Мне было больно, но я понимала, что это неизбежно. И это был Стайлз. С ним я готова вытерпеть всё, что угодно.

Тягучая боль была недолгой. Она быстро сменилась другими ощущениями.

Стайлз двигался во мне, и его теплое дыхание и нежные слова, делали эти движения, идеальными.

- Люблю тебя, люблю, - с каждым толчком, шептал он.

Я не могла говорить. Я не могла думать. Я полностью растворилась в нем. Полностью ему отдалась.

За ночь, мы сделали это трижды. И с каждым разом, я получала все больше и больше удовольствия.

Мы практически не спали, не думая о том, что утром в школу. В перерывах между ласками, мы много болтали. Я рассказала ему о вечере, проведенном с Китом. Об инциденте с Томом. Стайлз жутко разозлился. На Тома, на Кита, на меня, потому что не рассказала. К счастью, теперь я знаю способ, чтобы моментально его успокоить.

- Никогда больше не поедешь на автобусе, или с этим Китом, - тяжело дыша, сказал он, скатившись с меня.

- Никогда, - ответила я, улыбаясь.

Моя постель была мокрой, как и наши тела. И это дико возбуждало.

Под утро мы наконец-то заснули.


Не знаю, от чего я проснулась, но что-то заставило меня резко распахнуть глаза. Я лежала спиной к Стайлзу. Одна рука его была на моей груди, а другая – на талии. Мне пришлось слегка его подтолкнуть, чтобы высвободиться. Сев на кровати, я не сразу оглядела комнату. Но уже через пару секунд, мои глаза встретились с мамиными.

Она стояла, опираясь на дверь, скрестив руки на груди. Не скажу, что ее взгляд был свирепым. Или удивленным. Ее взгляд говорил: «Этого и следовало ожидать».

Мне стало стыдно. Я прикрылась одеялом и стала распихивать Стайлза. Это вторая наша совместная ночь, и мы каждый раз умудряемся попасться на глаза родителям.

Стайлз застонал. Я начала его трясти сильнее.

- Ненасытная крошка Мадлен, я хочу спать, - сказал он достаточно громко.

Мама подавила улыбку и приподняла брови, явно ожидая от меня хоть что-нибудь.

- Привет, мам, - глупо сказала я.

Стайлз открыл глаза и резко подскочил, задев ловца снов, от чего талисман свалился на кровать.

- Вот блин, - выдавил он.

- Это точно, - саркастично заметила мама.

Мы со Стайлзом быстро переглянулись, и я посмотрела на часы, висящие над столом. Было половина седьмого утра.

- Ты чего так рано? – спросила я маму. Глупо молчать. Она действительно, должна была быть дома не раньше десяти.

- Освободилась пораньше, - ответила она. – Что ж, думаю, стоит приготовить завтрак. И кое-что обсудить.

Затем более серьезным тоном, добавила:

- Живо одевайтесь и спускайтесь.

Когда за мамой закрылась дверь, Стайлз со стоном повалился на подушку. Я быстро перемахнула через него, и, оказавшись на полу, стала рыться в шкафу, в поисках чистой одежды.

- Шикарно.

Обернувшись, я увидела Стайлза, смотрящего на меня сверху вниз. Его глаза вновь загорелись тем же огнем, что и ночью. Ну, конечно. Я ведь стою совершенно голая.

- Стайлз, - я натянула длинную футболку, - почему ты улыбаешься? Нас только что застукала мама. Не представляю, что она сейчас будет говорить.

Он отбросил одеяло, демонстрируя свое обнаженное тело, и спрыгнул с кровати. Надев боксеры, он подошел ко мне.

- Я провел лучшую ночь в своей жизни. Остальное – не важно.

- Такое уже, кажется, было, - вздохнула я.

- Есть разница - возразил Стайлз. – На этот раз, у нас был настоящий секс. И у нас предстоит разговор с твоей мамой, не моей.

Конечно, я понимала разницу. Боюсь представить, чтобы было, если бы мы попались миссис Мерлоу. Вряд ли бы я смогла вытерпеть еще больше неприязни. Наверное, Стайлз понял, о чем я думаю. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал.

- Я больше не позволю ей обидеть тебя.

- Я не…

Но Стайлз не дал мне договорить, вновь прижавшись к моим губам.

- Фу, - я освободилась из его рук, - нам нужно почистить зубы.

***

Мама ставит перед нами дымящиеся кружки с чаем и тихо напевает какую-то мелодию. Айк уткнулся мне в колени, и одна моя рука потерялась в его шерсти.

- Ты когда-нибудь пробовал настоящий английский чай, Стайлз? – вдруг спрашивает мама, указывая на кружку.

