Я покачала головой.

– Конечно, нет.

– Хорошо. Потому что я не хотел дразнить. Я не хочу, чтобы ты так думала. Я не

такой, обещаю.

– Знаю.

– Я думал, что слишком стар, но я точно слишком стар для такого, раз все испортил,

– он провел пальцами по моим волосам, и я задержала дыхание. – Мне очень нравится

быть с тобой. С тобой я ощущаю себя… снова собой, и я не хочу торопиться. Я хочу

насладиться временем с тобой без ожиданий.

Я открыла рот, но слов не было. Я хотела быть осторожной, так что закрыла рот.

– Это эгоистично? – спросил он. Я покачала головой.

– Ничего подобного, – сказала я. – Мне нравится с тобой. И мне нравятся твои

заигрывания, так что я буду молчать в следующий раз.

– Я давно так не хотел кого–то поцеловать.

– Я знаю это чувство.

Грант попросил водителя продолжать жуткую езду. Шри–Ланка был

густонаселенным островом, машины были всюду. А дороги были «островными». Ухабы,

кочки, жуть. Люди беспечно гнали по ним. Один раз мы оказались в ряду пяти машин, и

все проезжали в разные стороны. Я до конца дня переживала.

– А ты боялась дождя, – крикнул Грант, держась за поручень над головой.

Дальше мы прибыли в питомник слонов, что напоминал больше зоопарк для

туристов. Было интересно увидеть слонов вблизи, там их было около сорока, и малыши

трех месяцев отроду купались в реке и бродили.

Мы собирались уйти, и Грант потянулся к моей ладони.

– Это не игра…

– Погоди, – перебила я, прижав ладонь к его губам на миг. – Если хочешь взять меня

за руку, так и сделай. Хочешь поцеловать, так и сделай. Не хочешь, я не буду ничего

выдумывать или обвинять. Но я буду ждать, потому что я много дней надеялась, что ты

сделаешь хотя бы эти два пункта.

Он улыбнулся, и мы направились к убийственному джипу.

Я сжала ладонь Гранта и не открывала глаза почти весь путь до пристани. Мы

добрались до корабля, и я склонилась и поцеловала «Представь».

Мы без сожалений покинули пристань Галле на следующий день и три дня роскошно

плыли к Мальдивам. Попутный ветер, гладкая вода, ясное звездное небо ночью, флирт.

Что еще могла просить девушка?

Глава 19

Прошло около недели, как мы покинули Шри–Ланку, и я привыкла к морю. Я

проспала всю ночь и проснулась с новыми силами и вдохновением. Я ощущала запах

кофе, увидела, что Грант и Квинн в кубрике, когда вышла из комнаты. Я не сразу пошла к

ним, а села и написала Кэролайн. Я знала, что она очень переживает, что от меня нет

ответов.

11 февраля 2011

Дорогие Кэролайн и Софи,

Обещаю писать чаще. Мы три дня отдыхали на острове Улиган на Мальдивах.

Вид прекрасный. Я еще не видела места красивее в жизни. Нет, Кэролайн, даже

Форт–Мьерс не сравнится. Странный контраст в том, что эта консервативная

исламская страна, женщины скрывают тело, когда нужно ходить в купальниках. Очень

интересно. И вода как стекло, еще и полна рыбы. С корабля можно было нырять среди

скалярий, иглобрюхов и скатов. И с пляжа было видно дельфинов.

Вот бы и ты это увидела, Кэролайн. Правда. Это прекрасное и мирное место.

Отличное место для любви. Кстати…

Я могла бы остаток жизни плести тут волосы за деньги, но, к сожалению, завтра

мы уплываем в Оман, а потом в Красное море. Грант говорит, путь будет долгим,

может, девять дней в море. Потом напишу больше о капитане Гранте.

Мы теперь плывем с двумя другими кораблями, которых встретили в Галле. Так мы

приглядываем друг за другом. Чем больше глаз, тем лучше. Сила в количестве, бла–бла–

бла. Люблю обеих. Скучаю ужасно. Буду писать чаще.

