Джорджетт Хейер - Невинный обман

– Ваш плащ шил Шульц? – спросил он.

– Вестон. Никому другому я не доверяю, Джордж. Если бы я решил пошить себе костюм для верховой езды…

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – перебил его священник. – Что занесло вас сюда?

– Наемный экипаж, – сказал Фредди. – Признаться, хотел было править сам, но погода ненастная и слишком далеко для моих лошадок…

– Вдаваться в объяснения я не стану, – презрительно хмыкнул преподобный Хью. – Вы и сами все прекрасно понимаете.

– А я приехал в собственном экипаже, – встрял в разговор лорд Долфинтон. – Мы дважды меняли лошадей. У меня замерзли ноги, и мне подали разогретый на огне кирпич… а еще укутали плечи шалью. Когда я поеду обратно, нужно будет приказать разогреть на огне этот кирпич и положить его в мою карету. Надо сказать Стобхилу. Мама велела мне сказать Стобхилу. Он знает, как это важно.

– Полагаю, не стоит переоценивать его способности, – раздраженно заметил лорд Биденден.

– Одни люди недостаточно нагревают кирпичи, – сказал лорд Долфинтон, а затем, немного подумав, добавил: – А другие их перегревают.

– Такова жизнь, – входя во вкус игры, произнес Фредди. – Нагревать кирпичи – ужасно ответственная работа. Предоставьте ее Стобхилу.

– Так и поступлю, – охотно согласился лорд Долфинтон. – Рад, что ты приехал, Фредди. Ты всегда даешь дельные советы. Ты тоже собираешься сделать Китти предложение?

– Да.

– Надеюсь, она примет его. Хью отказала. Мне отказала. Джордж не делал предложения. Он женат. Не понимаю, зачем он приехал? Его сюда не приглашали.

Преподобный Хью спросил низким, почти медоточивым голосом:

– Это правда, Фредди? Вы действительно приехали в Арнсайд-хаус с такой целью? Признаться, в наших рассуждениях мы не брали вас в расчет, не думали…

– Если начистоту, то и я удивлен. Не ожидал от вас подобного. Не предполагал, что вы такие хитрецы, – сказал мистер Станден, – и соберетесь здесь, ничего никому не сказав.

– Мое желание покровительствовать нашей бедной кузине, уверяю, не имеет под собой ни тени корыстолюбия, – парировал священник.

– Она нам не кузина, – педантично уточнил лорд Долфинтон. – Джордж это сказал, дедушка Мэтью сказал… Сам я не понимаю, почему так, но Джордж наверняка знает лучше.

Никто не обратил внимания на его слова.

Лорд Биденден несколько грубовато заметил:

– На вас это совершенно не похоже, Фредди! С каких пор вы принялись выискивать себе богатую невесту?

– Да вот решил жениться, – принялся импровизировать мистер Станден. – Мне нужен наследник рода.

– Учитывая, что ваш отец блещет здоровьем, а помимо вас у него есть еще два сына… – саркастически заметил лорд Биденден.

– Слишком молодых, чтобы жениться, – не сдавался Фредди. – Чарли учится в Оксфорде, а Эдмунд даже еще не в Итоне.

– Только впустую потратили свое время. Если девочка и выйдет замуж за кого-то, то лишь за Джека. Коль я не прав, можете храбро назвать меня простофилей.

– А вот тут вы ошибаетесь, – авторитетно заявил Фредди. – Мне не кажется, что Китти в восторге от Джека.

Лорд Биденден, фыркнув, заметил:

– Это она притворяется. Я уверен. Никто не сможет меня переубедить в том, что в душе Китти не сохнет по Джеку. Я не допускаю даже мысли, будто она примет ваше предложение выйти за вас. Признаюсь, это меня несколько позабавило. Со времени приезда в этот холодный дом хоть какое-то развлечение.

– Держим пари на пятьсот фунтов, что она выйдет за меня замуж? – предложил Фредди.

– Чепуха! Сомневаюсь, что Китти выйдет за вас ради титула. Она отказала Долфинтону, а он граф, о чем с готовностью нам напомнит.

Лорд Биденден тотчас же пожалел о неосторожно произнесенных словах, ибо лорд Долфинтон, который дотоле пребывал в своем обычном меланхолическом расположении духа, вдруг неестественно оживился и сказал:

– Единственный граф в семье. Я думал, ей понравится быть графиней. Мне такого не понять, но так матушка говорит. Ей видней. Она графиня. Ей очень нравится быть графиней. Предложение Фредди не годится. Он станет лишь виконтом, и то со временем. Это лучше, чем барон, Джорджа брать в расчет не приходится. Не понимаю, зачем он приехал…

– Если я еще раз услышу, что меня не приглашали, то за последствия не отвечаю! – вспылил Джордж.

