Сара встретила его в прихожей: Взглянув ей в глаза, на ее улыбку, в которой сегодня не было ни тепла, ни готовности к поцелую, Гарольд ужаснулся. Возлюбленная не походила на себя прежнюю. Но в своей сдержанности и строгости выглядела не менее привлекательно и как будто светилась изнутри.

— Это тебе, — произнес Гарольд тоном, каким обращался к партнершам, играя самые трогательные из любовных сцен. — Ты ведь любишь розы.

— Спасибо.

Сара взяла цветок и лишь окинула его непродолжительным взглядом — не поднесла, как раньше, к лицу, не поводила по прохладным лепесткам своим аккуратным носиком. Самым пугающим в ее поведении было то, что держалась она на удивление невозмутимо, не старалась показать, что обижена, что жаждет мести.

— Твои вещи я уже собрала. Вот здесь все — и рубашки, и туфли, и одеколон, и любимая кружка, и бритва. — Она кивнула на сумку, потом бесстрастно, как будто приняла какое-то лекарство, противодействующее чарам Гарольда, посмотрела ему в глаза. — Отдай мне, пожалуйста, ключ.

Совершенно обескураженный ее поведением, он, не чувствуя руки, машинально вынул из кармана ключ и протянул ей.

С ней точно что-то произошло, подумал Гарольд, охваченный паникой. Что-то из ряда вон выходящее. И я непременно выясню, что именно. Выясню, чего бы мне это ни стоило.



За полторы недели переписки с Николасом Сара настолько к ней привыкла, что уже не представляла жизнь без нее. И хотя о внешности своего загадочного интернет-друга она до сих пор не имела представления, знала о нем теперь очень многое. Письма Николаса отличались грамотностью и лаконичностью. На большинство затрагиваемых вопросов он смотрел с юмором, по любому поводу имел свое мнение.

Саре нравилась его неординарность. Нравилось и то, что он не торопится пригласить ее на свидание, не просит прислать фотографию, номер телефона. Это придавало их отношениям все больше загадочности и сильнее заинтриговывало.

Естественно, мысль о том, что ее друг может оказаться либо очень некрасивым, либо физически неполноценным, не раз приходила Саре на ум. Но не особенно пугала. Во-первых, потому, что, будучи психологом по образованию и тщательно анализируя письма Николаса, она склонялась к мнению, что имеет дело с человеком, не страдающим комплексами. Во-вторых, каким бы он ни оказался, ее никто не заставляет становиться его любовницей. А общаться с ним ей нравилось, как ни с кем другим, и она хотела, чтобы их дружба не прекращалась...

Встретиться Николас предложил по прошествии двух недель. Сара, любопытство которой достигло предела, естественно, сразу же согласилась.

Накануне долгожданной субботы, в пятницу вечером, к ней приехала сестра.

— Ну и намучилась же я с этими нянями! — воскликнула она, едва переступив порог. — Ты представить себе не можешь, Сара! Я думала найму первую же кандидатку и сразу же займусь поиском работы. Не тут-то было!

— Может, сначала поздороваемся? — спросила Сара, умиленно рассматривая свеженькое, розовощекое лицо Патриции.

— Ах, да! Конечно.

Сестры обнялись и расцеловали друг друга в обе щеки.

— Пойдем в кухню, — сказала Сара. — Выпьем чайку. У меня есть обалденный мандариновый джем.

— Здорово! — воскликнула Патриция, с детства отличавшаяся особенностью радоваться даже самым обыкновенным на первый взгляд вещам.

Пока Сара заваривала чай и накрывала на стол, сестра многословно и эмоционально делилась с ней впечатлениями о затянувшемся процессе выбора няни.

— Понимаешь, миссис Джексон, та, которую нам порекомендовала одна мамина знакомая, вроде бы и неплохая женщина, — затараторила она, не успев опуститься на один из деревянных стульев с двумя широкими перекладинами на спинке и саблевидными ножками. — Но говорит довольно неграмотно и, насколько я поняла, придерживается в воспитании детей каких-то доисторических правил. В общем, провожая ее, я пообещала, что свяжусь с ней позднее, а на следующий день позвонила и сказала, что мы наняли другого человека. — Патриция тяжело вздохнула. — На самом деле мы на тот момент, естественно, никого еще не наняли. Я всего лишь связалась с агентством, специализирующимся на подборе профессиональных нянь, и попросила прислать одну из них для собеседования.