Джесс

На следующий день после того, как мы покинули Мальдивы, был мой черед сидеть в

ночном дозоре, и вода тут уже начинала становиться опасной. Я легла спать днем, и

Квинн разбудил меня около полуночи, когда его смена закончилась. К часу ночи они

уснули. Я помолилась за безопасный путь и отстутствие волн.

Я сидела какое–то время и смотрела «Когда Гарри встретил Салли» в сороковой раз,

когда поняла, что вот–вот усну. Я выключила фильм, потянулась, открыла диетическую

Колу и навела порядок в кубрике. Квинн всегда оставлял бардак после своей смены. Я

начала поднимать журналы с доски приборов, и вдруг на пол упала книга Гранта, записка

вылетела из укрытия между страниц. Я оглянулась на лестницу, но кто пришел бы в такое

время? Они крепко спали. Я замерла на миг, думая, что шум разбудит Гранта, а потом

осторожно подняла книгу и записку с палубы и проверила лестницу снова. Все было

чисто, но я прошла на носочках к носу корабля с книгой и запиской, отвернулась от

кубрика.

Я пять минут держала их на коленях, размышляя, что стоит сделать.

«Сунь записку внутрь и верни книгу туда, где нашла» или «Они крепко спят, можно

заглянуть, удовлетворить любопытство, и все будет хорошо».

Было темно снаружи, но со мной всегда был фонарик в дозоре, и я включила его и

открыла книгу.

«Эмма» от Джейн Остин.

Я улыбнулась, вспомнив, что книгу любила Кэролайн. Я прочитала первые строчки

шепотом:

– Эмма Вудхаус, красавица, умница богачка, счастливого нрава, наследница

прекрасного имения, казалось, соединяла в себе завиднейшие дары земного

существования и прожила на свете двадцать один год, почти не ведая горестей и невзгод.

Я глубоко вдохнула.

– Счастливая эта Эмма, – тихо сказала я себе, думая, что и жена Гранта должна была

считать себя счастливой. Я закрыла книгу и положила ее рядом с собой, а потом

обратилась к записке в левой руке. Обычный белый листок. Потрепанный по краям и на

местах залома. Я провела по записке большим пальцем, размышляя, сколько раз Грант

раскрывал ее и читал за последние пару лет. Я очень хотела прочитать ее, но не хотела

предавать его. Кто–то еще читал письмо? Это даст понять, какой он человек, или покажет,

как я лезу в чужую жизнь?

Я быстро схватила книгу и сложенную записку и пошла в кубрик. Я встала, захотела

спрятать листок в книгу, а книгу вернуть на место, но тут развернула записку. Она была

напечатанной, не написанной, как я ожидала, и я быстро принялась читать ее, осмеливаясь

двигать только глазами.

Ты будешь ненавидеть меня за это письмо, но я это сделаю. Я не виню тебя за то,

что ты не хочешь говорить о моей болезни, но мне важно кое–что сказать, и если ты не

послушаешь, то, может, хоть прочитаешь, когда будешь готов.

Хоть вы и хорошо притворяетесь, я знаю, что умираю. Может, и ты это

ощущаешь. Знаю, ты молишься, чтобы все изменилось, чтобы я вернулась домой, но мое

сердце знает, что это не произойдет. Я ощущаю эрозию в себе. Не всегда больно, но это

всегда есть. Разум и душа смирились, и я боюсь не за себя, а только за тебя. Мой милый

и нежный Грант.

Кто почешет тебе спину в точке у центра позвоночника? Кто выставит таймер

на кофемашине, ведь ты за шесть лет не научился? Кто купит тебе новые носки, когда

твои будут с дырами? Кто будет приносить тебе миску шоколадного мороженого на

ночь? Кто будет плыть с тобой по миру? Кто будет любить тебя так сильно, как я?

Я лежу и смотрю, как время ускользает от меня, а думать могу лишь о тебе. Ты

этого не заслужил, и мне жаль, но не из–за того, что я была центром твоего мира…

хоть и недолго. Я могу лишь надеяться, что ты будешь в порядке. Что моя болезнь не

заберет сразу две жизни. И что ты не запомнишь меня такой. Прошу, помни меня

другой. Знаю, тебе будет сложно после потери, но я не буду спокойна, пока не пойму,

что ты снова счастлив. Я уже скучаю по твоей улыбке, потому что я давно уже ее не

видела.

