняла, что его мысли где-то далеко-далеко. Потом, будто придя в себя, он посмотрел на нее и извинился.

— Витаю в облаках, — пробормотал он. — Очевидно, уже поздно.

— Да, — согласилась она, хотя была уверена, что было не больше десяти часов. А потом вдруг поняла, что ей невыносимо услышать, как он пожелает ей спокойной ночи. Ей придется сказать это первой… потому что… потому что… Она не знала почему, но знала, что должно быть именно так. — Я как раз собиралась сказать, что мне надо идти, — вырвалось у нее. — Не идти, поскольку я уже в своей комнате, и мне пора спать, залезть в свою постель, которая всего в нескольких шагах от окна.

Она улыбнулась ему, словно это могло объяснить чепуху, которую она молола.

— Как вы сказали, уже поздно.

Он опять кивнул.

Ей пришлось сказать еще что-нибудь, потому что он молчал.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил он, но так тихо, что она не услышала слов, а угадала их по движению его губ.

И она снова это почувствовала, как тогда, когда их взгляды встретились. Началось с кончиков пальцев, пошло вверх по рукам, пока она не вздрогнула — ее пробила дрожь. Она выдохнула, будто могла таким образом избавиться от охватившего ее чувства.

Но оно не уходило, оставаясь в легких, щекоча ее кожу.

Она, наверное, сходит с ума. Или очень переутомилась. Слишком напряжена после дня, проведенного с князем.

Она отступила от окна, собираясь задернуть занавески, но…

— О! — Она снова высунула голову и позвала: — Сэр Гарри!

Он поднял на нее глаза. Он все еще не сдвинулся с места.

— У вас осталась моя книга.

Оба одновременно посмотрели на полоску земли, отделявшую их дома.

— Наверх будет не так легко забросить книгу, не так ли? — сказала она.

Он покачал головой и слабо улыбнулся.

— Мне придется завтра вам ее занести.

И тут снова пришло то же самое странное ощущение внезапной остановки дыхания.

— Я буду рада вас видеть, — ответила она и закрыла окно.

И задернула занавески.

А потом пискнула и обхватила себя руками.

Каким же великолепным оказался вечер!

На следующий день, сунув под мышку «Мисс Баттеруорт и безумного барона», Гарри приготовился преодолеть короткое расстояние до гостиной леди Оливии. Двенадцать шагов вниз по ступеням своего дома, еще шесть шагов по улице, восемь шагов до входной двери ее дома…

В следующий раз он просчитает свои шаги по горизонтали и будет интересно сравнить их с вертикальными.

Он уже совершенно оправился от своего внезапного безумия, охватившего его прошлым вечером. Леди Оливия Бевелсток была изумительно красива. Это было не просто мнение, а давно установленный факт. Любой мужчина воспылал бы желанием, особенно такой, который вел монашеский образ жизни уже в течение нескольких месяцев.

Он убеждал себя, что ключом к благоразумию было напоминание о том, зачем он поднимается по ступеням ее дома. Военное министерство. Князь. Национальная безопасность…

Она была его заданием. Уинтроп прозрачно намекнул ему, что он должен проникнуть в ее жизнь.

Нет, Уинтроп приказал ему. Никакой двусмысленности…

Он действует по приказу, внушал он себе, поднимая молоток. Он проведет часть дня с Оливией. Во имя короля и своей страны.

Леди Оливия находилась в гостиной не одна. Рядом с ней сидел русский князь Алексей, удобно расположившись в кресле с самодовольным видом.

Ситуация была вроде бы удобной — ведь князь был вторым заданием сэра Гарри, — но почему-то вызвала у Гарри раздражение.

— Сэр Гарри, — с улыбкой приветствовала его Оливия, когда он вошел в гостиную. — Вы знакомы с князем Алексеем, не так ли?

Конечно, знаком. Так же, как с маячившим неподалеку огромным телохранителем, безуспешно желавшим оставаться незамеченным.

Интересно, подумал Гарри, а в спальню он тоже сопровождает князя? Женщины должны были бы чувствовать себя неловко.

— Что это у вас в руках? — поинтересовался князь.

— Книга. — Он положил «Мисс Баттеруорт» на столик. — Я обещал леди Оливии дать ее почитать.

— И что это за книга? — осведомился князь.

— Просто глупый роман, — вставила Оливия. — Он вряд ли мне понравится, но мне его порекомендовала моя подруга.

Это объяснение, видимо, вполне удовлетворило князя.

— А что вы любите читать, ваша светлость? — спросила Оливия.

— Не думаю, что вам знакомы эти книги, — уклончиво ответил князь.

Гарри внимательно наблюдал за Оливией. Она прекрасно разыгрывала беспечную светскую леди — выражение ее лица было приятным и безоблачным и выглядело совершенно искренним. Но он знал, что это не так, потому что уловил в ее взгляде едва заметный всплеск раздражения.

— Все же мне было бы любопытно узнать о вашем выборе, — сердечно произнесла она. — Я интересуюсь культурами других стран.

Князь повернулся лицом к Оливии и, таким образом, оказался спиной к Гарри.

— Один из моих предков был большим поэтом и философом. Это был князь Антиох Дмитриевич Кантемир.

Гарри стало интересно. Среди тех, кто был знаком с русской культурой, князь Кантемир был достаточно известен.