Стайлз берет кружку и отпивает горячий чай.

- Теперь да, - улыбается он.

Мама улыбается в ответ, а я толком не понимаю, что происходит. Я думала, она выставит Стайлза, и накричит на меня. Неужели ей все равно, что в день своего семнадцатилетия, я потеряла девственность? А может, я ее потеряла раньше? Она ведь не знает. Мы никогда не говорили об этом.

В последнее время она очень изменилась. Я стала больше замечать, какая моя мама красивая. Несмотря на тяжелую жизнь в Лондоне, она не утратила свежесть и изящество. Потух только огонь в глазах, который видимо вновь пытался разгореться. Я подозревала, что причина – наш сосед Джош. Не знаю, что об этом думать. Но Джош мне нравится. Маме всего сорок, и за все страдания, через которые она прошла, она заслуживает счастья.

- Итак, - мама села напротив нас, - знаю Мадлен, ты сейчас, гадаешь, почему я не прогнала Стайлза и не устроила тебе скандал.

Мои глаза округлились. Ничего себе.

- Я знаю тебя больше, чем ты думаешь, - видя мой взгляд, сказала она. – Я подумала, что в этом нет никакого смысла. Вы двое, все равно бы занялись этим рано или поздно.

- Мам…

- Но я доверяю тебе, Стайлз, - не обращая на меня внимания, обратилась она к нему.

- Это много для меня значит, Эрин, - сказал он.

Мама кивнула и продолжила:

- Я родила Марка в восемнадцать лет. В вашем возрасте, я забеременела. Было тяжело, я была ребенком, и многого себя лишила, но не жалею об этом. Конечно, нет. Но для тебя, Мадлен, я хочу не этого. Вы молоды и влюблены, и секс – это нормально, но прошу вас: предохраняйтесь.

Я опустила голову. Боже мой, мне, правда, неловко.

- Мы окончим школу, затем я пойду в бизнес-школу, по крайней мере, пока такие планы у моего отца, а сам я не решил чего хочу. Мадлен будет учиться на ветеринара. После колледжа, мы поженимся, и уж потом заведем детей. Ну, может на последнем курсе, перед получением диплома, я эм…постараюсь, чтобы Мадлен забеременела.

Я ткнула его локтем. Да, в эту ночь мы говорили об этом. Но, зачем он все выложил маме?

Мама в недоумении уставилась на нас.

- Вы…, - ее указательный палец быстро двигался, как секундная стрелка, указывая то на меня, то на Стайлза.

- Да, - твердо сказал Стайлз, - я люблю вашу дочь, Эрин. И свое будущее, я вижу только с ней. И пусть мне только семнадцать, я счастлив, что не нужно скитаться пол жизни, в поисках той самой.

Мама вздохнула и поставила чашку на стол.

- Обнимашки, - она обошла стол и расставила руки в сторону.

Стайлз быстро сообразив, встал со стула и потянул меня. Мама обняла нас. Таким образом, я оказалась зажатой между высокими фигурами мамы и Стайлза.

Я все еще не могла поверить в происходящее.

- А теперь в школу! – командирским тоном сказала мама, отпуская нас. – Надеюсь, вы не будете спать на уроках.

Стайлз уехал домой переодеться и должен был вернуться за мной, чтобы отправиться в школу. Мы с Айком носились вокруг дивана, когда мама спустилась вниз.

- Мадлен.

-Да, мам.

- Я вижу, что ты удивлена. Скажи мне, есть ли что-то, что тебя не устраивает?

- Эм, я просто благодарна тебе, что ты приняла Стайлза. И что ты не ругалась. Ну… - я растерялась.

- Что застукала вас двоих в постели, - договорила она.

- Да, именно.

- Я не была хорошей мамой, но ты выросла удивительной девушкой, Мадлен. Многое изменилось, и я буду принимать активное участие в твоей жизни. Тебе…все в порядке? Я имею в виду, было слишком больно?

- Мама! Мы теперь будем это обсуждать?

А она знала, что я девственница.

- Если захочешь. Хорошо, хорошо, - подняла руки мама, видя мое пылающее лицо. – Просто, нужно записаться к доктору, Мадлен. Ты начала половую жизнь и визиты к доктору – нормальная процедура для, уже взрослых девушек.

- Да, да, конечно. Запиши. – Да где же Стайлз?

- Все что сказал Стайлз, правда? Он без ума от тебя. И он готов пойти против родителей. А ты готова? Потому что если ты хочешь связать с ним свою жизнь, тебе придется столкнуться с неприязнью его семьи. А это сложно. Я встречала его мать, и это не самая приятная женщина, поверь мне. Я волнуюсь за тебя.