Она в подробностях рассказала, как разговаривала с первой, второй, третьей и четвертой претенденткой, как остановила выбор на пятой. Сара внимательно слушала, едва заметно улыбаясь, — общение с сестрой всегда вызывало в ней прилив положительных эмоций.

— За это время я страшно вымоталась, — заключила Патриция, сделав глоток чаю. — И целых два раза поругалась с Эрни.

— Ого! — удивилась Сара. — Он-то здесь при чем?

— Ни при чем. Но участия в этой эпопее не принимал никакого. Мучиться пришлось мне одной!

Сара хмыкнула.

— Но ведь Эрни работает. Не мог же он ради того, чтобы выбрать няню, уволиться из «Фэшн тудей».

— Естественно, не мог, — ответила Патриция. — Оттого я и злилась. — На ее губах заиграла шаловливо-виноватая улыбка. — Кстати, как у тебя дела с Гарольдом? Я все хотела позвонить, но подумала, не стоит лишний раз бередить твою рану.

— С Гарольдом покончено, — произнесла Сара спокойно. — Я сказала ему, что хочу с ним расстаться, что мое решение окончательное и бесповоротное.

— А он? — поинтересовалась сестра.

— Он почувствовал себя оскорбленным, потом попытался все вернуть на круги своя: вечером того же дня явился ко мне с розой. — Сара скривила губы, повела бровью. — Цветок я, конечно, взяла, но о примирении даже заикнуться ему не позволила. Отдала вещи, забрала свои ключи. И... финита ля комедия!

— Все так просто? — Патриция недоверчиво склонила набок голову. Ее длинные волосы, стянутые на затылке в хвост, качнулись в сторону. — И как ты теперь себя чувствуешь?

Сара улыбнулась.

— Вполне нормально. Можно сказать, даже замечательно.

Патриция всмотрелась в лицо сестры. Сияющие радостным блеском, странно спокойные, даже довольные глаза; щеки, покрытые легким здоровым румянцем, растянутые в улыбке губы. Она покачала головой.

— Постой, постой. Что-то я ничего не понимаю. Ты расстаешься с парнем, по которому сохла два с лишним года, и чувствуешь себя при этом замечательно? Значит, ты либо нашла лекарство против душевных мук. Либо... — Патриция сощурила такие же синие, как у отца, глаза. — Либо нашла другого...

Сара рассмеялась.

— Не угадала. Хотя... — Ее лицо приняло загадочное выражение, и сестра, мгновенно уловив эту перемену, подалась вперед.

— Что — хотя?

— Даже не знаю, как тебе объяснить... — Сара смущенно улыбнулась, растерянно пожала плечами, а потом вдруг решительно кивнула. — А впрочем, я расскажу тебе все по порядку. По сути, это ужасно глупо, но именно благодаря этой глупости я пережила расставание с Гарольдом настолько спокойно.

— Не тяни! — взмолилась сгорающая от нетерпения Патриция.

— Ладно. — Сара набрала в легкие побольше воздуха. — В общем, в тот день, когда вы хотели пригласить нас с Гарольдом на пикник, проработав почти до вечера, я из чистого любопытства забрела на один сайт знакомств.

Лицо Патриции вытянулось, она сложила губы трубочкой, намереваясь что-то сказать, но Сара жестом остановила ее.

— Ничего не говори. Я сама удивлена своим поступком, — пробормотала она. — Только не подумай, что я воспылала желанием в тот же день найти нового возлюбленного. Если бы я поставила перед собой именно такую задачу, с ходу все равно ничего не добилась бы — я точно знаю.

— А какую же задачу ты перед собой поставила? — спросила Патриция недоуменно.

— Никакой, — честно призналась ее сестра. — Я просто принялась читать все анкеты подряд. Знаешь, сколько в них потешного и любопытного?

— Еще как знаю, — сказала Патриция. — Одна моя подруга, Джин, — может, помнишь? — буквально помешана на брачных объявлениях. Вот уже несколько лет выбирает себе подходящего парня, но пока безрезультатно.

Сара улыбнулась.

— Лично я никого не выбирала. Читала все, что люди пишут о желаемых партнерах и о самих себе, смотрела фотографии. — Она хихикнула. — Например, один парень, артист, уверен, что он приятный во всех отношениях красавец. Другой...

— Подожди, по-моему, ты сказала, что какая-то глупость помогла тебе пережить расставание с Гарольдом? — перебила ее Патриция, намазывая джем на ломтик хлеба.

— Да, сказала. — Сара поднесла к губам чашку и отпила чаю. — Так оно и было. Словом, в тот момент, когда я перечитала кучу анкет и уже перестала обращать внимание на такие детали, как рост, вес и прочее, мне на глаза попалось объявление одного человека... Николаса, как выяснилось позднее. В общем-то, не было в этом объявлении ничего особенного, но меня внезапно охватило желание ему ответить...

Она замолчала, уставившись на баночку с прозрачным оранжевым джемом. На ее губах опять появилась растерянная улыбка.

— И? — потребовала продолжения Патриция.

Сара вздрогнула, как будто забыла о присутствии сестры.

— Я написала ему письмо. И он ответил. Мы переписываемся вот уже две недели.

Патриция озадаченно сдвинула брови, о чем-то задумываясь.

— Завтра в первый раз встретимся, — добавила Сара.

— А ты уверена, что он явится на встречу? — неожиданно агрессивно заговорила Патриция. — Что поместил в анкете свою фотографию, а не чужую?

Сара улыбнулась шире, демонстрируя ряд ровных, белых, похожих на жемчужины зубов.

— В его анкете вообще не было фотографии.

Патриция моргнула.

— Хочешь сказать, что понятия не имеешь, как этот тип выглядит?

Сара покачала головой.

— Все это странно, согласна. Но, понимаешь, мне наша переписка почему-то доставляет уйму радости. А если бы мы потребовали друг от друга фотографии и только потом начали общаться, то наверняка не подружились бы так, как сейчас...

— Действительно, странно. — Патриция скорчила забавную рожицу, показывая, насколько сильно удивлена. — Джин первым делом просит всех, с кем связывается подобным образом, прислать фотографию. И тут же договаривается о встрече.

— В том-то все и дело! — Сара оживилась. — Такой вариант меня вряд ли устроил бы, есть в нем что-то искусственное, отталкивающее. Мы же с Николасом начали с завязывания дружбы, понимаешь? С нахождения общего языка.

— Ты же сама говорила, что самое важное при знакомстве — голос человека, манеры, выражение лица, — возразила Патриция, все еще хмурясь и о чем-то размышляя.

— Я и до сих пор так считаю, — с готовностью ответила Сара. — Но это если речь идет об отношениях любовных, о конкретном поиске мужа или жены.

— Неужели тебе совсем не важно, как этот Николас выглядит? — полюбопытствовала сестра.

Сара с каким-то загадочно мечтательным выражением уставилась в чашку.

— Даже не знаю...

— А если он окажется настоящим уродом? Или вдруг у него писклявый голос? Вы ведь и по телефону еще ни разу не разговаривали, я правильно понимаю?

— Правильно. — Сара подняла голову и серьезно посмотрела в глаза сестре. — Не волнуйся, Пат. Пусть он окажется каким угодно. Я не намереваюсь вступать с ним в любовную связь. Просто хочу, чтобы наша дружба продолжилась, вот и все.

Патриция поднялась со стула, взволнованно прошлась взад-вперед по кухне, оформленной в стиле кантри.

— А если он сумасшедший? — спросила она, останавливаясь у стола и опираясь на него руками. — Маньяк? Убийца? Как ты можешь быть уверена в том, что, отправляясь на встречу с ним, не подвергаешь себя опасности?

— Успокойся, Пат, прошу тебя, — произнесла Сара, кивая на опустевший стул. — Успокойся и сядь.

Патриция послушно вернулась на место.

— Быть уверенной, что не подвергаю себя опасности, общаясь с людьми, я не могу никогда, — размеренно заговорила Сара. — Сумасшедшие запросто могут оказаться и среди тех, с кем знакомишься не через Интернет, и среди сотрудников, работников магазинов, банков и прочих учреждений, с которыми постоянно имеешь дело. Так ведь?

Патриция пожала плечами и кивнула.

— В общем, ни о чем не переживай. Я встречусь с Николасом, посмотрю, что он собой представляет, и решу, как быть дальше. — Сара нагнулась и, как в детстве, легонько ударила кончиком пальца по вздернутому носу сестры. — Хватит хмуриться. Вот увидишь, ни в какую темную историю я не ввяжусь. Я ведь психолог, сумасшедшего сразу распознаю. Хотя, если судить по письмам, Николас никакой не сумасшедший.

— А вдруг тексты писем придумывает для него кто-то другой? — спросила Патриция.

— Перестань, — с улыбкой произнесла Сара. — Не выдумывай глупостей.

— Где вы с ним встречаетесь? И в котором часу?