– К чему так нервничать? – попытался урезонить собеседника Фредди. – Все знают, что наш Долфинтон любит поговорить о своем титуле. Не обращай на Джорджа внимания, Долфи. Он в глубине души простак.

– Если речь зашла о простаках, – возмутился лорд Биденден, – то в этой комнате найдется тот, кто засунет за пояс даже нашего Долфи.

– Как насчет того, чтобы немного взбодриться? – предложил Фредди. – Я готов показать вам парочку выпадов.

– Тон беседы нарушает всякие приличия, – вмешался преподобный Хью. – Если нам не предстоит провести ночь у постели старика, то лучше для всех будет разойтись сейчас и лечь спать. Также должен заметить, что мне претит тот излишне фривольный тон разговора, который избрал Джордж. Не знаю, что думает на сей счет Джек, а что – Китти, неоспоримым фактом остается лишь то, что дедушка Мэтью весьма раздосадован отсутствием Джека. Не исключено, впрочем, что он намерен приехать завтра.

– Он не собирается приезжать, – сказал Фредди.

– Не думал, что вы пользуетесь его особым доверием.

– Ничего подобного, просто я вижу, что Джек ведет какую-то игру в своем духе, вот только не знаю какую, – честно признался Фредди.

Преподобный Хью был явно недоволен, а лорд Биденден заинтригован, но, прежде чем разговор продолжился, дверь отворилась и все – пожалуй, за исключением одного мистера Стандена – несказанно удивились, когда в дверном проеме возникла фигура мисс Чаринг.

На девушке было то самое непрезентабельное платье, в котором она сегодня уже появлялась перед гостями, разве что кудри она теперь повязала красной лентой. На ее лице не заметно было следов досады и душевных терзаний, а мистера Стандена она приветствовала лучезарной улыбкой.

– Фредди, как я рада вас видеть! – воскликнула мисс Чаринг, протягивая гостю руку. – Я уже и не ждала вас!

Мистер Станден галантно поклонился в присущей только ему манере и сказал:

– Примите мои глубочайшие извинения. Меня не было в городе, но я примчался, как только прочел письмо дедушки Мэтью.

Слова Фредди, казалось, весьма растрогали мисс Чаринг.

– Вы сразу приехали! – воскликнула она. – В столь поздний час! За окнами такой сильный снегопад. Это очень мило с вашей стороны, Фредди.

– Я никак не мог позволить этим джентльменам похитить у меня вашу руку и сердце, – произнес мистер Станден. – Я приехал просить вас стать моей женой.

Протянув вперед правую руку, девушка лучезарно улыбнулась и вздохнула, скромно потупив взор.

– Ах, Фредди, не знаю, что вам и ответить! – вымолвила она.

Как оказалось, молодой человек не был готов к такой импровизации:

– Китти… ну…

– Раньше я сомневалась в чистоте ваших чувств, Фредди, – поспешно добавила она, – но теперь вижу, что была не права. Вы собираетесь жениться на мне не ради денег опекуна.

– Да, – поняв, откуда дует ветер, сказал мистер Станден. – Прежде я не надеялся, что ваш опекун даст свое согласие. Думал, с этим к нему лучше и не обращаться. Как только прочел письмо, сразу же заказал карету и приехал. Надеюсь, вы позволите мне поговорить с вашим опекуном завтра утром?

– О да, Фредди, я буду очень рада, – согласилась Китти с видимым воодушевлением.

Под изумленными взглядами трех пар глаз мистер Станден грациозно поцеловал ручку мисс Чаринг и сказал, что весьма признателен ей.

Мисс Чаринг не получила поздравлений и пожеланий всяческих благ, на которые может рассчитывать любая молодая леди при известии о своей помолвке с человеком богатым, занимающим видное место в обществе. Радовался один лишь лорд Долфинтон, да и то вскоре стало понятно: радость графа коренится в осознании того обстоятельства, что его дражайшая родительница теперь не сможет требовать от своего чада, чтобы оно женилось на девушке, обрученной с другим. Так что поздравления лорда Долфинтона немногого стоили.

Досада лорда Бидендена проявилась, когда он отрывистым голосом вымолвил несколько коротких фраз. Джентльмен тяжело дышал. Злость его в равной мере распределялась между Фредди, который, не будучи сам в тяжелом материальном положении, увел богатую невесту из-под носа у своего кузена, и Хью, который не приложил достаточно стараний склонить Китти к согласию.