— А недавно я перечитал все басни Ивана Крылова, — добавил князь. — Каждый образованный русский должен их знать.

— У нас тоже есть такие писатели, — сказала Оливия. — Например, Шекспир. Все читают Шекспира. Я полагаю, было бы даже непатриотично не читать этого писателя.

Князь пожал плечами, видимо, выражая этим жестом свое мнение о Шекспире.

— Вы читаете Шекспира, ваша светлость? — спросила Оливия.

— Я прочитал кое-что на французском. Но я предпочитаю читать по-русски. Наша литература гораздо более глубокая и разнообразная, чем ваша.

— Я читал «Бедную Лизу», — сказал Гарри, хотя знал, что не должен открывать рот. Но князь казался ему таким надутым индюком. Было трудно удержаться и не выпустить из него воздух.

Князь Алексей обернулся к Гарри с нескрываемым удивлением:

— Я не знал, что «Бедная Лиза» переведена на английский.

Гарри тоже этого не знал. Он прочел эту книгу много лет назад. Сказав об этом, он сделал ошибку.

— По-моему, мне пришла в голову именно эта книга. Ее автор… о, не могу вспомнить… его фамилия начинается на «К». Вроде Кармазанов?

— Карамзин, — бросил князь. — Николай Карамзин.

— Точно. Бедную крестьянскую девушку обесчестил дворянин, не так ли?

Князь коротко кивнул.

— Значит, кто-то все же перевел эту книгу, — пожал плечами Гарри.

— Возможно, мне удастся разыскать экземпляр этой книги. Будет полезно прочитать ее. Я имею в виду пользу для моего английского.

— Это известная книга? — спросила Оливия. — Если мы найдем ее на английском, я бы тоже хотела ее прочитать.

Гарри взглянул на Оливию с сомнением. Сейчас это была та же женщина, которая заявила, что ей не нравятся ни «Генрих Пятый», ни «Мисс Баттеруорт и безумный барон».

После короткой паузы беседа возобновилась.

— Как раз перед вашим приходом, сэр Гарри, — сказала Оливия, — я распорядилась, чтобы принесли чай. Вы к нам присоединитесь?

— С превеликим удовольствием, — сказал Гарри и, сев в кресло напротив князя, непринужденно ему улыбнулся.

— Должна признаться, — заявила Оливия, — что мне трудно даются языки. Моя гувернантка отчаялась научить меня французскому. Я просто восхищаюсь теми, кто владеет иностранным языком. Ваш английский просто превосходен, ваша светлость.

Кивком князь милостиво принял комплимент.

— Князь Алексей говорит также по-французски, — сказала Оливия, обращаясь к Гарри.

— Я тоже, — ответил он, поскольку не видел причины скрывать это. Князь может допустить промах, говоря по-русски, но во французском он никогда такого не сделает — в Лондоне слишком много людей, говорящих по-французски. Кроме того, Гарри столько лет провел на континенте, что было бы странно, если бы он не выучился этому языку.

— Я этого не знала, — сказала Оливия. — Вы могли бы побеседовать друг с другом. Хотя… лучше уж нет. — Она улыбнулась. — Мне станет неловко, если я не смогу принять участие в вашей беседе.

— Я сомневаюсь, что мои знания могут соперничать с вашими, ваша светлость, — солгал Гарри.

Снова пауза, и опять Оливия приняла удар на себя.

— Не могли бы вы сказать нам что-нибудь по-русски, ваша светлость?.. Я не уверена, слышала ли я когда-либо русскую речь. А вы, сэр Гарри?

— Думаю, я слышал, — пробормотал Гарри.

— О разумеется. Вы же долго служили на континенте. Там вы могли слышать речь на многих языках.

Гарри вежливо кивнул, но она уже обратилась к князю:

— Скажите что-нибудь. Я узнаю французский, хотя вряд ли что-либо пойму. Но русский — я не имею ни малейшего представления о том, как он звучит. Он похож на немецкий?

— Нет, — ответил по-русски князь.

— Ньет. О, это, должно быть, означает «нет»? — просияла Оливия.

— Да.

— Скажите что-нибудь еще, — настаивала она. — По односложным словам нельзя понять ритм языка.

— Хорошо. Дайте подумать…

Они терпеливо ждали, пока он что-либо надумает.

А когда он заговорил, Гарри решил, что в его жизни еще не было случая, чтобы он так ненавидел другое человеческое существо, как этого русского князя.

— Что вы сказали? — спросила Оливия.

— Только то, что вы прекраснее океанов, неба и тумана.

— Как поэтично, — пробормотала Оливия.

Она не знала, к счастью, какие гнусные слова произнес князь: «Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не попросишь пощады».

Гарри боялся заговорить, чтобы не выдать себя.

— Скажите что-нибудь еще, — попросила Оливия.

— В голову не приходит ничего более… как это у вас говорится?

«Оскорбительного», — подумал Гарри.

— Изысканного, — закончил князь, весьма довольный выбором слова. — Достойного вас.

Гарри кашлянул, будто подавился. Оливия в панике посмотрела на него, но он только мог ответить ей удивленным взглядом. Ни один нормальный человек не мог бы спокойно услышать такое.

— А вот и чай, — облегченно вздохнула Оливия. — Мэри, принеси еще одну чашку. Сэр Гарри решил к нам присоединиться.

Когда Мэри, поставив поднос, ушла за чашкой, Оливия взглянула на Гарри и сказала: