него была жена, и она умерла. Я не знала, когда, почему, и не знала, как сильно он все еще

страдал. Но я переживала за него, и я не хотела ворошить его боль.

Он отпрянул на шаг.

– Все в порядке, мне просто хватило на сегодня. Может, нам всем уже стоит

возвращаться, фейерверк можно посмотреть и отсюда. Я устал, – сказал он и пошел прочь.

Я стояла, опустив руки и повесив голову, смотрела, как он прошел мимо костра и

пропал в ночи. Я последовала в нескольких шагах позади него.

– Грант предложил вернуться на борт, – сказала я Квинну, когда подошла к нему.

– Зачем?

– Ему нехорошо, – сказала я.

– Что?

– Ты сказал, что он будет в порядке, но это не так. Я его расстроила, и теперь он

хочет уплыть.

Квинн вздохнул и свободно обвил мои плечи рукой.

– Прости, Джесс. Что бы ты ни сказала, он знает, что ты не хотела навредить. Может,

сейчас он не в порядке, но будет, – убедил он меня и убрал руку.

– Мы вовремя! – Софи вскочила на ноги, пища.

– Что такое? – спросила я.

Она указала на воду.

– Фонари!

Я подняла голову и увидела за кругом людей у костра толпу детей, бегущих по

пляжу с бумажными фонариками, что напоминали бумажные шарики. Они зажигали их

один за другим, наполняли горячим воздухом и отпускали к луне. Тысячи фонариков

полетели по воздуху, пронзая темное небо потусторонним сиянием, словно кто–то

развесил среди звезд гирлянды огней. Я потрясенно покачала головой и заметила, что

Грант смотрит на сияние в стороне.

После светового шоу мы слушали, как кто–то играет на гитаре десять минут, а потом

толпа на пляже ждала фейерверк. Грант прошел к Квинну и что–то сказал, а потом Квинн

махнул нам.

Мы вернулись на борт, Грант ушел к себе и не возвращался. Повисла неуютная

тишина, мы с Софи и Нираном переглядывались, но, к счастью, Квинн спас вечер

хлопушками и шляпами. Я могла лишь извиниться перед Грантом и оставить его в покое,

так что мы праздновали Новый год на корме. В полночь начались фейерверки и не

прекращались.

В полвторого ночи Квинн в трусах и шляпе храпел на кровати. Софи укуталась в

одеяло на диване в каюте, Ниран уснул на шезлонге, как пьяный загорающий, а я сжалась,

почти уснув, под кардиганом в кубрике. Я подняла голову и села, услышав шаги и увидев

Гранта, поднимающегося сюда.

– Привет, – прошептала я и посмотрела на часы одним глазом. – Мы скучали, – я

притянула колени к груди.

– Замерзла? – спросил он.

– Я в порядке. Прохладно. Но не как на Новый год дома, так что я не жалуюсь.

Он сел напротив меня, был в шортах и рубашке, отклонился на подушку и вытянул

ноги перед собой, скрестив их в лодыжках.

– Садись рядом, – сказал он и прижал ладонь к месту рядом с собой.

Я взглянула на его руку, а потом ему в глаза, после чего подошла и села. Он вытащил

из шкафчика полотенце и укутал мои плечи, притянул меня к себе.

– Лучше? – спросил он.

Я кивнула, глядя на свои босые ноги, сердце колотилось. Он обнимал меня, моя щека

прижалась к его груди. Да, мое тело согревалось, но не из–за полотенца. Я хотела что–то

сказать о том, что случилось раньше, но, может, он хотел все оставить в прошлом. От

тишины я дрожала.

Его ладонь и пальцы медленно гладили мою правую руку над локтем, когда он

замирал, мое сердце пропускало удар. Я сглотнула комок в горле и попыталась набраться

сил, чтобы поднять голову и посмотреть ему в глаза. Я хотела знать, что между нами все

было хорошо, не было проблем. Его глаза дали бы ответы. Его глаза всегда говорили

больше, чем губы.

Я подвинулась к нему ближе, сжавшись в его объятиях. Он крепче сжал меня, его

ладонь спустилась, прогоняя холод. Я закрыла глаза, досчитала до десяти, открыла их и

подняла голову. Он тут же посмотрел на меня, перестал гладить и сжал, кончики его

пальцев впились в мою руку. Я застыла. Он смотрел мне в глаза, а потом отвел взгляд и

ослабил хватку.

Я дышала быстрее, прижала ладонь к его щеке, провела большим пальцем по его

щетине и повернула его лицо к себе. Он подвинулся, пальцы запустил в мои волосы,

прижал их у моей шеи. Я вдохнула, он склонился и прижался губами к моим губам.

Сначала с силой, а потом нежно, исследуя, он разделил мои губы языком. Я отклонила

голову, тело рухнуло в его руки, его ладони потянули меня за волосы и футболку.

– Уверен, что хочешь это? – прошептала я.

– Да, – сказал он без колебаний.

Он поднимал мои ноги на скамейку под весом своего тела, но тут мы услышали

кашель.

Мы повернули головы, Ниран собирался пройти мимо нас в ванную. Грант сел и

улыбнулся, а я старалась пригрозить Нирану большими глазами, а он захихикал и прошел

мимо. Он задел меня рукой, не тревожась, и случайно разбудил Софи, спускаясь.

– Напомни его потом стукнуть, – сказала я, недовольно хмурясь.

Грант поправил полотенце на моих плечах и улыбнулся.

– Это был не последний наш поцелуй.

Я не двигалась, вспоминая последние двадцать минут. Я коснулась его ладони, Софи

позвала меня снизу. Я встала, пожелала спокойной ночи и пошла к ней.

Было почти шесть утра, когда закончились фейерверки, и встало солнце.

Глава 18

Утро 22 января 2011, мои сумки были собраны, и я была готова отправляться.

Я не была уверена, как часто смогу общаться, так что отправила заранее письмо

Кэролайн по электронной почте.

Эй,

Сегодня я отправляюсь в экскурсию/приключение/круиз. Хотела связаться, чтобы

ты знала, что я буду на борту «Представь» несколько недель, возможно, смогу писать

на почту. Знаю, о чем ты думаешь, так что вот мои ответы:

Да, я буду осторожна.

Да, я буду писать, когда смогу.

Да, я в восторге.

Да, я отлично проведу время, спасибо.

Я тоже тебя люблю.

Джесс

Я попрощалась с Найтами и сказала им ожидать меня к концу февраля. Софи

одолжила машину Нирана и подвезла меня к пристани, где Грант и Квинн уже готовили

корабль к отплытию.

– Веселись и береги себя, – сказала она, обняв меня на пристани. – Я буду скучать,

так что скорее возвращайся, ладно?

– Хорошо, – мы снова обнялись. – Я постараюсь писать тебе и сестре, когда смогу.

– Хорошо, позаботься о тебе, – сказала она, ладони легли мне на плечи. – Я буду

держать за тебя кулачки.

Она подмигнула и похлопала меня по спине, а я послала ей поцелуй на прощание.

Я закинула сумку на плечо, схватила рюкзак и пошла к кораблю. Волна радости

охватила меня, когда Квинн спрыгнул на пристань и схватил мои сумки.

– Все на борт! – крикнул он.

Я поднялась и поприветствовала их объятиями, подержала Гранта на пару секунд

дольше, чем Квинна.

– Готова? – спросил Грант.

Я кивнула, улыбаясь от уха до уха.

На борту я распаковалась в комнатке, поставила Будду–путешественника на полку в

каюте. На борту работала стиральная машинка и сушилка, мне сказали брать как можно

меньше вещей. Пара купальников, пара шортов, несколько футболок, нижнее белье,

пижама, и туалетные принадлежности. Я была все время загорелой, так что взяла из

косметики только блеск для губ и тушь. Мы с Квинном делили ванную, у него были

только зубная щетка, мыло и бритва.

После этого я нашла ребят в кубрике. Грант заводил мотор, Квинн занялся

маршрутом.

– И, – начала я, – какой план?

Грант посмотрел на меня с тенью улыбки.

– Мы решили плыть в Лангкави, Малайзия, а потом в Индийский океан. День пути,

но это сэкономит около тысячи долларов. Цены на еду, пиво, вино и топливо в Малайзии

хорошо, такие мы не увидим на Среднем Востоке и дальше.

– Я могу чем–нибудь помочь?

– Может, бутерброд? – вмешался Квинн.

– Отстань, Квинн, – сказал Грант.

Я улыбнулась Квинну. Ему нужна была женская рука, и я была рада послушаться. Я

погрозила Гранту за то, что он ругал его.

– Квинн, я буду рада сделать тебе бутерброд.

– Я попросил, потому что у тебя получится вкуснее, – крикнул он вслед.

Я спустилась и поняла, что пора познакомиться с камбузом. Я знала, что была тут,

чтобы они могли спать, когда нужно. Но я могла хотя бы кормить ребят.

Я увидела, почему их так волновала еда и напитки, холодильник был почти пустым.

Он был рядом с рукомойником, напоминал размером морозилку, где нужно было

поднимать крышки и рыться, чтобы найти нужное. Для меня был важен порядок в

холодильнике.

Я поискала там и вытащила хлеб, американский сыр и масло. Над рукомойником

было два шкафчика. В одном были тарелки и чашки, а в другом кастрюли и сковороды.

Каждый был на засове, чтобы не открыться во время движения корабля. Плита двигалась с

кораблем, чтобы кипящая вода не вылилась от бурных волн. Кухня была маленькой, но я

не сомневалась, что привыкну готовить в таких условиях. Как и сказал Квинн, все хорошо

под женским руководством.

Я намазала на хлеб масло, нагрела его на сковородке. Как только оно было теплым, я

положила четыре кусочка сыра между хлебом и медленно поджарила бутерброды с двух

сторон. Мой вкуснейший сыр на гриле был готов через пять минут, и Квинн восторгался

бутербродами. Больше он не готовил.

Когда мы прибыли в Лангкави за провизией, мы причалили и наняли машину, чтобы

добраться до местного магазина.

– Нам сюда, – сказала я Гранту.

Квинн подошел и шепнул нам:

– Я спросил про бекон. Только на черном рынке.

Грант кивнул.

– Стойте, – тихо сказала я. – Что происходит?

Квинн склонился и прошептал:

– Это исламское государство, так что в супермаркете бекона нет. Придется глубоко

рыться в поисках свинины, Джесс. Глубоко!

Я рассмеялась.

– Тебе так нужен бекон?

Он отпрянул на два шага и направил на меня палец.

– Всем нужен бекон.

Мы нашли отличного торговца свининой на китайском черном рынке в миле от

магазина и вернулись на борт, разгрузив машину в четыре захода. Все вместе.

На борту Квинн молил меня о бутерброде с поджаренным сыром и беконом.

После пары головокружительных дней на пути по Малайзии корабль был наполнен

до краем топливом, десятью ящиками пива, содовой, соком, консервами и печеньем,

чипсами, беконом и вином. После окончания закупок мы собрались восемь дней плыть из

Лангкави в Галле, Шри–Ланка. И хотя меня ожидало возвращение в Пхукет через месяц, я

ощущала смешанные эмоции, покидая эту часть мира. Мне было печально оставлять

друзей и появившуюся семью. Я переживала о пути по Индийскому океану и Красное

море. Хотя я отчаянно хотела насладиться Шри–Ланкой и Мальдивами, волнение – и

узкая кровать – вызывали бессонные ночи. Хорошо, что было вино.

На вторую ночь после Малайзии я следила одна. Я сидела с Грантом прошлой

ночью, чтобы понять, что от меня требуется, но не было ничего такого. Слушать

необычные звуки. Искать странное движение в воде. Смотреть на огни и точки на радаре.

И я могла свободно читать и смотреть фильмы на портативном DVD–плеере.

Но первой ночью я не хотела отвлекаться. Я была наедине со звуками воды о корпус,

и я немного нервничала. Была особая ответственность в дозоре, и я хотела все сделать

правильно. Я была благодарна особенно яркой луне в эту ночь, потому что океан казался

озаренной сценой. Я видела на мили вперед из–за ее яркости. Порой я проверяла приборы,