Что же до гнева и обиды, бушевавших в душе преподобного Хью, то священник постарался скрыть их от окружающих, когда повернулся к Китти и рассудительным тоном заметил:

– Я был о вас иного мнения. Прошу хорошенько подумать над своим поведением, прежде чем вы сделаете сей необратимый шаг. Больше мне сказать нечего. Джордж, я пошел спать. И вам, Фостер, тоже следовало бы отправляться к себе в опочивальню.

Но лорд Долфинтон, почуяв союзника в лице кузена Фредди, проявил строптивость. Он заявил, что решит сам, когда ему придет время ложиться спать, и в своем упрямстве дошел до того, что пожелал выпить за здоровье счастливых возлюбленных. Так как чуть раньше преподобный Хью настоятельно не рекомендовал графу наливать себе второй стакан бренди с водой, такое заявление было сродни декларации независимости североамериканских штатов и напугало самого лорда Долфинтона не меньше, чем удивило тех, кто знал, сколько богобоязненного ужаса граф питает к своему кузену-священнику. Сцены, однако, за этим не последовало. Преподобный Хью покинул место так и не состоявшегося боя, одарив вероотступника осуждающим взглядом и на прощание пожелав всем спокойной ночи.

Успех невероятно окрылил лорда Долфинтона, поэтому он пустился в пустопорожние словесные излияния, проявляя при этом такое ослиное упрямство, что лорд Биденден счел за лучшее последовать примеру брата.

– Не нравится ему, что я поставил Хью на место, – удовлетворенно заметил Долфинтон. – Глупец! Не понимаю, зачем он сюда приехал.

Поскольку его сиятельство выказывал желание кутить до поздней ночи, Фредди, которому была не по душе перспектива и дальше играть роль обрученного, использовал все свое влияние для того, чтобы отправить графа спать. Но не успел мистер Станден расслабиться, как в гостиную вошла мисс Фишгард, влекомая сентиментальностью, любопытством и твердой решимостью встать горой за интересы своей воспитанницы.

У гувернантки была весьма своеобразная манера входить в помещения, где, по ее мнению, может происходить тет-а-тет. Женщина с лукавой улыбкой заглядывала в приоткрытую дверь и спрашивала: «Я не помешала?» Не дожидаясь ответа, мисс Фишгард на цыпочках, словно боясь потревожить больного, входила в комнату. Эта привычка выработалась частично вследствие природной застенчивости леди, частично из-за желания никогда не злоупотреблять своим положением в доме. Такая манера мисс Фишгард раздражала всех ее работодателей. Впрочем, прекрасно понимая, сколь незавидно и унизительно положение гувернантки, Китти подавила зарождающуюся в душе досаду, приветливо улыбнулась и объявила о своей помолвке.

Поскольку по дому быстро разнеслась весть, что его светлость Фредди прибыл в столь поздний час и настоял на встрече с мисс Чаринг, а она встала с постели, оделась и немедленно вышла в гостиную, новость эта не оказалась очень уж неожиданной. Мисс Фишгард, однако, от нее пришла в восторг. Поздний визит мистера Стандена и его удачное сватовство показались ей столь романтическими, что гувернантка не удержалась и процитировала одного из своих любимых поэтов. Дрожа от радостного возбуждения, женщина сделала реверанс Фредди и произнесла:

– Ах, мистер Фредерик! Это напомнило мне строки:

Он лесами скакал, мимо гор, мимо скал,

Реку он переплыл, брода он не искал[9].

– Э-э-э, – только и смог выдавить из себя джентльмен.

– Мистер Фредерик, вы должны помнить эти бессмертные строки:

Соперник трусливый с душою пустой

Взял невесту твою, Лохинвар молодой!

– Да неужели? – пробормотал мистер Станден, не понимая, к чему бы это.

Мисс Чаринг, более осведомленная по части поэзии, уже готова была задать наставнице вопрос, имеет ли та в виду преподобного Хью Ретрея или лорда Долфинтона, однако женщина в возвышенном порыве продолжала:

– «И отхлынуло чувство, как вспененный вал…»

Мистер Станден, напрасно бросавший в сторону девушки самые многозначительные взгляды, счел нужным заметить:

– Да, мэм.

– Ой! – воскликнула мисс Фишгард, прижимая руки к своей пышной груди и заливаясь краской смущенного вдохновения. – В жизни все так же, как и в поэме, мистер Фредерик!

И вот они в танце дошли до дверей.

Он сжал ее руку, шепнул ей: «Скорей!»

Конь стоял у крыльца, лорд ее подсадил

И в седло, словно ветром подхвачен, вскочил.