Прошу, не забудь о путешествии, о котором мы мечтали. Представляй меня на

борту, и я буду там. Представляй меня по пути. Представляй меня, глядя на воду.

Представляй, как я хлопаю и поддерживаю тебя. Представляй, как я успокаиваюсь, когда

ты возвращаешься домой невредимым.

А что будет потом… я могу лишь представить.

Мое тело онемело, я держала листок в руке, слезы лились по щекам. Я зажала рот

ладонью, заглушая всхлип, что не удержался в горле.

Я быстро сложила письмо и вернула в книгу. Всхлипывая, я подбежала к борту и

разрыдалась. Я еще никогда не ощущала столько эмоций сразу. Стыд, сочувствие, печаль.

Слезы лились на ладони и колени. Это письмо было прекрасным и ужасным, и я теперь не

смогу смотреть на Гранта как прежде. Чудо, если я вообще смогу смотреть ему в глаза

утром. Он открылся мне в Шри–Ланке, признался, что снова чувствует себя собой. Я

ненавидела себя за то, что сделала.

Я перевела дыхание и вытерла лицо руками, а потом вернулась на пост. Я скрыла

книгу журналами и поклялась больше не трогать ее.

В пять утра я постучала Гранта по плечу, пока он не пошевелился, просыпаясь для

своей смены, и я ушла к себе, выжатая.

Глава 20

Я проснулась днем и нашла Гранта за рулем, а Квинна с супом у борта.

– Доброе утро, – сказал он.

– Прости. Я не хотела так долго спать.

– Всего полдень.

Я села рядом с ним в кубрике и посмотрела на отчеты. Каждый день мы получали

отчеты об атаках пиратов, что происходили за последние сутки.

Грант посмотрел на меня, пока я читала их.

– Я получил это утром, и содержимое тревожит. Несколько атак произошло близко к

нашему маршруту. Об одном месте предупреждали три дня назад.

Я подняла голову и попыталась прочитать выражение его лица.

– Ты переживаешь?

– Мне не по себе. Корабль так уязвим, – сказал он. – Я это ненавижу.

Квинн пришел к нам, заметив меня.

– Утро. Не делай себя бледной этими страницами, – сказал он, указывая локтем на

отчеты.

– Нам нужно быть начеку, Квинн, – сказал Грант.

Квинн кивнул.

– Знаю, и так и есть. Мы еще пару дней будем плыть с конвоем. Это военные и

торговые корабли, так что мы должны быть в порядке, да?

Я посмотрела на Гранта, он согласно кивнул.

Той ночью мы рано поужинали жареной рыбой и салатом капрезе, который я сделала

из свежих помидоров, купленных на уличном рынке в Улигане. Я убрала, и Квинн лег

подремать, потому что его ждала смена ночью, и Грант открыл бутылку вина. Вечер был

идеальным. Теплый воздух, без ветра, ритмичный плеск воды о борт. После того, что я

сделала с Грантом – хоть он и не знал – я поклялась перестать давить на нас. Мы сидели

вместе, говорили и смеялись, и я не намекала ни о чем, что могло быть между нами.

– Вижу, ты пару раз писала сестре. Как она? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Как и ожидалось.

– Как это понимать?

– Она не готова уезжать. Она будет навеки в Индиане, но она там счастлива. И она

начала встречаться с парнем из банка перед тем, как я уехала.

– Не такая мечтательница, как ты?

Я тряхнула головой. Если у Кэролайн и были мечты, я о них не знала.

– А другие братья или сестры?

– Всего нас девятеро.

Он чуть не охнул.

– Шутишь.

– Нет. И девятая перед тобой. Живая… ошибка, – пошутила я.

– Ты – самая милая ошибка.

– Спасибо.

– Думаю, не стоит задавать столько вопросов. У тебя закончатся сюрпризы.

Я была не против разговора о себе, но мне было почти нечего рассказать, по

сравнению с его историями. Я не хотела усыплять его историями о лошадях и школьном

футболе. Я хотела услышать о его путешествиях по миру, что он будет делать, когда я

вернусь в Пхукет.

Мы говорили пару часов, вино закончилось. Вечер был идеальным, но не ночь.