- Готова, - я ничего не стала говорить о том случае. Возможно, позже. – И я тоже люблю его. Очень.

- Я вижу, - улыбнулась мама.

***


Одна моя рука вцепилась в руку Стайлза, другая – сжимает подлокотник кресла, в котором я сижу. Я наблюдаю за труппой актеров, которые открывают целый сказочный мир.

Дроссельмейер знакомит Мари со своим племянником и дарит ей Щелкунчика. После того как гости покидают дом, Мари спит и видит сон: внезапно выросший Щелкунчик, его преображение в Принца, гигантская рождественская елка, огромные пузатые мыши, победа над мышиным королем, Царство Снежинок, Королевство сладостей.

Когда на сцене появляется парад детей, изображающий Вальс цветов, по моим щекам текут слезы. Я чувствую, как Стайлз осторожно вытирает их, но я не могу оторвать глаз от сцены. Духовые инструменты играют самую замечательную музыку, от которой сердце рвется на части от тоски, счастья, любви.

После двух с лишним часов, софиты меркнут, и зал взрывается бурей аплодисментов. Мы со Стайлзом, вместе со всеми вскакиваем со своих мест и хлопаем в ладоши. Я прижимаюсь к нему, и прячу лицо в области его шеи, постоянно шепча «Спасибо, спасибо, спасибо».

Уже на улице холодный зимний воздух приводит меня в чувство. Смогу ли я уснуть сегодня? Я еще долго буду прибывать в сказочных грезах.

- Мадлен, малышка, ты в порядке? – нежно спрашивает Стайлз, беря меня за руку.

- Я не знаю, что сказать. Нет, я не в порядке. Не помню, чтобы я когда-нибудь испытывала такие эмоции. Лучшего подарка просто не придумаешь. Я… я люблю тебя, Стайлз. Ты мой Принц – Щелкунчик.

Он обнимает меня и целует в губы.

- Моя Мари. Как же я люблю тебя. Ты не представляешь, что я испытал, видя твои слезы счастья.

Затем, немного отстранившись, он нахмурил брови.

- Так значит, я больше не знаменитый Боксер – Гонщик – Доминик?

Я рассмеялась и потянула его за собой.

- Нет, ты намного лучше.

Мы гуляли по Бостону, и я наотрез отказывалась, идти в какой-нибудь дорогой ресторан. Стайлз уговаривал меня, жалуясь, что по непонятной мне традиции, просто обязан это сделать после оперы. Мне было все равно, я не хотела тратить время на поедание дорогущих кальмаров, когда можно было насладиться просто прогулкой по огромному городу.

Я бывала пару раз в Бостоне с мамой, но это было давно, мы редко выбиралась из Салема. Несмотря на то, что мама «одобрила» нашу половую жизнь со Стайлзом, она наотрез отказалась отпускать меня с ночевкой в Бостон, несмотря на начало рождественских каникул. А мы размечтались остаться в отеле и провести шикарную ночь, как взрослые люди. К сожалению, мне нужно было вернуться домой, сегодня же. Лишь поэтому, мне не хотелось попусту тратить время.

Улицы Бостона были заполнены веселыми Санта Клаусами на огромных ходулях. Отовсюду доносились рождественские песни. Магазины, рестораны и всевозможные заведения были украшены миллионами разноцветных огоньков.

Не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь так радовалась Рождеству. Было холодно, и шел снег, но мне не хотелось заходить греться. Мне хотелось танцевать и петь. Просто наслаждаться жизнью. Со мной Стайлз и большего мне не нужно. То, что он сделал для меня, подарив билеты на «Щелкунчика», значит намного больше, чем он может себе представить. Теперь, этот огромный и прекрасный театр будет сниться мне ночами. Его безупречные сводчатые потолки, его красивые, пропитанные историей, стены. Находясь там, я чувствовала себя частью чего-то важного.

- Расскажи мне о Лондоне, - попросил меня Стайлз, когда мы прогуливались по набережной Лонг Варф.

- Ты там никогда не был? – спросила я в ответ.

- Мне было семь или восемь. Я лишь помню Вестминстер. Нас водили на экскурсию.

- Ну, - я набрала больше воздуха, - для меня Лондон – это не Вестминстер, не знаменитый Биг-Бен, и не небоскребы со смешными названиями, типа «Огурец». И даже не город двухъярусных автобусов. Для меня Лондон – это наркотики, алкоголь и голод. Я выросла в Ист-Энде (прим. Ист-Энд – восточная часть Лондона, полная противоположность престижного Вест-Энда.), и это о многом говорит.